Все еще люди

      Айен оказался на третьем этаже именно в тот момент, когда Феликс приоткрыл дверь комнаты его старшего брата. Ненароком увидев измождённого и побитого Минхо, юноша тихо ахнул, но, почувствовав внутри интуитивный страх, поспешил скрыться за углом лестничного пролёта. Младший как раз направлялся к нему, чтобы принести извинения за вчерашнюю оплошность, едва не стоившую им обоим жизни.       Парень слышал, как Феликс обеспокоенно разговаривал с Минхо, но сумел уловить лишь обрывки фраз. Не способный составить из них своё представление о том, что же произошло, Айен молча прятался за стеной. Когда парень услышал резкий хлопок двери и осторожно выглянул из своего укрытия, то увидел, что коридор уже опустел. «Что случилось?! Почему он опять в таком состоянии? Вчера вечером он же был в норме? Или нет?»       Чонин стремительно спускался по скользким ступеням лестницы. «Не могут же те слухи быть правдой? Нет ведь? Дядя любит нас…»       Для братьев было невероятным сюрпризом, когда Мин Юнги внезапно появился на пороге их дома. Пять лет назад молодой мужчина без раздумий забрал к себе его и Минхо, осиротевших после неожиданной смерти родителей. Несмотря на то, что парни никогда раньше не встречались с дядей вживую, а лишь видели его на старых семейных фото, спрятанных на чердаке, он оказал им поддержку, встретив с распростертыми объятиями.       Казалось, Мин Юнги был просто подарком судьбы. Он никогда не пытался заменить им родителей или заставить приспособиться к новой жизни. Вместо этого он принял племянников такими, какие они есть, помог подняться на ноги. Дядя постоянно окружал их чувством поддержки, всегда был готов дать совет и оказать любую помощь. «Нет, он точно не мог так поступить»       Образ старшего брата невольно всплыл перед его глазами, отчего Чонин с силой сжал кулак, впиваясь ногтями в погрубевшую ладонь.       Минхо всегда был немного холоден по отношению к Айену, но младший не переставал боготворить его, делая своим примером для подражания. Парень хоть и, казалось, недолюбливал Чонина, тем не менее всегда был терпелив с ним, давал необходимую братскую опору и защиту. Какие бы поступки не совершал Айен, старший всегда оставался на его стороне. Даже уйдя служить в армию, брат не забывал о нём, проводя все свои увольнительные дома.       Но с началом зомби апокалипсиса уровень ответственности Минхо значительно вырос. Он стал более жёстким и вспыльчивым даже по отношению к Айену. В эти беспокойные времена парень всё ещё проявлял заботу к младшему, но был гораздо более суров и строг, что, конечно же, не способствовало их отношениям. Чем больше времени Ли проводил в штабе, тем более озлобленно и дерзко вёл себя по отношению к окружающим. Зомби апокалипсис поставил перед всеми невообразимо трудную задачу: найти способ выжить в этом мире любой ценой. От того, кто ранее был примером для Айена, не осталось и следа.       Чонин был поражён таким разительным изменениям в своём брате. Юноша пытался проявлять больше внимания к Минхо и даже неоднократно упрашивал его всё обсудить, чтобы разобраться, что именно пошло не так. Однако старший постоянно избегал разговора, оставляя причины своего поведения неясными. Айен, понимая, что брат всегда будет старшим и должен иметь последнее слово, не пытался вмешиваться в его дела.       Но не в этот раз.       Юноша ощущал, что должен сделать хоть что-то. Чонин был настолько погружен в свои мысли, когда шёл по вестибюлю здания, что не заметил человека, вывернувшего в холл с террасы отеля. Айен споткнулся, столкнувшись с ним, но быстро отступил на шаг и слегка поклонился, извиняясь за свою неуклюжесть. Подняв глаза, парень увидел давно знакомую ему лучезарную улыбку Ким Сынмина.        — Йенни…       Парни познакомились в старшей школе, когда Ким Сынмин перевёлся к ним в десятом классе. Юноша был замкнутым и не особо общительным, но достаточно умным, чтобы спустя всего каких-то пару месяцев зарекомендовать себя у учителей, как одного из самых преуспевающих учеников в классе. Чонин же наоборот был слишком популярным и общительным, но не совсем толковым в отношении учёбы.       То ли благодаря тому, что все одноклассники смотрели на него, как на пришельца, вечно посмеиваясь и подшучивая, то ли потому, что он имел в себе нечто особенное, Сынмин привлёк к себе внимание Айена. Младший был впечатлен тем, как новенький мог держаться при оскорблениях и насмешках других и однажды всё же заступился за него, прекращая тем самым злободневные издевательства.       Чувствуя себя одиноко после того, как брат ушёл в армию, Чонин каждый день пытался завязать разговор с Сынмином, но тот, казалось, был вечно занят чем-то другим. В один из дней юноша проследовал за Кимом в библиотеку и, усевшись рядом, нахально попросил помочь с домашним заданием. Старший лишь раздражённо посмотрел на него и, захлопнув свой учебник, молча покинул библиотеку.       Этот случай лишь раззадорил Айена, заставляя изо дня в день надоедать новенькому, пока он в конце концов не сдался и не предъявил, что поможет ему один единственный раз и то при условии, что Чонин после этого навсегда оставит его в покое. Чего, конечно же, не произошло.       Всегда жизнерадостный Ян Чонин стал каждый день занимать парту рядом с Сынмином, а после уроков взял за привычку таскаться за ним в библиотеку. Ситуация вышла из-под контроля, когда младший начал рассказывать самые длинные истории и шутки, которые только мог придумать, а также постоянно заваливать Кима нескончаемыми вопросами о любимых видеоиграх и прочих увлечениях.       Однажды вечером, когда в библиотеке уже почти никого не осталось, Сынмин закончил с домашней работой, отметив про себя, что Айен безмятежно спит на тетради за противоположным столом. Собрав учебники, он уже собирался проучить наглеца и уйти, оставив его одного на ночь в школе, но в последний момент по каким-то неясным для Чонина причинам передумал. — Просыпайся давай! Ты сюда спать приходишь что ли? — Сынмин с силой пнул стул, на котором сидел парень, заставляя Айена проснуться. — А? Что? Который час? — младший сонно поднял голову и потёр красные глаза. — Час идти домой. Ты хоть что-нибудь сделал или пришёл сюда, чтобы меня поотвлекать? — Ммм… я пытался разобраться с этой дурацкой задачей, но сдался и задремал… математика явно не создана для меня, а я не создан для неё… — Философ хренов, на вот, держи! Но чтобы завтра с утра вернул! И попробуй только чем-нибудь её испачкать! — Ким бросил перед ним на стол свою тетрадь с домашней работой. — До завтра.       После этого случая парни стали каждый день заниматься вместе. Сынмин помогал Айену с материалом, проверял его домашние задания и отвечал на все вопросы, а Чонин, в свою очередь, привносил в жизнь Кима чуточку веселья. Спустя пару месяцев ребята стали проводить все своё время вместе и за пределами школы, играя в видеоигры дома у старшего или просто прогуливаясь по городу.       Понадобилось меньше года, чтобы парни стали неразлучны. Дружба Сынмина и Айена была такой нежной и глубокой, что люди, посмеиваясь ненароком, принимали их за парочку.               — Что у тебя с лицом…?       Сынмин, не раздумывая, приблизился к Чонину и невесомо дотронулся пальцами до скулы, на которой за прошедшую ночь расцвет сине-жёлтый синяк. — А то ты вчера его не видел, — Айен отпихнул от себя старшего и скрестил руки на груди, смерив его осуждающим взглядом. — Не видел, поэтому и спрашиваю сейчас, — улыбка спала с его лица. — Йенни… Он ведь твой брат… почему ты позволяешь ему так с тобой обращаться? — Ким вздохнул и покачал головой, вновь поднимая глаза на синяк.       Айен, всё ещё стараясь сохранять на лице напускное равнодушие, выглядел забито и неуверенно. Сынмин хмуро смотрел на него, с сожалением отмечая, как сильно изменился парень. Младший стал более молчаливым и скрытным, а его глаза постепенно утрачивали ту искру, которая разожгла трепет в сердце Сынмина. — Не делай вид, будто тебе есть до этого какое-то дело. Наверно ты был так занят, если вновь не удосужился зайти ко мне после собрания. — Прости… Намджун и Сокджин хотели кое-что срочно обсудить…       Ким примирительно поднял руки и попытался приблизиться к парню, но младший вновь отступил, остервенело поправляя назад чёрные короткие волосы. Презрительно усмехнувшись, Айен засунул руки в карманы своей ветровки. — Это не оправдание, — раздражённо фыркнул юноша. — Айен... — Сынмин посмотрел на него с мольбой. — Ну что?! После того, как ты сблизился с Намом и Джином, то сам перестал обращать на меня внимание и отстранился! — Айен, послушай, всё не так… просто... — Просто ты у нас такой незаменимый, что весь нарасхват, я тебя понял. Дерзко развернувшись, парень быстрым шагом пошёл прочь от Сынмина, вынуждая того побежать вслед за ним. — Йена, да подожди ты! — Ким положил руку на плечо парня, в попытке остановить, но тот лишь гневно сбросил её. — Ты, вероятно, куда-то шёл, так не доставай меня и проваливай! — огрызнулся Чонин, игнорируя напрасные попытки старшего остановить его. — Пожалуйста, давай поговорим! — Сынмин продолжал следовать за Айеном вглубь здания, обходя удивленно таращившихся на них людей. — Не стоит, мне и так нормально. — Куда ты идешь? — не унимался старший. Сынмин неожиданно схватил Чонина за руку, заставив младшего вздрогнуть, и спешно обогнал его, преграждая путь. Получив в ответ новую порцию раздражённого взгляда, Ким сильнее сжал ладонь юноши, молясь, чтобы он не вытворил очередную глупость. — В медблок, к тому парню, — Чонин грубо выдернул свою руку и, состроив недовольную гримасу, толкнул Кима плечом, направляясь в боковое крыло отеля. — Да подожди ты, его там нет… он заражён… Айен резко остановился посередине холла и слегка обернулся через плечо, глядя на раскрасневшегося Сынмина. — И где же он? — В Блоке С, под охраной… но тебя к нему не пустят, — с сомнением в голосе произнес юноша. — Спасибо за твою заботу, как-нибудь сам разберусь! — Айен… — Пошёл ты нахер, козёл!       Сынмин застыл посередине зала, провожая грустным взглядом спешно удаляющегося парня.       На Айена накатила волна злости и обиды. Он всегда искренне относился к старшему, посвящая тому всё свое свободное время. Ким ему действительно нравился. Даже больше, чем нравился.       Всё пошло прахом, когда Чонин, наконец-то собравшись с силами, признался Сынмину в своих чувствах. Оказалось, что старший уже давно догадывался о влюблённости Айена, но дать положительный ответ юноше так и не смог. В конце концов после длительного разговора, парни договорились остаться друзьями и сделать вид, будто ничего не произошло. Младший пытался держаться рядом с Кимом словно ничего и не было, но отказ, хоть и в мягкой форме, сильно задел его.       После того как Юнги организовал группу выживших, Сынмин очень быстро получил авторитет у старших. Ким Намджун и Ким Сокджин требовали присутствия юноши на каждом из их приватных собраний, а Юнги, его дядя, это одобрял. К сожалению, Айену трудно было принять тот факт, что его лучший друг поразил всех своей природной сообразительностью и находчивостью. Он с лёгкостью генерировал идеи, словно был создан для жизни в мире, где царил хаос. Вскоре Сынмин переехал на другой этаж, где жили главные члены их базы, что задело Айена ещё больше.       Сперва Чонин был приверженцем правил и строго придерживался их без сомнений. Он почти не отрывался от Мин Юнги, любя его всем сердцем, но отчаянно не мог понять, почему именно Сынмин получил такое внимание и привилегии, а не он, родной племянник. Всё это побуждало в нем противоречивое чувство – чувство ревности. «Чёртов Ким Сынмин, как же ты меня бесишь!»       Юноша слышал о Блоке С в подвальном помещении отеля, но до сих пор ни разу там не был. Чонин аккуратно спустился вниз и, выглянув из прохода, заметил своего старого знакомого, охранявшего дверь. Поправив на себе одежду, Айен натянул на лицо наигранную улыбку и бодро вышел на слабый свет, исходящий из небольшого окна у самого потолка.              На входе перед дверью, развалившись на стуле, сидел темноволосый молодой мужчина, одетый в футболку цвета хаки и брюки карго. Образ дополняли потрепанного вида чёрные берцы и нательная кобура с вложенным в неё пистолетом. Он небрежно крутил в одной руке небольшой перочинный ножик, а в другой держал потрепанную книгу в измятой бумажной обложке.       Услышав звук шагов, Чон Хосок настороженно поднял голову, но, увидев Айена, расплылся в лучезарной улыбке. Он закрыл книгу и небрежно опустил руку на колено.       Чонин непринужденно остановился перед ним. — Привет малой, какими судьбами?       Мужчина привстал со стула и, убрав ножик в карман брюк, протянул руку в знак приветствия.  — Привет, Хосок, как дела? — Все путем, только скучновато тут… а еще жарковато, не люблю лето, — мужчина откинул голову и недовольно вздохнул. — Да… я тоже не люблю… давно на дежурстве? — С пяти утра! Я уже сидеть не могу, жопу просто не чувствую…— Чон скривился и вытянул вперед длинные ноги, — что здесь забыл? У вас же сегодня выходной, думал, ты будешь отсыпаться полдня. — Да как-то не спалось… — уклончиво произнес Айен.       Хосок замолк и любознательно уставился на парня, осматривая того с головы до ног. — Хм, что опять попался под горячую руку братишки? — мужчина колко усмехнулся и откинулся на спинку стула. — Это…? А, да всё в порядке… за дело получил… — Частенько ты, однако, стал «за дело» отхватывать. Пора бы уже научиться постоять за себя, — усмехаясь произнес Чон. — Кстати об этом… Юнги уже неоднократно говорил мне, что неплохо бы было тебя поднатаскать… Думаю, ты вскоре сможешь прийти к нам на тренировку, — мужчина хитро улыбнулся и подмигнул Айену. — К вам?! Ммм… нет, рановато мне ещё, — Айен сконфуженно рассмеялся и отвел взгляд в сторону. — Ну ты сразу не отказывайся! Тем более Юнги собирался лично тебе об этом сказать. — Вот как?       Айен просиял от упоминания имени дяди, но тут же спохватившись, вновь нацепил на лицо маску безразличия. — Хо, слушай, могу я зайти к нему ненадолго? — Айен кивнул, указывая на дверь Блока С. — К этому зараженному? Это ещё зачем? — Хосок отрицательно покачал головой и сложил руки на груди. — Нет, Намджун отдал приказ пускать к нему только двоих: Пак Чимина и Ли Феликса, ты в этот список не входишь. — Правда? А если вот так?       Айен порылся в карманах своей ветровки и медленно вытащил два энергетических батончика. Хосок посмотрел на еду горящими глазами, но с места не сдвинулся. — Это ещё что? Взятка? — недовольно произнес Чон. — Да какая ж это взятка, так… просто забочусь о старшем, вот и всё, — Чонин потряс едой перед лицом Хосока и, прищурившись, мило улыбнулся. — Юнги убьёт меня, если узнает, что я пустил его племянника к заражённому. — А мы ему об этом не скажем.       Хосок, молча раздумывая, с сомнением смотрел то на лицо Айена, то на еду, которой его дразнил парень. — Ну, если не хочешь… — юноша принялся демонстративно открывать один из батончиков, не сводя с мужчины хитрого взгляда.       Чон молниеносно вырвал из рук Айена еду, усмехаясь своим мыслям. — Пять минут. И двумя несчастными батончиками ты не отделаешься, малец, — мужчина откусил кусочек и принялся с наслаждением его пережёвывать, — принесешь мне ещё два к концу смены. — Десять минут. И я принесу тебе банку энергетика. — Что?! Откуда он у тебя? — Хосок уставился на Чонина широко раскрытыми глазами. — Да так… есть кое-что в закромах… нашли с парнями небольшой трофей на одной из прошлых вылазок, — заговорщически протянул юноша. — Ах ты, паразит… хотя о ком это я, яблочко от яблони… — парень осёкся на полуслове и скользнул быстрым взглядом по недоумевающему лицу Чонина. — Десять минут. Если что, я тебя сегодня не видел.       Хосок тяжело поднялся и, размяв затёкшую спину, отодвинул стул от входа, пропуская Айена внутрь. — Только руки за решётку не суй. — Я что, по-твоему, в зоопарк иду? – язвительно произнёс юноша и юркнул в помещение до того, как Чон смог бы передумать.       Айен нервно вздрогнул, когда дверь с громким хлопком закрылась за его спиной. В помещении, где он сейчас находился, было гораздо прохладнее, чем в коридоре перед Блоком С. Юноша взглянул в конец комнаты, замечая небольшую открытую фрамугу. С неприкрытым интересом осматриваясь вокруг себя, Чонин медленно шёл вперед, ненароком заглядывая в каждый закрытый металлической решеткой отсек. Дойдя до последнего, он посмотрел внутрь и нерешительно замер на месте.       В углу пустой камеры на раскладушке, отвернувшись лицом к стене, лежал Хан Джисон.       Айен, борясь с противоречивыми мыслями, приблизился к решетке и попытался внимательно разглядеть парня.       Юноша был искренне удивлен, когда Хан вступился за него перед Минхо. На такие «геройства» шли только Бан Чан и Чан Бин. И то только тогда, когда Минхо действительно переходил черту, как это было вчера. Остальные предпочитали не вмешиваться в их с братом выяснения отношений.       Чонин медленно опустился на пол возле решётки и, обхватив руками колени, на минуту задумался. — Привет… э-э… ты, вероятно, меня не слышишь, но всё равно… меня зовут Ян Чонин… что ж приятно познакомиться.       Айен заёрзал на месте, усаживаясь поудобнее, и неловко обернулся через плечо на бездвижно лежащего Джисона. — Не знаю, почему ты заступился за меня, не стоило этого делать… но спасибо…— проговорил он негромко в пустоту. — Вообще я хотел извиниться… хотя бы перед тобой, — он тихо вздохнул и покрепче сжал колени руками, — хён, то есть Минхо, не такой плохой, как может показаться на первый взгляд, правда… Знаешь, вчерашний день пошёл совершенно не по плану… — юноша неловко кашлянул и потёр переносицу, — прости за это, мне теперь просто больше некому выговориться… я действительно виноват… в том, что испугался нападавших… в том, что на нас напали мертвецы в том супермаркете… если бы не моя невнимательность…— Айен протяжно вздохнул и откинул голову к стене, глядя на обшарпанный потолок, — Почему я не могу быть, как мой брат?       Раскладушка негромко скрипнула в тишине комнаты, заставив Айена растерянно обернуться на звук. Голова Хана была повернута в сторону решётки. Мертвенно бледное лицо юноши было покрыто каплями пота, а потрескавшиеся губы слегка приоткрыты. Чонин всматривался в темноту карцера, но, казалось, Джисон просто повернулся во сне, мучаясь то ли от боли, то ли от преследующих его кошмаров. Его тело била мелкая дрожь, вероятно, тонкое одеяло совершенно не спасало юношу от холода. Айен, испытав непреодолимое чувство жалости к несчастному парню, поспешно отвернулся к стене. — Знаешь, я тут думаю… возможно, дядя прав… и мне стоит стать серьёзнее…       Спустя пару минут дверь в Блок С со скрипом открылась, объявляя Чонину, что его купленное время закончилось. — Всё, пора Айен.       Юноша, коротко вздохнув, легко поднялся на ноги и, отряхнувшись от пыли, вновь посмотрел на Джисона. Грустно улыбнувшись, Айен закрыл фрамугу и под пристальным взглядом Хосока вышел из комнаты. Дверь захлопнулась, возвращая парня в душное помещение. — Ну что, нагляделся на этого зверька?       Айен вновь натянул на лицо безмятежное выражение и, быстро пожав плечами, ухмыльнулся глядя на мужчину. — Ага, было просто интересно взглянуть на него ещё раз… удивительно, правда? — он небрежно отмахнулся, заставив Чона презрительно хмыкнуть. — Тебе что, тварей за забором не хватает? Если скучно, можешь выйти и прогуляться, — Хосок придвинул свой стул обратно к двери и, с шумом приземлившись не него, закинул ногу на ногу. — Хорошая идея, но не сегодня, — юноша саркастически улыбнулся и направился к выходу, — что ж, удачного тебе дежурства! — Не забудь принести обещанное! — Сам потом на обеде у раздачи возьмёшь! — Вот же ж сучонок! Эй, Ян Чонин! Ну подожди, только попадись мне!       Ян Чонин быстро выскочил на первый этаж, желая поскорее убраться подальше от разгневанных воплей Чона, раздававшихся из полуподвального помещения.       Юноша почувствовал себя поистине одиноким и бессильным. Наконец внезапно остановившись, он осознал, что ноги сами привели его на седьмой этаж. Айен на секунду безвольно замер прямо перед кабинетом Мин Юнги, но решив для себя, что сможет получить помощь и поддержку только в одном месте, негромко постучал в дверь.

***

      Джисон тяжело приоткрыл глаза и посмотрел невидящим взглядом посветлевших коричневых глаз в сторону, где ещё совсем недавно сидел Айен. — Все мы ошибаемся… жизнь, к сожалению, без инструкций…— еле слышно просипел он в пустоту помещения.       Хан поморщился, вновь почувствовав неприятное жжение в груди. Дыхание юноши стало прерывистым, когда он попытался пошевелиться. Джисон стиснул зубы и с усилием повернулся на бок, аккуратно подтянув колени к груди и ища утешения в собственных холодных объятиях.