Становление Бесстрашным.

Около шести часов вечера в корпусе стало гораздо тише. День был ещё коротким, быстро темнело, быстро появлялось желание лечь поспать, быстро появлялась общая усталость и отсутствие сил. Так как Роан был отчасти биологом, он мог объяснить разные человеческие особенности и убедить человека в том, что это целиком нормально. Его ученики, которые остались истинными Бесстрашными, а не предателями, любили слушать его рассказы о разных случаях, любили выполнять его каверзные задания и показывали себя только с лучшей стороны. А немец только печально улыбался. Видя, как его подопечные стараются, он вспоминал былой устав и порядок, вспоминал, как легко и непринужденно пролетали тренировки, как они хорошо проводили время. А сейчас… сейчас всё точно не так. Была надежда, что всё вернётся, когда они втроём завершат свой план и добьются того, чего желали. Около девяти часов Ковин освободился и решил провести время на улице. Почему-то снаружи ему было спокойнее, чем внутри, и он не решался лишний раз засорять голову ненужными переживаниями. Он нашёл своё место на крыше корпуса, но вдруг застыл на месте. Мать уже была там и занимала как раз его сидячее место, но когда услышала шаги позади, бесстрашно обернулась и растянула губы в улыбке, глядя на довольного и по-настоящему живого сына. — Общение идет тебе на пользу, милый, — произнесла она, не двигаясь с места и наблюдая за тем, как парень садится рядом с ней. — Не спорю, — улыбнулся он, прислоняясь своим плечом к чужому, чтобы не отсвечивать и не давать лишнего повода для обнаружения, — так приятно чувствовать это подобие былого порядка, даже грустно. — Надеюсь, вы добьетесь своей цели, когда предпримите попытку напасть на Джанин. Только, я хочу сказать тебе ещё кое-что, — вдруг произнесла брюнетка, поворачиваясь лицом и серьезно глядя в глаза сыну. Парень чуть вскинул брови от удивления и ожидания, поддерживая зрительный контакт. — Если с ней будет твой отец — не убивай его, — попросила она, и брюнет даже подавился воздухом, отвернувшись и накрыв рот ладонью в попытке откашляться. Его скрутило так сильно, что Эрудитка стала хлопать ему по спине, и когда приступ прекратился, Ковин непонимающе поднял на неё взгляд. — Почему нет? Разве он заслуживает на жизнь, причинив тебе и мне столько бед? — изумился он, широко раскрыв веки. — Он не виноват так же, как и твой парень. Джанин пообещала ему золотые горы и корону на голову, а он повёлся. Ричард всегда стремился занять высшие должности, а не ковыряться на мелководье, — объяснила она, а потом усмехнулась и отвела взгляд, — ну и, я сама хочу надрать ему задницу. Лицо немца вдруг развеселилось, губы растянулись в улыбке, а глаза перестали выпучиваться. Он тоже пропустил легкий смешок, помотав головой в стороны. — Ох уж эти гены, — хмыкнул он, но более ничего не сказал. Дальше разговаривать не хотелось. Хотелось как-то ещё выплеснуть душу, но не было слов. Тогда вход пошли песни, чудом ещё сидящие в забитой мыслями голове. Он пел разные строки, вспоминающиеся в сознании, немецкие слова несли исключительно тоскливый характер и были похожи на едва различимое завывание. Но Джулии нравилось. Роан имел необычный голос, который приобретал ещё больше этого качества при попытках что-то спеть. Может, именно поэтому в первый раз ещё в Крепости к немцу было привлечено столько внимания, когда он в первый раз решился спеть на публику. Они сидели так долго, подпевали один другому, о чем-то разговаривали, но отнюдь не спали. Было скучно проводить дни воссоединения монотонно, выполняя одну и ту же задачу, тем более когда Роана рядом скоро не будет. Спустя минут сорок где-то недалеко, может в пятистах метрах от них, раздался шум бьющегося стекла и звук пусковых канатов. Немцы тут же замолчали, замерев на месте. Сейчас, когда он почти забыл о вероятности встречи с бестолковым любовничком, эта мысль снова всплыла и стало по-настоящему страшно. — Уходим, — твердо произнес он, сводя брови домиком и, подхватив женщину под руку, повёл на выход. Они крались тихо, спешили к месту пребывания, брюнет отважно защищал собой мать. Радовало то, что они успели проникнуть внутрь быстрее, и сейчас бежали к своему обиталищу. Если парень ещё помнил, как обороняться и точно сможет защититься, то женщина, пусть и была Бесстрашной в прошлом, уж точно не вспомнит как это делается и не возьмёт в руки пистолет. Где-то в другой части здания послышался женский вопль. — Роан, стой! — вдруг потребовала женщина. — Наша комната в той стороне! Большой риск напороться на противника. — Ничего, мы успеем, — уверенно произнёс парень, крепче перехватывая чужой локоть и выбегая в общий коридор. Вместе с женскими воплями стали слышаться звуки выстрелов, но немец их распознал, потому особо не боялся, продолжая бежать. Выйдя на лестничную площадку, они вдруг опешили и скрылись за стеной, прижавшись к ней. По ступеням вниз прошли враги, сообщая в рацию, что путь чист. Путь очистился идля них двоих, однако когда Ковины вышли, ужас тут же застопорил их — куча трупов лежала на лестничной клетке. — Это тот, кто больше не занимается убийствами? — злобно прошипел парень, стиснув свободную руку в кулак, а потом в порыве злости вдруг подхватил мать на руки и побежал по лестнице наверх, надеясь никого не встретить. Уже под дверью женщина вскочила на ноги и была вынуждена прислониться к ней спиной со страхом на лице. — Мам, послушай меня. — Нет! — Пожалуйста, послушай. Я не хочу, чтобы с тобой что-нибудь случилось. Пожалуйста, подопри дверь стулом и никому не отзывайся. Я за тобой приду, если всё будет хорошо. — что ты такое говоришь, сынок? — с ужасом на лице говорила брюнетка, прикоснувшись ладонью к чужой щеке и сразу получив взаимность в виде опустившейся руки на собственную. — Пожалуйста, послушай меня. Я знаю, что говорю. После того, как женщина осталась в безопасности, Роан поспешил вниз. Спустившись на пару ступенек, он наклонился над одной из девушек и прикоснулся пальцами к артерии, чтобы понять жива она или нет. Пульс прослеживался слабый, вероятно, это был какой-то усыпляющий шарик. «Неужели…» — пронеслось в голове, после чего он спустился ещё на несколько пролётов вниз и услышал детский голос. Сорвавшись вниз, немец резко остановился, когда заметил Трисс с ребенком в объятиях, испуганно смотрящую на него и едва унимающую дрожь. — Что случилось? — спросил разведчик, хмуря брови. — Не знаю… Нас выследили, — предположила она, от слов которой сердце пропустило пару ударов. «Нас выследили… выследили… выследили.» — эхом оставалось в мозгу, пока вдруг не пришло осознание. — Кажется, пришло моё время, — произнёс он, осторожно спускаясь вниз и глядя под ноги, чтобы ненароком не сломать кому-нибудь конечность. Роан спустился первым и затесался где-то в главном зале, усеянном телами, в то время как Трис спустилась и сразу же притаилась за первой же стеной, когда послышался звук выстрелов и новый женский визг. Она пошла по лабиринту трусцой, всё время оглядываясь по сторонам, пока не добралась до оружейной, запертой под сеткой. Конечно, та была закрыта, и сердце упало в пятки, когда позади послышались шаги. Юрай нагнал её и был в абсолютной прострации, не понимая в чём дело. Темнокожий поднял голову к девушке. — Почему мы смогли проснуться? — Потому что мы — дивергенты, — переводя сбившееся дыхание, ответила блондинка, а потом повернулась лицом к замку. — Двай, нужно выбить эту решетку. Юрай, не нужна твоя помощь! Парень нашёл первый попавшийся твердый предмет и стал выламывать им замок, не предполагая то, что шумом мог привлечь противника. И привлёк. Это был он. Эрик вразвалочку направлялся к Прайор, блокируя ей все выходы и проходы. — Посмотрите, кто явил себя миру, — с довольной улыбкой протянул он, медленно подкрадываясь практически вплотную к девушке и прижимая её спиной к решетке, — я так рад снова тебя видеть. Роан заблудился в лабиринте проходов. Одно он знал точно — Коултер был где-то здесь, он явно чего-то добивался этим маневром со снотворным, и было большой радостью избежать пуль и попробовать это вещество на себе. Трудно бы пришлось не проснись он, как Трис. У парня вышло уйти далеко, обойти кругом и выйти в начало, потому он с легкостью нашёл помещение, в котором на коленях сидела группа людей, которую повязали в процессе. — Ладно, ребята, не время переживать, — начал Эрик, пока Макс отстраненно наблюдал за ним и следил, чтобы им не помешали. — Это всего лишь рутинная проверка, после которой мы вам покинем и вернемся к своим делам. — Заверил он, начиная свой поход. Подходя к первому попавшемуся мужчине, он притворно мило поздоровался и направил на него сканер процентности, который вызвал у Роана большой интерес. Машина выдала десять процентов, что довольно огорчило Лидера. — Ох, черт, почти нормальный, — произнёс он, на глазах меняя машину на пистолет, — почти нормальный. Не хватило полсекунды до выстрела, как вдруг немец выскочил из укрытия с запрещающим воплем и легко завалил на пол одного из предателей, ринувшегося на него. Подняв голову на помешавшего, светловолосый вдруг замер на месте. Трис видела, как Роан смотрел на него, и видела, как Эрик мгновенно потерял власть и буквально поджал хвост. Пистолет стал медленно опускаться со лба невинного человека, который тоже поверил в себя. — Ты сказал мне, что не занимаешься убийствами, — предъявил немец, сверлящим взглядом глядя на парня. — Я его не убил, — заметил американец, однобоко улыбнувшись, словно помешанный. — Я не дурак, — произнёс брюнет. — Это не входило в наши планы, — вмешался Макс, явно недовольный чужим вмешательством. — В твои планы не входило не лизать задницу Джанин, — огрызнулся Ковин, переведя жалящий взгляд на него. — Для чего вы собрали здесь этих людей? Не будь меня, здесь бы произошла расстрельная точка? — Ты не имеешь права об этом знать, — холодно произнёс брюнет, что послужило катализатором в чужой голове. Роан ринулся на командира, однако был успешно схвачен подоспевшими солдатами. — Конечно-конечно, я же ПРОСТО РАЗВЕДЧИК, — рычал брюнет, то и дело намереваясь вырваться. — Закончи с этим, остальные скоро проснутся, — переводя взгляд на Эрика, произнёс Макс, не желая больше тратить и без того потраченное время. Теперь все взгляды были переведены на второго Лидера. Он под жгучим взглядом любовника, принялся сканировать людей, а когда дошел до девочки, которую спасла Трис, та вдруг кинулась на него под запрещающий крик друга, упав на связанные руки и оттолкнув обидчика от ребёнка, а потом попала под горячую руку. Эрик, взбешенный и сконфуженный, придавил её к земле и принялся душить девушку. — Эрик, опусти её! — потребовал немец, но его не послушали, тогда старший Лидер с возвышенным чувством достоинства повторил то же самое: — Хватит! Тебе ещё нужно её проверить, — напомнил он, наблюдая за тем, как его все же слушают больше, чем живого мертвеца без капли влияния. «Не может быть.» — не поверил немец, с округленными глазами глядя на то, как его действительно не слушают, «Он не мог. Его точно тоже зомбировали, Эрик не может подчиняться этому ублюдку.» Внутри заскребли кошки. Ковин десять раз пожалел о том, что вообще вылез и попытался что-то поменять. Он зажмурился и отвёл взгляд, когда Трис подверглась избиению, и не смотрел, когда её сканировали и обнаружили абсолютную дивергентность. — Отведите их обоих в транспорт. Я доложу Джанин, — приказал темнокожий, уходя прочь. — Если считаешь, что тебе повезло, то ты ошиблась, — произнёс Эрик, наклонившись к девушке, — ты будешь умолять, чтобы я тебя убил. — Эрик, — позвал заключенный, неверяще глядя на мужчину, неспешно идущему к нему. — Ты не захотел добровольно, — шепнул ему Лидер, выталкивая обоих вперёд и сопровождая их под прицелом, пока вдруг его самого не сбили с ног и не отобрали оружие. Фор освободил Роана и вручил ему пистолет, и тот сразу понял в чем дело, обороняясь. На фоне истинные Бесстрашные обезоруживали предателей, к разведчику подошли пара учеников: — Что дальше? — спросил один из парней с автоматами, намекая на сложившуюся ситуацию. — Фор руководит вами. Я здесь пленный, — сообщил брюнет, переводя дуло на Эрика, скрутившегося чтобы стереть выступившую с губы кровь и немного устаканить сознание после нападения вихря. Парни отошли в строй и больше не высовывались, давая учителю понять, что его группа тоже готова действовать, если будет нужно. Тобиас подошел к Трис и рассёк её оковы, слушая, как противник поднимается на ноги. — Тебе повезло с пистолетом, Фор, — отозвался Коултер, — без него ты ни на что не способен, а? — Я бы не зарекался, Эрик, — хмыкнул Ковин, отходя с поля боя только потому что знал, что Итон ещё как способен разбить ему лицо всмятку без лишнего напряжения. Особенно сейчас. Парни сцепились, немец скинул оружие и переместился к Трис, заслоняя её собой. Сердце бешено билось, но мозгом парень понимал, что так будет правильно. Лучше пусть бестолковому дураку вобьют мозги на место. Действие приближалось к той же допросной комнате, Фор тащил Эрика за ногу, а тот оглядывался в поисках помощи, и когда оказался свободен, то уже не особо спешил подниматься. — Вы думаете, что теперь в безопасности? Вы ошибаетесь, — произнёс он, глядя на то, как вокруг него собираются и Трис, и истинные Бесстрашные, и он. И Роан со своим фирменным приговаривающим взглядом. — Джанин никогда не остановится, пока не найдёт её. — А ты будешь ей в этом любезно помогать, да? — уже больше со скептицизмом спросил немец, пропуская презрительный фырчок. — Лучше измени свою точку зрения. — Почему? — влез Тобиас. — Зачем она ей нужна? Скажи мне! — потребовал он, замечая, как проступает презренная дрожь в голосе. — Ей нужна именно она. Идеальный объект, — произнёс он, глядя глаза в глаза противнику. Послышался звук курка, и Ковин вдруг смекнул, к чему всё идёт. — Фор, — окликнул он друга, привлекая его внимание и подходя со спины, — позволь я закончу. Он перехватил чужой пистолет, дождался, когда позади останется расстояние в пару метров, а потом наклонился к Эрику, заглядывая в его голубые глаза. — Я. Не. Буду. Служить. Этой. Нарциссичной. Твари. — по одному слову, внятно и доходчиво произнёс он, — А ты — всего лишь пешка в её плане. Она забила тебе голову, а ты и рад стараться, чтобы госпожа была довольна. Сколько ещё продлится твоё прислуживание ради той хорошей жизни, которую ты мне обещал? — спросил он, вопросительно повернув голову на бок. — Хорошая жизнь уже наступает. Только позволь мне привести её к Джанин, и я обещаю, что плохо уже не будет никому, — произнёс Эрик, наклонившись вперёд и глядя на своего палача более умоляющим взглядом. — Я тебе не верю, — заявил немец, выравниваясь на месте и теперь глядя на приговоренного сверху вниз, с силой, до набухших вен сжимая в руке пистолет, — ты говоришь мне это из раза в раз, находя оправдания своим преступлениям. Где? — вдруг спросил он, принявшись медленно кружить вокруг сидящего, — Где? Где? Где твоё что-то, что диктует тебе команды и принуждает служить тому, кого ты сам высмеивал? Я не поверю, что ты делаешь это искренне. — Я делаю это, потому что хочу для… — Лидер запнулся, неуверенной в том целесообразно ли назвать их обоих в данный момент. — для нас лучшего. — Значит, у тебя только два выбора, — наконец изрёк немец, остановившись у чужого плеча и поворачивая голову к Максу, чтобы предоставить ему возможность увидеть то, как и ему этот безволец тоже подчиняется. Истинные окружили действо плотным кольцом, больше сосредотачиваясь на Лидерах и ожидая любого удобного случая, — или ты продолжаешь гнуть своё и умираешь ради пустых слов и сплошного обмана, — произнёс он и приставил дуло к виску, сняв предохранитель, — или ты начинаешь думать своей головой, вспоминаешь свою Эрудитскую рациональность и бросаешь это всё ради того, чтобы быть со мной, — тогда дуло переместилось в плечо, ясно давая понять, что казни или наказания заключенному не избежать. Коултер молчит. Он опускает голову и замирает на месте, двигает руками, отмечая, что одну из них ему все-таки вывихнули, а потом испускает тяжелый вздох, переставая хмуриться. — Хорошо, — говорит он, постепенно смиряясь с тем, что сейчас все равно будет больно. Тешит только то, что рядом будет тот, кому он по-прежнему может доверить свою жизнь, и кто точно будет знать, что делать. — Конкретнее. — Я выбираю тебя, — произнёс светловолосый, и на душе стало так невероятно приятно и тепло одновременно, что даже желание выстрелить испарилось, а рука обмякла. — Но это не значит, что Эрик избежит казни, — вдруг вмешалась Трис, осуждающе глядя на друга. Тот повернул к ней голову и скептически изогнул одну бровь. — Он не убил. — Если бы не ты, он бы убил. На сей раз разведчик замирает, переводя взгляд обратно на партнёра. Тот тоже заглядывает в его задумчивые глаза. Проходит тридцать секунд, уже пришло облегчение и на губы уже постепенно заползала улыбка, как вдруг пистолет переместился куда-то в более безопасную для жизни зону и выпустил пулю. Теперь, когда комнату наполнил болезненный вопль и желание публики было исполнено, время пошло на секунды. К немцу подбежал один из истинных с плотными лоскутами ткани, которыми заткнули рану, а предатели были выпущены прочь. Теперь, возымев более сильного союзника, бояться было практически нечего. Разве что Макса, который превосходил их всех по боевым показателям.