Начало конца

      Досадно шлёпнув ладонью о ляжку, он прицыкнул: — Вот те раз!  — А вот те два-с! — Суровым и, разумеется, недовольным тоном мужчина в мундире или, как ещё его называют, в бушладе, отвешав бодрящего подзатыльника, пресёк игру двух более молодых мужчин в такой же форме, на столе которых лежала пара кучек карт. Одна из них походила на бесформенную фигуру, так называемую «бито», а вторая аккуратно сложена и, я бы пошутила, что она ещё «невинна», поскольку была не тронута, ведь предназначена для последующего набора карт.       Парень, принявший на себя приводящий в чувства удар от капитана, сперва дернулся в испуге, отчего карты выпали из рук и перемешались, угодив на стол то «лицом», то «рубашкой», а после с ещё большим огорчением посмотрел на коллегу, что составлял ему компанию в игре и что не разделял его огорчения. Возможно, потому что понимал или догадывался, что возмущенный выговор от капитана им не избежать в любом случае.        По приоткрывшимся губам первого было видно, как он готовился что-то возразить, но капитан строго продолжил, сразу после подзатыльника: — Дуболомы! У меня из-за таких, как вы, статистика работоспособных сотрудников отдела снизится до нулевых показателей. Вы думаете, азартные игры вам в деле разобраться помогут? Вот играете в «дурака», дураками и становитесь. — Извиняемся, капитан. Накосячили. — Вклинился второй, — Бес попутал. — Слушайте сюда, бесы. — Он кинул перед парнями синюю папку средней толщины и оперся руками о стол, чуть согнувшись, словно волк над овцами, — Новое задание для вас. Мальчик, который к нам сегодня ночью поступил, с ним…разобраться надо. У меня, знаете ли, времени не целый вагон за спиной, поэтому постарайтесь без моего вмешательства. Здесь, в папке, всё расписано подробнее, что и как. Надеюсь, справитесь.       Мужчина намеревался уходить, но шатен горестно, будто навернул тарелку говна, исказил лицо и заныл: — А с этой то как быть? — Кивнул он в мою сторону, — Она уже шестой или седьмой час над душой сидит, уходить не хочет. Ещё и про отца своего что-то затирает.        Вражеский блеск в глазах капитана без лишних вопросов дал понять о его отрицательной реакции на данный высер своего сотрудника, поэтому шатен прикусил язычок и даже вжался в стул. — Вот вдвоем и разбирайтесь, дел у вас полно. — Мужчина почти зашёл в дверь с табличкой «кабинет начальника участка», но остановился в проходе с минуты раздумывая, — ….И этот…не видите что-ли? Девочка заплаканная, заметно уставшая. Так что отключаем свой критинизм и подходим к делу деликатнее. Нам и в «Ранчо» центре с подростками проблем хватает.        Дверь закрылась. Ответом шатен не остался доволен, это было ясно как день. В свою очередь, и я не осталась удовлетворена обстановкой по всем очевидной причине: теперь я вновь сижу наедине с «идеальными» работниками отделения полиции, которые поочередно, после каждой партии, вставали и выглядывали из своей каморки, выполненной на половину из стекла, дабы проверить не ушла ли я. Но в основном не привлекал меня только шатен, второй же, русый, особо на нервы не действовал, за что ему низкий поклон. (стоит сказать, что меня немного удивляла нестандартность их работы, поскольку на месте дежурного, как я помню, должен сидеть один сотрудник, который отвечает и за секретаря и контрольно-пропускной режим обеспечивает, а этих сразу двое)       Капитан правильно подметил. Хоть и плакала я прилично давно, и глаза мои кажутся заплаканными уже из-за нехватки сна, но про «уставшую» он был прав. Я действительно жутко устала. Сидела на скамье, уронив висок на стенку, и засыпала. Но шатен всё никак не унимался: — Молодая, шла бы ты домой, и без тебя хлопот немерено.       Не удосуживаясь перевести взгляд на него, я прикрыла веки и обхватила одну ногу, повторив, наверное, уже в двести тысячный раз: — Пока отец не придёт, я никуда отсюда не уйду.       Он демонстративно цокнул.  — Про какого отца ты всё глаголишь? — Про вашего коллегу. — И да, это я тоже повторила уже в миллионный раз. — Имя, фамилия?        С ответом я не успела, в вестибюль дежурной части, проходящей коридором, залетела взволнованная женщина в возрасте. На вид лет тридцати пяти, одетая в черно-серое пальто с идентичного цвета платком на голове, обутая в кожаные сапоги с маленькими каблучками и бордовой сумкой, которую она держала в подмышке двумя руками. Женщина почти бегом процокала до дежурных и, склонившись к окошку, суетливо, с отдышкой начала: — Где он?! Скажите, он же на самом деле не виноват? Это же всё ошибка? Ну не мог он!       Два дежурных обменялись взглядами и хлопая глазами уставились на женщину. — Кто «он» то? — Сын мой! Ринтаро!        Вот это поворот…Сон как рукой сняло, я опустила ногу обратно на пол, непроизвольно протянув корпус вперед от неожиданности. Навострила слух. Теперь персона женщины заинтересовала меня куда сильнее, чем в первые секунды. — Полное имя сына, пожалуйста. — Суна Ринтаро!  — Предоставьте паспорт.       Женщина быстро закивала, копошась в бордовой сумке, и протянула в окошко бумажный документ удостоверения личности. Дежурный со скучающим видом переводил взгляд то с женщины на паспорт, то с паспорта на неё. Молча вернул документ, придвинул синюю папку и вальяжно открыл обложку.       Шатен полистал несколько страниц, сосредоточенно читая, и глаза его округлились, когда он, соответственно, нашел то, что искал. — Ого! Да у нас тут целый букет незаконья! — Усмехнулся он.       Реакцию женщины увидеть не вышло, ведь стояла она ко мне спиной, но я уверенна, она, мягко говоря, охренела.  — Так…— Шатен принялся зачитывать содержимое вслух, — Ринтаро Суна, 16 лет, верно? — Д-да, да-да, всё верно. — Протараторила она, сгорая от нетерпения: узнать взаправду ли её сын мог сотворить что-то подобное или же узнать ЧТО в принципе произошло – этого я не поняла.       Шатен кивнул самому себе и вернулся к прочтению. — Ну…сейчас ваш сын в обезьяннике, заключили на 15 суток. Вы хотите с ним встречу? Или вас интересу… — Как на 15 суток?! Быть не может! Я вас уверяю, это наверняка глупая ошибка! — Перебила его женщина, — Нет, нет, нет, враньё! — Мотала она головой в разные стороны. — Мамочка, успокойтесь. Вы здесь не одна душу из нас высасываете по поводу…этого…Ринтаро, да, точно. Вон, — Дежурный посмотрел на меня, — Девчонка тоже углов не сглаживает, просит, чтобы его выпустили, но поймите, за ТАКОЕ – 15 суток это ещё цветочки, поэтому сидит он временно, дальше, скорее всего, пойдёт под суд.       Женщина с недоверием обернулась на меня, лицо её говорило лишь об одном: Не знаю, кто ты такая, но ты мне уже не нравишься. А ещё её лицо, словно утренняя газета, отчетливо поведало о морщинках и мешках под глазами, имеющие необыкновенное сходство с персонажем из фильма Арло, мальчика-аллигатора. Вид её напомнил о трудностях этой жизни, которые, вероятно, она переживает сейчас. И я в это верю, я верю. С таким сыном это очень даже имеет место быть. Будто в попытках распознать лицо, она прищурилась, но услышав «под суд», её как током ударило. Она вновь развернулась к дежурным, в миг забыв обо мне. — Вы, надеюсь, шутите! Это абсурд! — Абсурд это то, что вытворил ваш сын. — Сухо сказал он, захлопнув папку, — Чуть не убить человека – для этого надо быть животным.       От последнего сравнения я резко встала со скамьи, прерывая диалог. Да, Рин виноват, но этот отморозок не знает, как всё было на самом деле, он не имеет права высказываться подобным образом. Если его прокуренные мозги не понимают базовых вещей, таких, например, как этикет, то не мои проблемы. — Вы были на месте происшествия? Вы видели, как всё происходило? Тогда попрошу держаться в рамках норм и не переходить грань. — Я подошла ближе к дежурному окошку, планируя добавить проясняющих деталей в свой монолог, но на плечо легла чья-то рука.       Внезапность напугала, я резво обернулась. Позади меня в мундире и со стопой бумаг возвышалась широкая мужская грудь – это первое, что я увидела, когда развернула корпус на 180. Поскольку при рождении природа скупилась, и не выделила мне высокого роста, я медленно подняла голову, пройдясь взглядом сперва по полицейской униформе, по длинной, в некоторых местах поседевшей, бороде, будто у церковного попа, а потом зафиксировала взгляд на узких, способных напугать даже голодного тигра, карих глазах. Лицо его веяло равнодушностью, словно он безучастный слушатель этой громкой лепты. Ни одна морщинка, плотно «украшавшая» кожу лица, не двинулась, брови черные, как небо в ночное время суток и густые как толстые гусеницы, не шевельнулись ни на миллиметр, а губы так и не разомкнулись, сохраняя безынтересный покой. Он был безразличен, в отличие…в БОЛЬШОМ отличие от меня.        Что мне сделать? Накричать, попробовать предъявить своё недовольство или всё-таки стоять молча? Да, изначально я верила в свои силы (само собой не физические), думала, что мне хватит смелости выговорить накопленное при встрече с ним, но он…его тело, будто перед тобой выросла гора, его суженные дикие зрачки, точно волк, который может наброситься и перегрызть глотку, когда ТЫ этого больше всего не ждёшь, его широкие плечи и руки как у громадной гориллы – всё это и НЕтолько заставляет испытывать животный страх перед ним. Кровь стынет, стоит лишь раз встретиться со зверским, сумасшедшим взглядом.        Захотелось отойти, и я неосознанно ступила назад, как будто внутри пробудился инстинкт самосохранения, который срабатывает не смотря на то, что в действительности опасности то и не присутствует. Даже смешно, но каждой клеточкой спины я почувствовала, что женщина, которая, как в последствии выяснялось, мама Ринтаро, немо согласилась со мной и тоже шагнула назад, к стене. Скажем, словили некую ментальную связь. Но, однако, странно получается: она, уверенна, его и знать не знает, когда я, наоборот, давненько знакома с этим человеком, (если его вообще можно так назвать), и видела собственными глазами, как он издевается над родной дочкой, а она всё-равно, как я предполагаю, учуяла с первых секунд ту гниль, что таится в нём.       Ещё бы! Не заметить его мутную, сомнительную ауру невозможно. Казалось, я вроде бы даже начала чувствовать запах смерти, исходящий от мужчины. Однако лишь казалось. Запах «смерти», вероятно, всего лишь навсего запах крепкого и очень ударяющего по слизистой одеколона. И ударил он сильнее, когда мужчина наклонился ближе. Так близко, что пахучий, ядерный как, к примеру, аммиак, запах добрался до глаз, и те чуть было не заслезились. Не выдержав напора (не знаю, толи от «великолепного» аромата, толи от бездонных глаз), я отошла ещё на один шаг. — Здравствуй, Джуди. — Начал он, — Какими судьбами? Ты, вроде как, девочка не конфликтная. Что же тебя привело сюда?       Пока я в смятении размышляла над ответом, он зашёл в дежурную каморку, положив стопу бумаг на стол перед двумя бакланами, которые, не скрывая удивления, лупили то на меня, то на мужчину в форме, но как бы они не хотели задать волнующие вопросы, рта они не раскрывали. Боятся? Ну да, ТАКОГО сложно не бояться, здесь я с ними солидарна. Говорят, плюсы найдутся в любом месте и в любой ситуации? Тогда плюс только в том, что мрачный дядька, чей приход напряг всех, и двое, поджав хвост, наконец-то замолчали — мой знакомый. — Здравствуйте, Курай Занкоку…— Еле выдавила я из себя.       Совпадение? Не думаю. Имя Курай ни что иное, как «мрак» или же «мрачный». Несомненно, ему подходит. — Я…Обстоятельства сложились…— Протянула я, наблюдая. — А как Нетсуко поживает?        Да, я отлично знаю, как она «поживает», но поинтересовалась целесообразно. Хочу на его реакцию посмотреть. — Нетсуко? Ну, вроде, ни на что не жалуется. А что? — Вдруг изменился он в лице, будто почувствовал подвох, — Вы же общаетесь, и ты не знаешь о её жизни? Удивительное поколение…       Я нахмурилась. Мина с выключенным часовым механизмом, которая могла взорваться в любой момент, заскрипела, словно ржавые дверные петли, и ставлю все деньги на то, что дали бы ещё секунды три, я бы не вынесла терпеть его мерзотное поведение, и мина бы бомбанула, но! Курай посмотрел за мою спину, после чего помахал кому-то и басом выдал: — День добрый, друг.       Из-за дверного косяка развалено, абсолютно не торопясь вышел отец. Видеть его в полицейской форме непривычно, но дело не в этом. Какой нахуй «друг»? Это меня волнует побольше, нежели его новая работа. Самое ужасное уже случилось, думала я. Как оказалось, всё только начинается… — Добры…Джуди? Рика? — В недоумении спросил он, зыркая на нас с женщиной, — Вы чего здесь делаете?       Они знакомы…? Стоит ли говорить все маты, что пришли мне в голову? Просто огонь! Класс! Ставлю лайк этой ситуации! Подпишусь и буду следить за крутым контентом постоянно! А что ещё блять сказать? Тут и Шерлоком быть не обязательно. Пазл сложился окончательно в целую картину, тучи, затмевавшие важные и, казалось бы, настолько поверхностные вещи, которые лежали всё это время на самом видном месте, рассеялись, недомолвки разъяснились. Но рада ли я? НЕТ!       Чтобы дожить до такого феерического фейла, нужно родиться мной, ибо, если, как отец её назвал, Рика и он встречаются, то я, выходит, переспала со сводным братом?! Возможно, вы не понимаете, почему я делаю какие-то треш-выводы без веских доказательств, но ОНО же очевидно! С самого начала я догадывалась и, о боже, оказалась права. — Можно тебя на секунду? — Спросила и тут же потащила отца к выходу, пока Рика, включая двух дежурных, прибывала в явном потрясении.        У выхода я подталкиваю отца вперед, размашисто закрыв двери, дабы обрезать все возможности любопытным ушам услышать нас. К великому счастью, на крыльце здания посторонних, кроме нас, не наблюдалось, посиживала одна белая кошка с идеальной шерсткой. Видимо, домашняя. Мои резкие движения спугнули её, и она, взобравшись на перила, ловко запрыгнула на невысокий рекламный баннер, а потом скрылась на балконе первого этажа какого-то жилого дома. Мы с отцом остались с глазу на глаз. — Джу, будь так любезна, расскажи, что происходит? — Переживал он, следуя за мной.       Я спускаюсь по ступенькам, свернув налево. Не доходя до поворота, останавливаюсь, совершаю оборот на отца и, как ворчливая бабка, складываю руки на груди, сумбурно заговорив: — Во-первых, я тебе звонила и ночью, и утром, но с чудесным успехом поболтала с автоответчиком. Во-вторых, какие у вас взаимоотношения с, как ты сказал, Рикой? А в-третьих, когда ты успел с Занкоку стать «друзьями»? Советую не… — Подожди! — Прикрикнул он, — Давай по порядку.        Я тяжко вздохнула, держась за лоб. — Ну, попробуй по порядку. — Говоришь, ты мне звонила? Скорее всего, телефон снова не фурычит…опять чинить что-ли? Или вовсе новый покупать? Но это еще одна лишняя трата…— Дилемма пошла не в то русло, отец заговорил уже сам с собой, и мне пришлось вернуть его обратно на землю: — Алло-о, я так-то ещё тут! — Я пощелкала пальцами перед его лицом, и он проморгался, вновь сконцентрировался, — С телефоном я поняла, а что насчет Рики?       Он помолчал, теребя галстук, огляделся и еле слышимо сказал: — Ты прости, я понимаю, что виноват. Я признаюсь сразу…я тебе врал тогда, ну, про Ясуду и про… — Я знаю. — Отрезала я. — Ближе к делу. — Кхм…Знаешь? — Видно, он хотел спросить «откуда», но почему-то воздержался, — Ладно, если вкратце, то мы с Рикой…понимаешь…  — Трахаетесь? — Я любезно помогла договорить его мысль, а то больно долго думает. — Джуди! — А чего, давай уж будем называть вещи своими именами. — Вскинула я бровь. — Так выражаться не красиво, особенно для девочки. Мы не раз это обговаривали. — Ох, нашелся ригорист фигов. — Окей, да плевать вообще, лучше объясни, по итогу чего? Вы встречаетесь?       Отец несвойственно задумался, его глаза будто наполнились грустью и разочарованием. Мне щас опять гадать? Я не ясновидящая, не умею по глазам определять ответ, только голову мурыжат. — Пока нет…мы видимся не так часто, как хотелось бы. И у неё трудный период в жизни, поэтому я не могу позволить себе нагло и бесцеремонно ворваться в её, скажем так, рутину. Не хочу навязываться, хоть и по правде влюбился до беспамятства. Для отношений рано. Но! Я этого добиваюсь и уже на верном пути к цели! — Точно ли? — Уверен? — Повторила я за мыслями, а через мгновенье поняла какой бред выдала, и потому быстро замотала головой, выставив ладони, — Нет, нет. В прочем, не важно. Скажи, ты… — Нет, Джу. — Строго перебил он. — Теперь ты скажи. Почему. ты. здесь.       Блеск! Как объяснить то…Я расцепила руки, убрав их в карманы. Сжала губы и отвернулась в другую сторону. Отец насторожился. — Джуди, так какова причина? Что случилось? — Вообщем, просто слушай и не перебивай, хорошо?        Он кивнул. — Вчера я…