Становление Бесстрашным.

Пора было двигаться дальше. Кан всё больше суетился и подстрекал Бесстрашных что-то делать, как-то двигаться дальше, а Роан смело огрызался, пытаясь донести до чужой головы очевидные факты. В очередной раз, когда уже можно было покидать комнату и разминаться перед тем, как они совершат грандиозный замах на тирана, Эрик случайно стал свидетелем очередной перепалки. Он молча, притаившись, наблюдал за тем, как его отважный немец защищает его и их позицию, как смело отбивается от атак. Особенно за тем, как его речь менялась, приобретая немецкий акцент. Некоторые буквосочетания искажались, слова вылетали быстро и складывалось ощущение, словно разведчик сейчас покроет собеседника крепкой немецкой бранью. Ситуация была одновременно смешной и страшной, ведь Лидер ощутил на себе все прелести этого состояния в тот день, когда они расставались. Карие глаза горели огнём, руки то и дело норовили избить тебя, несчастного, а морщинки между бровей и на уголках глаз были готовы лопнуть и пустить кровавые капельки. Спустя четыре дня после инцидента заражение иссякло, рана очистилась от лишних выделений и покрылась здоровой коркой, что значило, что им пора было идти. Теперь они оба, готовые к встрече с Трис и Фором, вышли в главный зал, где как раз наблюдалось скопление народа. Некоторые из истинных опешили и ужаснулись, когда увидели пришедшего Лидера в военнике с нашивкой Эрудиции. Некоторые вооружились и насторожились, некоторые встали за спинами вооруженных, некоторые просто удостоили мужчину презрительным взглядом, не двигаясь. Роан шёл ровно, не прогибаясь под чужие взгляды, и Эрик следовал его примеру, пусть и понимал, что всё это заслужил сам. — Хорошее начало для исправительного пути, — заметил он, решив выразиться тогда, когда был ещё ближе к партнёру. Тот лишь усмехнулся и сохранил улыбку на губах, показывая врождённые ямочки на щеках: — Это только начало. Запасись терпением, — ответил он, останавливаясь напротив товарищей и глядя на них абсолютно спокойно, словно и не предатель всей фракции стоит у него за спиной с все ещё присутствующим подтверждением. Трис тут же нахохлилась и поспешила уйти за спину напрягшегося Фора, который тоже ждал подвоха со стороны нового союзника. И тем не менее он решил заговорить. — Рад, что мы в конце-концов сможем продолжить. — Произнёс он, бегая взглядом и по немцу, и по американцу. Оба промолчали, не желая пока выражаться. — Однако, сто восемьдесят человек критически мало для нападения на устрой Джанин. Эрик, ты лучше нас знаешь сколько там личного состава в целом. Каковы наши шансы? Коултер сначала вскинул брови и даже не поверил в то, что там сразу ему уделят такое внимание, однако умалчивать не стал. — Около трех сотен. Большая часть фракции, которая подверглась действию симмулирующего препарата, а позже влиянию пропаганды. — Сообщил он, с привычной самоуверенностью глядя на альтруиста. Ему не было трудно смотреть в глаза тем, кого он хотел убить, потому что оправдывался перед собой тем фактом, что все-таки жертвы на его счету только из числа Отреченцев. — Триста человек… — выдохнула Тори, все это время сохранявшая нейтралитет, — каким же образом мы уравняем шансы? — Ну, не факт, что все эти люди в первые минуты ринутся на нас, как только мы замаячим на горизонте, — вклинился Роан, воспринимая тревогу коллеги с легким скептицизмом. — Мы не можем быть уверенными, — снова произнёс Фор, — поэтому я предлагаю объединиться с Изгоями. Коултер вдруг выпучил глаза, а потом закашлялся, глупо подавившись воздухом, а Роан выпал в осадок от чужой реакции, изумленно глядя на отхаркивающегося мужчину с требованием подать объяснения. Он одернул его и с пару минут смотрел в чужое лицо, пока состояние не нормализовалось и на лице оппонента не проскочило немое извинение. Наблюдая за инцидентом, окружающие ждали конца, чтобы продолжить. — У нас нет другого выбора. — Объяснил Тобиас, понимая реакцию бывшего коллеги. — Я не хочу впутывать другие фракции в эту войну. А изгоями все-таки управляет… — брюнет застопорился, очень не желая раскрывать факт и терять авторитет над новым союзником. Он помялся, нахохлился и выдохнул, смирившись, — моя мать. — Твоя мать? — снова удивился Коултер, — Та, которая умерла в твоем детстве? — Да, Эрик. Моя мать, — с натиском произнёс Итон, чем вызвал у светловолосого усмешку в виде однобокой улыбки, оголившей зубы: — Годы идут, а ты все не перестаешь меня удивлять, — произнёс Лидер, — и тем не менее, я поддержу твое решение. Вы не найдете более кровожадных союзников, чем неудачники без фракции. Путь в обитель Изгоев занял около двух с половиной часов пути. Большая группа умудрялась двигаться тихо и незаметно, не попадаясь патрулям. Эрик всё ещё сомневался в правильности сего действия, но не мог пойти против. Четверо одного не ждут. Эдгар не был рад приходу Бесстрашных, однако под натиском Фора он провёл пришедших внутрь и призвал Эвелин, являя её народу, как великую императрицу сего скопища. Женщина не обрадовалась, когда увидела злющего врага в лице Коултера, но не стала противиться, все ещё припоминая разговор с его партнером, когда они остались наедине, если не считать беднягу Калеба. Пока происходила подготовка к выступлению и Бесстрашные рассеялись среди изгоев, командиры разбрелись кто куда. Фор, Эвелин и Трис остались на верхнем этаже, имея возможность обсудить какие-то свои формальности, а Эрик и Роан предпочли выйти на улицу. Неудивительно, что в первый раз немцу не понравилась компания и жилище обделенных, ведь там был буквально пчелиный улей, в котором невозможно было находиться. А американец просто не питал позитива к этим людям, зовущим себя новой нацией, и радовался, что его не узнали или не успели узнать те, кого он выгнал по правилам инициации. *Находясь под вечерним небом, парни притаились где-то среди обломков, возымев возможность в очередной раз уединиться. Было необходимо разгрузиться, привести свое психическое состояние в порядок. — Я и подумать не мог, что этот день может быть таким насыщенным, — опустошенно выдыхая, произнёс Эрик, обнимая партнёра за плечи одной рукой и прижимая ближе к себе. — Поверь, это только начало, — хохотнул Роан, улыбаясь и притираясь ближе, чтобы ветер не так сильно пронизывал его. Тонкая одежда темных цветов не сильно грела его и с каждым днём по ночам становилось всё холоднее. — Как твое плечо? — вдруг спросил брюнет. — Жить можно. Ты же не взял всю аптечку с собой? — осведомился светловолосый, покосившись на собеседника. — Нет. Рана только начала затягиваться по моим прогнозам. Главное, чтобы её не использовали, чтобы манипулировать тобой. — Какой ты предусмотрительный, — хмыкнул мужчина, — помнишь, как было сказано? Если ты не скажешь и не выдашь себя, то никто и не узнает. — Верю в то, что так и будет. Сон пришел незаметно для них двоих. Свежий воздух взял своё, а место, в котором патрулям будет сложно их найти, послужило отличным укрытием. К утру их нашел Фор, ничуть не смутившись от увиденной картины, и возымел смелость разбудить, кинув в середину змеиного гнезда камень. Оба вдруг синхронно вздрогнули и раскрыли глаза, зашевелились, разыскивая взглядом источник нарушения их спокойствия. — Пф, в самом деле змеиное гнездо, — усмехнулся альтруист, наблюдая за изумленными сонными лицами, — подъем. Обоим не надо было повторять по нескольку раз, парни тут же выскочили из укрытия, находя, что все-таки оба замерзли, пока спали на улице. Фор выглядел несколько озадаченным и напряженным, поэтому смылся быстрее, чем они сообразили что к чему, оставляя засонь наедине. — Идиот, кто камнями бросается? — заворчал немец, зачесывая волосы и приводя их в божеский вид. — Такие как он, — ответил американец, делая то же самое. Теперь, когда его фирменного пучка на затылке не было, было легче придавать волосам нужное положение. Как оказалось чуть позже, они пропустили значительную часть событий. С рассказов публики девушка, которая подверглась влиянию устройства, вживленного ещё перед налетом на Отречение, сорвалась вниз и разбилась, а потом в ульи произошел бунт, в ходе которого было решено сдать Трис врагу, чтобы выиграть время. У отсутствовавших это вызвало смешанные чувства, однако уже было поздно что-то обсуждать и парни понадеялись только на то, что этот ход был верным и не был совершен зря. — Жаль, я бы попросил её передать привет моему отцу, — конечно в шутку расстроился Ковин. К счастью это всё, потому что было бы сложнее иметь дело с подготовленным немцем, у которого от жажды власти съехала крыша. — Как поживает мой сын? — поинтересовался Ричард, дождавшись подходящего момента для вопроса. Трис не знала этого человека, не знала какое отношение он имеет к упомянутому человеку, поэтому из соображений безопасности не стала отвечать. — впрочем, ты права. Это был вопрос, не требующий ответа. Надеюсь, он придёт за тобой, если ты правда его подруга. После этой маленькой прелюдии началось тестирование. Пока Прайор проходила симуляции, группа наступления во главе с тремя Лидерами Бесстрашия направлялась в корпус Эрудиции, плотно обставленный охраной. Отчасти помогло то, что с ними был Эрик — подчинённые тут же опешили, увидев его среди группы, и озадаченно отступили, пропуская мятежников к управленцам. Именно из-за своего преимущества он выступал первым, а Роан верно прикрывал его тыл, не опуская автомат ровно до того момента, пока не убедится в том, что действительно нет угрозы. Он держал взгляд холодным, держал каждого на мушке, готовый выстрелить и уверенный в своем деле. Фор был с другой стороны от него, защищал другой фланг, и троица чувствовала себя так, словно они и не были порознь: те три юных солдата, которые выполняли военное задание, будучи ещё совсем несмышлеными, теперь были опытными военными, работающими в команде несмотря на различия во взглядах. Эта ситуация в целом вводила в кураж, Лидеры общались друг с другом сухо и по делу, Коултер не боялся командовать, а Ковин и Итон просто подчинялись и давали указательные жесты идущим позади. Они прошли в здание, и почему-то сердце стало отбивать невозможно сильный ритм. Немец почувствовал необычайный впрыск адреналина только от одной мысли, что скоро сможет приставить дуло автомата к виску если не отца, то точно брата, если тот возымеет смелость выползти из норы на свет. — Куда курс? — послышалось от ведущего, и ответ сразу же последовал: — В комнату, где Джанин проводит опыт над людьми, — ответил Фор, и они тут же отправились в нужном направлении. Дальше охрана была более агрессивной, и не было сожаления о том, что придётся стрелять, пули полетели с интервалом в секунды, вмиг достигая целей. Никто не жалел никого, это было взаимно, и они ворвались в комнату со спущенным курком. Конечно же, Мэттьюс и Ричард тут же скрылись, и под расстрел вышли стреляющие в ответ охранники. Началась лютая перестрелка, пока Лидеры взрывали стеклянный бокс, внутри которого сидела самоубийца. Опять же быстро, благодаря Эрику. — Ты в порядке? — спросил Тобиас, подходя к подвешенной Трис и поддерживая её. Та смотрела на него неверящими глазами, словно это не они прошлой ночью обсуждали, что её поступок помог бы им. — Да, — ответила она, не слыша даже собственного голоса. Ей помогли отключиться от кабелей и покинуть симуляцию, после чего повели прочь из бокса. Их защищали и охраняли периметр, поэтому не было чего бояться. Теперь, когда истинные и предатели смешались и первые убивали непослушных, становилось легче. — Коридор чист, выходите, — сообщил Роан, которому в конце-концов хотелось быстрее покончить с этим и довести своё личное дело до конца. Стоило выйти из камеры, как вдруг сразу четыре дула направились на одного человека, лежащего на земле: — О, черт, это опять ты? — не выдержал Ковин, снова раздражившись при виде этого слизня. — Эрик! Эрик, дружище, ты же не бросишь меня на произвол? — только стоило завидеть Лидера, Питер тут же повернулся в его сторону, поднимая руки в смирительном жесте. Мужчина сначала даже не среагировал должным образом, в изумлении вскинув брови, а потом припомнил, что этот человек был когда-то его лучшим бойцом и одним из любимчиков. Партнёр напрягся, приковав к нему свой взгляд и то и дело ожидая чужой реакции. Лидер переглянулся с ним, у кого-то автомат был приведен в готовность, Питер зажмурился и опустил голову, чтобы не смотреть в лицо своей смерти, и только потом послышался голос Прайор: — Стоп. Оставьте его, — сказала она, призывая парней уходить. Жертва в непонятках нахмурилась, снова поднимая глаза: — Ты что, не собираешься стрелять в меня? — осведомился парень, непонятливо жмурясь. Блондинка только свысока посмотрела на него и двинулась с места, бросив на ходу только «Альтруист раньше, альтруист всегда.» Дальше перебежка была похожа на игру в заполучение флага: группы по трое человек разделились и каждая выполняла вою роль — прикрывала тыл, отстреливала врагов или проводила Лидеров по коридору. Немцу нравилась такая игра, навевало ностальгию и вселяло гордость за своих учеников, которые тоже рисковали сейчас жизнью ради него. Выход оказался чист, и Коултер и Ковин вышли вперёд, отстреливая противников, пока Итон и Прайор бежали за ними. — Ребята, как вы прошли через охрану? — наконец спросила девушка, когда они оказались в длинном коридоре. Немец и американец обернулись и однобоко усмехнулись, но ответил тот, что носил нашивку Эрудиции. — Тебе стоит проснуться, Трис, — произнёс светловолосый, мотнув головой. — Я — ваш главный козырь в данной ситуации. Не поверю, что тебе не сказали. Группа хотела было двинуться, но их стопорила только одна личность. Беатрис снова замялась, даже развернулась назад, словно засомневалась в правильности. — Мне жаль, Фор, — произнесла она, и названный человек тут же рысцой подбежал к ней, став практически вплотную. — О чем ты говоришь? — Мне жаль, что я тебе не сказала… — О чем? — Я хочу уйти. Я хотела попрощаться, но не знала как. Это так сложно… — О чем ты? — Даже если у меня не получилось сказать тебе это в настоящей жизни, я по крайней мере скажу тебе это сейчас. Даже если это просто симуляция. — Трис, это не симуляция. Ты же не думаешь, что я бы не понял, если бы это была симуляция? В самом деле, это была симуляция. Долгая, насыщенная, она была полна красок, стрельбы и командной работы, однако… Жаль, что не была явью. Ковин старший смотрел всю трансляцию молча. Он даже перестал следить за данными и фиксировать изменения, его карие глаза были прикованы только к одному человеку — его сыну. К тому, кто действовал так, как он бы ни за что не подумал. Роан был эффектен даже в симуляции, это поджигало его восторг, практически превращало его в вожделение. Мужчина никогда не подумал бы, что будет жалеть о том, что его младший сын не в его владении, такой талантливый военный не должен растрачивать свои навыки. Он хотел бы предложить Джанин найти его раньше, чем на них обрушится настоящее нападение, но не стал, просто потому что знал, что встреча сына с отцом неизбежна, наверняка Роан тоже ждёт её, готовится, растит в себе ненависть и питается ею же сам. «Все-таки Джулия сделала своё дело. Отчаянная Бесстрашная, которая убежала за амбициозным ученым в поисках лучшей жизни. Что же ты теперь будешь делать, глупая женщина?» — подумалось ему, отчего уголки губ поползли вверх в улыбке. Всегда становилось смешно, когда речь шла о бывшей супруге и её любимом сынишке.