Начало конца

— I won't let you get away with this, you infernal germs of Japan!       «Я вам это с рук не спущу, адские зародыши Японии!»       Адские? Я бы поспорил, кто здесь ещё адский. Таких ярых криков, наверное, не слыхали даже в аду.        Впервые я пожалел о своих путных знаниях в английском языке. Уши в трубочку сворачиваются всякий раз, когда черная полная женщина-машина вскакивает с лавки, дергает за прутья решетки и орет во всю глотку иностранные оскорбления, адресованные работникам участка. Час, второй, третий, а она всё орет и орет. Откуда столько воли к свободе? И откуда столько ненависти в одном человеке?       Если так посмотреть, то вполне можно сослать бессонную ночь на крикливую американку, но в настоящих и печальных реалиях я не спал далеко не только из-за её: «Your kids will be fucked in the ass, dirty cops!» или «Are you fucking racists?!», а из-за обстановки в целом. Кровать мне заменили твердая лавка и кофта, а вместо мебели — наркоман, две проститутки с вонючими духами, несущие скунсами, неугомонная негр-американка и перекаченный амбал в белой майке, который глаз с тебя не спускает. Смотрит вражески, будто ты ему в душу нагадил. Картина не вдохновляющая, но если постараться, то воображение нарисует в голове очертания привычной комнаты. Так надо, иначе с ума сойдешь, пока чахнешь в таком щит-притоне.       Страх, тянущий свои ветви в две противоположные стороны — прошлое и будущее — безжалостно пожирал изнутри. Я боялся самого себя, вспоминая кровавую бутылку, парня с пробитым затылком и шокированные глаза Джуди. Точно так же боялся последствий, о конкретики которых мог лишь предполагать. Но уроки обществознания я прогуливал редко, поэтому основу дальнейших событий знаю.       Тюрьма — ничего больше. Только темное будущее, непроглядное и необратимое.       Планы на жизнь смяли, как никому ненужный чек в магазине, и выбросили в ближайшую мусорку. И опять же, сделал я это сам.       Да, черт его, сам! Кому какое дело до подробностей? Кого волнует, что выбор стоял между девушкой, которую я, похоже, люблю, и незнакомым пьяным парнем? Убийство есть убийство. Закон есть закон. А я — его нарушитель. Во что сам не верю до сих пор. Но…это случайность! Правда ведь?       Само собой, правда. Я бы не смог убить человека целесообразно. Но, к сожалению, суду фиолетово на подобные «мелочи». Конечно, куда важнее, что судмедэкспертиза подтвердит смерть. Скажет время и причину, а потом наше многоуважаемое государство сошлет меня в тюрягу. Где я, эдакий белоручка, не вынесу давления и вскрою вены пластиковой ложкой. Или же свыкнусь со своим уделом и приму наказание, что мало вероятно.       Имею ли я представление о жизни за решеткой? А-то!       Подъем в шесть, отбой в десять. Государственные работы, право выбора на проведения досуга — например, шитье или деревянные вырезки — обязательная уборка блоков, да и многое другое. Если приходит скука, воруешь и коллекционируешь у «соседей» упаковки от портсигар. Если приспичит отлить, бегаешь в местный цветочный сад, чтобы старые извращенцы не позарились на твой член. А если бунтуешь, соц.работ накидывают с головой, хоть зашейся, но выполни. Вообщем-то, веселуха!       «Малолетний наркоман-преступник в префектуре Хиого!» — так и вижу, как громкие заголовки гуляют в новостях, а бабки, у которых закончились объекты обсуждения, разносят услышанное по каждому дому, естественно, в приукрашенной форме. Будто сломанный телефон, они начнут цепную реакцию из лживых сплетен. А когда тайна раскроется, и личность «убийцы» перестанет быть секретом, маму с Эми ждёт ураган возмущения со стороны соседей, знакомых и, что страшнее, друзей. Для них прежняя жизнь переломится. И чтобы к ней вернуться, так или иначе придется переехать в другой город, а может, и в другую страну. Подставив себя, я подставил свою родню.       И кстати, это касается и Джуди. Она пойдет как соучастница, а я даже не уверен, смогу ли противостоять этому, противостоять решению суда. Разумеется, я сделаю всё, что в моих силах. На допросах буду отрицать её причастность, если свезёт, то и совру помалу. От неё отвяжутся. Да, гарантии нет, но я хоть из кожи вон вылезу, чтобы Джуди пронесло, а в её личном деле не появились бумаги о судимости. — Тук-тук! — По железным прутьям ударили дубинкой, — К тебе гости, парнишка.       Я от неожиданности дернулся. Поднял голову и хмуро посмотрел на полицейского, должность которого я в душе не чаю, ибо смотритель по-прежнему сидел на месте. За его широкими плечами торчали три макушки. Самая низенькая выглянула из-за корпуса мужчины, и я сразу вскочил, подойдя к решетке вплотную. — Джуди? — Я не узнал собственный голос. Уж больно радостный.       Следом выглянули остальные две головы, владельцами которых являлись мама и Энтони. Полицейский отошел, а я стоял, разинув рот. Великолепное трио…Как они вообще оказались вместе? — И вы? — Вырвалось само по себе. Тони переглянулся с мамой. — Мы-мы, а ты кого-то другого ждал? — Посмеялся он, перебирая связку ключей.       Я в принципе никого не ждал. — Ну и пристанище ты себе нашел, спортсмен. — Приподняв уголок губ, Тони покосился на моих «друзей», — Понимаю, трудно расставаться с новой семьей, но тебе пора домой, друг.       Выбрав нужный ключ, он со скрежетом открыл решетку, а сам отошел, освободив проход. Но я не шевелился, потому что не верил, что меня реально отпустят домой. — Ну и вонь! Твоя семейка знает про необходимость мыла?       Слова Тони вызвали раздражение у всех заключенных. «Семья» единогласно показала ему средний палец, на что Джуди хихикнула в кулак, а когда Тони бросил на неё суровый взгляд, она резко отвернулась, мол, не приделах. Я ступил вперед, и мама в сию же секунду продемонстрировала тот всплеск эмоций, что старательно подавляла. Подзатыльник, а после крепкие объятия, сопровождаемые ласковым шепотом о том, как она беспокоилась и что я конкретный придурок, которого ждёт серьезный разговор. Но разве этого я должен испугаться? Я боюсь вердикта Энтони….он ведь с недавних пор коллега тех, кто вчера сковал меня в наручники и отвез в это гиблое место. Наверняка он уже в курсе, что меня ждёт. — Ты как? — Поинтересовалась сонная Джуди. Неужели она тоже не спала всю ночь? — Я обязательно расскажу «как я», если ты дашь свой номер. — Шепнул я ей на ухо. А что? Когда-то же я должен был его попросить. — Вовремя. — Саркастично и сухо отрезала она, но всё-таки отошла на один шаг и достала из заднего кармана джинс телефон, пока Тони и Рика скептично проходились по нам взглядами. И быть честным, я не понимал причину. — Диктуй номер, я сама позвоню.       Правильное решение. Поскольку моя дурья бошка позабыла о самом банальном — вещи то забрали. Телефон соответственно тоже.       Но я мог не переживать. Их мне вернули сразу (понятное дело вернули не всё содержимое), как только я вышел из разговорной комнаты. Это та комната, что по другую сторону решетки. Она отведена для смотрителя, родственников или друзей, которые выдвинули желание увидеться с заключенным. — А давно ли вы знакомы? — Мама, скрестив руки, бросала взгляд в меня, в Джу, а после в Тони, — То есть ты общался с дочкой Тони, а сам ничего не рассказывал?       Зрачки мои округлились по пять копеек, я аж воздухом подавился. — Дочкой? — Я повернулся на Джуди, хлопая глазами и придерживаясь за горло. В нём запершило не по-детски. А она лишь невинно пожала плечами. — А ты, Тони, не лучше. — Обидчиво пробубнила Рика, — Обещал познакомить с дочкой, а по итогу знакомство произошло в крайне сомнительных обстоятельствах. — Она нервно усмехнулась, отворачиваясь в сторону. — В отделении полиции! Из-за моего сына…позор!       Время замедлилось, окружающие звуки неспешно искажались, возвращая меня в то самое утро, когда пришлось тащиться к Джуди. Я будто заново переосмысливал свою жизнь. Голова воспроизвела фрагменты щепетильного характера. Я трахал дочку маминого хахаля? Бред какой-то! Теперь вместо воркования Рики и Тони, я слышал стоны Джу, и тут же перед глазами всплывало лицо её отца, которое смотрело на меня исподлобья. Словно во сне, он говорил: «как ты мог?», и грозил мне пальцем. Господи, ну и игра воображения. — Рика, я и сам не знал, что они общаются. Я правда хотел вас познакомить, но удачного момента не было… — Да что ты! — Возмущалась она, топая к выходу из участка. Мама не замечала никого и ничего, даже не обратила внимание на любопытных работников, которые делали незаинтересованный вид, когда на самом деле тянули уши ближе. — Зато сейчас самый удачный момент!  — Да постой же ты! — Тони догнал злую маму и развернул на себя. А мы с Джу стояли чуть подальше и ловили неодобрительные взгляды окружающих. — Рика, я обещаю, когда на работе снизят нагрузку, я устрою нам ужин. Поедим, пообщаемся, и вы с Джуди узнаете друг друга получше, честно. — Если ты и в этот раз не выполнишь обещание… — Выполню. — Перебил Тони. — Вы-пол-ню. Только не расстраивайся, прошу.       Рика смягчилась. Выдохнула и улыбнулась. Помахав рукой, она подозвала нас с Джу, чтобы поскорее уйти из отделения. Мы сразу двинулись к ним. — Получается, наши родители…— Тихо начал я, пока мы приближались к только что помирившейся парочке, но Джуди оборвала мою мысль. — Представь, я тоже не в восторге. — Её голос прозвучал холодно, поэтому я напрягся. — Кстати, — Я почему-то не хотел заканчивать разговор, так что искал любой повод для вопроса. — ты что-ли всю ночь просидела здесь? Зачем? — Не важно.        Ясно, кое-кто надулся, и я даже догадываюсь из-за чего. Наш вчерашний диалог. Я наговорил лишнего. Понимаю, не стоило так неучтиво её отталкивать, но я же ради её блага. Самому тошно, блин. Хотя, может, я ошибся? Может, она и вовсе-то ничего ко мне не испытывает? Возможно, я зря боюсь.       На подходе к дверям, Джуди дергано застегнула пуговицы своего пальто, обогнав меня, вышла и быстро зашагала к машине, в которую уже садились Тони с Рикой.  — Залезайте! — Крикнул Энтони и закрыл дверь машины.       Джуди залезла первая, с силой хлопнув дверью, тем самым вызвав негодование у двоицы, сидящей на передних креслах. Через зеркало я заметил сощуренные глаза Тони, который оценивал состояние дочери, но потом он устремил взгляд на дорогу и мотор машины затарахтел. Мы тронулись с места.       Объезжая ямы и кочки, Энтони беседовал с Рикой, а Джу специально приковала внимание в окно, лишь бы избежать зрительного контакта. Меня смущало, что обсуждения велись о бытовых темах. О том, что приготовить на ужин и приедет ли Тони сегодня к нам, готовить ли на него. Короче, обо всякой ерунде, неимеющей значение. Поэтому я, кого интересовало «немного» иное, перебил маму, лепет которой дошел до темы: «Тебе погладить пиджак к завтрашнему дню?». — Почему меня выпустили?       Все замолчали, а Тони вновь глянул назад через зеркало, но в этот раз не на свою дочь, а на меня. — Потому что пока не имеется весомой причины, чтобы держать тебя в обезьяннике. — Сказал он. — Ты уверен? — Издевательски усмехнулся я, переведя взгляд на окно, где на огромной скорости сменялись здания и люди, — Убийство теперь считается «невесомой» причиной? — Здесь я соглашусь с Рином, — Включилась мама, — Сколько ты заплатил? — Да нисколько! — Завздыхал Тони, — Ринтаро — не убийца! Я обо всём узнал.       Рика ахнула, прислонив ладонь ко рту.        Новость явно поразила не одного меня. Пускай всю дорогу Джуди и строила из себя безразличную снежную королеву, но тут она оторвалась от окна и ухватилась руками за спинку его кресла, едва вытягиваясь вперед. — В смысле? О чем узнал? А ну-ка рассказывай! И в подробностях, обалдуй! — До дома не дотерпеть? — Буркнул Тони, останавливаясь на светофоре. — Тони, да как тут дотерпишь?! — Наконец мама подала признаки жизни. Видимо, она была слишком изумленна, раз так долго тихушничала. — Солидарна! — Уверенно кивнула Джу. — Нам ведь не поссать приспичило, чтоб чего-то там «дотерпеть».       Энтони облокотил правую руку на сиденье и развернулся назад. Красный сигнал светофора временно позволял отвлечься от дороги, поэтому он особо не торопился. Сперва окинул взглядом меня, кто продолжал держать язык за зубами (поскольку, как я понял, две пламенные девушки и без моего вмешательства сейчас разнесут эту машину на части, если Тони не поведает то, о чем умалчивал), а после и нахмурившуюся Джуди. — Ц, настырные! — Щелкнув языком, он вернул корпус в прежнее положение и взялся за руль. Загорелся зелёный, Тони вдавил на газ, мотор вновь затрещал. — Я планировал порадовать вас дома, за чашкой чая, но раз уж вы столь нетерпеливы, придется раскрыть карты сейчас. — Казалось, я даже затаил дыхание, пока он трепался не по делу, — Того типа зовут Нэо Ито, проживает один, недалеко от южной станции, ему 18 лет и…Спасибо богу, он жив! Но…       «Но»? Хотел бы я узнать, что ещё за «но».        Да только вот Рика попортила возможность. Торжественно визгнув, она подпрыгнула на сиденье, хлопнув в ладоши, и снова приступила к своему эмоциональному всплеску. — Чудесные новости! Ты понимаешь, Рин?! Ты не убийца! Мой сын не убийца! — Да-да, мам, погоди. — Я протянул голову меж их кресел, повернувшись к Тони. — Про какое «но» ты хотел сказать? — Видите ли, не всё так просто… — Еперный театр, представь себе, не удивил. — Поторопил его я. — Знаю-знаю. — Вздохнул он, свернув в знакомый переулок, — На данный момент тебе ничего не угрожает, ну, почти. Об этом поговорим позже. — И я уже отлично знаю о чём. — Однако спокойно жить ты будешь буквально до того, пока Нэо не выйдет из комы. — Так он в коме? Твою мать за ногу… — А когда это случится, всё будет зависеть только от него. Напишет ли он заявление с жалобами — неизвестно. Но если напишет, судов тебе не избежать. Разумеется, в тюрьму ты не сядешь, поскольку Нэо был инициатором всего конфуза, свидетели у вас есть, не стоит волноваться. Доказать в суде, что это была вынужденная мера и обычная самооборона, труда не составит. Наймем хорошего адвоката, и дело за малым. И всё же, не хочу вас пугать, однако судебные разбирательства могут продлиться пол года и более. — Не страшно. — Четко вставила мама.        Далее Тони и Рика проговаривали нюансы «плана», по которому собираются спасать меня из судебных когтей. Бывало Рика не соглашалась с идеями Тони, и они начинали дискуссию. Но я ехал как в вакууме, где звуки и голоса в том числе притуплялись. Мои мысли казались куда громче, чем разговор этих двух.       И мыслей было не мало, но самой громкой и яркой стала мысль о Джуди. Собственно, как и всегда. Вот только сейчас это «как и всегда» нифига не как всегда. Запутались? Та я тоже!       Постоянно стукая пальцами по коленке, она нервно закусывала губу, всё так же проедая взглядом окно. Такой обеспокоенной и тревожной я её ещё никогда не видел. Что ж её так озадачило в словах Энтони?