***
Как дела?У меня перерыв на 15 минут
Звонок на телефон поступает моментально, и Марк, не раздумывая ни секунды, отвечает. — Ты не против, если я к тебе приеду? — с места в карьер начинает Юля. На заднем фоне с кем-то спорит Карина — с ней Паршута уехала на встречу (кажется, на запись песни, но это Марк до конца так и не понял) через полчаса после того, как он покинул квартиру. Песня, если это всё же была она, записывалась не первый день, и каждый раз Юля договаривалась с подругой о встрече исключительно на дни съёмок Марка, чтобы хоть немного совместить графики и провести вместе редкие выходные. — Муженьку привет, — весело кричит в трубку Карина, заливаясь смехом. Следом слышится лёгкий шлепок — недодрака, начатая Юлей, — и тихое шипение Кокс, — ты чего дерёшься, мелочь? — Карине тоже привет, — тепло улыбается Марк. — Только не убей её, пожалуйста. Я-то знаю, что у тебя рука тяжёлая. — Вот так, значит? — по-актерски возмущается его жена. — Всё понятно с тобой. — Всегда знала, что Марк за меня, — смеётся в трубку Карина. — А! Так ты слышала? Тебя так-то подглядывать поставили, а не подслушивать. — Ой-ой-ой, какие мы злые сегодня, ЮльВасильна! — Тебе привет, — беззлобно фыркает Юля. — Я сейчас со студией заканчиваю, — не обращая внимания на наигранные причитания Карины, продолжает мысль Паршута, — так что часика через полтора могу приехать. — Буду рад тебя видеть, — улыбка невольно расползается на лице. — До встречи, — с особой теплотой в голосе произносит он. — Люблю. Целую. — Кого это ты там целуешь, а? — хмурится позади него Ида, и Марк не может понять, когда она успела подкрасться сзади. — Смотри, Юлька твоя когда придёт, всё ей расскажу, — Марк хватается за сердце, изображая на лице ужас. — Рассказывай, — тут же смеётся Тишман, пожимая плечами. Спорить не хочется: ни с понятием «моя», которое у коллег уже не вызывает былого интереса, ни с тем, что Юля — официально ещё просто его подруга, а не жена или хотя бы девушка — должна приревновать к той, которую он в её отсутствии целует в телефонном разговоре. — Она тебе скажет, что я с ней и разговаривал. Можешь прямо сегодня рассказать, она приедет сюда. — Люблю-целую? У нас сейчас так дружат? — с лёгким ехидством в голосе уточняет Галич, усмехнувшись. — У нас дружат так, как сами того хотят, Идочка, — тепло улыбается он, потрепав коллегу по плечу. — Вон вы с Тимуром целуетесь постоянно и ничего. — Это другое, — фыркает Ида, но в глубинах голоса Марк ловит разочарованную интонацию: для неё это воспринимается болезненно. — Пойдём, у нас перерыв почти закончился, — сухо сообщает она, уходя из-за кулис на своё место. И когда остальные члены жюри начинают собираться рядом, девушка решает свершить маленькую месть. — А к Марку Юля придёт, — Ида, не раздумывая, с потрохами сдаёт его коллегам, когда они усаживаются за стол по окончании перерыва. — К концу съёмки, — тут же замечает он, покачивая головой с лёгкой улыбкой: какими бы взрослыми они все тут ни были, внутри каждый всё ещё был ребёнком. Марк на мгновение утопает в своих мыслях о Яге, точнее о человеке за аватаром — та не кажется ребёнком, слишком уж пробирает её энергия через всю эту технологичную чепуху во время исполнений, однако на разговорах с жюри она совершенно другая, точно специально кривляется, чтобы отвести внимание от израненной души. В голове диссонанс. Мужчина понимает, что начал выпадать из реальности, вновь погружаясь в раздумья, но сознание обратно всё же переключает. — Сказала, заберёт меня из ваших лапищ, чтобы я выспался наконец-то, а не сидел тут допоздна и голову ломал. — Заботливая какая, — беззлобно усмехается Серёжа. — А версии ещё раз не подкинет, случайно? — Серёж, тебе уже подкинули версий, не наглей, — фыркает Галич, толкнув коллегу в бок. — А то если нам все версии будет Юля подсказывать, то тебя из жюри можно смело вытурить и заменить ею. — Зануда, — закатывает глаза председатель, качая головой. — Хотя-я, — тянет тот, прищурившись, — я так-то и не против Паршуты в жюри. Лучше, конечно, не вместо меня — Занудничать и душнить — твоя прерогатива, дорогой, — отбивает Ида, не оставаясь в долгу. — Можно мне вентилятор? — По местам! Камера! Мотор! — раздаётся на площадке, вынуждая их отложить перебранку, а Славу — собраться с мыслями и пробежать глазами по первым строчкам на суфлёре.***
— Стоп! Снято! — Идите без меня пока, — отмахивается от коллег Марк, выглядывая в толпе людей знакомую макушку, — я сейчас Юлю из зала дождусь, и мы догоним. Лазарев неопределённо пожимает плечами, уходя за кулисы, за ним же следуют и остальные. — Я рад, что ты приехала, — тихо признаётся Тишман, заключая жену в крепкие объятия и невесомо целуя в висок. — А я рада, что заберу тебя домой пораньше, — хохочет девушка, выворачиваясь из цепких рук. — Пошли быстрее собираться и домой, я голодная как стадо бегемотов. — Может, в кафе заедем? — умоляющий взгляд голубых пытается столкнуться с родными карими, но Юля тянет мужа в гримёрку, не оборачиваясь, на что мужчина только вздыхает. — В холодильнике мышка на хвосте другой мышки повесилась, а готовить не хочется ни мне, ни тебе. — Давай закажем чего-то вредного? — хитро щурит глаза Юля, резко остановившись за первым углом, подальше от посторонних. — Я хочу Happy mеаl, — заговорщически шепчет она. — Юля, тридцать четыре годика, — не имея ничего против такого поведения жены, смеётся Марк. Сохранить ребёнка в душе, несмотря на все жизненные испытания, — дорогого стоит. — Будет тебе твоя игрушка с едой, будет. Пошли собираться. В гримёрке обсуждение идёт полным ходом, что слышно в радиусе десяти метров. И судя по всему, в данный момент разговор зашёл о бабе Яге. — Да, там может быть оперница, но я не говорю, что там обязательно должна быть она, — вскипает Аида, гневно стреляя глазами в председателя жюри. — Хорошо, — сдаётся он, — и какие твои версии? — Я пока не знаю. Мне обдумать нужно, — Гарифуллина прикрывает глаза, стараясь остыть. — Слушайте, — осеняет молчавшую до сих пор — по крайней мере до того, как Юля заходит в гримёрку следом за мужем, — Иду. — А не может быть там Аня? — Маршания? — поднимает бровь Марк, пытаясь вникнуть в разговор. — Да какая Маршания! — отмахивается Галич, — нет, Плетнёва. — Идочка, — со смехом тянет Юля, — ты не к тем обращаешься с этим вопросом. У Славы спроси, он у нас специалист по Анне Юрьевне. — А чего опять Слава? — недовольно возмущается заглянувший в помещение ведущий. — Как об Ане речь заходит, так сразу Слава! — А кто ещё-то? — ухмыляется Паршута. — Да кто угодно. Хотя бы вот этот пернатый друг, — кивает Макаров на друга по «дну», — орлы всяко лучше в попугаях разбираются. — Орлы хорошо разбираются в змеях, — отзывается Марк, собирая свои мелкие вещи со стола. Позади слышится смешок Паршуты. Разбирается. — Хотя в красной книге много разных животных. — Не уверен, что это был комплимент, — смеется ведущий. — Я вообще попрощаться зашёл. До следующей съёмки! Юля, — он переводит изучающе-влюблённый взгляд на Паршуту, — не знаю, когда ты ещё надумаешь заглянуть, так что до встречи, — тёмные глаза находят в толпе оперницу, улыбка постепенно сползает, заменяясь сочувствием. — Аида, — кивает Макаров, получая взаимный кивок и лёгкую улыбку в ответ. — Пока, Слав, — раздаётся нестройный хор голосов. — Аида, слушай, — начинает Марк, стремясь хоть как-то заполнить повисшую тишину, — ну сегодня прям вся программа для тебя: и баба Яга, и Маугли. — В смысле? — уточняет Юля, отрываясь от переписки. — А что баба Яга пела? Тоже оперное что-то? — В субботу посмотришь, — юлит Марк, стараясь сохранить для жены интригу и сказку, как для простого телезрителя. — Заодно одобришь или не одобришь версию с Машей. — А Карину всё, отбросили уже? — Я её тут не услышал. — Ну в Волке её тоже не сразу было слышно, — пожимает плечами Юля, продолжая активную переписку. — И не всегда. — Давай доживём до субботы и посмотрим вместе, а? — мужчина ловит боковым зрением пристальный взгляд Серёжи и понимает, что они с Юлей слегка расслабились в присутствии коллег. — А были шансы не дожить? — отрывается от экрана телефона Паршута. — Аида включила режим убийцы, — жалуется Ида. — Ты его побила? — показав пальчиком на мужа, хитро уточняет Юля. — Или его? — кивает она в сторону Лазарева. — Нет, я наорала на Джинна, — доносится с левой стороны. — Жаль, — еле слышно произносит девушка, получая вопросительный взгляд мужа в ответ — общение переглядками и мимикой, понятное только двоим. — Всё хорошо сейчас? — Если честно, — нехотя признаётся оперная певица, — ещё утром я хотела уйти вовсе с проекта, а сейчас очень хочется дожить до финала. Моя первая фаворитка ушла, пусть хоть вторая дойдёт. — Я ничего не поняла, — сконфуженно признаётся Юля, неловко улыбнувшись. — Первая — Мэри, это я слышала. А вторая? Дюймовочка? Или кто? — Баба Яга, — сложив руки на груди и откинув голову на спинку кресла, признаётся Гарифуллина. — Необычный выбор, — мысли берут верх, и Юля почти уходит в себя, оставаясь в реальности лишь краешком сознания. — Она просто сегодня… — рвётся пояснить выбор коллеги Сергей, но прерывается, замолкая под грозным взглядом Иды. — Серёж, оставь интригу для человека, а? — с наездом обращается к нему Галич. — Что значит ты хотела уйти с проекта? — обращается она к сокоманднице, вспомнив, с чего начался рассказ. — То и значит, Ида, — непринуждённо улыбается она, и эта улыбка никак не вяжется с её словами. — Я не вывожу этот формат, я тут лишняя. Плюс гастроли надвигаются, есть вероятность, что придётся их перенести на ближайшее время. — Ты не лишняя, — Юля, поднявшись с места, подходит к девушке и обхватывает её ладонь своей, присев перед ней на корточки, — ты сама себе это вбила в голову, считая, что не вписываешься в этот праздник жизни, но открой глаза и оглянись. Ты очень здорово контрастируешь со всеми и великолепно справляешься с ролью здравомыслящего члена жюри, у тебя необычные версии, классная подача мыслей и другой взгляд на мир. Тут не нужна сто первая к ряду одинаковых, которых в каждом шоу семеро по лавкам, понимаешь? Тут нужна ты. Ровно такая, какая ты есть. — Не добавить и не убавить, — бормочет Сергей, окинув гостью плохо читаемых взглядом. Кулаки Марка в ответ на это сжимаются непроизвольно, но скрыто ото всех. К тому же, он все ещё не забыл слова Лазарева на «ШоуМаскГоОн». — Юля права. Ты на своём месте, не думай даже избавлять нас от своего присутствия. — Вы с Идой, кстати, очень здорово играете на контрастах, это потрясающе смотрится, — Паршута чуть жмурится, мягко улыбаясь и заражая своим настроем. — Давайте уже собираться, — вздыхает Тимур, желая поскорее отделаться от съемок и сбежать. То ли из поднадоевшего помещения, то ли кого-то конкретного из сокомандников он сам не уверен. На несколько минут в помещении повисает тишина, все с нескрываемой усталостью собираются домой. Раздаётся только шуршание одежды и лёгкий стук пальцев по экрану смартфона — Юля снова ведёт с кем-то активную переписку в ожидании мужа. — Я беру билеты в кино или дома что-то посмотрим? — Тишман видит, что жена, почувствовав, привычную закадровую, гримерочную атмосферу, не особо старается следить за словами и держать привычную марку друзей. — Дома, — откликается он. — Не хочу никуда идти, устал как собака. — Вы всё ещё вместе живёте? — изумлённо изгибает бровь Лазарев. — Что, трубы так и не починили? — не то с сочувствием, не то с издевкой уточняет он. — Починили, — пожимает плечами Паршута, — но Марк слишком зарабатывается и забывает не то, что готовить, он есть забывает, а мама переживает между прочим. А я как приличная жена готовлю мужу ужин. — Жена? — брови ползут выше — таким удивлённым Лазарева, казалось, не видел ни разу даже он сам. — Они после «ШоуМаскГоОн» расписались, — беспечно отзывается Тимур, словно этот факт известен всему миру. — Не следите Вы, Сергей Вячеславович, за коллегами, ой не следите. — Выговор, — вторит ему Ида, переводя взгляд на Аиду. — Или сразу на плаху, владычица? — Что, прям по-настоящему? Официально? — недоумевающему Серёже сейчас как-то не до шуток. Его отчего-то это задевает. — Бумага есть, значит да, официально, — с самым серьёзным лицом отвечает Юля, разглядывая маникюр. — Да ладно?! — «принц» неверяще мотает головой. — Да-да, Сергей Вячеславович, и такое случается. Вам спасибо за тот выпуск, после него мы съехались, — Тишман слушает Юлю, стараясь не смеяться, в чем ему отлично помогает усталость. — Маркуш, ты готов? Пошли уже, а? — Пойдём, любовь моя, — подыгрывает он. — Подлиза, — смеётся Юля, коротко целуя его в уголок губ, и, подхватывая под любезно предоставленную руку, тянет на выход. — И что это было? — изумляется Серёжа, пребывая в растерянности. Вроде друзья, но как посмотришь, то кажется, что дружбой между ними и не пахнет. В мыслях сразу возникает образ его дорогой подруги, признаться которой он так и не набрался смелости. Они продолжают флиртовать друг с другом, слать сердечки и признаваться в любви по привычке, не в состоянии сказать эти три слова с другой интонацией, раскрыв душу. Их общение со стороны, наверное, выглядит так же, вот только до стадии брака и отношений в принципе они не дошли. Или не только они одни? Всё это слишком сложно для них обоих. Сережа помнит лишь ночь, после которой они настолько сильно поругались, что отменили дуэт. Спустя время, заполненное обидами и мигающим курсивом на открытой клавиатурой в диалоге с ней, всё встало на круги своя, но правду он был не в силах озвучить, потому что сам все ещё не уверен. А особенно сейчас, когда Сергей смотрит на Юлю и чувствует что-то, в чём сам не способен разобраться, хотя внутренний голос кричит, что он видит в ней другую. — А, это нормальное явление. Они так дружат, — отмахивается Тимур. — А брак? — А бракованные тут только мы, — почти бесцветный голосом пытается пошутить Аида, на что остальные улыбаются, не в состоянии смеяться. — Виртуальный ЗАГС. Автомат такой есть во многих ТЦ. Он спасает, — заканчивает Тимур пояснение, а Серёжа вдруг выдыхает от понимания, что он не один. Эти двое наверняка тоже передрузья-недопара, которым не хватает смелости перевести дружбу в другое русло. — А то, что они живут вместе? Целуются вон, — сомнения есть сомнения, они всегда терзают изнутри, руша мир вокруг. — Ой, да я тебя умоляю, — смеётся Тимур, — целоваться так они не в первый раз целуются, а про живут вместе — это тоже по дружбе, ездить удобно, да и готовка упрощается. Мы на «ШоуМаскГоОн» ставки делали, что свершится быстрее: конец света или брак этих двоих. Все ставили на конец света и только Карина на брак. Результат до сих пор ждём. Они друзья до мозга костей, но при этом оба отшивают потенциальных партнёров, продолжая везде появляться вместе, ходить за ручку, в губы целуются, но каждый раз после этого начинают хохотать. — Передружба-недоотношения, — коротко комментирует Ида. — Чья бы корова мычала, — ехидничает Лазарев. — Твоя бы тоже лучше бы помолчала, — язвит в ответ Галич, поджав губы и искренне стараясь не скрипнуть зубами от негодования. — Или скажешь, что ты свою подружку уже под венец увёл? — Чего? — быть умным — вовремя притвориться тупым, это Лазарев хорошо выучил за свою жизнь. — Ты о чём вообще говоришь? — А мне кажется, что это по-настоящему, — раздаётся тихий голос молчавшей до сих пор Аиды. — Они друг на друга смотрят ну явно не как друзья. — Поверь, в их понимании это называется дружбой, — жмёт плечами Батрутдинов. — Да и не только в их. Многие сейчас так общаются. — Я останусь при своём мнении, не хочу больше обсуждать коллег и их личную жизнь. Давайте не будем дальше вести себя как бабки на лавке, и так уже все границы перешли, — мягко замечает она, — всем пока, я домой.***
— Актриса, ой актриса, — смеётся Марк, едва они оказываются на свежем воздухе, пропитанном промозглой осенью. Машина приветливо мигает фарами, когда мужчина нажимает кнопочку на ключе, и он открывает перед женой дверь, помогая ей усесться на переднем пассажирском. — Зато удалось тебя увести от них. Я же говорила, надо сразу было сказать, что тебя жена ждёт, и мог каждый раз так сбегать. А потом эта новость не вызовет такого резонанса, как сейчас, например, — констатирует факт девушка. — Вводим яд змеи малыми дозами? — ехидство сочится в голосе. — Что-то в этом духе, да, — с лёгкой улыбкой кивает она, обеспокоенно глядя на него. — Ты прям очень сильно устал? Может, я за руль сяду, а ты поспишь по дороге? Выглядишь неважно. — Спасибо за комплимент, Юль, — смеётся Марк. — Я в порядке, моих сил хватит, чтобы довезти жену домой и доставить её в квартиру на руках. — Предпочту подняться сама, а эти силы использовать по другому назначению, — с жаром шепчет Паршута ему на ухо, с нажимом притянув его к себе за шею и нетерпеливо касаясь его губ своими и ведя ногтями вниз от затылка. Поцелуй выходит долгим, тягучим, сводящим внутренности в сладостном спазме. — Поехали домой, — в нетерпении шепчет он, на секунду отрываясь от манящих припухших от поцелуя губ. — Иначе я за себя не ручаюсь. — Не ручайся, — Юлина улыбка по-прежнему совершенно лисья, словно она так стремиться довести его до потери контроля над собой. Сводить с ума и заставлять его хвалёную выдержку и интеллигентность умотать в отпуск, махнув ручкой на прощание, Юля умеет лучше всех. Она будит его затаённых в тихом омуте чертей и строит их так, как ей вздумается — исчадия ада, затаившиеся до поры до времени внутри Марка, отчего-то слушаются её беспрекословно. Она — царица бала.