Начало конца

      Уличная дверь открывается. — Тащи сюда! — Ты слепой? Там места нет! — Огрызнулся Осаму на близнеца, затаскивая в дом ящики с алкоголем. Бутылки тряслись и бились друг о дружку, от них расходился стеклянный звук, такой звук, что и дураку понятно: выпивки не мало.       Вот знаете, ещё до переезда я представляла японских школьников порядочными и, пускай прозвучит нелепо, мамиными и папиными булочками. Мол, гордость семьи и все дела. Тот же Хори наглядный пример. Но смотря сейчас на всю эту полупьяную орду, которая практически одной ногой в одурманенном состоянии, я могу признать, что сильно заблуждалась. Не просто сильно, а прям конкретно. И ладно бы обычная пьянка, но когда алкоголя несколько десятков ящиков (да и людей не меньше), то жопка чует нехорошее. Одному богу известно, какие последствия скрывает за собой этот вечер.       Ужасные, доложу я вам.       Покоя мне не дает лишь одно: где родители Арана? С братьями Мия та же история. Где были их родители в день вечеринки, посвященной победе волейболистов? Японцы без предков что-ли живут? Ну серьезно, я ведь не единственная, кто задается таким вопросом? Ладно я: зависала в барах. Мне от этого взбучку не устраивали. Но бухать такой компанией у себя дома…перспектива НЕперспективная. Хотя, их дело. Спалят с алкоголем или наркотой — свалю не раздумывая. Проблем мне только не хватало.       Я сняла свое пальтишко, и Сато по-фамильярному повесил его на плечики в шкаф, уже забитый чужой одеждой. Её количество удивляло не меньше, чем количество алкоголя. Казалось, ещё одно минимальное взаимодействие со шкафом и деревянные доски переломаются, как в мультике «Том и Джерри», и от мебели останутся всего лишь жалкие щепки, какие обычно используют для растопки камина.       Впрочем, когда мы, закончив с коридором, прошли в гостиную, я смело и без сомнений сказала сама себе: «Толпа народа оправдывает количество одежды». По ощущениям в доме разом собралось человек сто пятьдесят. Это, естественно, крупное преувеличение, но человек 60 есть точно. Если учесть обувь с одеждой, то, бесспорно, есть. — Атсуму…— Протягивает близнец, поворачиваясь на нас, но в миг бледнеет, словно увидел саму смерть воплоти, — Твою мать!! — С огромными глазищами бежит он к нам, — Расходитесь!       Осаму отталкивает нас в разные стороны, а сам не успевает отойти и….БАМС!       Случайные зрители конфузной сцены в унисон ахают. Я перепугалась, но сей процесс застать успела.       Высоченный, вычурный узорами торт с пятью этажами на огромной подложке, как я полагаю, доверенный в руки неуклюжего Атсуму, сперва перевесил вперед и наклонился над нашими головами, а через секунду полетел пластом вниз, словно Эйфелева башня. Но кондитерское изделие встретилось не с полом, а с макушкой и лицом взволнованного Осаму.        Атсуму от страха наложил кучу: либо испугавшись ЗА брата, либо испугавшись ИЗ-ЗА брата. Поскольку во взгляде Осаму, нашего с Сато спасителя, четко-четко читалось: беги. Он нахмурился, на его лбу и шее вздулась венка, пока куски торта медленно спадали с головы на плечи, а с плеч на пол. Складывалось впечатление, что сверху на огромной жердочке сидит, например, какой-нибудь попугай человеческих размеров и, издеваясь, испражняется на бедную пепельную голову. Но, жаль, сейчас не до смеха.       Да только Атсуму шутник от бога. Забыв о страхе или же забыв, что в карманах его штанов не завалялось лишней жизни, он схватился за живот, отчего подложка выпала из руки рядом с тортом, точнее с тем, что от него осталось, и залился гоготом. Тыча указательным пальцем в брата, он сквозь смех заговорил: — Ты теперь как мама Мардж из симпсонов! — Другой рукой он уже вытирал появившиеся слёзы от столь искреннего веселья.       Тут я не удержалась и позволила себе испустить смешок, который тот час пресекла ладонью. Осаму озверел. Потряс головой, сбрасывая остальные бесформенные субстанции от торта, и рванулся с места как остервенелый. Атсуму дал газу и скрылся за углом. Начались догонялки, которые больше походили на выступление быка и матадора с красной тряпкой. Само собой, бык — Осаму, а в роли матадора фигурировал Атсуму.       Так и хотелось крикнуть:       Дорогие зрители, делайте ваши ставки, кто сегодня уйдёт отсюда с дыркой на трусах!!       Гениальная идея, так ведь и зарабатывать можно! И название я уже придумала:       «Эксплуатация двух баранов»        Или, как вариант:       «Двое из ларца, одинаковы с лица!»       Да много чего ещё можно придумать! — Иди сюда, сукин сын! Я твои корявые руки тебе же в задницу засуну!! — Всё вопил Осаму, на что получал довольно-таки ёмкий ответ: — Мой член пососать не желаешь, братец?       Они бегали вокруг стола, перепрыгивали диваны и огибали присутствующих, бывало и расталкивали их силой. До прихода именинника Сато успел шепнуть мне о грядущем пиздеце, вероятно, говоря этим, что «кошки-мышки» скоро закончатся. И его спойлер оказался более чем правдив. С приходом Арана всё затихло. — Позвольте спросить…— Процедил он, любуясь «фирменным тортом от близнецов», — Как это вышло?        Аран был спокоен или делал вид, но в любом случае я в восторге от того, какая у него выдержка. Мне б такие нервы. Братья замерли на месте, точно обледенелые фигуры, и из рук Осаму выпала подушка, которую он в порыве ярости стащил с дивана и, крича угрозы, бегал с ней за блондином. Подушка упала на пол с глухим звуком, близнецы переглянулись, потом вперили взгляд (думаете, в Арана? Я тоже так думала)…в такого же спокойного Шинске, что стоял за спиной Арана. Казалось, дрожь пробрала всех. Да, он безэмоционален, но глаза, словно телевизор с включенным боевиком, где происходит кровавое сражение, и из двух зрачков, отлитых будто из самой крепкой стали, на тебя смотрят сотни таких глаз, которые мечтают вонзить нож в твою жалкую печенку, говорят об обратном. Если тихо, значит опасно — всегда твердил мне дед. И не сомневаюсь, что он прав. По крайней мере Шинске тому доказательство. Он молчит, и это небезопасно. Точно так же, как небезопасно идти по минному полю, надеясь на успех, при этом зная, что оступись один раз — и ты труп.        Кита подошел ближе к изуродованному торту, изучая грязный пол, а после скрестил руки и сердито глянул на зачинщиков беспорядка. Он прокашлялся. — Если пол не будет прибран в течение десяти минут, то всю завтрашнюю тренировку вы проведете в обнимку со шваброй, намывая спортзал. — Прошло несколько секунд, прежде чем он продолжил, — Вам ясно?       Мия ядовито стрельнули в друг дружку взглядом, но позже молча кивнули и, всё так же обливая друг друга словесным дерьмецом, зашли в серединную дверь. Смею предположить, они направились в ванную или, аналогично, в туалет за нужными приборами для уборки. Дом Арана они знают как свои пять пальцев, ну, я так думаю, поэтому с поисками справились они быстро. Когда двое, держа тряпки, швабру и ведро, вышли из уборной, их снаряжение «горничных» было бессердечно высмеяно. И угадайте, кем же… — Одноликие трудяги…мне нравятся чистоплотные мужчины, — С насмешливой улыбочкой промурлыкал хуй знает откуда появившийся Ринтаро.       Братья взъелись сильнее, точнее Атсуму, а Осаму лишь насупился. — В пидорки записался? — Со злобой в голосе пробурчал блонди. — Пропащий. — Добавил он.       Ринтаро сладостно подмигнул, точь-в-точь как это делает Сато (я аж передернулась), и ничего не ответив свернул к лестнице на второй этаж. Лис ушел. Ушел…стоп. Не поздоровавшись со мной? Каков хам! Я так переживала, так нервничала и трясясь ногти грызла, где же он, где он пропадает, а он вот, пожалуйста! Ни привета, ни ответа! — Ебланоеды…— Всего одна фраза вывела меня из урагана негодования.       Любопытство сыграло своё, и я обернулась назад. Сато обернулся следом. Позади нас стояла высокая брюнетка нереальной внешности, и будь я лесбиянкой, то уже сидела бы перед ней на коленях. Вроде бы не скажешь, что она модель глянцевого журнала «Vogue», поскольку одета она была в серые спортивки и черно-песочный топик, но чем-то явно цепляла глаз, чем-то явно привлекательным. Она мотнула своим длинным хвостом, словно гордая лошадь, и уверенно, покачивая бедрами, пошла по следам Ринтаро, на второй этаж. Но перед этим она остановилась на третьей ступеньке, облокотилась предплечьями о перила и кокетливо отвесила пару кислотных шуток в адрес близнецов.        К этому времени я всё же заметила Нетсуко, которая, оказывается, стояла неподалёку от Шинске и, как детская кукла с большими глазками, неподвижно посматривала то на близнецов, полирующих пол, то на спокойного удава, внутри которого бушевал огонь (речь, разумеется, идёт о Шинске), то на нас с Сато. Завидев, что я остановила взгляд на ней, она кротко улыбнулась и молча помахала, я лишь кивнула в приветственном жесте.       Но стоило присмотреться внимательнее, и сердце моё в миг сжалось, прекращая циркуляцию крови. Синяки, старательно замазанные тоналкой, несмотря на расстояние между нами, я разглядела без проблем. Вновь пришла горечь ненависти к её отцу, которая режет стенки горла. Зубы стиснулись сами по себе, и чтобы агрессия не взяла надо мной верх, я быстро отвернулась, сжав губы. — Пойдём-ка лучше выпьем. — Шепнул Сато. В его интонации мелькнуло: пора валить подальше, пока и нам не перепало. Но, вроде бы, за что? Мы ведь не причастны. И всё-таки я с ним согласилась, нутро подсказывало то же самое. — А где..— Хотела я спросить насчет алкоголя, где нам его взять, так как, куда Мия утащили ящики с выпивкой, я не видела, но Сато, сам того не зная, дал ответ на вопрос.        Он выпрямился из-под стола и, подмигнув, легонько ударил две бутылки друг об дружку донышками. «ТЕКИЛА» — капсом написано на виниловых этикетках. Выбор неплохой. — Представление окончено, расслабьтесь. — Аран махнул рукой на образовавшиеся кучки любопытных подростков, и те начали рассасываться кто куда.       Мы же (я и Сато) пошли на второй этаж, поскольку любовная парочка, состоящая из спокойного удава и детской куклы, позвала нас наверх. Не знаю, кому принадлежала идея сыграть в бутылочку, и не знаю, как эта двоица согласилась на слюнявую игру (да, я так говорю, потому что на то есть причина), но наверх поползли и Аран, и мы, и другие участники волейбольного клуба, чьих имен я до сих пор не помню. На первом этаже остались только те, кого я вообще прежде не встречала. В общем-то, оно и к лучшему.       На лестнице нас обгоняет Аран, и выходит так, что компания «бутылочных» игроков следует за ним, как за предводителем. Темнокоженький открывает одну из дверей на втором этаже и как гусар запускает компанию, которая ручейком проходила в комнату и заполняла все пространство, а когда очередь доходит до меня, он сменяет улыбку на сосредоточенное лицо, что-то вспоминая. — Ты…Джуди, верно? — Я кивнула.        Кивнув в ответ, он пропускает меня в комнату, закрывает дверь и усаживается на кресло. Я ещё немного стою, рассматривая компанию, в которой мне предстоит провести какое-то время, и скромно сажусь по правую руку от Сато, на диван. Между тем, Аран с щелчком избавляется от железной крышки на бутылке пива, привлекая внимание, и разговоры прекращаются. Он начинает: — Раз уж у нас, как бы правильно выразиться….— Задумался он, — Новенькая..? То следует познакомить тебя со всеми,— Поворачивается на меня, — чтобы не так дискомфортно было. — А? Подружка Нетсуко? — Я поворачиваю голову в сторону беззаботного голоска. Участник волейбольного клуба, я о нём когда-то слышала. — Гин, ну ты и дубень, — Усмехается Атсуму, переступая порог комнаты.  Вовремя пришел, гаденыш. Я хмурюсь. — Это подружка Суны, — Блонди склоняет голову в бок, подмигивая лису, — Я прав?       Ринтаро выставляет средний палец, он, очевидно, не доволен громкому заявлению. Отчего-то мне становится обидно аж до холодной дрожжи на спине. Ему совершенно на меня плевать? Решил в незнакомцев сыграть? Что-ж, в таком случае актер он хоть куда. — Нет, идиот. — В комнату заходит Осаму, потряхивая головой, волосы на которой теперь чистые, но мокрые, как и ворот серой футболки, — Сегодня она подружка Сато.       И поспорить с этим трудно, Сато, подтверждая слова близнеца, приобнял меня за плечи. Прямо как минут 20 назад, когда мы только подходили к дому Арана. Однако сейчас-же противиться я не стала, и…Ринтаро подобное не оценил? Лис смерил Сато уничтожающим взглядом, потом откинулся на спинку дивана и погрузился в экран телефона, будто желая абстрагироваться. Ох, погляжу, насчет «плевать» я ошиблась. Сато усмехнулся, если быть честной, я еле-еле устояла перед соблазном повторить за ним, ведь я, считай, пока-что выигрываю в той игре, какую Рин сам придумал.  — Пол намыли? — В диалог вступает Шинске, на коленях которого, болтая ножками, восседала счастливая Нетсуко.       На вопрос от капитана братья кривятся, но Осаму отвечает положительно. Теперь эстафета вновь переходит ко мне, и именинник продолжает знакомство. Оказалось, волейболисты, о которых я толком ничего не знала, очень даже милые и дружелюбные ребята. К милым, скорее всего, я бы отнесла Хитоши, Мичинари и Юто. Про Оомими стоит сказать, что его прозвище «парень со страшным лицом» никак не сходиться с внутренним миром, он правда добряк! Хоть угрюмая гримаса и отталкивает…Две девочки-подружаньки, на вид тихие ученицы Инаридзаки, поразили меня певучими голосками. Уверена, они состоят в вокальном кружке, о котором я и позабыла. А насчет Ринтаро, братьев Мия и Арана всё и без того понятно. — Джуди, приходи к нам на матч! — Восклицает Гинджима, он-то здесь самый лучезарный, хоть и ветреный.  — Да, у нас скоро соревнования со школой Некома, — Поддерживает его Мичинари, — Будем рады видеть тебя…— Со смущением в интонации, но уверенно проговаривает он.        А Суна знатно раздражается с каждой секундой, телефон в руке сжимается всё сильнее и сильнее, отчего даже через рукава черной кофты я видела, как его вены вздуваются. И стоит Сато погладить меня по коленке со словами: «Конечно, прийдет», лис сдавливает телефон с такой яростью, что ещё чуть-чуть и он треснет. А я-же самодовольно наблюдаю, пускай и приходится терпеть нежеланные прикосновения, но главное — проверить терпение Ринтаро.       Однако чудное настроение пропадает, знакомство ступает на последнюю ступень: Красивая брюнетка. Каково было моё негодование, когда та улыбнулась, махнула длинным хвостом, и из её уст, словно копьем в лоб, прилетело:  — Эми, приятно познакомиться.       Погодите, та о которой я думаю?! Ну, тогда Рин не промох, вместо меня выбрал прототип самой Афродиты.  — Приятно…— Только и могу, что выдавить из себя.       Обстановка накалилась, и не скажу точно почудилось ли мне, но воздух ощутимо потяжелел. Благо тишину разорвал Шинске.  — Суна, не забудь потом объясниться о своём отсутствии, мне перед тренером доложиться нужно. — Лис даже не отлип от гаджета, услышал ли он вообще, что к нему обратились? — Да ладно тебе, Кита. Давайте о тренировках не на моём дне рождении. — Аран похлопал друга по плечу, и тот, несмотря на свою непреклонность, согласно кивнул.       С дивана встал Гинджима. Он закинул голову к потолку, допил последние капли пива, опустошив бутылку, и ребром положил её на центр ковра. Попросил нас сесть на пол в круг, и поплотнее. Нетсуко спрыгнула с коленей своего удавчика, утянув его за собой на пол. Все последовали её примеру и удобненько расположились в кругу. Я — рядом с Сато, Нетсуко — рядом с Шинске, а другие в разнобой. Когда именинник коснулся бутылки и хотел было её крутануть, его взгляд устремился на наш «круг Сансары». Кого-то не хватает. — Для тебя особое приглашение нужно?        Каждый из круга повернулся на лиса, что по-прежнему зависал в телефоне. — Оно и не потребуется. Я не буду участвовать в слюнявых гонках. — Видно, у него тоже опыт не из лучших.       На этой ноте я бы предложила отвязаться от Ринтаро, если уж ему настолько западло, но всегда не без настырных? Атсуму включил эти гадкие манипуляторские штучки: — Целоваться разучился? Или… — Черт с вами, не отстанете ведь…— Прошипел Рин, убрав телефон в карман спортивок, и вклинился в круг, напротив меня.       Быстро же, однако, слова Атсуму подействовали. Сразу видно, мастер своего дела.       Бутылка закрутилась, остановилась на одной из вокалисток. Поддавшись вперед, Аран нарушил ровность окружности, прильнул к девичьим губам, и вот первая партия засосавшихся. Во второй раз стеклянный сосуд остановился на Гине, в третий на Осаму, а дальше я отвлеклась на Сато, который напомнил о алкоголе и всучил мне бокал текилы (предположу, пока все были заняты целовашками, этот гений разливал принесенную текилу), поэтому следующую последовательность «остановок» бутылки я не увидела. Однако очень зря. Стеклянное горлышко молнией провернулось вокруг своей оси, после замедлилось и, будто кто-то тыкнул указательным пальцем, застыло на мне. Я поспешно доделала тот глоток текилы, который уже начала, и суетливо забегала глазами по кругу, разыскивая свою «пару». Но по лицам игроков не удалось найти того, кто крутил бутылку, я лишь заметила, что Ринтаро раздраженно уставился на…Сато?        Да нет, быть не может — подумала я, но сука ещё как может!       Всё произошло слишком быстро, всего за какие-то жалкие две секунды. И пока я смотрела на Ринтаро, чья челюсть покосилась от злости, а кадык впился в кожу, словно из горла вырывался нож, Сато взялся ладонью за мою правую щеку, повернул на себя и, не дав мне и минутки на раздумья, накрыл губы своими. Я вытаращила глаза, замычав, чтобы поцелуй не затянулся. Но поздно, чекушка сорвана. Граната, которую, по всей видимости, Ринтаро всё время старался не активизировать, взорвалась. Он и слова не сказав встал из круга и покинул комнату, хлопнув дверью. Ребята обменялись немыми взглядами, а я своим сверлила довольного Сато, который смотрел на захлопнувшуюся дверь. И предъявить-то мне ему и нечего, мы всё-таки в бутылочку играем, а не салки. — Да что с ним в последнее время? — Не догонял Аран. — А ты у Джуди спроси, — Уязвил Атсуму, и все, кроме Сато, обернулись на меня как на мишень.        А мне срать хотелось на их взгляды, я боялась, что Ринтаро сейчас уйдёт, и тогда разговор, который я так ждала, не состоится. И потому, поставив бокал с текилой на пол, я выбежала в коридор, пока лис ещё не успел пропасть из виду. Оглядев два пути: право и лево, я благо увидела капюшон его кофты, который в то же мгновение пропал за левым углом.  — Суна! — Но на мой зов реакция оказалась нулевой.       Фыркнув, я задвигала ногами быстрее, ускорила темп. Метнулась за угол и, не теряя бойкости, принялась окликать его вновь. Кстати, реакции опять не последовало, Ринтаро не отзывался, будто имя у него совсем иное. Пришлось подсуетиться, я перешла на бег и наконец ухватилась за рукав его кофты. Рвано дыша, я приложила руку к груди, пока другой сжимала край рукава, беспокоясь о том, что если сейчас отпущу Рина и позволю ему уйти, то выкину в бескрайнюю бездну что-то настоль важное, что потом сильно пожалею. — Ради господа, остановись…— Кое-как с отдышкой шепнула лису.       Он вломно обернулся, глянул на мою руку, что вцепилась в его рукав, а затем в мои глаза. На лице парня я в первые за всё время нашего с ним знакомства не смогла прочесть н.и.ч.е.г.о — Чего тебе? — Спросил он ровным тоном.       Я отпустила край рукава, выпрямилась. — Что происходит, Рин? Я тебя не понимаю…       Парень нервно усмехнулся, при этом с долей напыщенности. — Не трать своё время, иди развлекайся, — Он склонился к моему уху, — с Сато. — И поставил интонационную точку.       Его теплое дыхание перекрыла ледяная дрожь, тело затрясло. — Прекрати! — Не выдержала я, да и не удивительно, — Ты можешь хоть раз поговорить нормально?! Без этой херни!       Наверное, с криком я переборщила, потому то Рин сперва даже дернулся, но, естественно, не прошло и секунды, как он вернул свой покерфейс. Мне подумалось, что адекватного человеческого ответа я не услышу, однако к величайшему изумлению, моему изумлению, он воспользовался моим плечом и повернул в пол-оборота, затолкнув в какую-то дверь, затем её закрыв. — Поговорить нормально? О чем же? — Ринтаро повернулся на меня, скрестил руки и вальнулся спиной на дверь, не проявляя ни единой эмоции.       Сейчас лисьи глаза чрезмерно холодные. Его безразличие меня так напугало, что все те слова, которые я заранее подготавливала, вылетели из головы, а язык забыл, что он предназначен для функции: говорить. Пока я стояла в ступоре, по щеке скатилась горячая слеза, и я, опасаясь осуждения с его стороны, быстро прошлась рукавом по мокрому следу. Как маленькая девочка, которую отчитали за какой-то глупый проступок, честное слово.       Я уже не пыталась разобраться в самой себе. Уже не пыталась понять, почему стою как провинившийся ребенок и плачу. Почему, черт подери, я плачу из-за него. Проще подумать, что я влюбилась, но верить в подобное не хочется, да и вовсе не лучшее время, чтобы раздумывать о чувствах. Все мысли вертятся только вокруг одного: что с Ринтаро. Что с ним случилось за два никчемных дня? — Скажи, пожалуйста, одно единственное…— С опущенной головой подала я голос, дрожащий и тихий.        Ринтаро молча слушал. Не знаю, был ли он заинтересован, так как смотрела я на свои белые носки, на которых постепенно появлялись капли слез, образовывая собой принт горошка. Некий бесплатный апгрейд прям. — Что происходит? Ты пропал, потом вдруг появился, а теперь ведешь себя по-свински, притворяешься, будто ничего не было. И тут же ревнуешь…что за, мать твою, эмоциональные качели?       Повисла душераздирающая минута молчания. Я было подумала, что он меня даже не слушал, а как обычно тупил в телефон. О своих словах я пожалела и собралась уходить, ибо, как мне казалось, ответ очевиден. Но его теплая ладонь приподняла мой подбородок так, чтобы наши взгляды встретились, а другая смахнула с щек новые слёзы, которые набирали обороты. Облик черствого незнакомца исчез, словно Ринтаро подменили, пока я разглядывала носки, и теперь передо мной стоит тот самый добрый Рин.       Рин, которого я полюбила? — Ревную? — Улыбнулся он. — Может быть, может быть…но в любом случае лучше держись от меня подальше, зайчонок Джу.       Проведя большим пальцем по всей длине мокрого следа, оставленного слезой, он улыбнулся в последний раз и пошёл к выходу. Но дверь открылась раньше, чем он до неё дошел. Дверная ручка громко ударилась о стену, будто вбили гвоздь. На пороге появился перебравший парень, с открытой бутылкой коньяка в руке. Держась свободной рукой за косяк, он старался выдержать равновесие, но получалось откровенно хреново. Шатнувшись пару раз, он поднял голову и завопил как умалишенный. — Вот ты где, американское отродье!       Он оттолкнулся от косяка и побежал прямо на меня, глаза его налились красным. Я от шока не додумалась хотя бы отойти, поэтому это пьяное хамло повалило меня на пол. Вес его тела я, естественно, не знаю, но предположу, что все двести, ибо кишки в животе чуть не полезли наружу. Выкинув бутылку, парень принялся меня душить. Он всё кричал и кричал. Кричал о том, что мне не жить, ведь какой-то там босс жаждет мести. А я хваталась руками за его лицо, царапая ногтями щеки. Наверное, если бы не Рин, я бы подохла от нехватки кислорода очень быстро.       Ринтаро пришел в себя и накинулся на парня. Пытался оттащить пьяного гада, но всё без толку. Тогда-то к нему и пришла невъебическая идея, как вытащить меня из лап смерти. Он поднял бутылку коньяка, замахнулся и не рассчитал сил. Удар оказался слишком мощным, парень сразу отключился, упав на меня. Я закашляла, жадно вбирая воздух, а Рин, расставив ноги пошире, снял с меня гада.  — Эй, Джу! — Он присел на корточки, приподнимая мою голову за затылок, — Всё в порядке? Дышать можешь?       Ответить у меня не получалось, я только давилась кашлем. Но покачать головой всё-таки было нужно, чтобы лис не переволновался.       Порог скрипнул, мы одновременно обернулись. — Святые угодники, да он, похоже, мертв! — В голосе Атсуму страха не проглядывалось. Зато сарказма хоть отбавляй. — Вы и по отдельности те ещё проблемы, а когда вдвоем, то сеете целый хаус.  — Хорош языком трепать, — Суна встал, — Надо пульс проверить.       Атсуму усмехнулся и развел руками. — Проверяй, я здесь не причем. Ты ведь понимаешь, что будет, если он умрет? Мы сами станем трупами.  — Тогда поздравляю, мы трупы.       Повисла тишина. Ринтаро убрал два пальца с шеи парня, из головы которого сочилась кровь, потёр виски, а потом резко встал и пнул собственный рюкзак. — Гадство! Я же теперь гребаный убийца! — Звоним в полицию. — Наконец подала я голос. С трудом и держась за горло. — Шутишь?! Ни в коем случае! Или хочешь срок отсидеть? — Нет, Атсуму, она права. У нас нет другого выбора. — Рин всё же смог совладать с собой, и это отлично, мы не должны поддаваться панике.       На самом деле выбор был, мы все это знали, но…играть с огнем опасно.       Опаснее и то, откуда он меня знает и почему я ему настолько ненавистна, что дело дошло до рукоприкладства. Пора завязывать с этими вечеринками, добром они не кончаются.