Особое наказание от профессора Амбридж

Слух о возможных занятиях защиты от темных искусств быстро облетел Гриффиндор и дружественные ему факультеты. Рон, Гермиона, Джинни и близнецы говорили со своими друзьями, знакомыми и сокурсниками. К моменту, когда Гарри созрел и дал свое согласие, набралась группа не меньше двадцати человек, желающих его послушать. Решили встретиться в Хогсмиде. Первый сбор в трактире «Кабанья голова» прошел отлично, но последствия не заставили себя ждать. Амбридж пронюхала, что ребята замышляют диверсию прямо под ее жабьим носом, и быстро состряпала декрет об образовании, упраздняющий любые группы и сборы. Ребята отчаялись, но решили не сдаваться. — Мы все равно это сделаем, — тихо сказал Гарри в день принятия декрета. Они завтракали в Большом зале и старались не смотреть в сторону преподавательского стола. Они чувствовали на себе внимательный взгляд Амбридж. — Я знал, что ты так скажешь, — сияющий Джордж хлопнул его по плечу. — Старосты с нами? — сказал Фред, насмешливо глядя на Рона и Гермиону. — Разумеется, — холодно ответила она, возвращая насмешливый взгляд Фреду. Он восхищенно улыбнулся. — Гермиона, если ты так продолжишь, того гляди, в следующем году займешь наше место главных зачинщиков беспорядков. — Думаю, я могу претендовать на что-то более стоящее, — парировала Гермиона, но тут же изменилась в лице. — Сядьте, — замахала она когтевранцам, спешащим к их столу, — что за идиоты. Чуть нас не выдали! Весь учебный день Гермиона то и дело обдумывала утренний разговор. Фред в последнее время был к ней очень добр. Ей льстило, что кто-то из парней, помимо Виктора Крама, обратил на нее внимание. Она не строила иллюзий, что нравится Фреду, но было приятно осознавать, что в ней наконец-то видят не только ходячую энциклопедию. Воодушевленная этими мыслями, она спокойно восприняла присутствие Амбридж в качестве Инспектора во время каждого урока. Их маленькая тайна подпитывала девушку. Вечерами троица сидела в гостиной, тихо рассуждая, где им провести первое занятие по защите. Время от времени к ним присоединялись близнецы, рассыпаясь шутками. Но чаще всего они занимались торговлей своих товаров. Сегодня Фред театрально блевал в ведро для демонстрации рвотных батончиков из продукции Забастовочных завтраков. — Ты ничего не собираешься с этим делать? — спросил в один из вечеров Гарри, раздраженный от звуков рвоты и смеха. — Формально они все делают правильно, — ответила Гермиона, наблюдая за тем, как Фред кривляется в очередном приступе, — Они имеют право есть любую гадость, и я не могу запретить идиотам покупать ее, если не доказана ее опасность. Она заметила, что близнецы действительно перестали тестировать завтраки на добровольцах. И то, что ученики добровольно покупали Забастовочные завтраки за полную сумму — на это староста повлиять не могла, да и, честно признать, не хотела. Ее удивило, что конфеты, вызывающие рвоту, имеют такой успех. Для Гермионы этот физиологический процесс был, как минимум, в списке самых неприятных. — Не понимаю, почему Фред и Джордж сдали только по три СОВ, — сказал Гарри, наблюдая, как толпа учеников выстроилась в очередь за покупкой рвотных батончиков у Джорджа, — Они мастера своего дела. — В истории хватает примеров, когда гениальные изобретатели не блистали в школе, — ответила Гермиона, вывязывая сложный узор на шапке, — в этом нет ничего удивительного. — Что я слышу, — растягивая слова, произнес Фред, — неужели ты считаешь нас гениями? Пока друзья болтали, Фред успел прекратить свое шоу и теперь, ухмыляясь, стоял прямо за креслом Гермионы. — Гениями в создании эффектных, но бесполезных штучек, разве что, — неожиданно покраснев, пробормотала она. — Тебе понравилось представление? — спросил он, усевшись на подлокотник ее кресла. — Это было... Отвратительно, если честно, — ответила она, спихивая Фреда. Джордж окликнул близнеца и погремел коробкой с монетами. — Что ж, мне пора подсчитывать прибыль, — взмахнул руками Фред в шутливом полупоклоне и, насвистывая, ушел в сторону мужских спален. Рон с завистью посмотрел вслед братьям. — Бесполезные штучки или нет, но деньги они приносят неплохие, — проворчал он. Гермиона почти была разочарована, что их шуточная перепалка так быстро оборвалась. Впрочем, скоро с Гарри через камин связался Сириус, и она думать забыла о Фреде и Джордже. Мужчина был жутко доволен тем, что его крестник собирает нелегальный кружок под носом у Министерства. Энтузиазм Сириуса Гермиону напугал. Гарри и его крестный весь вечер обдумывали, где проводить собрания. Рон изредка вставлял свои идеи, а Гермиона пыталась убедить себя, что она слишком предвзято относится к Сириусу. Мысль о том, чтобы сдаться, когда на кону было... Она не знала, что конкретно было для нее на кону. Умение защититься от опасных врагов, или страх снова оказаться в списке нудных заучек, портящих всем веселье? Как бы то ни было, в один из дней за завтраком Гарри наконец объявил: — Я нашел место для занятий! Добби подсказал мне, как можно попасть в Выручай-комнату. Он объяснил друзьям, что она собой представляет, и Гермиона, подавляя опасения, воскликнула: — Отличная идея! Надо всех оповестить. — И ты даже не скажешь, что все идеи Добби заканчиваются катастрофой? — прищурившись, поинтересовался Рон. Гарри ее опередил: — Об этой комнате упоминал Дамблдор на Святочном балу. — Вот видишь? — махнула рукой в сторону друга Гермиона. — Если уж Дамблдор о ней знает, то всё в порядке. — Ты на себя не похожа, — заметил Рон. — Правда? — Она отхлебнула из кубка тыквенный сок и положила себе яичницу, — Люди меняются, Рон. День слишком медленно тянулся. Гермиона с сожалением узнала, что Гарри ещё утром оповестил Анджелину о первом собрании, а она, в свою очередь, обещала сказать близнецам. Разозлившись на друга, она сделала вид, что не знает, как можно исправить его зелье на уроке Снегга, за что он получил дополнительное письменное домашнее задание. После звонка ей стало стыдно за этот непонятный приступ гнева. Чтобы искупить вину, Гермиона пообещала помочь Гарри с сочинением. — Я думал, этот день никогда не закончится, — выразил общее мнение Рон, когда они, наконец, вышли из подземелий. В назначенное время ребята поднялись на восьмой этаж в коридор с гобеленом Варнавы Глупого, откуда проникли в Выручай-комнату. Она оказалась просторной и совершенно восхитительной. В комнате было всё необходимое для занятий — даже книги, к восторгу Гермионы. Вскоре в помещение пришли все присутствующие в «Кабаньей голове». Посовещавшись, ребята назвали свои собрания Отрядом Дамблдора, выбрав главным Гарри Поттера. Гермиона любила быть лидером, но обрадовалась возможности хотя бы на время скинуть с себя бремя старосты и превратиться в обычную ученицу. Ребята разбились на пары; Гермиона встала к Рону, по правую руку от нее разместился противный Захария Смит. Гарри предложил отработать заклинания разоружения, и девушка тут же выбила палочку у зазевавшегося друга. Гарри приставил к ним Невилла и отправился наблюдать за другими учениками. Гермиона услышала возмущенное ворчание Смита. Его палочка то и дело вылетала из рук, когда он сам пытался обезоружить Энтони Голдстейна. Она засмотрелась, и Рону наконец-то удалось взять реванш. Она пошла за палочкой и увидела, как Фред и Джордж заклинают Смита в спину. Проходящий мимо Гарри тоже это заметил. — Извини, не смог удержаться, — сказал ему Джордж. Фред поймал взгляд Гермионы и скривил лицо. Девушка показала ему язык, изобразила рукой знак смотреть, а потом кивнула на Захарию Смита. Она вернулась на свое место. Сделав вид, что хочет обезоружить Невилла, тихо шепнула «Протего» и незаметно махнула палочкой в сторону Голдстейна. Смит выкрикнул «Экспеллиармус!», а затем еще и еще раз, но ничего не произошло. Фред покатился со смеху, Джордж за его спиной показал ей два больших пальца. Невилл улыбнулся, а вот Рон раздраженно сказал: — Если ты закончила, может, вернемся к обучению? После девяти вечера Гермионе пришлось напомнить Гарри, что пора расходиться. Ребята договорились о следующей встрече, а затем небольшими группами разбрелись по гостиным своих факультетов. Троица вышла из комнаты последней. — Ой, я забыла сумку с учебниками! — вскрикнула Гермиона на полпути к гриффиндорским башням, — нужно вернуться в Выручай-комнату. Гарри глянул на часы. — До утра не подождёт? — Нет! — она уже спешила обратно. Подруга махнула им рукой. — Не ждите меня, встретимся в гостиной. Хорошо, что она заметила пропажу так быстро! Гермионе не хотелось попадаться Филчу после отбоя, но в сумке лежала ее домашняя работа, учебники и книга, которую она хотела полистать перед сном. О последнем она бы ни за что не сказала друзьям. Добежав до гобелена с глупым учителем танцев, Гермиона нервно прошлась несколько раз туда и обратно мимо стены напротив и ухватилась за появившуюся ручку. Сумка лежала на одном из кресел недалеко от входа, и Гермиона, схватив ее, собиралась уже покинуть комнату, но ее взгляд наткнулся на свитер синего цвета, похожий на те, что вязала миссис Уизли. Гермиона попыталась вспомнить, кого она сегодня видела в этом свитере. Кажется, кого-то из близнецов. Она замешкалась, не зная, стоит ли забрать свитер, чтобы вернуть его владельцу. Ее руки все же потянулись к вещи. От свитера приятно пахло, и это запах показался ей знакомым. Девушка залезла с ногами в кресло и прижала мягкую шерстяную ткань к лицу. По телу пробежал электрический ток. Она вспомнила этот запах. Он преследовал ее в закоулках дома на площади Гриммо, а ещё в Норе все прошлые годы. В памяти всплыли отрывки воспоминаний. Вот они играют в квиддич на поле возле Норы. Гермиону никто, кроме Гарри, не хочет брать в команду. Она благодарна своему лучшему другу. К ним неохотно присоединяется Рон. — Два отличных игрока против одного отличного, одного так себе и Гермионы — силы равны, — замечает Джордж. Гермиона плохо летает, и в одном из неудачных маневров врезается во Фреда. Он машинально пытается помешать девушке свалиться, от чего выпускает из рук древко метлы, и они оба падают на землю. Фред берет большую часть падения на себя. Гермиона оказывается сверху, но проезжает по земле коленом. Фред машинально прижимает ее к себе. Она вырывается и резко вскакивает на ноги. — Это всего лишь царапина, — пытается утешить Фред, расценивая ее выражение лица, как желание заплакать от боли, — квиддич игра суровая. — Пойду я… промою рану антисептиком, — говорит Гермиона и убегает в дом. — Что сделает? — слышит она вопрос Фреда. Вот они в доме Сириуса. Гермиона замечает, что Фред часто касается ее. Ненароком кладёт руку на плечо в разговоре. Ворошит ее волосы. Убирает шерсть Живоглота с рукава. При игре в догонялки старается не просто запятнать ее, а схватить. Она попадает в ловушку его рук, утыкается носом в грудь. Она чувствует легкий древесный парфюм. Ей жутко неловко. Приятно. Волнующе… Часы на стене пробили одиннадцать часов. — Ой, нет-нет-нет, — тихо простонала Гермиона и, затолкав в сумку свитер, выбежала из комнаты. Коридоры совсем опустели и погрузились в полумрак. Звук ее легких шагов отражался эхом от стен. Только сейчас Гермиона поняла, что зря не попросила у Гарри мантию-невидимку. «Ладно, если я буду тихо, то ни Филч, ни его любимица меня не услышат», — успокоила себя она. Как назло, Филч зашаркал в одном из коридоров неподалеку. До гостиной оставалось немного — лишь дойти до тайного коридора с лестницей за гобеленом, и ей не хотелось создавать лишнего шума. В темноте раздалось мяуканье. — Что такое, моя милая? — послышалось сюсюканье Филча в коридоре за углом. — Ты заметила нарушителей? Больше не было смысла красться. Гермиона рванула в сторону гобелена, прячущего скрытый проход, за несколько прыжков оказалась возле него и юркнула в темноту. И тут же наткнулась на невидимую, но очень мягкую и горячую стену. И, кажется, живую. — Ай, — услышала она знакомый голос. Гермиона пошатнулась. Чтобы не вылететь спиной вперед в коридор к Филчу под ноги, она вытянула руку и схватилась за кого-то. — Люмос, — палочка осветила проход. Сердце Гермионы ухнуло вниз. Перед ней стоял Фред, сжимающий в объятиях Анджелину Джонсон.