Становление Бесстрашным.

— Ребята! — вдруг послышался женский знакомый голос позади троицы, и в убежище показалась фигура женщины с завязанными в строгий пучок волосами. Это была мать Роана, спешащая на помощь Джулия. Она знала, что её сын, преисполненный ненависти и решимости, пойдёт в самое логово к своему отцу и позволит взять себя в клешни, поэтому решилась покинуть убежище Искренности и отправиться следом, прекрасно зная, что сможет пройти. Группа ведь уже зачистила ей путь и брюнетка просто шла по трупам. — Джулия? Зачем ты здесь? — недоумевал Фор, удивленно вытаращившись на женщину. Эрик не стал ей ничего говорить потому что знал, что она его недолюбливает, и наверняка встречалась с его матерью, которой, хвала небесам, здесь не было. Меньше всего Лидер хотел бы видеть свою мать на поле боя. — Я знаю своего сына гораздо лучше, чем вы. Я могу помочь ему просто потому что знаю, как устроен этот человек и знаю что нужно сделать, чтобы его сокрушить, — уверенно произнесла немка и продвинулась к окну, чтобы проследить. Рон уже проник внутрь, дальше не было обзора, поэтому она лишь раздосадовано вздохнула, осознавая весь масштаб ситуации и всю её печальность. — Вам, ребята, явно не хватало его, раз вы забрались так далеко, но не подумали о будущем, — произнесла она и заметалась, исследуя помещения. — Я никогда не мог поверить в то, что ты можешь быть таким мерзким, — произнёс Роан, уверенно проходя вперёд с целью сократить расстояние между ними. Ричард предусмотрительно зашагал назад, не готовый так быстро вступить в схватку. — Ты очень грамотно унижал Калеба в коридоре. Сказал всё в точку, умный мальчик, — довольно улыбнулся мужчина, довольный ситуацией. — Да, но больше не рассчитывай на такую слабую пешку, — сообщил брюнет, показывая отнятую карту, которую стоило усилий погнуть, разламывая практически пополам. — Рассчитывай на своего сына, который всё это время был твоим самым ценным, пока другой сын подвергался… Подожди, как ты это называл? Совершенной дисциплиной? — с горящими глазами уточнил Роан, уверенно приближаясь с автоматом в руках. — Я соболезную тебе, папочка. Ты так сильно увлёкся воспитанием, что совсем упустил тот факт, что тронулся умом. Жаль, что я могу сказать тебе об этом только сейчас, а не тогда, когда бежал к матери за утешением. — Ты слишком мягкотелый. Немцы никогда не позволяют себе такого, они тверды как камень и расчетливы в своих поступках. Ты же совершил поспешный выбор, чтобы бросить свою семью, чтобы нарушить дисциплину… — Чтобы сбежать от извечного унижения и гнобления. Коул был твоим любимчиком с самого начала, в то время как я был для тебя никем. Нас связывала и связывает в данный момент только одна кровь. Я жалею о том, что ты мой отец, зато никогда не буду жалеть о том, что сегодня с тобой произойдёт, — брюнет завёл дуло пистолета и только прицелился, как в него прилетело что-то тяжелое со стороны, что сбило с ног и вынудило завалиться мертвым грузом наземь, прокатившись на боку куда-то под стол. На фоне адреналина удар почувствовался особенно ярко, было обманчивое ощущение того, что он словно что-то себе сломал. Первые несколько минут было тяжело дышать, позже пришло осознание, что его руки пусты и автомат укатился куда-то в сторону на пару метров. Дергаться было рискованно, к нему наверняка приближались, но и лежать пластом было опасно, его могли запинать и тогда никто ничего не сможет сделать. — Что случилось, малыш Ро? — послышался насмешливый голос где-то над столешницей, под которую заполз разведчик, стараясь отдышаться и пережить болевые импульсы. — Ты так увлёкся психотерапией, что совсем забыл обо мне? Как не стыдно! — издевался старший из братьев, запуская руку под стол чтобы схватить за волосы сидящего и выволочь его из укрытия на свет, но вместо головы ему попалась рука, перехватившая собственную и больно сжавшая запястье. Роан вышел сам, теперь слегка сгибаясь от удара, и тем не менее кровожадности в его глазах не убавилось. — Известный подлизыватель, убедительная просьба закрыть свой рот и не разбрызгивать дерьмо по территории, — притворно уважительно обратился он к брату, быстро хватая стоящий поблизости стул и сбивая им противника с пути. Тот накренился назад, вырывая свою руку и давая обоим передышку, но потом быстро сориентировался и толкнул немца, вынуждая его отступить и перевернуть стоящий офисный стол к чертям. В дезориентации брюнет даже не заметил, как его движения заблокировали, а на шее сцепились чужие руки, сильно сжимая мышцы и вдавливая кадык. Воздух стал заканчиваться быстрее, чем хотелось бы, младший Ковин завозился, предпринял несколько попыток освободиться, и только когда нащупал лежащую книгу где-то поблизости, подгрёб её и ударил ею по чужому лицу смахивающим движением, тут же перекатываясь на бок и жадно хватая ртом воздух. Они тоже дрались долго, беспорядочно, как дети, а не как солдаты, но и этого хватило, чтобы почти не убить один одного пару раз. Коул заработал много синяков и почти выдохся, а его младший брат заработал царапину над бровью от остро заточенного карандаша, а его волосы невозможно растрепались, образуя хаотичное изображение. Один только взгляд излучал столько злобы и ненависти, что она уже становилась маниакальной, начинала приносить удовольствие. В этот момент с десяток мольб не сойти с ума вознеслись на него к Богу, который их всех на этой планете уже давно не слышит. — Ich bin in Hitze schon seit Tagen So werd ich mir ein Kahlwild jagen Und bis zum Morgen sitz ich an Damit ich Blattschuss geben kann. — протянул он, отмечая, как его голос, слегка охрипший, посаженный от рыка и недавней попытки удушения, разлетается эхом по залу. Коул понимал, что ему осталось недолго тянуть эту бессмысленную для него игру. Он пошел против закаленного воина, имеющего военную подготовку в сумме с развитым эрудитским мышлением. Это почти неубиваемая машина, которую то и можно, что подсекать из-подтишка, пока внимание переключено на другой объект. В зале стало тихо, была прекрасная возможность перевести дух и набраться сил для продолжения драки. Он прошел только двух противников, впереди ещё один, который откроет ему дорогу к самому сильному, к Гитлеру в юбке, к диктаторше и полоумной женщине. К Джанин Мэтьюз. Эту женщину должна была убить Беатрис, которая так упорно шла к ней, но судя по всему немцу придётся всё сделать за неё. — Как ты думаешь, твой парень или твои друзья испытывают радость или одобрение, смотря на то, как ты постепенно сходишь с ума и нарушаешь все их планы? — послышался голос отца откуда-то из убежища, проходной комнаты, в которой Ричард дожидался своей очереди. — Auf dem Lande auf dem Meer Lauert das Verderben Die Kreatur muss sterben! — огрызнулся брюнет, напоминая, что и до любящего папочки очередь обязательно дойдёт. Конечно, как только старший братец испустит свой последний вздох. Ещё с некоторое время схватка между братьями продолжалась с переменной успешностью. Они громили, ломали, переворачивали и рвали одежду, окружающие предметы мебели и офисное оснащение, разбрасывали бумаги и опрокидывали органайзеры. Офисное помещение понемногу превращалось в участок после торнадо. Пока один лежал в замученном состоянии, в порванной рубашке, с растрепанными волосами и уже без очков, с расфокусированным взглядом и многочисленными синяками на теле, второй лихорадочно искал свой автомат и подобранные магазины с патронами, оставляя только те, которые были повреждены в ходе драки. Ему тоже было больно и трудно двигаться, он кряхтел и жадно втягивал воздух ртом, шатался из стороны в сторону, и тем не менее не отступал. Его учили жить без унижения, без сдачи с поражением, без признания своей слабости. Оружие снова появилось в руках, и теперь горящие предвкушением глаза поднялись, быстро разыскивая приговоренного. Шатающейся походкой темноволосый шел назад, теперь точно зная, что убьет, и не испытывая ни грамма совести. — Die Kreatur muss sterben, — повторял он из раза в раз, словно пытаясь убедить себя в правильности своего поступка. — Роан, подожди, — вдруг замешкался его брат, подбираясь с пола при виде автомата и изумленно глядя на него с испугом и неверием. — Ты же меня не убьешь, верно? — с надеждой спросил он, нервно улыбнувшись и отступая назад в упор, пока лопатками не уперся в стену. — Малыш Ро, это же я, твой братец. Ты не можешь меня убить. — Я тебя убью, — приговорил палач, перезаряжая автомат и снимая его с предохранителя. — Только за то, что ты сам сейчас пытался меня убить. Ты не представляешь, как долго я ждал этого момента, — рыкнул он, останавливаясь и наводясь на чужую грудь. Сейчас, именно в этот момент, когда приближалось отмщение и оставались только считанные секунды до того, чтобы человек смирился и перестал трепыхаться, возникла совесть. Она затмевала все кровожадные мысли и твердила только одно: «Это твой брат, и ты не имеешь права его убивать. Что скажет мать, если узнает о том, что её сын застрелил члено своей семьи?» «Она сама хотела сделать это. К тому же, её нет здесь. Она в Искренности, там её никто не найдёт.» «Она узнает о смерти своего мужа и старшего сына, и тогда отвернется от тебя, и ты останешься один.» — Бей уже! — рявкнул трясущийся перед ним Коул, уже изнемогая от ожидания. Он вырвал Роана з своих мыслей, и тот одним уверенным движением спустил курок, выпуская пулю в грудину. Где-то позади послышался заглушаемый бронированным стеклом крик. Он словно отрезвил, заставил думать головой, а не жаждой мести. Сердце пропустило несколько ударов, а затем ухнуло куда-то в пятки. Стоило парню обернуться, как даже взгляд его прояснился, а брови вскочили вверх от ужаса. — Мама… — одними губами, как в момент их первой встречи в Дружелюбии, прошептал он, ощущая, как даже дыхание перебило. Немец с пару минут смотрел на неё, исполненную горем и трагедией, сползающую на колени и бьющуюся головой о стекло, а потом взглянул на лица друзей и партнера, которые тоже не внушали оптимизма. Ковин ощутил себя дураком, маньяком, съехавшим с ума. — Как тебе, приятные ощущения? — послышалось в нескольких метрах от него, и неверящий взгляд повернулся на вышедшего отца, стоящего на пороге зала. На его лице было только презрение и высокомерие, он не одобрял убийство, но и не пытался что-либо говорить и чему-то учить. — Ты все ещё готов убить меня? — спросил он, уверенно делая пару шагов к теперь единственному сыну. Разведчик накренился в сторону и отступил, теперь перенимая чужую затею и сохраняя расстояние между ними. Он был сбит с толку, сконфужен и совсем не понимал что делает. Теперь им руководил только животный ужас только от мысли, что его мать, самый любимый в мире человек, видела то, как он убивал. — Скажи ей что-нибудь, малыш Ро, — подначивал мужчина, подойдя к сыну вплотную и, обхватив его подбородок жилистой ладонью, заставил повернуть голову и снова посмотреть на женщину, смотрящую на них обоих с таким разочарованием и чувством предательства, что разведчик хотел просто провалиться под землю от её взгляда. — Скажи, давай, она ждёт. — Прости меня, мам, — выдал он, пытаясь найти оптимизм и силы улыбнуться. — Но это было частью моего плана. Я ещё не выполнил его до конца, — произнёс он, невинно улыбаясь, а потом вдруг резким движением вырвался и опрокинул сконфуженного наземь, вынуждая удариться головой. После падения препятствие раскрылось, позволяя свидетелям зайти, и тогда Джулия, бесконтрольно роняя слезы, подошла к мужу и сыну, мучительно долго и пристально глядя на второго. Тот уже начал испытывать ощущение стыда перед ней за совершенное убийство, но брюнетка лишь повернулась к опрокинутому бывшему и усмехнулась. — Ты и не выполнишь, сынок, — произнесла она, вздыхая и, наконец, улыбаясь в лицо стоящему рядом. — Я же говорила тебе, что сама хочу надрать ему зад. Тебе стоит пойти отдохнуть, потому что потом я с удовольствием предоставлю его тебе. Подошедший со спины Эрик накрыл плечо Роана ладонью, привлекая его внимание к себе, и увёл подальше от места происшествия. Женщина была права, ему нужно было передохнуть, шатающаяся походка уже о чем-то да говорила. — Ты явно сошел с ума, Роан, — произнёс Коултер, ведя парня под руку и усаживая на пол рядом со стеной, на которой находился теперь взломанный магнитный замок. — Я бы так не сказал, — возразил немец, добровольно падая наземь на пятую точку и откидывая голову назад. Только сейчас он ощутил, что скоптившаяся в носу кровь неприятно давила и мешала дышать, а кровоподтеки просто портили картину. Царапина от карандаша над бровью тоже напоминала о себе, а бок, на котором парень прокатился пару метров, все ещё ныл. Он вдруг повернулся назад, заглядывая за стекло и обнаруживая ещё одну душевнобольную с открывшейся психической травмой. — Она сидит с ним с тех пор, как обнаружила, — пояснил Лидер, совсем не смеясь. Калеб давно остыл, даже успел приобрести мертвенную бледность кожи, но она все ещё пыталась его реанимировать. Фор понимал, что тут уже не поможет, поэтому просто стоял спиной к выходу, сложив руки на груди, и молча ждал, когда они сосредоточатся на своей основной миссии и эта мракобесия закончится. — Я тоже буду. Потом, когда до меня дойдёт, — признался разведчик, отворачивая голову и свешивая её вниз. Они не следили за развязкой событий за спинами, но зато тогда, когда драка приобретала опасный поворот и женщина стала отхватывать и сдавать позиции, её сын в мгновение ока поднялся и сорвался в бег, схватив по дороге что-то тяжелое, чем мог сбить мужчину с неё и дезориентировать на пару секунд. Пока Ричард был в ауте, Роан помог матери подняться и усадил её под перевёрнутый стол, стирая своим наручем текущую из носа кровь. — Не запрокидывай голову, и не встревай. Пожалуйста, — с улыбкой произнёс он, махнув Эрику, чтобы забрал её с поля боя. — Наш малыш вернулся в битву? Как это мило, защищает свою мамочку. Посмотрим, на что ещё ты способен, когда безоружен, — злобно прошипел отец, жадно хватая ртом воздух и поднимаясь на ноги. Роана это в край взбесило, он стал оглядываться, чтобы найти что-нибудь, чем сможет обороняться или наносить атаки, в итоге просто разламывая какой-то разваленный стул и оставляя себе только ножку, держа её за обтесанный край. Не автомат, но тоже можно забить до смерти. — Какое изящное оружие, — расхохотался ученый, однако стал отступать назад, в другую комнату, в которой ещё было как маневрировать и прятаться. И, к слову, зря, потому что в той комнате стояли опасные воспламеняющиеся вещества. Роан, как медик-биолог, также знал химию на достаточном уровне, поэтому мог сориентироваться в том, что именно ему нужно, чтобы произвести должный эффект. — Ich brauche Zeit Kein Heroin, kein Alkohol, kein Nikotin Brauch keine Hilfe Kein Koffein Doch Dynamit und Terpentin Ich brauche Öl für Gasolin Explosiv wie Kerosin Mit viel Oktan und frei von Blei Einen Kraftstoff wie Benzin! — напевал он, перечисляя все необходимые компоненты, пока не нашел что-то горючее, что-то невероятно опасное и внушающее ужас не меньше прежнего. Он нашел горючую смесь, о которой шла речь, и, откинув деревяшку, подобрал емкость и стал обливать ею свой путь, пока вдруг не достал до тела перед ним. Достижение цели повергло их обоих в ступор, но в полумраке комнаты и синих бликах от светящихся дисплеев, взгляд убийцы горел желанием, в то время как взгляд жертвы источал прояснившийся страх. — Смотри, папочка, как тебе к лицу страх, — сладко протянул Роан, произведя ещё движение и на сей раз хорошо брызнув горючим в человека перед собой. Быстро смекнув что к чему, Ричард сорвался с места и побежал, желая сбежать от своей смерти. Разведчик только рассмеялся ему вслед и продолжил идти, на сей раз выбросив емкость и подобрав с места горелку, поднося её к каплям, оставшимся от всплеска, и замер всего на пару минут, чтобы сказать своё последнее слово: — Ты знаешь, папочка, как быстро воспламеняется и горит бензин? — слушая собсвтенное эхо, темноволосый услышал глухой удар и понял, что его жертва поскользнулась. Значит, пора было поджигать. Синюшная дорожка мгновенно поползла по траектории, за пару секунд достигая цели и загораясь на синем стеганом пиджаке. Ричард завертелся на месте, закряхтел, впопыхах стащил с себя пиджак и закричал от обжигающей боли, когда огонь проник на его рубашку и перешёл на кожу. — Willst du dich von etwas trennen Dann mußt du es verbrennen Willst du es nie wieder sehen Lass es schwimmen in Benzin! -произнёс Ковин и, предпочитая не смотреть на смерть своего отца, ушёл, возвращаясь к своей команде с чувством выполненного долга, но таким побитым и болезненно выглядящим, что смотреть на него самого было очень больно. Позади разносились крики сгорающего мужчины, языки пламени не распространялись дальше проходной комнаты, и это давало команде фору для того, чтобы успеть сбежать. — Сейчас сюда сбежится большое количество работяг и охраны. Уходим, — безропотно поднимая мать на руки, Роан пошёл прочь. Дверь автоматически, по измененным настройкам, открылась и выпустила их из места смерти. — Пошли, ребята, — позвал Эрик, не предпринимая особых попыток захватить парочку с собой. Чуть позже отстающие подтянулись, и теперь они шли просто так, даже не зная где сейчас находится Джанин. Нужно было найти убежище и переждать там, пока не настанет пора идти дальше или пока их не найдут.