Улитка оставляет за собой след слизи, но немного слизи не может повредить человеку… А вот если танцуешь с драконами — жди ожогов.
«Таинственный рыцарь» Джордж Мартин
Рю только устроился на сиденье автобуса, как место рядом с ним сотряслось от повалившегося Кацуки. — Но Баку-бра-а-ат, — тут же появился рядом Каминари и расстроенно повис на синей спинке, — я хотел сесть зде-е-есь, — печально протянул он. — Пиздуй к Дерьмоволосому, — пренебрежительно отмахнулся от него Кацуки и разместил свой большой рюкзак в ногах. — Я тут первый сел. — Ну Ба-а-а-а-а… — еще горше заныл Каминари, не желая оставлять Бакуго наедине с Юдайем на долгие три часа дороги. — Ты глухой?! — взорвался Кацуки, рывком оборачиваясь к тому. — Я сказал, съебись! — И зло грохнул слабым взрывом в хныкающее лицо. Бесит. Рю проигнорировал оттаскивающего Каминари Киришиму, крики Кацуки, веселое щебетание Мины позади, которая уже села за ними с Серо, и достал книгу, которую давно хотел прочитать. К сожалению, исследование причуд определенного итальянского ученого в Японии было довольно трудно достать, но его мама каким-то чудом потянула за свои ниточки на работе и на прошлых выходных вручила ему его новое сокровище. Ну наконец-то есть время ее начать читать. Рю неторопливо, оттягивая сладкий момент начала, открыл первую страницу и удобно облокотился плечом о стекло. Автобус постепенно заполнялся возбужденными одноклассниками, все шумели, кричали, раскладывали вещи, Айзава сказал вступительную и предостерегающую речь (в процессе строго посмотрел на проблемных детей, но увидев, как Юдай с головой ушел в книгу, а Бакуго скучающе и явно игнорируя всё вокруг уставился в окно, тяжело вздохнул), а Рю полностью погрузился в написанный текст, не обращая внимания ни на что. Бакуго раздраженно отмахнулся от Пинки, пытающейся вовлечь его в очередную игру, и снова рассеянно обратил внимание на проносящиеся улицы за окном начавшего движение автобуса, облокотившись рукой о подлокотник. В голове то и дело вспыхивали отрывки иностранных предложений (сегодня был итальянский, Бакуго уже наловчился определять язык) читающего Рю. Un esempio lampante era una persona con una stranezza della Мente, che poteva essere incorporata nelle teste delle persone usando campi elettromagnetici. Видимо, это предложение было настолько шокирующее, что оно полностью дошло до Бакуго. Он хмыкнул и полез в рюкзак за наушниками. In tal modo, ha perso… Че блять? Про. Пра. Что это за слово, блять? Бакуго проследил глазами, втыкая провод наушников в разъем, как Рю разблокировал телефон и зашел в переводчик. Так. Рropriocezione. А это что за фигня? Бакуго открыл свой плейлист и крутанул вниз, лениво пытаясь выбрать песню. L'ingresso dell'impulso nervoso nel talamo… Так, что за хуйня опять? è stato prevenuto. И что это такое? В итоге Бакуго так и не смог решить, поэтому выбрал подборку лучших ударных партий, и в ушах заиграли первые звуки барабана. Он прикрыл глаза и сел ровно, скрещивая руки. Когда в третий раз за десять минут Рю матернулся и полез в переводчик, а потом в словарь, уже Бакуго не выдержал. — Да блять, ты заебал! — заорал он, срывая наушники и выдирая книгу из чужих рук. — Хватит грузить себя задротской хуйней. — Цыкнул он и заложил книгу в карман на спинке сидения перед ним. — Спи лучше. — Уже разошелся на бурчание Бакуго, выдергивая телефон из рук возмущенно открывающего рот Рю. — Все ночи читал какую-то свою иностранную хуйню, хоть сейчас поспи. — Бакуго грубо схватил того за ближнее к окну плечо, обвивая за спину, и притянул к себе. Да блять, что за произвол? Рю возмущенно и взбешенно открыл было рот, как жар тела Кацуки от соприкосновения волной обмыл его, и от неожиданности он позволил уложить свою голову на чужое плечо. Кацуки фыркнул, почувствовав настрой своей пары, и надел наушники обратно, приобнял Рю за талию, а второй рукой спокойно разблокировал телефон, желая выбрать другой трек. Рю напрягся, инстинктивно пытаясь воспротивиться, а потом жар сквозь черную футболку Кацуки нагнал его повторно. Тепло было сбоку от него, тепло прогревало щеку, тепло обнимало его мускулистой рукой за торс. Тепло было повсюду, оно успокаивало и мгновенно склоняло ко сну, которого не было уже как несколько дней. Рю и не заметил, как жил уже дня четыре, вырывая по три-четыре часа, настолько был захвачен новыми книгами, увлекательной учебой в Юэй, общением с Кацуки и весельем с остальными в перерывах. В наушниках мужской голос начал считать на немецком под электронную мелодию. Рю прикрыл глаза и под агрессивные удары бас-гитары, барабанов и прочих звуков метал песен, сменившихся одну на другую, уснул. Когда Рю тихонько засопел в рукав черной футболки, Бакуго опустил глаза ниже и ласково улыбнулся на довольное умиротворение на бледном и обычно напряженном лице, ласково отвел черные волосы с глаз, заводя за ухо, и обратно уставился в окно, иногда постукивая пальцем второй руки по бедру в такт.***
— Подъем! От громкого крика Айзавы содрогнулся весь автобус: вздрогнули заснувшие, ударился рукой об окно Всемогущий, под зубы матернулись те, кто играл в игры и от неожиданности потерпел поражение, остались спокойны сидящие в наушниках. Автобус подпрыгнул на кочке и плавно в противовес затормозил, открывая двери. — Давайте, давайте, — невозмутимо поторопил Айзава, уже собираясь со своей сумкой к выходу. — Мы и так опаздываем, поторопитесь. И вышел, оставляя детей торопливо собираться, возмущаясь, что их не разбудили раньше, и теперь они ничего не успевали. (Айзава оставил это без внимания, игнорируя то, что сам проспал, чудом проснувшись в самый последний момент.) Через десять минут Айзава еще раз пересчитал своих детей и удовлетворенно кивнул. — Сначала мы идем обедать. В столовой я вам всё и расскажу, — распорядился он и первый направился к одному из десятки голубых двухэтажных зданий, кучкой стоящих среди глубокого леса на склоне горы.***
— Я буду с Рю! — Только не с Кацуки! На вопрос Айзавы о пожеланиях соседа в комнаты прозвучал двойной крик. — Это почему это? — взбешенно зарычал Бакуго на стоящего рядом Юдайя. Айзава вздохнул. — Ты будешь требовать соблюдение режима, а у меня книга ещё даже почти не начата, — также раздраженно ответил Юдай, скрещивая руки. — Да если бы не я и мой режим, ты бы сдох через неделю, — процедил Бакуго, хлопая небольшими взрывами опущенными руками. Медленно остальные дети отошли на пару шагов, образовывая пустой круг пространства. Айзава скрестил руки, решив не вмешиваться и подождать окончания спора о здоровье Юдайя. — А вот и нет! — по-детски воспротивился Юдай, расплетая руки и тыча пальцем в грудь опасно приблизившегося Бакуго. — Ты просто боишься, что я благодаря книгам стану умнее тебя, и ты останешься далеко позади. — Что сказал?! Сдохнуть захотел? — уже заорал в полный голос Бакуго и гневно схватил того за шею, совсем не нежно сжимая кожу. Юдай оскалился, хватая чужую руку за запястье, оставляя царапины выросшими когтями. Айзава нахмурился и напрягся, готовый вмешаться, из-за ставшего опасным положения. Киришима заметно сильно укрепил свою кожу и сделал шаг вперед, оставаясь лицом невозмутимым, будто занимался уже чем-то привычным. Но как яростное напряжение возникло, так же быстро, в одно неожиданное мгновение, схлынуло. Бакуго вдруг озадаченно нахмурился, переставая выпускать причуду на свободу второй рукой, и приблизил лицо к ладони, сжимающей чужую шею. Юдай же, к удивлению остальных, тоже расслабился и немного отклонил голову в сторону, доверчиво открывая шею и беззащитно давая Бакуго стать еще ближе, отпустил запястье и опустил руки по бокам. — Что происходит? — прозвучал озадаченный вопрос Мидории, и Каминари, на которого он посмотрел, растерянно пожал плечами. — Они часто так, — подала голос Мина, с любопытством наблюдая за Бакуго и Юдайем. — Будто мира вокруг них не существует. Общаются на одном им понятном языке, быстро вспыхивают, ссорясь, и успокаиваются. — Эй, ты что, книжек перечитала? — толкнул ее в плечо Серо с легким смехом в голосе на такой ставшим вдруг цветистый слог. — Но ты посмотри, — не отрываясь от наблюдения, Мина почти расплылась от умиления, — они же прекрасная пара. — Что это? — тем временем негромко спросил Кацуки, разжимая хватку и проводя большим пальцем по коже Рю, слегка надавливая. Рю, безропотно дающий изучать свою шею, фыркнул и насмешливо поинтересовался: — Только сейчас это заметил? Незаметно от них, Мидория приблизился, жадно ловя каждое слово, готовый запоминать каждую деталь тела или причуды Рю. На грозно брошенный взгляд Рю еще раз фыркнул. По холодной коже еще раз прошелся теплый палец, впитывая рельеф под кожей. И Рю сдержал незнакомую дрожь от такого прикосновения к его шее, теплого дыхания, обжигающего кожу, и сжатого плеча от второй руки Кацуки. — Это чешуя, — деланно спокойно ответил наконец Рю. Кацуки удивленно глянул в красные глаза, чтобы потом вернуться к ощупыванию. Глаза Мидории загорелись просто всеобъемлющей жаждой и он, не контролируя себя, хотел было приблизиться как можно ближе к Юдайю, но его остановил крепкой хваткой на плече Тодороки. Равнодушное лицо того даже не дрогнуло, когда под его рукой с выражением маньяка дернулся Мидория, который потом покорно остановился, пожирая глазами Юдайя. Юдай отстранился, оставляя лишь одну руку Бакуго на своем плече, и показательно выгнул шею в сторону, притянул к ней свободное запястье и широко чиркнул черными когтями. Под острыми концами практически белая кожа разошлась, открывая угольно-черную чешую. Мидория шумно выдохнул и привстал на носочки, пытаясь разглядеть лучше. Бакуго немного наклонил голову, с интересом рассматривая. По краю легко, словно это обычную ткань натянули до предела, разошедшаяся кожа показала маленькие капли крови, а сама чешуя выглядела змеиной — вытянутые ромбовидные чешуйки плотно прилегали друг другу и, несмотря на то, что находились под человеческим слоем эпидермиса, имели сухой вид. — А как же кровь поступает к верхнему слою кожи, если под эпидермисом чешуя, а не дерма? — достаточно громко поинтересовался Мидория. Тодороки сильнее сжал чужое плечо, удерживая на месте, и незаинтересованно обратил внимание на противоположную сторону столовой, где повара уже убирали остатки еды со стола раздачи. — У меня есть несколько мест на теле, где нет чешуи. Через эти пустые пространства тянутся остатки кровяных сосудов, прямо между кожей и чешуей, обеспечивая всем необходимым. Под чешуей же находиться человеческого вида дерма, — спокойно объяснил Юдай, обратив взгляд на Мидорию, равнодушно воспринимая прикосновения пальцев Бакуго к черным, твердым, в отличие от настоящих змеиных, чешуйкам. Вау. Холодная. Красивая. — А как же выделение пота? Волосы на теле? Сальные железы? — удивленно засыпал вопросами Мидория, слегка скрывая жажду в глазах, вспоминая о каплях вежливости. — У змей этого нет, — снисходительно ответил Юдай и встал прямо, когда Бакуго отошел на несколько шагов назад, закончив исследовать. — А что за места без чешуи? — не расстроившись из-за пренебрежительного ответа, снова спросил Мидория. — Вот еще, буду рассказывать о своих слабых местах, — фыркнул Юдай и повернулся к молчавшему до этого момента Айзаве. — Айзава, а что там с планами на неделю? Что будем делать после того, как заселимся? Тот вышел из задумчивого наблюдения и громко призвал к порядку отвлекшихся на свои дела детей. — Расселением пусть займется Иида, я ему отдам список комнат, — Айзава косо посмотрел на парочку Юдай-Бакуго, явно показывая, из-за кого он решил сменить стратегию, но Бакуго проигнорировал столь откровенный укор, а Юдай лишь выгнул бровь, почему-то не скидывая чужую руку со своего плеча. — Пусть потом Иида передаст мне письменный отчет о том, кто с кем поселился. Так, дальше, — он слегка повысил голос, обрывая начавшийся шепот в группе, — у вас есть час на обжитие, а потом встречаемся в полном облачении около главного входа. Схему комплекса я тоже передам Ииде. — Сенсей, а к чему нам готовиться? — вскинула руку Очако, когда поняла, что Айзава не собирался дальше продолжать. Тот тяжело вздохнул, устав уже находиться в обществе своих неугомонных и проблемных детей. — Всего ваш зачет делиться на три этапа, на каждый выделено по два дня, чтобы каждый в классе успел. Первый этап состоит из спарринга, на котором вы должны продемонстрировать новые приемы и полезные детали своего костюма, которые придумали сами. Следующий этап будет опираться на ваши знания и проверку умственных способностей. Третий этап будет проверять вашу работу в команде и стратегические навыки. Более подробно об этом я расскажу, когда придет время. Увидимся через час, — резко обрубил Айзава и неумолимо направился к выходу из столовой, чувствуя, что терпение и уровень бодрости подходят к концу.***
Рю с голым торсом, потому что во время переодевания отвлекся на раскладывание вещей, выкладывал на кровать свою геройскую форму. Кацуки всё-таки победил, поэтому их заселили вместе во вполне приличную комнату. Она не была тесной, светлые стены без картин или каких-либо других украшений имели приличный вид не отваливающейся штукатурки. Напротив входной двери большое окно, свет из которого освещал всё пространство. По бокам от двери, около стен, стояли односпальные кровати, два рабочих стола приятного шоколадного оттенка прямо под окном, тесня друг друга, и сковывающие их стены. Между кроватями и столами тоже вдоль стены расположились тумбочки и вместительные шкафы для одежды. Комната имела вытянутый вид, отдаленно смахивая скорее на коридор, чем на спальню, и точно походила одной половиной на другую. Немного сбоку, справа от маленького коврика под дверью, на котором надо оставлять обувь, находилась еще одна дверь, ведущая в ванную. Белый кафель практически пах чистотой и отсутствием плесени, относительно небольшой размер помещения вмещал унитаз, раковину, пару полок на стенах, стиралку, вешалки для полотенец и душевую кабину. Обычная ванная, обычная спальня, обычное здание, но всё было настолько приятно вычищено, что Рю готов был здесь остаться до конца года. Зайдя, Кацуки сразу бросил, что хочет смыть с себя дорожную пыль, и ушел в ванную, а Рю решил переодеться в домашнее, решив, что не хочет час валяться на кровати либо в уличной, либо в геройской одежде. Да только так и остался лишь в штанах, когда засмотрелся на корешки взятых с собой книг и решил с самого начала выложить детали костюма. Довольные отголоски мысли Кацуки о приятной, горячей воде давно уже перестали приходить к Рю, поэтому он даже не удивился, когда через пару мгновений дверь грубо открылась, стукнувшись о ножку стоявшей рядом кровати, и сквозь белый пар вышел Кацуки. Рю приветственно промычал и нахмурился, когда заметил на черной майке какое-то подозрительное светлое пятно, попытался его оттереть пальцем. Красный костный мозг. Крылья. Хвост. Кожа. Сосуды. Дерма. Рю не обратил внимания на странный набор слов, давно привыкший, что Кацуки не мыслил предложениями, а из редких цельных фраз до него долетало далеко не всё. Он удовлетворенно улыбнулся, когда белесое пятно исчезло с черной ткани. — Эй, Рю, — окликнул его приближающийся голос. — М? — отреагировал он, отходя на шаг от кровати и окидывая довольным взгляд перфекциониста аккуратную геройскую одежду на покрывале. — Ты говорил, что в некоторых местах у тебя отсутствует чешуя, — продолжил Кацуки с оттенками нетерпения в голосе. — Угу, — снова незаинтересованно ответил Рю, обращая взгляд на выглядывающие из сумки книги. Куда их поставить? По-моему, в тумбочку они не поместятся. — А это случайно не, — Кацуки остановился за оголенной спиной Рю, и азарт в его голосе достиг апогея, — здесь? И ощутимо надавил большими пальцами на места возле лопаток, откуда обычно появлялись крылья. Волна чего-то нового, чего-то щекочущего, волнительного, возбуждающего практически мгновенно охватила всё тело Рю. Он выгнулся, откидывая голову на вовремя подставленное плечо Кацуки, и не простонал только потому, что забыл, как это — использовать голосовые связки. Кацуки позади него сквозь охвативший туман в голове довольно хмыкнул и восхитительно, совершенно ужасно, давя еще сильнее, провел по немного продавливающимся щелям на спине. Рю издал позорный скулящий звук животного, бедра задрожали, неспособные держать тело в вертикальной состоянии, пальцы на ногах и руках скорежило, Рю не знал, за что ему схватиться. Удовольствие охватило неожиданно, внезапно, сокрушимо, невыразимо. Намного превышало даже то, когда он трогал себя ночью под одеялом. Давление слегка ослабло, и Кацуки ехидно-торжествующе выдохнул в ухо Рю: — Теперь понятно, почему ты не захотел рассказывать об этом Деку. Что-то ответить Рю помешал новый наплыв ощущений. Твердые, с шершавыми мозолями пальцы отнялись и заменились на ногти, прошедшие тонкими гранями от начала и до самого конца. Рю громко, несдержанно и отрывисто простонал, выгибаясь уже в другую сторону. Колени подкосились окончательно, опрокидывая тело на пол. Рю уперся локтями о матрас, желая позорно не сесть на задницу. Кацуки позади фыркнул и присел на корточки, выдохнул горячий воздух в ледяную кожу ящерицы. — Мгхм, — Рю успел сцепить зубы, давя очередной стон и пытаясь прийти в себя, найти потерявшееся самообладание. Кацуки протянул руки и снова надавил пальцами на ровную, без каких-либо зазоров кожу пальцами. Рю задрожал, огонь, который обычно сжигал всё вокруг, теперь пытался уничтожить всё внутри него, но это уничтожение было желанным. Пламя охватило пальцы, ноги, обжигало чешую изнутри. Кацуки разместил пальцы рук на всей длине каждый щели и повторил давление, выводя синхронные круги всеми пальцами. Горяч. Красив. Мой. Крылья рвались наружу, трепетали в худом человеческом теле. Рю вытянул руки и впился когтями в покрывало, разрывая, опять давя в себе стон. Кацуки отнял руки, но недолго позволил жаждать своего прикосновения, и наклонил голову, широко лизнул одну из продольных выемок. Рю громогласно простонал, когти разорвали одеяло, практически достигнув матраса, крылья, не желая более ни секунды находиться внутри, высвободились наружу, и Рю в последним момент успел с ними хоть как-то совладать, складывая их вокруг своего тело коконом, чтобы они не разнесли комнату или чтобы пястные кости не треснули о крепкие стены. — Вау, — не сдержал восхищения Кацуки и снова провел подушками по месту перетекания чешуйчатых крыльев в кожу. В черно-красном коконе Рю задохнулся, мелко подрагивая. Бедра рефлекторно взлетели немного вверх, прося теплой мозолистой кожи, но плотное белье неприятно давило на пах. — Х-хватит, — глухо, утыкаясь лицом в покрывало, выдавил Рю скорее от нежданной волны слишком сильных, слишком приятных ощущений, чем от неприятия. — Ладно, — как-то слишком беззаботно отозвался Кацуки и отстранился. Не успел Рю полностью осознать покинувшее его тепло, как почувствовал, что резинка его штанов немного спустилась вниз. — А если здесь? И также сногсшибательно надавил на округлую выемку на месте хвоста. — Блять, — матернулся Рю, тяжело дыша. Ему всегда было холодно из-за его пресмыкающейся природы, но сейчас он пылал от жары, огонь обволакивал его снаружи и изнутри, обжаривая в костре удовольствия. Хвост был менее терпелив, поэтому сразу же после первого прикосновения Кацуки выскочил наружу, пощекотав кости копчика изнутри. Черный упругий хлыст высвободился, заворачиваясь в нетерпеливые кольца, и быстро спиралью обвил накаченную руку Бакуго — от запястья до плеча. Плоский наконечник лег поверх его плеча, и в разрез по середине как раз поместилась шея Бакуго. Чешуя на оголенной коже была прохладной, но не как раньше мертвенно-ледяной, черные и красные пластинки приятно соприкасались гладкими гранями с Бакуго. Бакуго хмыкнул, восхищенным взглядом окидывая гладкий хвост с красивой черно-красной кисточкой на конце и изогнутую, слегка дрожащую спину Рю в такт подрагивающими крыльями. Красив. Прекрасен. Горячий. Кацуки захваченной рукой погладил полукругом основание хвоста, а второй рукой провел вдоль правого крыла. Пальцы постепенно начали двигаться быстрее, нажимать сильнее, возвращая в ритм удовольствия, а Рю мог лишь дергаться и сдавленно стонать, потрясенный накатывающимися волнами. Бакуго обхватил кольцом пальцев хвост и поменял шов правого крыла на левый, потер. Мысли от Рю не долетали до него, видимо тот был слишком ошеломлен и погружен в удовольствие, но Бакуго впервые был рад тишине от своей пары. Рю с трудом дышал, практически не мог двигаться, лишь стискивая крылья на своих боках и пальцы на одеяле, он не мог сосредоточиться, поглощенный потоком возбуждения и восхищения от Кацуки. Что-то начало подниматься внутри Рю, что-то горячее и быстрое. Оно началось с пальцев ног и постепенно нарастало, поднималось, проходя сквозь него, пока Рю не дернулся особо сильно под пальцами Кацуки, а член не начал слишком мучительно пульсировать. Рю не выдержал. Он сунул руку в штаны, небрежно цепляясь когтями за ткань и нетерпеливо разрывая ее в некоторый местах. Чудом избежав болезненных царапин, Рю успел только прикоснуться к члену, пару раз проведя по длине, как ошеломительной силы оргазм накрыл его с головой. Громкий стон вырвался из горла, клыки пропороли губу, крылья затрепетали, а хвост на руке сжался почти до сломанных костей, но Бакуго даже не поморщился, жадно пожирая глазами содрогающегося Рю. Через какое-то время Рю практически распластался по матрасу, крылья обвисли, а хвост соскользнул на деревянный пол. Он пошевелил мокрыми пальцами со втянутыми когтями в штанах и устало выдохнул, не чувствуя в себе сил встать и сходить помыть хотя бы руки. Кацуки позади него бойко вскочил и направился в ванную, сообщая, что, пожалуй, примет один из самых холодных душей в его жизни. А всё-таки, куда поставить книги…***
Бакуго прислонился спиной к стене и нетерпеливо постукивал ногой, ожидая вместе с остальными Айзаву. Рядом с ним Дерьмоволосый, Пикачу и Рю о чем-то очень оживленно болтали, впрочем, как всегда. Взгляд остановился на жестикулирующем Рю, и Бакуго довольно усмехнулся. Его плащ был слегка помят, а внизу и вовсе красовался маленький разрез от когтей, у нижнего края черной штанины были маленькие просвечивающиеся точки, на которые Рю решил забить. Майку Рю удалось погладить вовремя, а приготовленные носки пришлось выкинуть: те оставшиеся лоскутки никак нельзя было надеть на ноги. (За плащ Бакуго потом достался звонкий подзатыльник, предшествующий не слишком агрессивной борьбе на полу.) Бакуго не знал точно, что на него нашло. Просто в душе он вспомнил про момент с чешуей и задумался… Это были скорее ощущения, чем четкие знания. Просто базовые знания зоологии и анатомии смешались с деталями поведения Рю: как он старался не поворачиваться спиной почти ни к кому, как прикрывал штанами зону хвоста, дергался, когда что-то острое летело в зону его крыльев на спине. Он на интуиции решил проверить, прикоснувшись, а получив реакцию, не смог остановиться уже по другой причине. — Если все готовы, пойдемте, — показавшийся Айзава сразу же направился на улицу, по пути рассказывая. Все притихли, сгрудившись вокруг него, жадно слушая. — Как я уже говорил, практическая часть состоит из спарринга один на один. Победителю присуждается десять баллов. Если вы показали достойные возможности своего костюма — четыре. За каждый прием достойный моей похвалы я дам вам три балла. То есть вы можете ничего не показать достойного, но победить, и получить баллы. А можете проиграть и набрать баллы боем. В каждом этапе практики будут даваться баллы, и будет считаться, что вы прошли практику, если набрали суммарно тридцать баллов. — Сенсей, а если мы не наберем тридцать? — с легким страхом в голосе спросил Каминари. — Лучше бы вам этого не делать, — бросил на него острый взгляд Айзава. — Мы пришли. Перед ними стояла огромная, стеклянная коробка, по-другому ее не назовешь. Прозрачные стены отгораживали пустое пространство внутри, уходя далеко вверх и вдаль. Простая деревянная дверь смотрела прямо на них, а со внешней стороны стояло пару скамеек и небольшая стойка с микрофоном и еще какими-то непонятными электронными штуками. Темно-зеленые деревья подпирали прозрачные стены со внешней стороны. — Стены этой арены были сделаны из специального материала на заказ для кое-кого, — Айзава скосил взгляд на Юдайя и остановился спиной к двери, собирая детей полукругом вокруг себя. — Вверх они идут на два километра, а продольные стены достигают трех километров. Таким образом, площадь этой прямоугольной арены составляет шесть квадратных километров. Кто-то восхищенно присвистнул, а Рю с желанием в глазах, словно путник, увидевший воду спустя недели блуждания в пустыне, глядел на арену. — Тодороки, Бакуго и Юдай получили свои заработанные автоматы, и их нахождение здесь является только их желанием. В дальнейших этапах они могут участвовать только по собственному желанию или вовсе не приходить, — размеренно продолжил Айзава. — Но Юдай так и не показал полные способности своей причуды, что не является честным по отношению к его одноклассникам. Поэтому я попрошу Шото и Дракона, — перешел на прозвища он, — выступить первыми против друг друга в полную силу. Класс зашумел: кому-то не терпелось увидеть несомненно эпичную битву людей, находящихся в топе их рейтинга, кто-то был удивлен, что причуду Юдай до сих пор полностью не раскрыл. Громче всех бушевал Бакуго, который был недоволен, что его оставили в стороне, и вообще «Двумордый недостоин сражаться с Рю». — Кацуки, — усмиряющим и слегка строгим голосом оборвал его Рю. — Неужели ты не хочешь посмотреть? — дразнящие нотки пробрались в его голос. — Хмпф, — к удивлению остальных, Бакуго лишь издал несогласный и угрюмый фырк, скрестив руки, но всё-таки отошел немного в сторону, пропуская Юдайя и Тодороки к двери. Юдай улыбнулся ему уголками губ, проходя мимо, и махнул остальным ладонью, отгоняя на смотровые скамейки, где уже разместились многие. — Неужели материал выдержит мой огонь? — тихо и удивленно спросил он у Айзавы, останавливаясь на входе. Айзава кивнул. — Твоя мать специально дала твои критерии. К счастью, директор по обеспечению Юэй материалами и запчастями прислушался к ней. — Еще бы он не прислушался, — буркнул себе под носом Рю. Благодарно кивнул Айзаве и направился следом за Тодороки, становясь напротив в стандартных десяти шагах. Он неторопливо небрежно скинул плащ на землю и под слегка вопросительно приподнятыми бровями Тодороки начал разуваться, ожидая, пока Айзава рассадит остальных и подойдет к стойке контроля. — Начните сами, как будите готовы, — прозвучал электрический голос Айзавы из динамика над дверью. Тодороки тут же встал в стойку, но нападать не стремился, ожидая готовность Юдайя. — Знаешь, Тодороки, — начал Рю, становясь босыми ногами на песок, — могу посоветовать не использовать огонь. — Он задумчиво посмотрел на майку и решил, что может позволить себе разорвать ее со штанами во имя эпичности. — Всё равно он не поможет. — Усмехнулся, поясняя. Юдай отошел на пару шагов и шире ухмыльнулся, показывая клыки. Тодороки напрягся еще больше, предчувствуя подвох. — Ты проиграешь, — злобно-азартно бросил Юдай, слишком походя на Бакуго, и подпрыгнул. Что происходило дальше заставило Тодороки пораженно застыть, одноклассников закричать с самыми разными эмоциями, а Бакуго торжествующе расхохотаться, словно это он находился на арене. Знакомая, столь любимая, щекотка пронеслась по всему телу Рю, маленькие уголочки безболезненно прошлись по коже от головы до пят, кожа натянулась в районе крыльев и хвоста. Его тело стремительно увеличилось, вытягиваясь на огромные десятки метров. Кожа ушла, заменяясь черно-красной чешуей, показался знакомый хвост, увеличенный в несколько раз. Ноги удлинились, деформируясь в коленях, пальцы слиплись в три огромных звериных пальца с когтями, превращаясь в лапы. Руки обросли мышцами, ногтевая пластина удлинилась и укрепилась, ладони покрылись чешуей, тоже превращаясь в лапы, но немного больше смахивая на человеческие. Волосы выросли, покрывая загривок и немного шею. Клочки одежды упали на землю. Две-три секунды и, взмахивая огромными крыльями, под потолок взлетел огромный, невыразимой красоты, дракон. На антрацитовой чешуе переливалось солнце, на внутренней же стороне крыльев и хвоста она осталась красной. От подборка вытянутой морды по животу и до середины хвоста шла полоса серой чешуи с параллельными тонкими красными полосами, словно из щелей изнутри лился алый свет. Среди длинных, развивающихся волос гривы проглядывали четыре рога, по два с каждой стороны. Они прямыми наростами выходили за линию головы, слегка изгибаясь полукругом на концах; черное основание постепенно переходило в ярко-красный цвет чешуи с такими же красными щелями, как на животе. Пятнадцатиметровый в высоту и сорокаметровый в длину дракон торжествующе заревел, выпуская вверх струю пламени, которая ударилась о прозрачный потолок и растеклась по его поверхности. Крылья, суммарный размах которых составлял девяносто пять метров, даже на земле поднимали клубы пыли, и стоящий внизу Тодороки казался безобидной и неважной букашкой. Рю довольно набрал полные легкие воздуха, наслаждаясь. Как же я этого хотел. Даже когда Рю находился на месте, ветерок блаженно обдувал каждую залежавшуюся чешуйку. Мир приобрел более яркие краски, всё вокруг пронзили лучи ультрафиолета, которые он не видел будучи человеком, запахи стали еще более яркими. Рю редко удавалось перевоплотиться полностью, ведь не везде может летать почти стометровый дракон, оставаясь тем временем незаметным. Иногда, когда становилось совсем туго, они с матерью уезжали в глубокий лес на несколько дней, где Рю мог позволить себе расслабиться, но такие поездки требовали больших затрат денег, времени и многого другого. Поэтому сейчас он готов был чуть ли не расцеловать руки Айзаве, организовавшего ему такое место. Да, пусть оно слегка маловато, но это намного лучше, чем ничего. Рю застыл на месте под потолком, ожидая хода Тодороки и давая ему напасть на практически неподвижную цель, и лениво взмахивал крыльями, не переставая глубоко дышать воздухом, который ощущался совсем по-другому. Тодороки внизу пришел в себя гораздо быстрее, чем фонтанирующие эмоциями одноклассники (Айзава поморщился и с трудом сдержал желание заткнуть уши от оглушительного шума), и решил на пробу пустить пробный сгусток огня, который без проблем долетел до не сдвинувшегося Юдайя и, не принося повреждения, разбился о широкое крыло. Рю фыркнул про себя. Твои температуры очень далеки от тех, которые могут повредить мне. Вот голубой огонь — другое дело, его стоит опасаться. Тодороки не сильно расстроился, когда его пламя оказалось бесполезно, и призвал лед. Рю слегка растерянно хлопнул крыльями и легко увернулся от стремительно выросшей из земли острой волны льда. Тут же ему пришлось слегка менять угол наклона своего тела, пропуская справа от своего бока еще один острый пик голубого цвета. Он что, собирается меня этими волнами проткнуть? Рю закатил бы глаза на такую самоуверенность, но физически глазами ящерицы не смог бы это сделать. Он выпрямил хвост и широко отвел крылья назад и вверх, чтобы со стремительным рывком черной стрелой направиться к другому концу поля, иногда плавными виражами уходя в сторону от волн льда Тодороки, который преследовал его на земле по создаваемому под ногами льду. Рю решил, что если достать его в воздухе Тодороки мог только так, то хотя бы полетом он может насладиться по максимуму в данной ситуации. Рю летел совсем неторопливо, редко взмахивая крыльями. Ветер полюбовно обтекал каждые извилины и морщинки его тела, принося свежесть и удовлетворение. Рю бы осмелился отрешиться от реальности, полностью уходя в инстинкты и удовольствие, да лед, то и дело пронзающий воздух до самого потолка, помешал бы ему насладиться безболезненным полетом. Где-то через самый ленивый в жизни дракона километр Рю понял, что его оттеснили как-то слишком близко к стене, поэтому, совершив крутой вираж и поднырнув под изгибающийся пик, поспешил вернуться к центру арены, немного опустился ниже, чтобы его вдруг не прижали к потолку, вместо стены. Тодороки покрылся следами инея, пар холодно шел изо рта и носа, но Тодороки продолжал упорно его преследовать и совершать безрезультатные атаки, портя свободное пространство арены ледяными пиками от земли до потолка. Блять. Двумордый не туп. Сука. Сдохни. Осторожнее. Рю задумчиво выдохнул серой дымок из ноздрей, а затем решил покрасоваться, показав, что не так просто. Если Кацуки думает, что какой-то лед может мне навредить, он чертовски ошибается. Неудачник, блять, по себе только и может мерить. Блять! Сдохни! Ублюдок! Где-то в груди защекотало, предрекая приближающуюся опасность, на краю зрения мелькнула вспышка голубого, и Рю резко развернулся. Ветер засвистел в перепонках, и тяжелая туша чернильного дракона начала падать. Рю открыл пасть и выдохнул обжигающий поток пламени, совсем не жалея дыхание. Искры посыпались по бокам от огня, лед зашипел, густое облако пара заволокло всё в округе, ухудшая видимость. Рю извернулся в воздухе, выравниваясь, и вертикально набрал высоту, застыл на месте и услужливо, в пару взмахов, разогнал пар. Глазам предстал маленький пенек у земли, болезненно истекающий водой на песок, — всё, что осталось от многометрового, толстого слоя льда всего за пару секунд.