Что за чертовщина?

      Зал рукоплещет, поднимаясь в едином порыве. Аплодисменты не смолкают пару минут, пока участница пытается прийти в себя и унять поток льющихся слёз.       — Она плачет, посмотрите! — умилительно восклицает Ида, сама пролившая немало солёных капель.       — Да-да, я плачу, довели старушку, — кивает аватар, стараясь не привлекать к своему состоянию повышенное внимание. — Давайте мы сделаем вид, что вы этого не видели: я быстренько привожу себя в порядок, пока вы меня нахваливаете. Комплименты принимать готова.       — Это было невероятно! — Аида берет слово первой, желая высказать эмоции, пока они ещё находятся в первозданном виде. — Я до сих пор вся в мурашках и с испорченный макияжем. Это так потрясающе, филигранно исполнено, что у меня просто нет слов. У меня есть ощущение, что человек за аватаром точно знает, о чём поёт. Не по наслышке, нет, а по собственным шишкам. Так, да?       — Почти, — уклончиво отвечает баба Яга. — Сама не ощущала, но роль такая была.       — Роль. Актриса что ли? — Лазарев непонимающе хмурится, делая пометки на лежащем на столе листике.       — Актриса, — кивает она. — А как Яге не быть актрисой-то? Иначе бы путники бабушку не боялись и давно обобрали бы ироды, а у меня пенсия и без того маленькая.       — Какие идеи, коллеги? — Серёжа обводит всех вопросительным взглядом, мысленно листая фотографии звезд, хоть немного подходящих для этого образа. — Марк, твоя версия как, в силе?       — На выступлении она разлетелась вдребезги, — нехотя признаёт Тишман, нервно щёлкнув ручкой. — Но в некоторых движениях да и в юморе я до сих пор вижу Карину.       — Карину Кокс? — уточняет Слава, и на экраны по бокам выводят фотографию экс-солистки группы «Сливки».       — Да, — кивает Марк, подтверждая предположение ведущего. — Скажите, дорогая баба Яга, а у Вас дети есть?       — Имейются, добрый человек, — участница начинает глубже погружаться в образ, быстро взяв себя в руки после успешного дебюта на шоу.       — А сколько, если не секрет? — подбирается к истине Тишман, готовый внести пометки в свою «красную книгу».       — Ой, милок, а хтой-та со мной говорит? — манерно обратившись к ведущему, старушка прищуривается, пытаясь высмотреть собеседника.       — Марк Тишман.       — Маркуша, дорогой, ты погромче говори, чай не молодая, годов много, слышу плохо, — артистка — а в том, что там была именно артистка, после этого импровизированного мини-спектакля убедились все — продолжает отыгрывать роль, не оставляя сомнений: человек за аватаром был рождён для сцены. — А дитёв двое.       — Мальчик? Девочка? Оба? — берет слово Тимур.       — Какие вы хитрые. Может, вам ещё номер мужа дать? — хватаясь за спину, аватар наклоняется слегка вперёд, щёлкнув косточками.       — Это было бы просто потрясающе! — восклицает Галич, почти поверившая, что им удастся разговорить человека за графикой. Говорила баба Яга немало, шутила пока редко, но очень метко, вот только проблема была в том, что обилие речи не давало толком никакой информации: актриса с двумя детьми, мужем и хорошим чувством юмора — круг поисков сужался не сильно       — А что это ты интересуешься чужими мужьями? — наигранно недовольный тон доносится слева от Иды.       — Было бы да сплыло, — перебивая почти начавшуюся перепалку «сочленников», фыркает баба Яга. — Фиг вам, а не номер мужа!       — Бабушка, а подскажите, в реальной жизни вы гораздо младше своего возраста? — встревает Сергей.       — Ух, негодник! — грозит ему пальцем героиня, сводя брови к переносице. — Кто ж женщину о возрасте спрашивает, невоспитанный? Прокляну как, будешь знать! В печи зажарю, али суп с тобой из поганок сварганю, но без поганок.       — Если ты не понял, тебя назвали поганкой, — усмехается Ида, шутливо толкнув Серёжу в плечо.       — Ой, простите, простите, — Лазарев вскидывает руки, прерывая поток ругательств в свой адрес, — баба Яга у нас агрессивная какая-то.       — Недотр… — бубнит себе под нос Марк, замолкая на половине слова от пристального взгляда Аиды в его сторону и легкого удара тыльной стороной ладони по руке.       — Сами вы агрессивные, добры молодцы! — фыркает сказочный персонаж, притворно обидевшись. — Поживите-ка сами в такой глуши, куда и богатырь не всякий захочет идти, ‐ негодующе качает головой артистка.       — Бабушка, не обижайтесь на них, — выступает примирительной стороной Ида, — они у нас с языком без костей. Говорят сначала, а потом думают. Но про возраст нам и правда интересно узнать. Что скажете?       — Авось, если молодильных яблочек найду, то к финалу помолодею, — уклончиво отвечает баба Яга. — Но спина-то моя разве ж об этом услышит, милок? — героиня переводит взгляд на ведущего и горестно вздыхает.       — Вы поглядите! — взмахивает руками Лазарев. — На финал аж замахнулась!       — А вы замахнулись на то, что угадаете быстро, — парирует женщина. — А вот фигушки, не дастся вам старушка! Так что, Серёженька, — фамильярничает она без зазрения совести, — могу себе позволить замахнуться на финал.       — Ой, а в циферках возраст не скажете, бабулечка? — не обратив должного внимания на перепалку, заискивающе продолжает выяснять ответ на интересующий всех вопрос Галич.       — Милочка моя, та разве ж я вспомню? — всплескивает руками баба Яга. — Память ужой не та. Говорю же, стара стала. Вы это, задавайте вопросы быстрее, да я пойду, ноги не держут совсем, мне б полежать на печи, косточки б прогреть.       — Давай отпустим нашу драгоценную бабу Ягу на отдых, пожилой человек всё-таки, — предлагает Слава после минутой тишины, прошедшей в придумывании вопросов.       — Ай, Славка, не научился ты женщинам комплименты делать, ой не научился, я ещёй в самом расцвете сил! Не нарывайся, а то уши надеру! — шутливо грозит ему персонаж, а после, засунув в рот два пальца, свистит, призывая ступу — анимация ухода героини со сцены выглядит не менее масштабно и шикарно, чем появление.       — Серёж, а Полина Гагарина там не может быть? — Тимур озадаченно смотрит на коллегу, подперев голову рукой.       — Ну… я бы сказал, что может, — Лазарев бегает глазами почти по пустому листку, пытаясь подогнать образ аватара под свою давнюю подругу, — но я её не слышу здесь, — мужчина пожимает плечами, всё ещё не будучи до конца уверенным и продумывая в голове все «за» и «против». — Полина, на самом деле, хорошая актриса, — тепло улыбается он. — И детей у неё двое. Она вполне могла бы выбрать и исполнить эту композицию. Но у неё есть характерные гласные, которых я не услышал здесь. Да и в целом Полинкин голос спрятать трудно. Марк, — председатель резко разворачивается вправо, — ты прям уверен, что там не Карина?       — На этом шоу вообще хоть в чем-то можно быть уверенным? — нервный смешок срывается с губ каждого члена жюри по очереди. В динамиках раздаётся объявление о пятиминутном техническом перерыве, и жюри используют это время как небольшую возможность дообсудить персонажа, заставившего их еле сдерживать слёзы. — Я успел достаточно близко познакомиться с ней, к тому же, в «ШоуМаскГоОн» мы вместе были, и там я многое отметил для себя. Сложно сказать наверняка, но я думаю, там не она. Хотя движения были о-очень похожи, — Тишман слегка покручивается на кресле из стороны в сторону, кусая кончик шариковой ручки. Между бровями пролегают две глубокие складки. — Может, кто-то очень похожий на неё?       — Юля Паршута, — словно очевидную истину, озвучивает версию Аида. С Кариной Юлю путали и правда часто: тембры и диапазон у обеих были очень похожи.       — Тут точно нет, — в тоне Марка звучит абсолютная уверенность — версия отметается тут же: в плане знания Юлиного голоса Тишману равных точно нет. — Я знаю, как она может петь и как звучит. Здесь не она. Да и детей у Юли пока нет, — про мужа Марк тактично умолчал: о личной жизни распространяться не особо хотелось. — Я скорее поверю, что там Карина.       — Сказал как отрезал. Ну, хорошо, — Серёжа вновь возвращается к своим скудным записям. — Маша Зайцева, Кристина Асмус, Лиза Боярская, Рита Дакота — у них у всех есть определённая хрипотца, которая тут звучала. Что думаете? — своими словами Лазарев вновь запускает мыслительный процесс жюри.       — О! Рита! — внезапно включается Ида. — На неё похоже. И выбор репертуара. И дочь есть.       — Так Яга сказала, что у неё двое, — выступает против Тимур. — Да и Рита вроде не актриса.       — Ага! — скептически отзывается Галич, посмеиваясь от наивности юмориста. — Так они тебе и выложили всю правду про себя. Все они врунишки, милый!       — И это только во-первых, — встрявает гроза всех душнил, начиная подтверждать это, — во-вторых, это мы все решили, что она актриса, а она лишь подтвердила, и эти слова тоже необязательно являются правдой. Да и что там на самом деле, чёрт его знает. Может, там вообще мужчина окажется.       — Я вам и говорю, что там Воробьёв! — смеётся Тимур, в шутку закатывая глаза, мол «я вам говорил, а вы меня не послушали».       — Я вот думаю про Зайцеву, — кивает в такт своим же рассуждениям Марк, — с ней я тоже давно знаком. На неё похоже. Понятно, что прячется, но я, как мне кажется, услышал её там. Надо будет потом ещё переслушать. И с Пинкертоном моим обсудить.       — Насчёт Пинкертона идея здравая! А я пока склоняюсь к версии либо Лизы Боярской, либо Полины Гагариной, — делая пометки у себя, Аида поднимает взгляд на Сергея и улыбается, — хорошие версии, Ваше Величество.       — Скорее, Ваше душнильчество, — смеётся вторая девушка, почти моментально меняясь в лице. — А Марина Кравец или Зиверт?       — Тоже хорошие версии, — поддерживает Батр, целуя тыльную сторону ладони Иды, пока Лазарев гримасничает, передразнивая передрузей-недопарочку.       — Ладно, господа, — хлопает председатель по столу, привлекая внимание погрузившихся в себя коллег по правую руку и флиртующих — по левую, — вот вам и домашнее задание. Мы, похоже, мухоморов наелись с этой Бабой Ягой, потому что мой мозг, кажется, вот-вот взорвётся.

***

Дружочек-муженечек Постараюсь вернуться к половине 10 :)

Вы

Жду))

      В довершении она быстро записывает кружочек с воздушным поцелуйчиком и, зайдя в квартиру, нажимает на кнопку вызова рядом с номером подруги, висящим на быстром наборе.       — Какие люди и без охраны, — шутит Карина, забив на приветствия. — Какими судьбами, Юляш?       — Я не могу тебе позвонить? — Юля добавляет в голос упрёк, издеваясь над подругой — эту гадость всегда можно себе позволить: Карина не из тех, кто будет на такое обижаться.       — Мы весь день вместе были, а разбежались час назад, — констатирует факт она. — Я тоже по тебе соскучилась за это время, звезда моя.       — Мне отключиться? — беззлобно фыркает Паршута, аккуратно вешая куртку в шкаф.       — Да нет, почему, — Карина не смущается. В голосе слышится вызов, и Юля как наяву видит, как подруга в этот момент закидывает ногу на ногу, — говори, что мы ещё не обсудили за сегодня.       — А мы что-то ещё не обсудили? — Юля вопросительно выгибает бровь, забывая, что собеседница её не видит.       — Это я у тебя хотела спросить. Мне казалось, мы всем косточки перемыли… — Карина выдерживает театральную паузу, заискивающе уточняя, — или кто ещё есть на примете? А, звёздочка?       — Как бальзам, ей-богу, но нет, — хмыкает Паршута, на время включив громкую связь, чтобы сменить свитер на домашнюю футболку, забранную у Марка. Из динамиков доносится тишина: Кокс терпеливо ждёт, когда подруга созреет, чтобы высказать накопившееся в душе. В том, что оно у неё есть, сомнений не было ни малейших. — Карин, — вдруг жалобно тянет она, — я боюсь, что он сегодня не придёт…       — Марк? — Карина тут же прикусывает язык: вопрос после озвучивания вслух кажется наиглупейшим.       — Да, Марк, — едва ли не скулит Юля, закусывая губу от досады, — у меня такое дурацкое предчувствие, что наша годовщина сегодня пойдёт по одному месту.       — Юлёчек, — успокаивающе тянет Карина, тщательно обдумывая каждое слово, — он тебе во сколько сказал, что вернётся?       — Полдесятого, — голос становится слегка осипшим, но девушка тут же прочищает горло.       — Предлагаю для начала подождать до этого времени, а потом что-то думать и решать, договорились?       — Карин…       — Юляш, не спорь со старшими умными тётями, которые повидали жизнь, — беззлобно фыркает Кокс, заставляя Юлю слабо улыбнуться от попытки приободрить её. — Ты хотела ужин приготовить, так что дерзай, у тебя есть ещё два часа. И не думай лишнего раньше времени. Ты себя накрутишь опять до срыва. Оно тебе надо?       — Нет, — Юля часто мотает головой. Голос звучит твёрдо, но с нотами пробивающихся слёз. — Я уже роллы заказываю, — тараторит она, отводя тему от своего состояния.       — Вот и замечательно. Заказ подтвердишь и обсудим дальше твои страхи. Хочешь, я приеду?       — Каро, успокойся, — Паршута хрипло смеётся, заставляя Карину облегчённо выдохнуть: не всё так плохо, как сначала показалось. — Секунду. Тут вторая линия. Алло. Да… Да, всё верно… Да, хорошо, ждём, спасибо, до свидания… Роллы привезут к девяти с копейками. У меня на повестке часа картошка с курочкой.       — Эх, как хорошо живётся, когда у вас не одна годовщина, — смеётся Карина. — А то мы помним только дату свадьбы, а с датой знакомства всё очень туго.       — Мы её тоже толком не помним, где-то в конце августа познакомились, кивнули друг другу, мол рады знакомству. Я, честно, тогда даже подумать не могла, как много этот человек будет значить в моей жизни. Я не подозревала, что он будет меня вытаскивать из всех болот, куда меня будет затягивать жизнь, что затянет по итогу в своё болото, чтобы я больше в чужих не застревала, — Юля тихо усмехается, но Карина готова поклясться, что в глазах подруги застыли слёзы и безмерная благодарность главному герою её романа. — Мы оба помним только примерную неделю, когда общаться плотнее начали, ну и пришлось ткнуть первую попавшуюся на этой неделе дату, в неё и отмечаем.       — Ты не говорила об этом, — тихо замечает Кокс. В голове всплывает самая очевидная причина: несмотря на довольно давнее знакомство, с Юлей они начали общаться всего год назад. На «ШоуМаскГоОн», хотя первые замашки на конструктивные диалоги, а не банальное «привет-пока» были заметны ещё после первой «Маски», когда после финала среди прочих поздравлений ей прилетело сообщение от Паршуты. Юля тогда смеялась с того, что Карину приняли за неё, радовалась за успех экс-участницы «Сливок» и желала ей успехов в дальнейшем — такое тёплое отношение без лести и вранья в шоу-бизнесе было редкостью, и факт того, что Паршута его не растеряла, Кокс очень даже подкупил.       — Напомню, что мы с тобой дружим всего год, а к разговору как-то не приходилось, — в таком же тоне отвечает Юля. Не издеватся, не пытается задеть — просто констатирует факт.       — Господи, у вас семья душнил и зануд, что ли? — поддевает Карина, замечая, что голос Паршуты звучит почти безжизненно, печально — за последнее время потух огонёк внутри подруги. — Муж и жена — одна сатана.       — Карина! — Юля смеётся, но этот смех по звучанию очень далёк от того, который был год назад. Который был, когда у Юли вместе с большой, сильной любовью началась новая жизнь.       — Что? — долетает до Юли Каринин смешок — привычная реакция на наигранные возмущения Паршуты, кинутые в ответ на её беззлобные издевательства. — Ты не замечала, что у вас мысли в очень схожем направлении работают?       — Ты не первая, кто это говорит.       — Душнила.       — Я тоже тебя люблю.       Они болтают ещё около часа, пока Юля готовит курицу с картофелем к запеканию, обсуждают последние сплетни — девчачью натуру не спрятать ни за одним приличием — шоубиза, Карина рассказывает, что сегодня натворили Алана с Камиллой — больше, конечно, отличилась младшенькая, любящая немного похулиганить.       — Карин, — обращается к ней наконец Юля, когда разговор движется к логическому завершению: ей доставляют роллы, когда стрелки неумолимо приближаются к половине десятого, напоминая Паршуте, что до прихода мужа, который обещал вернутся пораньше, остаётся всего полчаса, а она ещё не готова. — Ты моя спасительница! Вроде поговорили ни о чём, а на душе легче стало.       — Не за что, звёздочка, — тепло улыбается Карина — Юля эту улыбку ощущает уже на подсознательном уровне. — Хорошо вам отметить годовщину! Марку — привет.       Звонок прерывается, и Паршута, ухватив — в животе начинало урчать — один ролл из коробочек, убегает готовиться к возвращению мужа.

***

      Давно остывший ужин стоит совершенно не тронутый, бутылка красного опустошена больше, чем на половину, Юля, медленно вращая бокал с остатками вина, смотрит куда-то в стену, откинувшись на спинку стула, а тишину квартиры нарушает только мерное тиканье настенных часов.        Он не пришёл.       Сначала она с энтузиазмом готовит и предвкушает сегодняшний вечер, делает макияж, надевает недавно купленное черное платье, улыбается, как дурочка, веря в то, что Марк сдержит обещание, однако стрелки часов летят, совершенно не обнадеживая, а звук открывающейся снаружи двери так и остаётся лишь желанием. Юля очень хотела поделиться с ним важными новостями, только вот…       Он не вернулся ни к назначенному времени, ни через час, ни через два. Стрелки неумолимо приближаются к двенадцати ночи, а звук поворота ключа в замке всё никак не звучит.       Тревожная мысль проносится в голове ураганом: не случилось ли чего? Телефон моментально оказывается в руках, и девушка видит время последнего посещения телеграмма «был в 23:46» — всего пять минут назад. Попытка дозвониться остаётся безрезультатной. В полном одиночестве Паршута вновь подливает вино в бокал, но полноценно есть отказывается — кусок в горло не лезет.       Теперь она сидит в темноте кухни, освещаемой лишь тусклым светом из коридора и почти погасшей свечой на столе. В груди больно щемит, в уголках глаз собираются непрошенные слезы, хотя и не достигают нежной кожи, ком в горле не позволяет вдохнуть — она чувствует себя запертой. Марк не просто опаздывает, нарушая собственное обещание: он даже написать забывает об этом. Горечь во рту разбавляется вяжущим вкусом последнего глотка красного полусухого.       Квартира, которая дышала жизнью, теплом и уютом, будто начинает умирать без всех тех эмоций, что дарили ей хозяева. Стены, вещи, мебель — всё какое-то холодное, бездушное, пустое. Как бы Юля ни хотела выплеснуть всё накопившееся внутри, просто не может, не может даже выплакать мерзкие ощущения, не может криком выгнать их из себя, не может…       Бокал с отпечатком красной помады и рубиновой жидкостью на дне со звоном оказывается на столе, в свежем ночном воздухе, проникающим через открытое окно, эхом разносится тяжёлый прерывистый вдох. Женский силуэт поднимается с места и медленным шагом выходит на свет из прихожей. Взгляд задерживается на входной двери.       Не пришёл.       Тонкие пальцы касаются выключателя, гася лампу здесь и включая в ванной. Движения слегка нескоординированы из-за выпитого, в них прослеживается вся усталость за прошедший день, а в голове нет ничего, кроме «ты же обещал». Холодный кафельный пол обжигает тёплую кожу. Юля опирается руками о белую раковину, опустив голову. Она тянет вверх ручку на смесителе и поднимает взгляд к зеркалу, подсвеченному мягким бело-голубым светом. Вода шумит, но пульс, набатом бьющий в ушах, вместе с гудящими мыслями и вопросами гораздо громче. Почему всё так?       Паршута с силой ударят по влажным бортикам, вновь опуская глаза на льющуюся струю:       — Почему?! — девушка сильно жмурится и плотно смыкает губы, костяшки пальцев, крепко схватившие края раковины, бледнеют.       И наконец даёт волю слезам. Непроизвольно. Мало кто может довести её до подобного, что она себя чувствует умалишенной: вот она счастлива, вот у нее нет сил ни на одну эмоцию, а вот она уже стоит в ванной, на гране срыва. А он смог.       Ещё минуты три Юля пытается успокоиться, дыша глубоко и часто. Истерика — не лучший выход.       Тогда певица вновь смотрит на себя в зеркале: потёкшая чёрными разводами тушь, растрёпанные волосы, а вот помада на удивление ничуть не смазалась. Сначала рук, а затем и лица касается прохладная вода, слегка приводящая её в чувства. Сегодня она просто уйдёт спать, ей не хочется вообще ничего. Только умыться и забыться сном, будто так существует возможность убежать от всего.       Вдруг Юле становится отчего-то смешно: может, она действительно начала сходить с ума? Хотя какая разница.       Руки тянутся к замку на спине, а в следующее мгновение чёрное платье остаётся лежать на полу, забытое своей владелицей: она просто перешагивает через него, опуская руки к кружевной резинке чёрных чулок — оценит по итогу или не оценит? — и спуская тонкий капрон вниз — сегодня этот предмет гардероба ей точно больше не понадобится. Уставшая артистка направляется к крючкам, на которых висит одежда. Большая белая футболка для сна прячет хрупкие плечи. Вся квартира погружается во мрак, пока девушка интуитивно следует к большой кровати, на которой будет сегодня засыпать одна. Снова.       Он не пришёл.