Особое наказание от профессора Амбридж

Переступив порог Выручай-комнаты, Гермиона неуверенно осмотрелась по сторонам. Как давно она не была в этих стенах! Ей не хватало собраний ОД. Днем ранее Амбридж попыталась выгнать из школы профессора Трелони. И хоть девушка терпеть не могла эту преподавательницу, вечно кутавшуюся в многочисленные шали и говорящую замогильным голосом, но поведение самоназванного инспектора вывело ее из себя. Трелони было искренне жаль (хотя троица согласилась, что уж лучше пусть сместят с должности ее, чем Хагрида). К счастью, Дамблдор смог не только отстоять право бывшего профессора прорицаний жить в стенах школы, но и нашел ей замену в лице кентавра Флоренца. Амбридж чуть не лопнула от злости. Это событие придало девушке уверенности. Она решила, что не позволит ужасной женщине доконать уязвимую часть обитателей Хогвартса. Жаль только, что кроме собраний ОД Гермионе ничего не шло в голову. В помещении собралась только малая часть их группы по занятиям защиты от темных искусств. Фред уже был здесь. Он одиноко сидел в кресле с задумчивым выражением лица. А вот Джорджа нигде не было видно. Увидев Гермиону, Фред дернулся, словно намеревался встать ей навстречу, но неловко поправил волосы и осел в кресле. Джинни подбежала к ней, радостно размахивая на ходу руками. — Я рада, что ты пришла, — с жаром зашептала она, — Не то, чтобы Гарри именно обещал научить нас Патронусу… Я подумала, что твое возвращение его вдохновит. Гермиона закатила глаза. Джинни потащила подругу к дальним книжным полкам, бросая ехидные взгляды на угрюмого Фреда. Она пихнула Гермиону локтем в бок. — Проблемы в раю, — тихо пояснила она, — Фред с Джорджем в последнее время ходят отдельно. — Из-за чего? Гермиона не могла припомнить, чтобы близнецы хотя бы раз в жизни ссорились. — Не говорят, — она сдула волосы со лба и принялась беспорядочно шариться по книжной полке, словно искала что-то конкретное, — Джордж, похоже, решил утешать Анджелину после разрыва с Фредом… Гермиона схватила Джинни за руку и повела еще дальше от посторонних глаз. Книга, которую Джинни как раз достала с полки, глухо упала на пол, но староста даже ухом не повела. Они забились в самый угол Выручай-комнаты, где Гермиона вкратце рассказала подруге о своем недавнем разговоре с Анджелиной. Дойдя до момента со своим признанием о чувствах к Фреду, она замешкалась. — В общем, она спросила, нравится ли мне Фред. Я не стала врать… — И на следующий день Анджелина громогласно его бросила! — закончила за нее Джинни, — Ну и дела! — Может, Фред не хотел с ней расставаться, — мрачно добавила Гермиона, — И я все испортила! Опять. Джинни сочувственно погладила ее по руке. — Ты ни при чем, — заверила она, — И я свое мнение не изменила. Ему нравишься ты. Гермиона вздохнула и украдкой посмотрела на кресло, за спинкой которого виднелась лишь рыжая голова. Если все так, то почему он больше к ней не подходит? Дверь снова открылась — в Выручай-комнату зашли Гарри и Рон. Подмигнув Гермионе, Джинни понеслась навстречу мальчишкам маленьким вихрем. — Гарри, — пропела она на весь кабинет, — к нам вернулась Гермиона! Не правда ли, здорово? Самое время изучать заклятие Патронуса! Ее напор ошарашил Гарри. Он потер шрам и начал бормотать о том, что «они еще не готовы, у них нет даже боггарта, имитирующего дементора, и в спокойных условиях комнаты заклинание применить легче, чем в экстренных ситуациях…» — Уф, скукота! — Джинни схватила Гарри за руки и принялась кружить его, — Спорим, мой Патронус будет в форме лошади? Обожаю лошадей. Но надеюсь, это будет единорог! Джинни отпустила руки Гарри и заскакала по комнате, изображая лошадь, и он засмеялся. — Ну, хорошо! — он поднял руки, — Приступаем к изучению Патронусов. В разных углах раздались восторженные возгласы ребят, следивших за представлением Джинни. Послышались жидкие хлопки, и спустя несколько мгновений вся комната потонула в аплодисментах. Сияя не хуже Патронуса, Джинни остановилась и сделала реверанс. Так пролетел март и наступил апрель; пасхальные каникулы неумолимо приближались. До аттестации оставалось все меньше времени, поэтому пятикурсники тонули в учебе. У них хватало времени только на домашние задания и повторение пройденного материала, поэтому занятия ОД проходили все реже. Даже Гермионе не удавалось быстро расправиться со всей домашней работой. Несмотря на все это, она уже дважды смогла вызвать телесного Патронуса в форме выдры. — Но не надейся, что в критической ситуации получится также легко создать Патронуса, — сказал Гарри, наблюдая за ее ликованием. — Перестань, Гарри, — отчитала она друга, — По крайней мере, теперь у нас есть шанс противостоять дементорам. Без занятий мы были бы обречены. Мимо пронеслась серебристая лошадь Джинни. Невилл тоскливо посмотрел ей вслед, пытаясь вызвать из своей палочки хоть пару искр. Симус Финниган уверял, что в созданном им полупрозрачном облаке мелькнуло нечто шерстяное. — Они и правда симпатичные, — заключила Гермиона, и Гарри вздохнул. Маленькая серебряная выдра пробежала вглубь помещения. Гермиона проследила за ней глазами, и увидела Фреда. Он оглянулся на нее; Гермиона зарделась. Заклинание получалось у нее лишь, когда она думала о гостиной на площади Гриммо в ночь Рождества… Обстановка в Выручай-комнате изменилась. Патронус Гермионы пропал; она почувствовала тревогу и повернулась в сторону Гарри. В его руках бился непонятно откуда взявшийся домовик Добби. — Амбридж? — спросил Гарри. Стоящие рядом ребята замерли и превратились вслух. Домовик попытался себя покалечить, но Гарри крепче перехватил его тонкие ручки и спросил дрожащим голосом: — И что она? Добби… Она узнала про нас… Про ОД? Добби промолчал, но попытался себя лягнуть. По испуганному лицу Гарри Гермиона догадалась, что именно это бедный домовик пытается сказать. — Она идет сюда? Вопрос прозвучал тихо, но всем, кто стоял к Гарри в радиусе пары метров, было слышно каждое слово. — Да, Гарри Поттер, она сейчас будет здесь! Волна вздохов, полных ужаса, разошлась от Гарри и Добби во все стороны. Ребята переглянулись, словно задавая друг другу немой вопрос – что делать? Гарри закричал, выводя их из оцепенения: — Чего вы ждете? Бегите! Началось столпотворение; все разом бросились к выходу, создав в дверях затор. Ребята толкались, стремясь первыми выскочить в коридор. Гермиона задержалась, чтобы забрать сумку, и еле успела схватить ее, как толпа понесла девушку к двери. Гермиона покрутила головой в поисках друзей. Гарри все ещё стоял в центре комнаты, крепко держа ручонки домовика, и следил за бегущими учениками. — Бежим, Гарри! — крикнула она. Гермиона попыталась протолкнуться к двери и чуть не упала, получив локтем под ребра. Захария Смит что-то грубо сказал в ее сторону. Гермиона прижалась к стене, чтобы отдышаться. Чья-то рука крепко обхватила ее выше локтя и потянула к выходу. Подняв глаза, она увидела перед собой вспышку рыжих волос. Фред оттолкнул Захарию Смита и вытащил Гермиону в коридор. Участники ОД бежали во все стороны. Кто-то упал, и сбоку послышался смех. Фред отпустил локоть Гермионы, но тут же сжал ее ладонь и потянул вперед по коридору, в противоположную от пути в гостиную сторону. Она еле поспевала за его быстрым бегом. — Эй, профессор! Профессор! Один есть! — услышала она за спиной крик Малфоя, но не стала оборачиваться. В конце коридора Фред резко затормозил и развернулся назад. За поворотом раздался тихий смех. — Выход караулят слизеринцы, — обхватив ее за плечо, шепнул он на ухо, — Рядом есть укромное место. Пошли. Прижимаясь к стене, они прокрались назад. Полумрак коридора скрывал их. Почти все ученики разбежались, преследователей тоже не было видно. Фред внимательно осмотрел картины, висящие на стене, а затем встал напротив одной из самых больших. На картине были изображены пожилые ведьмы. При виде парня они захихикали и принялись поправлять свои парики. Фред подмигнул им, приложил палец к губам и отодвинул картину. За ней оказалась небольшая темная ниша высотой около метра и глубиной сантиметров в семьдесят, напоминающая тайный проход. Только прохода здесь больше не существовало — вместо него была выложена стена из грубо отесанного камня. — Быстрее, — шепнул Фред и подтолкнул ее в спину. Гермиона послушно залезла в нишу, кинув в ноги сумку, и потеснилась, освобождая ему место. Забравшись следом, Фред сел напротив нее и осторожно опустил картину. До девушки донеслась очередная порция хихиканий от нарисованных ведьм. В нише было темно и холодно, как в погребе. Зато картина полностью ее скрывала. Гермиона понадеялась, что их преследователям неизвестно про это тайное место, иначе у Амбридж появится сразу несколько причин отобрать у старосты Гриффиндора значок. За картиной послышалась беготня и крики. — Кто нас… — зашептала она, но Фред шикнул, и она замолчала. Прошло не меньше часа, прежде чем коридор погрузился в тишину. Несколько раз в опасной близости от них проходили слизеринцы, негромко перекрикиваясь друг с другом, и Гермиона задерживала дыхание, боясь, что их услышат. Руки совсем заледенели, и она зажала их между коленями, чтобы хоть немного согреться. Во всей этой кутерьме она не сразу вспомнила, что делит убежище именно с Фредом. Когда понимание пришло, ее пробрала дрожь. Они не общались с похода в Хогсмид, а теперь он зачем-то спас ее – вытащил из Выручай-комнаты и спрятался вместе с ней в тайном месте. В нише стало очень душно. У Гермионы закружилась голова, тошнота подступила к горлу. Она почувствовала, что к ее коленям прижимаются его ноги. Места, чтобы отодвинуться от него, не хватало. — Как думаешь, можно выйти? — робко спросила она минут через десять после того, как все окончательно стихло. — Пойду первым, подожди, — ответил Фред и, повернув картину вбок, выскользнул в коридор. Услышав кокетливый смех нарисованных ведьм, Гермиона задалась вопросом, по какой причине они так дружелюбны к Фреду. Одна из них тихо сказала: — Все эти противные мальчишки и девчонки со змеиными эмблемами ушли полчаса назад. — Благодарю вас, дамы. Картина снова отодвинулась. Гермиона выглянула и заморгала — даже тусклый свет коридора резанул глаза. Фред подал ей руку, и она смущенно приняла ее и не пожалела. Ноги ужасно затекли — в икрах сильно покалывало, и она сдержалась, чтобы не застонать. Галантно поклонившись шушукающимся ведьмам, Фред крепко взял девушку за руку. Стараясь не шуметь, они пошли по коридору в сторону гобелена с Варнавой Глупым. — Сейчас небезопасно ходить по школе, — заметил он, — Предлагаю остаться в Выручай-комнате. — Амбридж знает, как туда попасть, — возразила Гермиона. — Она знает, как попасть в класс для занятий ОД. Мы попросим убежище на ночь. — На всю ночь? — пискнула Гермиона. Фред не ответил. Он остановился у гобелена с учителем танцев и троллями и огляделся. Коридор пустовал. Немного подумав, он три раза прошелся мимо стены напротив; в ней появилась резная ручка. — Идешь? — спросил он девушку. Гермиона замялась. Она смогла выдержать целый час в тесноте с Фредом. Но целую ночь? — Может, путь свободен? — с надеждой сказала она. Время отбоя, скорее всего, уже наступило. Идти до гостиной мимо слизеринцев в одиночестве ей не особо хотелось. — Я предпочту остаться здесь. Школу могут патрулировать. Фред открыл дверь и застыл, ожидая ее решения. Гермиона подала ему знак подождать, аккуратно прошла до конца коридора и заглянула за угол. Следующий коридор пустовал, но до нее донеслись голоса. Гермиона быстро вернулась к Фреду. Он довольно улыбнулся. — Говорил же! Он отворил дверь и пропустил девушку вперед. Гермиона не ожидала, что их «убежище» (как назвал его Фред) будет выглядеть так! Комната превратилась в небольшую гостиную, напоминающую общую комнату в гриффиндорской башне, совмещенную со спальней: в центре стены справа располагался камин, рядом с ним стояли диван и несколько кресел. Ближе к окнам стояли письменные столы и книжные шкафы. В оформлении присутствовали цвета их факультета. С левой стороны комнаты в отдалении друг от друга разместились две кровати с отдернутыми бордовыми пологами. Между ними виднелась дверь — по всей видимости, ведущая в ванную комнату. — Ух, ты! — невольно ахнула Гермиона. Она подошла к столам, провела рукой по лакированной столешнице и, как ни в чем не бывало, положила на нее сумку. Фред опешил: — Ты собралась заниматься учебой? — А что? — пожала она плечами, доставая учебник по нумерологии, — Еще даже одиннадцати нет. До СОВ меньше двух месяцев, я занимаюсь в любую свободную минуту. Проворчав что-то себе под нос, Фред развернул одно из кресел к камину и сел, вытянув ноги поближе к огню. Гермиона испытала желание присоединиться к парню; даром, что ее руки все ещё сводило от холода. Она растерла ладони друг о друга, погружаясь в книгу. Цифры сливались в одну непонятную кашу, и у нее не получалось сосредоточиться. Она бросила взгляд на парня, сидевшего к ней боком. Кажется, Фред задремал — его голова свесилась на плечо, а грудь плавно поднималась и опускалась. Поймав себя на том, что она пялится, Гермиона вернулась к учебнику. Глубоко вдохнула и выдохнула через рот, пытаясь собраться с мыслями, и погрузилась в учебник. Стоило ей отвлечься от созерцания Фреда, как в голову полезли мысли о друзьях. Вдруг их поймали? Рон с Джинни, кажется, улизнули, а вот Гарри точно замешкался… — Нервничаешь? — неожиданно спросил Фред, — Губы искусала. Гермиона захлопнула учебник. — Не могу заниматься, — пожаловалась она, — Переживаю за остальных. Фред потер сонные глаза и потянулся в кресле. — С ними все будет в порядке. В любом случае, мы ничего не можем сделать. Гермиона сложила учебные принадлежности в сумку. Она обошла кресло Фреда и устало села в соседнее. — Интересно, откуда Амбридж узнала? — спросил Фред. — Если нас сдал кто-то из своих, завтра увидим. — Как это — увидим? Фред выпрямился в кресле и удивленно на нее посмотрел. Гермиона развеселилась под его взглядом. — Помнишь первую встречу в «Кабаньей голове», когда мы все расписались на пергаменте? — Помню, что многие боялись подвоха. Что ты сделала? — спросил он почти благоговейно. — Заколдовала пергамент, разумеется, — она самодовольно фыркнула, — Скажу так — прыщи предателя можно будет увидеть из Хогсмида. — Ты невероятная волшебница! Фред засмеялся, и Гермиона ему вторила. Их смех эхом отразился от стен комнаты. Он встал, подошел к ее креслу и крепко обнял девушку, и она охотно ответила на его объятия. Смех резко оборвался. Гермиона ощутила тяжелое дыхание Фреда, едва ли связанное с его веселостью. — Я не преувеличиваю, — спокойно сказал он, не разрывая объятий, — Ты со своими мозгами и амбициями до министра дойдешь, хотя я бы с радостью взял тебя третьим совладельцем нашего будущего магазина. Гермиона смутилась и как будто уменьшилась в его объятиях. — Мне действительно хочется достичь чего-то более стоящего, чем магазин приколов, — честно призналась она. — Куда уж нам до Г.А.В.Н.Э. — Вот именно, — не сдержала она смешок. Они все еще обнимались, и Гермиона поняла, что отчаянно не хочет, чтобы Фред убирал свои руки. Следующая мысль была более пугающей — если уж предательство одного из членов ОД привело к тому, что она снова очутилась в его объятиях, она сожалела об этом чуточку меньше. Гермиона первой отстранилась от Фреда и села на край кресла. Она не знала, что делать дальше. — Слушай, раз уж мы здесь, — сказал Фред, и Гермиона напряглась, — Может, закончим занятие ОД? Она ожидала услышать что угодно, но не это. — А что? — усмехнулся он, глядя на ее удивленное лицо, — Я видел, как ты вызвала Патронуса. У меня не получается, и вряд ли ОД соберется снова. — Но только Гарри… — Да брось. Ты не хуже Поттера умеешь обучать. Гермиона поднялась. Фред хорошо ее знал, и умело воззвал к ее слабой стороне. Она вытащила палочку и деловито сказала: — Давай немного расчистим пространство. Когда кресла были сдвинуты ближе к стенам, Гермиона встала напротив Фреда и изящно взмахнула палочкой без заклинания. — Движение рукой должно быть таким, — она еще раз повторила, довольная, что Фред внимательно наблюдает, — но для вызова телесного Патронуса недостаточно взмахов и верно произнесенного заклинания. Тебе нужно… — Самое счастливое воспоминание. — Точно! И тогда получится… Она закрыла глаза, взмахнула палочкой и произнесла заклинание. Из кончика палочки вырвалась серебристая линия, сформировавшаяся в сияющую выдру. Патронус Гермионы оббежал вокруг нее и подскочил к Фреду. Он протянул руку. Выдра потянулась кончиком носа к его пальцам, а затем растаяла в воздухе. — Твоя очередь. Он сосредоточился и тоже закрыл глаза. — Экспекто патронум, — произнес Фред. Палочка засеребрилась, но больше ничего не произошло. Он попробовал еще несколько раз. На третью попытку из палочки вырвалось серебристое облако, но на телесного Патронуса оно не было похоже. — Может быть, ты выбрал недостаточно счастливое воспоминание? — Возможно, — пожал плечами Фред, — А о чем ты вспоминаешь? — Это… личное, — ее щеки запылали, и Гермиона отвела взгляд. Фред усмехнулся, глядя на нее, а затем снова закрыл глаза. Он задумчиво замер. Она стояла, ожидая его дальнейших действий. Не открывая глаза, Фред взмахнул палочкой, и серебристое облако, вырвавшееся из нее, на этот раз обрело форму. — У тебя получилось, Фред, — взвизгнула Гермиона. Серебряная сорока расправила крылья и взвилась под потолок, но Фред на нее даже не взглянул. Он смотрел на Гермиону. Сорока пропала. Фред сделал шаг в сторону девушки. В горле у Гермионы пересохло. — Отлично получилось, — севшим голосом подытожила она. — Я же говорил, что ты прекрасный учитель. Они замолчали. Фред стоял неподалеку, всего лишь на расстоянии вытянутой руки — она легко могла его коснуться. В комнате не было ни домовиков, способных помешать, ни снующего по коридорам завхоза. И Амбридж не проникнет сюда, как в пустой кабинет. Никто не знает, что они здесь вдвоем. Гермиона хотела его коснуться, но не могла сделать первый шаг. Вдруг Фред не хочет близости с ней после того, как она на него напала в коридоре? — Мне не следовало тогда направлять на тебя палочку, — она сглотнула слюну, — и бить Ступефаем. — Я заслужил, — просто ответил он. — Это неправильно! Насилие ничего не решает. — Я сам постоянно все делаю неправильно, — ответил Фред и сделал к ней еще один шаг. Гермиона замерла, — Ты была права во всем. И Анджелина тоже. — Анджелина оказалась лучшим человеком, чем вы все о ней думали, — заметила Гермиона. —Правда, сварливостью она напоминает мне мать. Фред сделал еще один шаг. — Ее можно понять. Вы решили, что она не сможет играть, если ты ее бросишь! — Не смогла сдержать смешок Гермиона. Фред засмеялся вместе с ней. — Она заявила, что мы объелись беладонны. А меня назвала самовлюбленным кретином. — С этим не могу спорить. — И что ты... — Фред осекся. Он стоял так близко, что Гермиона почти дышала ему в грудь. И когда он успел подойти? — Что — я? — То, что ты могла сказать мне, а не ей, если бы не нападала в коридорах, рискуя потерять свой значок. Волна понимания затопила ее с головой. Неужели Анджелина сказала ему?.. Не то, чтобы Гермиона попросила держать в секрете, но… — А может, она соврала, и ничего я ей не говорила? — Я даже не упоминал, о чем идет речь. Фред ухмыльнулся. Он подловил ее, причем самым банальным образом. — Тогда я тем более не понимаю, о чем ты, — Гермиона попыталась вяло выкрутиться. Фред лишь самодовольно фыркнул. — Пусть так. Но я тоже. — Что — тоже? — Люблю тебя. Гермиона даже не поняла, как это произошло. Словно эти слова отключили все тормоза в ее голове. Она подалась вперёд, встав на носочки, и сама поцеловала Фреда. Он охнул в ее губы, и она отпрянула. — Прости, я не подумала… — залепетала Гермиона. Фред двумя пальцами обхватил ее подбородок и впился в ее губы ответным поцелуем. Ее палочка, выскользнув из руки, упала на пол. Она обняла его, крепко схватившись за плечи, будто побоялась упасть. Весь мир сжался до размеров Выручай-комнаты. Голова закружилась, и Гермиона поняла, что не может вдохнуть. Она оторвалась от Фреда и, жадно глотнув воздух, почувствовала его запах: запах Норы, запах лета и солнца, и древка метлы, и свежей травы, отпечатавшейся на одежде от неудачного падения. Он заполнил все пространство вокруг нее, и это оказалось самым правильным на свете ощущением. — Гермиона… — Я люблю тебя, — сказала она, глядя ему в глаза. Пусть Фред и так знал — Гермионе было важно, чтобы он услышал эти слова, пока она окончательно не поставила разум на автопилот. Он кивнул и снова прижался губами к ее губам. Она ответила на поцелуй и податливо открыла рот, пропуская его язык внутрь. Горячая волна желания прокатилась по телу, сосредоточившись где-то под пупком. Его руки зарылись в ее непослушные волосы, а губы переместились к бешено бьющейся жилке на шее. Гермиона не заметила, когда Фред успел отнести ее на одну из кроватей, но вот уже они целовались среди мягких простыней, утопая в них, как на дне Черного озера. Школьная мантия полетела на пол, и вскоре к ней присоединилась другая одежда. Ночь казалась бесконечной. Гермионе было все равно, сколько прошло времени после отбоя — даже если они рисковали забыться настолько, чтобы пропустить все уроки. Она хотела лишь снова и снова вдыхать его запах, чувствовать его губы и руки, изучающие ее тело, пока в Выручай-комнате одна за другой постепенно не погаснут свечи.