Кот на экспрессе

В голове у Келуса туманилось, рот наполнился вязкой слюной, тело вдруг стало таким невыносимо горячим и тяжёлым, а в животе скрутился тугой узел. Удушливый запах забился в ноздри, заставляя задыхаться и одновременно с этим хотеть чего-то, что он не мог понять. Кожа горела и покрывалась мурашками от малейшего дуновения ветерка из приоткрытого окна, и тепло лежащего рядом тела казалось таким нужным и заманчивым. Он даже не помнил, как проснулся и забрался сверху на Дань Хэна, изнывая от необходимости… Сделать что-то. Но что? Внезапно проснувшиеся желания его собственного тела казались такими странными и непонятными, он не мог понять, в чем именно так нуждался сейчас. — Дань Хэн… Так… Жарко… Хрипло прозвучавший голос словно бы и не принадлежал ему. — Келус? Что… Что с тобой? А вот голос принадлежащий этому человеку вызвал желание прижаться ещё ближе и больше никогда не отпускать. Что с ним? Если бы только знать… Почему-то вдруг вспомнились просмотренные давно «обучающие видео,» которые ему потом запретили смотреть. Как тогда Дань Хэн назвал это? Занятие… Деланье… Келус понял, что именно это ему и нужно. Разум его не мог осмыслить эту потребность, но какой-то внутренний первобытный инстинкт твердил, что ему была нужна помощь, ласка и тепло чужого тела. — Дань Хэн… Нужно делать любовь, Дань Хэн… Дань Хэн замер, чуть не подавившись вдохом. Он не ослышался? Келус только что сказал… — Ч-Что? — Делать любовь… Пожалуйста, Дань Хэн… Пожалуйста… Что-то было не так, и это было очевидно. Судорожно нащупав рукой светильник на прикроватной тумбе, Дань Хэн зажёг свет и с тревогой осмотрел покрасневшее лицо парня перед ним. Узкие зрачки Келуса были сильно расширены, почти полностью перекрывая золотистую радужку. Уши прижимались к голове и подрагивали, хвост беспокойно метался из стороны в сторону. Щёки парня пылали, губы тоже были красными и влажными, а из горла то и дело невольно вырывались низкие урчащие звуки. — Келус… Ты не понимаешь, о чем говоришь… Он не слышал. Сладковатый аромат щекотал ноздри, неужели это запах Дань Хэна? Нет, он точно помнил его запах: цветущие лотосы, морской ветер, покрытые росой кленовые листья. Но этот раздражающий флёр каких-то неизвестных трав мешал наслаждаться запахом чужой кожи. Нужно было быть ближе. Дань Хэн ахнул от неожиданности, когда Келус уронил голову ему на плечо и начал лизать его шею, тихо хныкая и поскуливая. А потом тот вдруг задумал кусаться, почти прокалывая кожу острыми клычками. — Эй! Перестань, успокойся! Разве мог он успокоиться? Кончики пальцев дрожали от странного нетерпения, шерсть становилась дыбом, близость живого и теплого человека рядом сводила с ума. Почему Дань Хэн не слушает? Почему велит ему остановиться? Разве он не понимает, как ему сейчас плохо? Потерять благосклонность сейчас казалось смерти подобно. Хвост обмотался вокруг чужой ноги, а рот снова потянулся к шее, чтобы оставить ещё один укус, но его снова остановили и Келус недовольно рыкнул, а потом опять едва не плача взмолился: — Пожалуйста, Дань Хэн… Нужно делать любовь… Так жарко… Так пусто… Дань Хэну казалось, что это сон. Один из тех снов, после которых он просыпался дико краснея и ругая свой мозг за чрезмерно живое воображение. Всегда собранный и уравновешенный, сейчас он потерял всякое самообладание и контроль над ситуацией. Потому что и подумать не мог, что Келус может иметь подобные желания. Хотя… Стоп, сейчас не время для анализа и размышлений. Сначала нужно разобраться с происходящим, а потом уже думать над причинами этого странного поведения. Потому что Келус не собирался ждать, пока Дань Хэн закончит собираться с мыслями. Его взгляд стал ещё более диким и неосмысленным, а тело казалось больше совсем не слушалось. Он прильнул щекой к застывшей руке Дань Хэна, потираясь об неё и облизывая ладонь, кусая кончики его пальцев и неустанно громко мурлыкал, чтобы задобрить своего человека. Все сознательные мысли сгорели в жаркой бездне непривычной нужды и желания. Почему Дань Хэн лежит так неподвижно и только продолжает отказывать? Келусу так хотелось, чтобы он его погладил и приласкал, чтобы охладил в мягких объятиях его горящее тело и помог успокоить эту бушующую пустоту внутри. — Жарко… Жарко, Дань Хэн… Нужно делать любовь, Дань Хэн… Пожалуйста… Пожалуйста… Делать любовь… Помоги… Невнятный шепот посылал мурашки по спине, а нетерпеливое ёрзанье на его бедрах заставило Дань Хэна наконец-то прийти в себя. Нет, это не сон и не одна из его тайных фантазий. Келус действительно хочет «делать любовь» и об этом весьма явно говорит его очевидное возбуждение, которое Дань Хэн может чувствовать через ткань штанов прямо сейчас. Но они оба не готовы к этому, ни физически ни морально. Не сейчас. Предотвращая ещё один укус на своей шее, Дань Хэн схватил Келуса за загривок. Крепкая хватка на самом уязвимом месте заставила того тут же покорно замереть и перестать ёрзать. — Пожалуйста, Дань… Договорить тот не успел. Дань Хэн легко щёлкнул его по лбу двумя пальцами и глаза Келуса медленно закатились. Он безвольно упал лицом в подушку и тут же громко засопел, погрузившись в глубокий сон. Дань Хэн облегчённо выдохнул и утёр выступивший на лбу пот, а потом выбрался из-под свалившегося на него тела и сел на краю кровати, глядя на свои все ещё немного подрагивающие руки. Очень вовремя он использовал одно из своих секретных умений быстрого обезвреживания врага, не то… Не то что? Он привык видеть Келуса невинным и невежественным во всем, что касалось «взрослых дел», и поэтому, этот внезапный всплеск далеко не невинного желания застал его врасплох. Конечно, теперь, когда они уже давно признали симпатию друг к другу, Дань Хэн думал о том, что когда-нибудь хотел бы зайти дальше обычных поцелуев. Но учитывая абсолютное незнание Келуса, он собирался подводить его к этому медленно и ненавязчиво. Уловить подходящий момент, объяснить, как все происходит, ответить на вопросы (которые, зная Келуса, обязательно должны были бы появиться), и дать время все обдумать. И он совсем не ожидал, что придется вот так внезапно столкнуться с таким диким и необузданным желанием. Что-то явно не так. Поведение Келуса было слишком странным, он как будто даже не слышал и не видел его, полностью поглощённый своими неожиданно пробудившимися инстинктами. Возможно, все дело в его происхождении? Дань Хэн знал, что некоторые расы, у которых ярко выражена звериная природа, обычно могут быть подвержены влиянию определенных циклов, во время которых их физическое и психическое состояние сильно меняется. Если это действительно так, то одним разом всё не ограничится, а значит, Дань Хэну нужно срочно придумать, как справиться с этой проблемой. Но что если он ошибается, и причиной этого состояния послужило что-то другое? Но что? И вдруг Дань Хэн кое что вспомнил: как только они пришли в эту комнату, Келус поинтересовался, чем это здесь так странно пахнет. И перед сном тоже жаловался на какой-то запах. Благовония! Взгляд Дань Хэна метнулся к тлеющим палочкам на столике у окна. Лёгкий запах сладких трав был мягким и ненавязчивым, Дань Хэн даже не обращал на него внимания. Но вот Келус как-то подозрительно остро реагировал на этот аромат. Нужно принюхаться получше, определить точный состав этих палочек. Дань Хэн поднялся с кровати и подошёл к столику, втягивая носом воздух. Он ощущал нотки сахарного лотоса, масла хвойного корня и… Кошачья мята? Вот и ответ на его вопрос. Неизвестно кому пришла в голову идея добавить в благовония кошачью мяту, но администрация гостиницы явно не ожидала, что кто-то из их постояльцев может оказаться подвержен влиянию этого запаха. Видимо, пролежав пол ночи в этой комнате, Келус надышался этим, по сути наркотиком для себя, и именно поэтому вдруг стал таким возбуждённым. Осознание этого, всё-таки немного успокоило Дань Хэна. Если проблема была вовсе не в природных циклах, то это значительно облегчало ему задачу в будущем. Вот только сердце все равно почему-то быстро колотилось, как будто и он тоже нанюхался чего-то. Быстро избавившись от благовоний, Дань Хэн пошире распахнул окно, чтобы проветрить комнату и снова лег в кровать, немного сторонясь дрыхнущего без задних ног Келуса. Завтра им наверняка предстоит сложный и неловкий разговор. Вернее, неловким он скорее всего будет только для самого Дань Хэна, а Келус наверное как обычно будет лишь невинно хлопать своими большими глазами и заваливать его кучей бесстыдных вопросов. Закрывая глаза, Дань Хэн уже начинал мысленно возносить молитвы богам терпения…