Особое наказание от профессора Амбридж

Засыпая, Гермиона решила, что утром первым делом все расскажет Джинни (как только хорошенько выспится, конечно). Но, когда первые солнечные лучи через мутное окно коснулись ее лица, вырвав девушку из беспокойного сна, она передумала. Джинни мирно сопела на соседней кровати, засунув обе руки под подушку. Часы на стене показывали начало девятого. Надеясь, что сможет уснуть, Гермиона легла на другой бок и накрыла одеялом голову. Это немного помогло от солнца, но не спасло от воспоминаний о вчерашней ночи. Сон не шел; мысли лихорадочно наскакивали друг на друга. Вскоре Гермионе надоело лежать, и она снова бросила взгляд на часы. Стрелки переместились вперед всего на десять минут. Она тихо застонала и села в постели. Ей срочно нужно было с кем-то поговорить. Подумав, не разбудить ли Джинни, Гермиона все же отбросила эту идею и бесшумно оделась. От недосыпа ее тошнило, и болела голова. Дом молчал, погруженный в дрему. Спускаясь на кухню, Гермиона понадеялась, что миссис Уизли уже встала. Тогда можно рассчитывать на ее замечательный ромашковый чай. А может, даже и кофе. На кухне кто-то гремел чашкой. Приободрившись, она открыла дверь и нерешительно застыла. — Тоже не спится? — Ой, привет, — она постаралась улыбнуться. На кухне, кроме Фреда, никого не было. Подавив трусливый порыв сбежать, Гермиона зашла внутрь и закрыла дверь. Фред выглядел так, словно его приложило бладжером. Он стоял, опираясь на стол, и размешивал в кружке с чаем давно растворившийся сахар. Под его глазами залегли тени. — Солнце слишком ярко светит, — неловко сказала она, — не могу спать. — Не удивительно, — хмыкнул Фред, — сейчас же разгар лета. Он сел за стол, стукнув кружкой о столешницу. Гермиона принялась готовить чай. Руки слабо тряслись, и она чувствовала на затылке его взгляд. «Только не опрокинь чашку», взмолилась девушка, садясь напротив него. К своему облегчению, Гермиона почувствовала, как с чаем отступает тошнота. Стало легче соображать. Она не знала, куда ей смотреть, и поэтому изучала стену напротив, нервно отпивая из кружки. Фред, казалось, забавлялся, наблюдая за ней исподлобья. О чем вообще полагается говорить с парнем на следующий день после поцелуя? В конце концов, с Виктором она и до поцелуев не особо много разговаривала. Не выдержав, девушка прервала тишину: — Ты уже начал готовиться к экзаменам? — деловым тоном спросила она. Фред засмеялся. — Поговорим об учебе? — Наступает второй семестр, — Гермиона затараторила, чтобы подавить внутри себя чувство неловкости, — ЖАБА очень важны для определения будущей карьеры, и если ты думаешь о том, чтобы… Он протянул руку и накрыл лежащую на столе ладонь Гермионы. Шрам четко выделялся на бледной коже. — Прошу, только не начинай, мне нравоучений и от мамы хватает. К тому же, я не думаю, что буду заканчивать учебу. Гермиона опешила. — Но почему? — Я потом тебе расскажу, ладно? Только обещай, что это останется между нами. Джордж меня убьет. Она посмотрела на Фреда с легкой обидой. Он улыбнулся, но его глаза оставались серьезными. — Конечно, я не буду болтать. Фред кивнул, давая знать, что верит, и легонько погладил костяшки ее пальцев. Гермиона посмотрела на шрам. Размашистый, быстрый почерк Фреда четко выделялся на коже и напоминал его самого. Фред перехватил ее взгляд, поднес руку к лицу и провел по шраму пальцами правой руки. — Интересно, Амбридж вообще не догадывается, что любые ее запреты действуют строго противоположно? — внезапно спросил он. — Что ты имеешь в виду? Он показал ей шрам. — Я сомневаюсь, что Амбридж хотела рассорить меня с Анджелиной из-за квиддича. — Объясни. — После объявления декрета был один момент... Мы стояли возле Большого зала, после обеда, кажется, своей обычной компанией: с Джорджем, Ли и Алисией. И я, — он слегка покраснел и взъерошил волосы, — Я обнимался с Анджелиной. Ну, понимаешь — не по-дружески. У нас было окно, мы никуда не торопились. Мимо прошла Амбридж. Я сразу отошел от Анджелины, — он снова тряхнул рукой со шрамом, — но старая жаба сделала вид, что ничего не заметила. Джордж еще пошутил, что, мол, я опять почти попался. — Она действительно могла не заметить. — Я был в этом уверен. Но потом она застукала нас с тобой в пустом кабинете, и я снова попал на отработку. И она сказала кое-что… Дверь открылась, и на кухню ввалились Гарри и Рон. — Мамы нет дома, она в больнице — оставила нам записку, — Рон потряс смятым пергаментом, — и кто же приготовит завтрак? Гермиона, ты умеешь готовить? Тут он заметил Фреда и помрачнел. Гарри удивленно посмотрел на Гермиону. Она почувствовала, что щеки запылали. — Что вы тут вдвоем делали? — с подозрением спросил Рон. Гермиона вскочила и открыла небольшую кладовку. Рон уселся на ее место и повторил свой вопрос. — Обсуждали ЖАБА, — небрежно сказала она через плечо, — Яичницу будете? — Фред и обсуждал ЖАБА? Ага, нашла дураков. — Кто сказал про жаб? — зевая, спросила зашедшая на кухню Джинни, — Жутко есть хочется. Гарри засмеялся и поспешил помочь Гермионе соорудить завтрак. Он привык готовить для Дурслей, и вдвоем ребята быстро управились. Рон недовольно сопел, пытаясь выведать у Фреда, почему они сидели вдвоем на кухне, но Фред ловко переводил тему и вконец заморочил ему голову. Когда порции яичницы с поджаренным беконом были поданы на стол, Рон позабыл о недовольстве. Каникулы стремительно заканчивались. Больше Гермионе и Фреду не удавалось побыть наедине. За ней повсюду следовали друзья. Если их не было рядом, то она проводила время с Джинни или училась вязать у миссис Уизли. Фред и Джордж, как всегда, были неразлучны. Они то и дело гоняли с посылками пожилую семейную сову по кличке Эррол. Гермиона подозревала, что даже на каникулах их торговля шла бойко. В последний день каникул она столкнулась с Фредом в коридоре возле девичьей комнаты, когда поднималась в нее после ужина. Девушка готова была съесть фестрала на обед, если Фред не подстроил эту встречу. Он заговорщицки улыбнулся, приблизился к ней и тихо спросил: — Ты не против? — Я... — она растерялась, но сообразила, что он спрашивает о поцелуе, и застенчиво прошептала, — Нет... Фред обнял ее и прильнул к губам. В этот раз все было иначе. Поцелуй был легкий и осторожный, но от этого более чувственный. Фред легко касался ее губами, слишком не углубляясь. Она наслаждалась каждым мгновением, понимая, что в любую секунду раздадутся шаги и прервут их уединение. Так и произошло — кто-то поднимался по лестнице. — Сядешь рядом со мной в автобусе? — шепотом спросил Фред, легко поцеловал ее и трансгрессировал прежде, чем она успела дать ответ. На площадку вышла Джинни, а следом поднялись Гарри и Рон. — Ты с кем тут? — спросила Джинни, — Я слышала хлопок трансгрессии. — Близнецы, наверное, — пожала плечами Гермиона, заходя в комнату, — звук был этажом выше. Ребята последовали за ней, хотя за ужином миссис Уизли строго попросила их собрать вещи перед сном. Они вальяжно расположились на кровати Гермионы. — Вот уж кому пора прекратить использовать магию без причины. — Джинни цокнула языком и закатила глаза. — Вчера Джордж чуть мне на голову не трансгрессировал. Я орала, как оголодавший гиппогриф. Над ухом Гермионы раздался хлопок, и она испуганно пискнула. — Не то слово! Я боялся, что потеряю слух от твоих воплей. Посреди комнаты стояли ухмыляющиеся близнецы. Джордж держал в руках вазочку с помадками. Гарри подозрительно на них покосился. — Что это? — Как здорово, что ты спросил, — радостно ответил Фред, — Вам знакома концепция игры "Русская рулетка"? — Чья что? — спросили Рон и Джинни. — Да, — ответила Гермиона. Гарри, который тоже был в курсе, простонал. — Я не сомневался в тебе, Гермиона, — просиял Джордж, — десять очков Гриффиндору. Добавлю еще десять, если объяснишь остальным. Взволнованная присутствием Фреда, Гермиона не стала спорить. — Это что-то вроде азартной игры со смертельным исходом, — сказала она, стараясь не бросать взгляд на одного из веселящихся близнецов, — когда в барабан револьвера заряжают один или несколько патронов, проворачивают его и по очереди стреляют себе в висок. — Ладно, — кивнула Джинни, — что такое ревильволь? Чтобы объяснить Джинни, что такое револьвер, патроны, порох, почему они смертельны, зачем магглы играют в это, ушло гораздо больше времени. Она все сыпала и сыпала вопросы, а близнецы постоянно перебивали Гермиону. Не выдержав, Рон спросил у братьев: — Откуда вы-то знаете? — Мы хорошо усвоили от отца, что магглов нельзя недооценивать, — Фред поправил несуществующую шляпу. — У этих ребят есть чему поучиться, — подхватил Джордж. — Так, с равиолями мы разобрались, — буркнула Джинни, — но причем тут помадки? Казалось, близнецы только этого и ждали. — Сыграем в "Канареечную рулетку"? — спросили они хором. Друзья с сомнением переглянулись. — Звучит небезопасно. — Да ладно тебе, Гарри, никто же не заставляет вышибать себе мозги. — Фред опустился на кровать Джинни, подвинув Рона. Джордж стоял, поддерживая блюдо снизу как официант: — Здесь примерно двадцать помадок, и лишь четыре из них превратят тебя в канарейку. — То есть, с вероятностью один к пяти, — заметила Гермиона, — не так уж и мало. — Умеешь ты испортить веселье, — бодро ответил Джордж и съел одну из них. Девушки замерли в ожидании. Ничего не произошло. Фред вскочил и выхватил у брата блюдо. — Вот видите, шанс не такой и высокий! Давайте, берите по одной, будем есть одновременно. С нехорошим предчувствием девушки взяли по помадке. Довольно ухмыляясь, Фред подмигнул им и предложил блюдо Гарри и Рону. Гермионе ужасно не хотелось превращаться в какое-либо животное после дегустации Оборотного зелья с шерстью кошки Миллисенты Булстроуд на втором курсе. Она беспомощно посмотрела на Джинни, и та ободряюще улыбнулась. Когда помадки были розданы, Джордж (заявивший, что он уже испытал удачу), скомандовал: — Насчет три! Один, два, три! Ребята проглотили по помадке, и в следующую секунду комната наполнилась хлопками и перьями. Покатывающийся от смеха Джордж смотрел на пять больших желтых канареек, растерянно пихающих друг друга. И только один кенарь издавал чирикающие звуки, похожие на смех. — Мы ошиблись. Все помадки, кроме моей, были канареечными, — вытирая слезы, просипел Джордж. Не успели ребята вернуться к своему облику, как возле комнаты послышались шаги и причитания миссис Уизли. — Как-нибудь повторим, — отсалютовал Фред. Близнецы подхватили поднос и растворились в воздухе, а в комнату ворвалась их мать. — Марш по постелям, — упершись руками в бока, приказала она, — От вас весь дом на ушах стоит! Только посмейте завтра проспать! Джинни показала язык в спину матери, выталкивающей Гарри и Рона за дверь. — Канареечная рулетка, надо же, — хихикнула она, выпутывая из волос желтое перо, когда они остались в комнате одни, — сочувствую я тем счастливицам, кто рискнет встречаться с этими оболтусами. Гермиона натягивала пижаму. Она отвернулась от подруги и с деланным равнодушием спросила: — Думаешь, уже есть претендентки? Джинни с подозрением посмотрела на Гермиону: — А что это тебя так интересует? Гермиона замялась. За каникулы она так и не рассказала Джинни о поцелуе в гостиной, но ей ужасно хотелось хоть с кем-то об этом поговорить. Джинни, несмотря на дерзкий характер, была понимающей и доброй. Уж если на кого из девочек и можно положиться, то лучшего кандидата не найти. Собираясь с мыслями, Гермиона легла в постель. Свет погас; даже в темноте девушка ощущала на себе взгляд подруги. Она решила зайти издалека. —Не знаю, в курсе ли ты, но, когда мы попались Филчу, Фред был... — С Анджелиной, — закончила за нее Джинни. — Да, — выдохнула Гермиона, — и я думаю, она хочет встречаться с Фредом. Джинни фыркнула: — Конечно, хочет. Иначе она бы так не орала на Фреда из-за тебя. — Почему из-за меня? — А из-за кого? — Джинни села на кровати, в темноте ее глаза блеснули, как у Живоглота, — Он из-за тебя врезал Крэббу на матче. Я даже не представляла, что мой брат знает подобные приемчики. А еще он орал что-то вроде "не смей так о ней говорить", — она похоже передразнила голос Фреда, — Кэти и Алисия обсуждали. А Кэти сказала, что Анджелина ревнует. — Я с ней разговаривала в конце семестра, — глухо призналась Гермиона, — надеясь, что она простит Фреда. — Что? Джинни от возбуждения перепрыгнула к ней на кровать. Девушки сели как можно ближе, чтобы их разговоры не было слышно в коридоре. — Я чувствовала вину за их ссору. И это наказание Амбридж… Просто издевательство какое-то. — Гермиона, — Джинни покачала головой, — да что с тобой не так? Ты нравишься Фреду. — Ты, правда, так думаешь? — Правда. Не знаю, что у них там происходит с Джонсон, но он постоянно на тебя смотрит. Спрашивает о тебе. Пока ты не приехала, он так достал вопросами о тебе, что я чуть не долбанула его «ступефаем». — Он меня поцеловал, — вырвалось у Гермионы. Джинни взвизгнула. За дверью послышались тихие шаркающие шаги — миссис Уизли делала обход, проверяя, спят ли они. Девушки затихли. — Не то, чтобы я хотела знать подробности, — прошептала Джинни, когда миссис Уизли ушла, — но, если честно, давно пора. Гермиона решила высказать то, что скребло на душе: — Я обнадежила Анджелину, а потом позволила Фреду себя поцеловать. Это ужасно! Джинни с сочувствием похлопала ее по спине. — Возможно, — Гермиона всхлипнула, и девушка поспешно добавила, — но ты-то ей ничего не обещала! Пусть Фред сам разбирается. Когда подруга вернулась в свою кровать, Гермиона опустилась на подушку и уставилась сквозь темный потолок. После разговора с Джинни ей стало легче. Каково это — встречаться с Фредом Уизли? Она всегда питала к близнецам симпатию, но в этом году увидела их с иной стороны. Гермиона ценила ум, и Фред оказался умнее многих парней, которых она знала. Из-за своей предвзятости она не замечала, насколько сложными в исполнении были их с Джорджем поделки для будущего магазина. А еще он умел ее по-настоящему рассмешить. Прежде, чем провалиться в сон, Гермиона решила, что при первом же удобном случае признается ему в ответной симпатии. Утром, поспешно попрощавшись с Сириусом и старшими Уизли, ребята вышли на морозный воздух в сопровождении Тонкс и Люпина. Фред исподтишка кидал Гермионе непонятные намеки. Джинни смотрела то на него, то на подругу, и загадочно улыбалась. Когда прибыл автобус «Ночной рыцарь», Тонкс предложила разделиться: троицу отправить с Люпином наверх, а самой остаться с Джинни и близнецами на первом этаже. — Ой, а я мечтала проехаться на третьем этаже! — выпалила Джинни, — Пусть с вами Гермиона остается, она не очень любит высоту. Сделав большие глаза подруге, девушка первой рванула наверх. Гермиона последовала за Тонкс и близнецами. Увидев свободные места, Фред заявил: — Как истинные джентльмены, мы почтем за честь приглядеть за дамами в поездке. Он галантно пихнул Гермиону на сидение возле окна и занял место рядом с ней. Джордж удивился, но сел впереди них вместе с Тонкс. — Взяла Джинни в помощницы? — шепнул Фред на ухо Гермионе, когда автобус тронулся. Она хихикнула. Джордж с подозрением покосился на парочку, но быстро отвернулся — его кресло предательски покачнулась. Всю дорогу до Хогвартса кресла страшно мотало по салону. Фред ухватился за канделябр возле кресла Гермионы, прижав ее к стене. От этого ее сидение почти не сдвинулось. Другой рукой он сжимал руку девушки, нежно поглаживая пальцы. Они почти не разговаривали. Близость Фреда сводила ее с ума. Она почти не замечала дорогу, думая лишь о том, как парень прижимается к ней, и надеялась, что ее рука, сжатая в его теплой сухой ладони, не вспотела. Их спутники старались не слететь со своих мест и поэтому не обращали на парочку внимание. — Ну и поездочка, — хмыкнул Джордж, когда автобус остановился возле Хогвартса. — Не то слово, — Фред выглядел бодро, хотя его веснушки на лице горели ярче обычного. — Гермиона, ты как, идти можешь? — Угу. У нее тряслись ноги, хотя к поездке это не имело отношения. Попрощавшись с Люпином и Тонкс, ребята прошли через ворота школы. — Чем думаете заняться? — спросил Фред. Гарри буркнул что-то неопределенное. Вчера вечером Снегг объявил ему, что будет ввести какие-то внеклассные уроки, и теперь, приближаясь к школе, он становился все мрачнее. Рон принялся рассуждать, что подадут на ужин. Джинни попросила его заткнуться, пока ее не стошнило. Цветом ее лицо не уступало слизеринскому знамени. — Шапки для домовиков вязать, наверное, — ответила Гермиона. — Очередные поделки для ГАВНЭ? — заметил Джордж. — Не гавнэ, а Г.А.В.Н.Э., сколько можно повторять. Мог бы и вступить, между прочим. Вы только и делаете, что эксплуатируете бедных эльфов... — О, привет, Ли, — увидев друга, махнул ему рукой Джордж. Ли присоединился к ребятам, и они с Джорджем принялись обсуждать каникулы. Ребята дошли до портрета Полной Дамы. Назвав пароль, Фред проскочил первым. Джордж с Ли, пихаясь, создали небольшой затор. — Давайте уже, проходите, — не выдержала Джинни. Она толкнула брата в спину. Джордж протаранил Ли и переступил проем картины, но остановился у самого входа. — Что там опять? — заворчала Джинни и протиснулась внутрь, а потом крепко выругалась. — Во дают! — услышала Гермиона голос Ли с ноткой досады. Когда через картину прошли Гарри и Рон, Гермиона, наконец, увидела, что их так затормозило. Неподалеку стоял Фред. Чемодан, выпавший из его рук, лежал у ног парня. На шее Фреда висела Анджелина. Она со счастливой улыбкой покрывала лицо его поцелуями. — Я побоялась тебе писать! Очень сожалею о вашем отце, — сказала она и поцеловала Фреда в губы. Настала очередь Гермионы застыть в проеме. Поначалу она подумала, что это Джордж. Разве возможно, что Фред, всего полчаса назад согревавший ее руки в больших теплых ладонях, станет беззастенчиво, на глазах у всей гостиной, целоваться с Анджелиной Джонсон? Только Джордж зашел следом за Ли Джорданом, и теперь стоял рядом с ее друзьями, залихватски присвистывая. — Эй ты, заходи уже, — прикрикнула Полная Дама. Гермиона подхватила свой чемодан и, обогнув Джинни и Гарри, пошла в сторону своей спальни, еле разбирая дорогу. На Фреда она больше не смотрела. Оказавшись в комнате, Гермиона бросила чемодан возле своей тумбы. Скинув ботинки и верхнюю одежду, прямо в форме залезла на кровать и плотно задернула шторы. Прижавшись спиной к стене, она обхватила руками колени и только тогда позволила себе расплакаться. Когда в комнате окончательно стемнело, кто-то осторожно открыл дверь. — Гермиона, ты здесь? — раздался взволнованный шепот Джинни. Гермиона промолчала. Сейчас ей не хотелось видеть никого из семьи Уизли. — Я знаю, что ты здесь, — печально, но твердо сказала Джинни, — пойдем на ужин, пожалуйста. — Я не голодна, — откликнулась Гермиона. Она не узнала свой осипший голос. — Фред просто придурок. — Да. — И он получит порцию моего особого проклятия. — Было бы неплохо. Джинни вздохнула. — Ты уверена, что не хочешь есть? — Да, но завтрак я не пропущу. — Я рада слышать. Джинни немного потопталась возле ее кровати. Гермиона замерла, боясь, что подруга все же отдернет полог, но этого не произошло. — Спокойной ночи. — Спокойной ночи. Дверь захлопнулась, и комната снова погрузилась в тишину. Гермиона прямо в одежде свернулась в клубок под одеялом.