Особое наказание от профессора Амбридж

Гермиона подавила испуганный вскрик. Фред невозмутимо поднял книгу с пола, положил ее на журнальный столик, а затем плюхнулся на противоположную сторону дивана. Он держал в одной руке две бутылки сливочного пива, обхватив их пальцами за горлышки. — Что ты здесь делаешь, Фред? Он пропустил вопрос мимо ушей. Перехватив одну из бутылок свободной рукой, протянул ее Гермионе. — Хочешь сливочного пива? — Что ты здесь делаешь? — с нажимом переспросила она. — Возвращаю должок за ту порцию в гостиной. Он все ещё протягивал ей пиво. Гермиона проигнорировала его руку. — А если серьезно? — А ты не можешь без этого «серьезно»? — Могу, — замешкавшись, Гермиона все же взяла бутылку, — К сожалению, я не уверена, что ты, в свою очередь, способен быть серьезным хоть иногда. Вытащив пробку из бутылки, она сделала осторожный глоток. — Боишься, что отравлено? — оскалился Фред. — Боюсь, что ты мог мне подсыпать что-то из ваших Забастовочных изобретений. — Ладно, — он соскользнул с дивана, встал на колени перед журнальным столиком, и, положив правую руку на сердце, а левую на учебник по трансфигурации, торжественно проговорил, — Я, Фред Уизли, клянусь перед Гермионой Грейнджер вести себя абсолютно серьезно. Но только сегодня! Пойдёт? — Я не просила, но раз ты настаиваешь… — Все ради тебя. Фред легко вскочил, отряхнул несуществующую грязь с коленей и вернулся на диван. Его показное выступление разрядило обстановку. С довольным видом Фред откупорил свою порцию пива и легонько стукнулся об ее бутылку. Звякнуло стекло. — С Рождеством! — С Рождеством. Пару минут они молча пили пиво, и Гермиона воспользовалась тишиной, чтобы обдумать, как именно вытянуть из него истинную причину прихода гостиную. Она была уверена, что Фред точно знал, что девушка здесь одна. Может быть, он хотел рассказать про их примирение с Анджелиной, на которое она сама же их подтолкнула? Гермиона до сих пор не особо понимала, зачем это сделала. Просто знала, что так будет правильно. У нее есть чувства к нему, это глупо отрицать, но и гордость у нее тоже имеется. Последнее, что Гермиона хотела, — это виться вокруг Фреда, пока его девушка злится из-за дурацкого наказания Амбридж. Тогда почему она позволяет ему раз за разом оставаться с ней наедине? — Спасибо за пиво, — прерывая тишину, сказала она, — если это все, зачем ты пришел, я бы хотела остаться одна. — Прогоняешь? — Нет, вежливо намекаю. — Знаешь, с тобой иногда бывает так сложно. — Да, и с тобой тоже. Гермиона не поняла, к чему он клонит. Она вжалась в подлокотник дивана и отхлебнула еще пива, мельком бросив на него взгляд. Фред не улыбался; скорее, наоборот, он выглядел действительно серьезным. Он больше не пил, держа наполовину полную бутылку, и смотрел перед собой. — Почему ты плакала в больнице? — спросил он у журнального столика. — Как уже я сказала — это не моя тайна. — Да-да, я понял. Даже Джинни тебе не поверила, когда ты ей что-то нашептывала об этой вашей тайне. — С чего ты взял? — Я слишком хорошо знаю свою сестру. Ее выражение лица можно было заменить яркой вывеской «Хрень полная». Чтобы не отвечать, она сделала большой глоток из бутылки. — Причина во мне? Гермиона поперхнулась. Часть пива пошла носом, и пару секунд она откашливалась, а потом шумно вдохнула. Воспользовавшись заминкой, Фред переместился на ее сторону дивана. Теперь он сидел совсем рядом. Гермиона не хотела, чтобы он увидел ее такой — с красными глазами и пивными потеками под носом, поэтому она закрыла лицо рукавом свитера. — Не в тебе, — сипло соврала она сквозь ткань, все ещё кашляя. «Если бы мы не встретили Невилла, я бы так не расклеилась», подумала девушка. Так что причиной ее слез Фред был лишь наполовину. Получается, что она только частично соврала. — Я надеялся услышать другое. Она возмущенно втянула воздух. Фред не отводил взгляд от ее лица. — Ты поклялся быть серьезным. — Я абсолютно серьезен. Злость накатила внезапной волной. Она убрала руку от лица и заняла оборонительную позицию. — Что бы ты себе не фантазировал, я уж точно не стану одной из твоих вечно визжащих фанаток, что крутятся в гостиной возле вас с Джорджем, когда вы рвете в ведро, надеваете невидимые шляпы или творите Мерлин знает что еще! — Наблюдаешь за всеми, кто крутится возле меня? — Это, знаешь ли, бросается в глаза! Гермиона замолчала, переводя дыхание. Она открыла рот, чтобы продолжить свою гневную тираду и высказать Фреду все, что накопилось за эти месяцы, но, напоровшись на его взгляд, умолкла. Фред спокойно, словно девушка не кричала на него секунду назад, сказал: — В больнице я рассказал тебе о чувствах к Анджелине, и ты заплакала, — Гермиона ждала, что вот его губы растянутся в ухмылке, но один мускул не дрогнул на его лице, — Такие очевидные факты сложно игнорировать. — Скромный, как всегда. — Скорее, самонадеянный. Честно говоря, у меня появилась надежда. Рука Фреда легла на щеку Гермионы. Большим пальцем он аккуратно стер под ее носом дорожку от сливочного пива. Этот жест был настолько интимным, что, наверное, даже поцелуй не поразил бы Гермиону больше. — Надежда на что? — Что я тебе не безразличен. Гермиона широко распахнула глаза. — Но Анджелина и ты… —Ваш разговор… — он усмехнулся, убрал руку с ее лица и сел к ней боком, — я опешил, узнав, что ты это сделала. В больнице я хотел тебе сказать, что…э-э-эм, но я начал слишком издалека, и ты вдруг заявляешь, что говорила с ней. Я просто растерялся. Он тихо рассмеялся. — Мы с Джорджем такие шутники, да? И за словом в карман не лезем. Но быть серьезным я действительно не умею. Гермиона теребила обертку на бутылке со сливочным пивом, пытаясь понять, что он хочет ей сказать. Ее снова трясло; в последнее время ее часто трясло возле Фреда, и она не могла взять себя в руки. — Я зря говорила с Анджелиной? — тихо спросила она. — Нет. Это благородно, и я уверен, что иначе ты не могла. Как раз в твоем духе. Наверное, поэтому ты мне так нравишься. Смысл его слов дошел не сразу. Гермиона фыркнула, но почувствовала, как мурашки пробежали по ее телу — от головы до кончиков пальцев на ногах. — Что?.. Фред снова смотрел на нее. Он покраснел, но в остальном лицо казалось спокойным. Под этим взглядом Гермионе стало трудно дышать. Ни один парень в мире не смотрел на нее так, как Фред в эту минуту. Она поняла, что теряет контроль над разумом. Возможно, впервые в жизни. — Это я и хотел сказать днём. Ты мне нравишься. Очень. — Но Анджелина... — Когда мы поссорились, я всё ещё хотел быть с ней, но постоянно думал о тебе. Черт, я просто запутался. Но в ночь, когда на отца напали, и мы до рассвета сидели в этой гостиной и ждали новостей, я кое-что понял. Гермиона дернула рукой, то ли желая оттолкнуть его, то ли сбежать. Фред в этот момент потянулся к ней и выбил бутылку с пивом из ее пальцев. Пиво разлилось по дивану, бутылка с глухим стуком скатилась на пол. — Я понял, что хотел бы, чтобы рядом оказалась ты. Гермиона смотрела на него и не знала, что сказать. Не обращая внимания на разлитое пиво, Фред взял ее за руку. Он ухмыльнулся в своей привычной манере и показал на потолок. Гермиона посмотрела наверх. Над ними распускались цветки омелы. — Она висела над тобой все это время. Она опустила глаза и практически столкнулась с ним лицом. Убрав с ее лба непослушную прядь, он заправил ее за ухо. Она кусала губы, боясь и одновременно желая того, что произойдёт дальше. — Если я тебя не поцелую, жди несчастий целый год. Щупальца внутри живота обвились возле каждого органа и с силой сжали их. Но это чувство больше не было тревогой. Желанием? От его прикосновений дрожь снова прошла по телу, и где-то в животе разгорелся пожар. — Ты веришь в глупые приметы? — она не смогла скрыть нотки скептицизма в голосе даже в этот момент. — Сегодня я хочу в них верить. Как во сне, Фред обхватил ее лицо двумя руками. Гермиона закрыла глаза и почувствовала легкое прикосновение его губ. Замерев, она ожидала, что парень сразу же отстранится. Редкие звуки в доме стихли, словно все вокруг затопило водой. Прикосновение повторилось, но уже более настойчиво. Гермиона осторожно ответила на поцелуй. Стало невыносимо жарко. Она ощутила, как язык прошелся по ее нижней губе, и на судорожном выдохе приоткрыла рот, впуская его. В голове взорвались фейерверки. Ей показалось, что гостиная распалась на две половины, как порванная фотография. Существовали лишь ощущения — его холодных рук на пылающем лице, его горячих губ на ее губах. Гермиона встала на колени на диван и прижалась к Фреду, впилась пальцами в его футболку. Поддавшись внезапному порыву, она прикусила губу Фреда, и он тихо застонал ей в рот. Одной рукой он крепче прижал ее к себе, а другой подхватил под колено, и, приподняв ее, положил на диван. Она притянула парня к себе, не разрывая поцелуй. Свитер промок от сливочного пива, разлитого по обивке дивана. Руки Фреда блуждали по ее телу. Спускаясь губами от подбородка к шее, он запустил руки под свитер и нащупал застежку тонкого бюстгальтера. В прихожей что-то хлопнуло. От этих звуков они вскочили и растерянно посмотрели друг на друга. В коридоре раздалось ворчание Кикимера и голос, принадлежавший, кажется, портрету матери Сириуса. Гермиона села на диван и поняла, что бюстгальтер, скрытый под тонким свитером, задрался почти до подбородка. Она смущенно одернула его. Фред выглядел не лучше – его щеки горели, а в торчащих в разные стороны волосах запутались лепестки омелы. Ее тело сковала слабость, как будто из него удалили все кости. — Значит, я все же привлекательнее Сыча? – усмехнулся Фред. — Я скажу тебе завтра. Фред посмотрел на ее губы, и она ощутила желание снова упасть с ним на диван и почувствовать прикосновение его рук к горячей обнаженной коже. Она закусила нижнюю губу. — Прошу, не делай так, иначе я не сдержусь. — Я не против, — она сама не поверила, что сказала это. Фред потянулся к ней, но лишь для того, чтобы слабо чмокнуть в губы. — Если сюда вломится этот сумасшедший домовик, завтра весь дом узнает, чем мы занимались. — Тогда я пойду спать. Гермиона встала с дивана, пол под ногами зашатался. Фред легко подхватил ее под руку. «Я не люблю мисс Грейнджер» четко выделилось на тыльной стороне его ладони. — Думаю, мне лучше дойти самой, — с сожалением сказала она. Фред отпустил ее и сел на диван. Она вышла, не оборачиваясь, потому что боялась, что не сможет прервать эту ночь, если ещё раз его увидит. Закрывая дверь, она услышала хлопок трансгрессии, и ощутила непонятную тоску. Кикимера в коридоре уже не было. Несмотря на свое дружелюбное отношение к домовикам, Гермиона испытала облегчение. Кикимер действительно мог ляпнуть что-то насчёт их с Фредом нахождения в гостиной наедине, а в выражениях он не стеснялся. Гермиона прокралась к комнате девушек, прислонилась к стене коридора и сползла на пол, чтобы хоть немного успокоиться. Ей жутко хотелось разбудить Джинни и все рассказать, но она не представляла, как это можно сделать. «Я целовалась с твоим братом»? Или: «Твой брат сказал, что я ему нравлюсь»? Иронично. У нее была всего одна подруга, с которой ей бы хотелось обсудить парней и поцелуи с ними, и это была сестра Фреда. Спустя пару минут, когда сердце немного успокоилось, она вошла в комнату. Скинув свитер и джинсы, она натянула пижаму и рухнула на кровать, даже не надеясь сегодня уснуть. Фред ее поцеловал. Как в такое можно поверить?