Становление Бесстрашным.

Роан шёл по улице и слышал, как в секторе бедного Отречения слышались выстрелы, отчаянные крики женщин, которые на глазах теряли членов своих семей, а позже и умирали сами, как их дома раскурочивали зомбированные солдаты — те, кто должен был их защищать, а не убивать. Этого ли хотел Эрик, когда говорил, что хотел для них обоих лучшей жизни? Жить с чем? С осознанием того, что ты позволил умереть целой фракции? Детям, женщинам, старикам, которые просто жили и сейчас не понимали, чем так сильно не понравились тому, кто это всё начал. Если бы это была его жизнь, он бы сбросился в Пропасть быстрее, чем ему бы что-нибудь сказали с целью оправдать свой поступок. Чем ближе была стена, тем больше ему казалось, что сейчас никто не будет следить за тем действительно ли он покинул город. Благо, на нём была экипировка, она не пропустит одну пулю, но не будет способна защитить от второй. Немец сорвался с места и отправился в уничтожаемый сектор, пока туда не прибыли Лидеры, чтобы контролировать процесс. Брюнет был готов защитить людей, убить нападающих, просто потому что знал, что ничем не может им помочь, не сможет вырвать вживленный датчик, который подаёт сигнал в мозг. Казалось, будто он ввязался в настоящую войну, пошёл наперекор приказу, потому что понял, что считается изгоем и не обязан никому подчиняться. Он не Бесстрашный? А что изменилось, забылись все навыки? Смешно. Отобрав у своей первой жертвы оружие, он принялся убивать тех, кто поднимал дуло на детей, и чувствовал укол вины с каждым разом всё более сильный, когда видел, что опоздал. Осталось успокоить себя тем, что он один не может успеть за тысячами военных. Каким-то образом парень оказался на окраине, и если бы он не заметил едущий грузовик со стороны города, то уже считал бы себя трупом. Спрятавшись за один из домов, Ковин прижал к себе оружие, а когда заметил, что в заряде осталось несколько выстрелов, сначала подумал о кое-чем нереальном, а потом одернул себя, нахмурившись сильнее и взмотнув головой. Посягать на жизнь верхушек было рискованно, особенно сейчас, когда только что распрощался со всеми ними и не успел вылететь из их голов. Такое его вмешательство было долгим, пока один из солдат не передал в рацию, что среди состава якобы дивергент, а когда получил приказ его уничтожить, стал преследовать Роана по пятам, то и дело теряя выстрелы на то, чтобы убить или ранить его. Вдруг солдат позади упал замертво, а изумленные карие глаза поднялись, чтобы увидеть спасителя. На пару секунд по спине прошелся холодок, потому что его могли спасти и Лидеры по ещё не испарившейся старой дружбе, но это не был никто из них. Это был Фор, а рядом с ним Трисс, напуганная до глубины души. Она точно не могла контролировать свои эмоции, это стало ясно ещё во время тренировочного курса. Роан хотел было спросить что-то, держа рот открытым, но не успел, потому что снова началась пальба и ему нужно было искать укрытия. Немец заметил, что американец не бросает его из виду, поэтому стал планировать укрытие. Когда в данном секторе не осталось солдат, он схватил Тобиаса за руку и втянул в один из домов, не сомневаясь, что и девушка нырнёт за ним. — У нас есть несколько минут. Если нас заметили, то скоро сюда придут солдаты, и тогда нас или убьют, или мы успеем сбежать, — сообщил разведчик, давая понять, что готов слушать повод для спасения. — Я всегда знала, что в тебе есть справедливость, — с тяжелыми вздохами произнесла блондинка, улыбаясь. — Нам надо найти дом моих родителей. — Плохая затея. Вероятнее всего они сбежали или их убили, — сообщил брюнет. — Роан! — грозно прикрикнул Фор, выступая в защитном жесте. — Что? Ты видел с какой скоростью продвигается наступление? — в ответ рычал немец, пытаясь донести, что ситуация не из ряда игр в песочнице. — Я не хочу вам зла. Никогда не хотел и не препятствовал вашим планам. Теперь ваша очередь помогать мне. Где-то в нескольких метрах от дома, в котором они укрываются, снова началась стрельба, стремительно приближающаяся к их убежищу. Пули врезались в стены, а это значило, что их нашли или культивировали территорию на предмет оставшихся отреченцев. — Уходим, — шепнул разведчик, указав пальцами в нужном направлении. Они не добились согласия и трудно было сообразить дальнейший план, однако вела Прайор, а это значило то, что её цель не изменилась. Они прижались к стене и осторожно двигались в заданном направлении. Пристроившись за колонной, Трисс и Фор пошли строевым шагом, а Роан остался в укрытии, обходя с другой стороны дом и тут же прижимаясь к стене, когда заметил идущих Лидеров. Почему-то снова болезненно кольнуло в сердце, а сбитое дыхание так и норовило выдать парня с головой, но он держался, даже закрыв глаза, чтобы перевести дух, иногда оглядываясь по сторонам чтобы его самого не пришили. Он был свидетелем всех развивающихся событий, и явно не поддержал девушку в её поступке выстрелить. Просто как человек, который ещё любит, как человек, который ещё не остановил кровотечение в сквозной ране, которую ему безжалостно нанесли. — Прости, Эрик, — прошептал он, глядя на раненого в колено любовника, и исчез как можно скорее, чтобы не делать себе ещё больнее. Это сбило его с толку, вывело из равновесия, он потерял своих союзников и перестал следить за ситуацией. За это поплатился тем, что ему выстрелили в правое плечо. Накренившись к земле, парень свалился лицом вниз, но не ощутил боли в указанной области и не заметил скованных движений в конечности, поэтому понял, что броня его защитила. Ещё есть возможность выжить. Стерев остатки травы и земли с лица рукавом, парень осознал, что потерял наруч, и злобно рыкнул, ударив кулаком о почву, а потом быстро поднялся и снова побежал. Ему теперь не было смысла искать Тобиаса и Беатрис, они наверняка уже добрались до своей цели. Только он один погряз в этом кровавом месиве. Двигаясь предположительно в сторону Дружелюбия, он почему-то посчитал, что сможет пересидеть там некоторое время. Теперь, не имея цели защитить кого-то ещё кроме себя, он бежал, сломя голову, убегал от смерти, едва минуя преграды, однако и здесь она тоже его догнала. Первая пуля попала в защищённый амуницией бок, а вторая попала в открытую зону. Безумная боль прошила всё тело, брюнет даже запнулся о мёртвый труп, снова оседая на колени. Почему-то сейчас ему стало по-настоящему страшно, но, несмотря на это, Ковин упал, притворившись мёртвым, а позже мимо него прошла колонна солдат. Ещё с полчаса Роан мог бороться, сильно сжимая раненный бок, сплевывая кровь и выжимая из себя все силы. Как бы он сейчас хотел знать, что это просто любимое Коултером оружие, нейростимулирующий дротик… Немец пролежал на одном месте пару минут и осознал, что уже не может двигаться. Он пытался, держался о стену, заставлял себя, не жалея немецких слов, но ноги предательски подкашивались и роняли тело на землю. Бой заканчивался, выстрелов становилось все меньше, но и сил становилось меньше с каждым разом. «Кажется, я так и умру здесь...» — пронеслась мысль, от которой стало горько. Отпустив кровоточащую рану, он посмотрел на испачканные пальцы и опустил руку на грудь, уже приготовившись к тому, чтобы покинуть этот мир. — Roahn! — послышалось где-то отдаленно, однако парень не отреагировал. — Herr Roahn! «Рихард…» — понеслась в голове мысль. Это был его ученик, к тому же той же национальности, его помощник, самый исполнительный малый из всей группы. Подросток подбежал к лежащему бывшему тренеру и подхватил его руку, замечая, что та полностью окрашена в кровь. — Прошу, не отключайтесь. Тут до Дружелюбия недалеко, я позову помощь, — всё обещался ученик, укладывая руку туда же и убегая во фракцию. Прошло несколько часов с того времени, как Ковина доставили в нейтральную зону. Конечно, Лидер фракции не была в большом восторге от этой идеи, но все же позволила, не желая изменять обычаям своей фракции. Она выделила бывшему солдату комнату и позволила ученику, судя по всему сумевшему сбежать от зомбирования, жить с ним, пока тот не очнётся. Была очень маленькая вероятность, что разведчик вообще очнётся, он потерял много крови и был без сознания уже около двух с половиной часов. Члены фракции передали ему медикаменты, разные отвары в сосудах и объяснили, как ему поступать. Дальше была только ответственность Рихарда.