Ты - красный флаг, я - странный флаг

2 июля - Эй, Че! Че! Че проигнорировал вопли молодого человека, который сидел рядом с ним во время экзамена по генетике. Обычно ему хотелось бы поговорить с Ноном о сложности вопросов или спросить его, что он выбрал в качестве ответа на седьмой вопрос. Если бы это был любой другой экзамен, подобный тем, которые они писали неделю назад, Че пригласил бы друга на чашечку кофе с пирожным в их любимое кафе. Сегодня была его очередь. В прошлый раз Нон заплатил после теста по элементарной химии. Но не сегодня. Сегодня Че просто быстро вышел из здания. Он знал, что Ким и Порше написали ему смс. Его телефон начал вибрировать в ту же секунду, когда он сдал свою работу. Но Че продолжал игнорировать жужжание. Помимо того факта, что он все еще не мог говорить, он даже не знал, что им сказать. - Как прошел экзамен? - Я не знаю, хиа. - Были ли вопросы сложными? - Я не помню, Пи'Ким, я не обращал внимания. - Я уверен, ты отлично справился! - Спасибо, пи, но на самом деле мне все равно. Все это ничего не значило для Че. Сегодня утром он проснулся с мешками под глазами, которые доходили ему до колен. Его глазные яблоки болели от слез, и Че не обращал внимания на то, какую одежду он надел. Он не завтракал, не пил воды, не перепроверил, ответил ли он на все вопросы. Он действовал на автопилоте с тех пор, как прошлой ночью вышел из ванной. Прошел весь экзамен, толком не осознав, о чем его спрашивали. Он только машинально помахал Нону в знак приветствия, но никто этого не заметил, так как все его одноклассники были в ужасе от экзамена. Прямо сейчас, по пути домой, Че почувствовал, как наваливается усталость. Недостаток пищи и энергии заставил его споткнуться и чуть не упасть, но он удержался в последнюю секунду. Он надел наушники, но не мог разобрать, какая песня играет. Изначально он планировал сразу же вернуться домой, в свою квартиру, свернуться калачиком и забыть обо всем, но ноги сами потянули его в другом направлении. Не успев опомниться, Че уже стоял в маленьком переулке на Вибхавади Рангсит-роуд. Он просто стоял там, в маленьком кругу за рестораном, и смотрел на асфальт. Грузовик, должно быть, стоял прямо здесь. Грузовик, из которого, вероятно, пыталась сбежать ныне мертвая девушка, когда началась стрельба. Возможно, другие четыре погибшие жертвы и два тяжело раненных человека также были похищенными мальчиками и девочками, а не членами банды. Возможно, Ким стоял… прямо там, в тени за маленькой лестницей. Или он сидел в одной из черных машин и стрелял из окна. Возможно, это даже был один из личных спортивных автомобилей Кима, или Биг приехал на Мазератти Кинна. Может быть, Порше даже был здесь. Возможно, это был его пистолет, который пронзил торс девочки насквозь и оставил младшего брата без родной сестры. Че старался не думать о ‘встрече в особняке побочной семьи’, которая так удачно совпала по времени с дракой. Порше даже написал Че сообщение примерно за час до того, как все это произошло. Спросил его, все еще ли он на улице или уже вернулся домой. Возможно, он пытался убедиться, что его младшего брата не будет рядом. Че издал сухой смешок. Слишком поздно для этого, хиа. Час спустя Че, наконец, поднялся по скрипучей лестнице в свою квартиру и квартиру Макао. Знал ли его сосед по комнате что-нибудь обо всем этом? Насколько он был связан с мафией до смерти Гана? Лучший друг Че тоже убивал людей? У него разболелась голова от всех этих вопросов, которые занимали его мозг 24/7, и он застонал, когда его зрение затуманилось. Он был в тупике. Подперев голову правой рукой, Че практически вслепую направился к двери квартиры. Но он столько раз ходил по этому коридору, что знал: ему потребовалось ровно четырнадцать шагов, чтобы добраться до места назначения. Как только он добрался туда, ему захотелось прислониться плечом к двери, чтобы снять часть нагрузки со своего стоящего тела, и выудить ключи. Наступало обезвоживание, и у него кружилась голова. Но когда он коснулся дерева правым плечом, то потерял равновесие и опрокинулся вправо, когда дверь поддалась и распахнулась. Удивленно ахнув, Че попытался удержаться на ногах и заметил, что дверь была открыта. Что за… Че почувствовал, что ему вспомнилась ситуация двухдневной давности. Однако его швейцарский армейский нож был спрятан в глубине рюкзака, и у Че не было времени достать его. Он стоял потрясенный и пытался все осмыслить. Зрение, слух, вкус, осязание, обоняние. Все пять чувств были активированы, но Че ничего не заметил. Никаких признаков того, что что-то было необычным. Ни шагов, ни голосов, доносившихся из комнаты Макао, ни телохранителя, открывшего дверь Че. Он крался по квартире, ссутулившись и согнув колени, готовый в любой момент прыгнуть. Головная боль все еще не утихала, но отодвинулась на задворки мозга, когда включился режим выживания. Кухня: пусто. Ванная: нормально. Комната Макао: ничего необычного. Крошечное жилое пространство, которое не использовалось ни для чего, кроме как для развешивания одежды: как обычно. Его собственная спальня: в том виде, в каком он оставил ее этим утром. Его пижама была небрежно брошена на вращающееся кресло, дверца шкафа все еще открыта, его гитара - подарок Кима на годовщину – стояла в углу. Но когда он подошел к окну, чтобы взглянуть на комнату с другой стороны, Че заметил что-то на своем столе. Что-то, чего он не узнал. Это был конверт, достаточно большой, чтобы в него можно было положить лист бумаги, не складывая его. Судя по всему, конверт был довольно полон, и при дальнейшем осмотре Че увидел, что он не был заклеен, а оставлен открытым. Цвет был стандартный коричневый, и Че вспомнил, что купил несколько точно таких конвертов на почте на всякий случай, когда Порше приходилось пересылать важные счета. Любопытство взяло верх над страхом, Че заглянул внутрь и вытащил содержимое. Он не осмеливался сесть и смотрел на вещи стоя, как будто то, что там было, могло напасть на него, и ему нужно было отойти на некоторое расстояние. Первое, что увидел Че, была красивая прямоугольная коробка. Она была темно-синей, с золотыми и красными узорами и тонкими линиями поперек, и надпись на ней была такой, что Че не мог толком расшифровать. Но было одно слово, которое он понял: шоколад. Он понял, что это был не просто шоколад. Это был дорогой шоколад. Швейцарский. Сердцебиение Че замедлилось, когда он понял, что это значит. Кхун Корн был здесь. Снова. Следующее, что увидел Че, была маленькая статуэтка. Кажется, мраморная. Она была белой, со слабыми серыми линиями, украшавшими маленькую статуэтку, которая была не больше мизинца Че. Она имела форму колонны с маленькими кольцами, украшающими ее верх и низ, постепенно увеличиваясь, прежде чем снова уменьшиться в размерах. Верхняя часть фигуры имела форму луковицы – почти круглой, но с заостренной вершиной, – а на одной из сторон было углубление в форме обращенного вниз полукруга. Че это никогда по-настоящему не интересовало, но он знал, на что смотрит: это была шахматная фигура. Какая именно, он понятия не имел. Это не могли быть король или ферзь, для этого она выглядело недостаточно экстравагантно. И это не мог быть конь. Они был в форме лошади, верно? Че нахмурил брови и попытался собрать воедино свои знания об игре. Король, ферзь, конь, что еще там было? Пешки, конечно. Могла ли это быть пешка? Нет, они были самыми маленькими из всех, подумал он. Таким образом, оставались только две возможные фигуры: ладья и слон. И эта фигура определенно не была похожа на башню. С чего бы ему?.. Че знал, что единственная возможность получить ответ на многие вопросы - это прочитать письмо, которое было извлечено из конверта вместе с шоколадом. Он перевернул листок и начал читать слова, написанные безупречным каллиграфическим почерком:

Давным-давно две страны сражались в битве. Утренний туман покрывал поле, которое армии должны были пересечь, чтобы добраться друг до друга, и воздух был таким густым, что сквозь него можно было пробиться. Два слона стояли по разные стороны, глядя прямо друг на друга, и даже на расстоянии белый слон мог видеть желание черного слона быть с ним. Белый слон посмотрел вниз на поле, на котором он стоял. Оно было белым. Первозданная белизна поблескивала в утреннем тумане. Черный слон стоял на черном поле. Но история их любви была только для книг, потому что они были по разные стороны баррикад и противниками по крови. Раньше они были так близки, и, глядя на них сейчас, их история была уже не той, что раньше.

Белый слон был преисполнен ярости из-за армии противников и прекратил бы поиски бывшего возлюбленного, как только узнал бы о его верности черному королю. Затем белый король слева от слона подал сигнал к атаке. С последним пристальным взглядом игра началась, и белый слон сделал свой ход, решив убить другого короля. Черный слон, все еще по-дурацки очарованный белым, двинулся ему навстречу, и так они станцевали свой танец по всей доске. Черный слон не знал, что у его бывшего возлюбленного были другие намерения, чем у него самого. Влюбленный дурак пытался сблизиться со своей второй половиной, пытаясь обнять его в центре поля.

Черный слон был легкомысленным парнем, потому что он забыл одно очень простое правило: они никогда не смогут победить друг друга, никогда не смогут прикоснуться друг к другу, никогда не смогут разделить поле боя, будь то в мирное время или на войне. Потому что слон привязан к полю своего цвета, и поэтому белый слон оставался на белых полях, а черный - на черных. И поэтому, как бы ни старался черный слон, он никогда не достигнет своей любви. И белый слон был рад этому. Потому что его ярость к черному слону заставила его поклясться никогда больше не приближаться к нему. По мере продолжения битвы белый слон заметил одну вещь: он не мог победить черного короля, который никогда не сходил со своих черных полей, и поэтому любые попытки прикоснуться к королю были столь же тщетны, как и попытки черного слона ступить на белые поля.

Это привело в ярость белого слона, который пытался найти способ положить конец этим страданиям. Но затем черный король вышел на поле рядом с ним – так близко, что белый слон мог коснуться его, но слишком далеко, чтобы убить, – и король прошептал что-то на ухо слону.

И вот белый слон сделал то, что черный слон никогда бы не счел возможным: он достиг края доски и спрыгнул с него, выбыв из этой игры, убегая от других фигур, которые были обречены гнить в своей адской жизни. Он никогда не смог бы победить ни черного короля, ни черного слона. Но он мог сделать одну вещь: он мог прекратить играть в эту войну. Белого слона больше никто не видел, и до конца вечности черный слон, глупый и неразумный, искал свою потерянную любовь, в то время как белый слон жил счастливой жизнью. В какой-то момент черный слон поймет, что их история любви была неудачной с самого начала. Он будет в ярости и сначала не поймет, но, в отличие от белого слона, черный привязан к полю боя.

Загляни под подушку. Сделай свой ход.

Складка между бровями Че стала глубже, чем когда-либо. В какой-то момент, читая маленький рассказ, он сел в свое вращающееся кресло, не отрывая глаз от бумаги. Теперь он посмотрел на маленькую фигурку, которая была внутри конверта. Белый слон. Обреченный вечно ходить по белым полям, пока не выйдет из игры. Было совершенно очевидно, кем был черный слон в этой истории. Он издал сухой смешок. Предоставляя Кхуну Корну право сравнивать себя с королем. Должно быть, он потратил много времени, чтобы придумать эту запутанную аналогию. Че еще раз перечитал предпоследнюю строчку. Загляни под подушку. Положив письмо и статуэтку на стол, он подошел к своей неубранной кровати. Все выглядело точно так же, как и сегодня утром. Но когда Че приподнял подушку, он увидел нечто такое, что заставило его широко раскрыть глаза. Там, на его матрасе, лежала кредитная карточка, которую Че никогда раньше не видел. Он выглядела невинно рядом с телефоном, на котором не было ни царапин, ни повреждений. Совершенно новый. И под этими двумя предметами Че нашел еще одну вещь. Это был его паспорт. Темно-красный с золотыми буквами. А внутри, выглядывая из-под страниц, был длинный узкий листок бумаги. Он был толще обычного и гладкий, как будто на него был нанесен слой воска. Че точно знал, что это было. Билет на самолет. При взгляде на пункт назначения у него отвисла челюсть. Лондон. Вот оно. Ответ, который он искал уже несколько дней. Че продолжал спрашивать себя, что делать. Как справиться с тем фактом, что его семья, его друзья, его возлюбленный были холоднее и более жестоки, чем он когда-либо думал. Как он мог жить с этими людьми, которые похищали и продавали людей, чтобы заработать себе на жизнь?! И вот ответ. Выход, который преподнес ему Кхун Корн. Че знал, что это было сделано не из доброты и великодушия. Нет. Независимо от того, как сильно главарь мафии пытался умаслить Че, говоря ему, что он могущественный слон, неприкосновенный на своих белых полях, молодой человек знал, что он всего лишь пешка в руках Кхуна Корна. Старик хотел, чтобы он ушел. Хотел, чтобы он перестал морочить голову его младшему сыну и навсегда покинул эту семью. Он не был создан для такого образа жизни и никогда не смог бы стать частью черной армии. Белому слону было суждено сразиться с ними или сдаться. Че не очень разбирался в шахматах. Он знал основные правила. Белые начинали игру, каждая фигура двигалась определенным образом, и игра заканчивалась, когда один из королей оказывался в положении, при котором они не могли двигаться без того, чтобы им не поставили мат. Слон был не совсем силен, но когда он оставался один на один с другим слоном, это была полезная тактика. Его никогда не смог бы побить другой слон, ходивший по черным клеткам. Это также была одна из самых быстрых фигур в шахматах. Он мог перемещаться по диагонали на столько клеток, сколько хотел, и поэтому был гораздо менее ограничен в своей скорости, чем пешка или король. Но что сказал Кхун Корн о выходе из игры? Просто спрыгнуть с поля боя и отказаться от войны? Просто… уехать в Лондон, надеясь, что никто не последует за ним? Признать, что он был бессилен по сравнению с Кхуном Корном и его мафиозным королевством? Нет, это было не то, что сделал бы Че. Если и было что-то, что нравилось Че, так это правила и порядок. Ему нравилось составлять план своих занятий, нравилось, чтобы шприцы в лазарете были разложены по дате, и нравилось быть вежливым. Он следовал правилам. Называл старших людей кхун или пи, независимо от того, был ли он главнее их. Так что нет, спасибо, Че не отказался бы от игры. Он не хотел быть белым слоном. Он хотел быть конем. Фигура настолько нервная, что ее было трудно загнать в угол. Фигура, которая двигалась во всех направлениях одновременно и которая могла победить короля независимо от того, на каком поле он стоял. Че хотел закончить эту партию в шахматы до тех пор, пока черный король и все его подданные не будут уничтожены. Он хотел быть настолько непредсказуемым, чтобы Кхун Корн не заметил козыря у него в рукаве. Че будет следовать правилам, которые изложил ему Кхун Корн. Он воспользуется билетом на самолет. Он уедет за границу и оставит эту гребаную отвратительную семью. Но чего Кхун Корн не знал, так это того, что он не остановится там, куда намеревался направить его старик. Он отправится дальше. Исчезнет из игры, но завершит ее снаружи. Не останется бы в Лондоне. И за спиной он понесет свое секретное оружие, чтобы уничтожить семью. И это будет не только Кхун Корн. Нет. Это будут все, кто был связан с этой системой, все, у кого было оружие, все, кто был ответственен за смерть маленькой девочки. И если бы это касалось его собственного брата и его бойфренда, то Че уничтожит и их тоже. Он был в долгу перед девушкой, которая умерла у него на руках несколько ночей назад. Но для того, чтобы добиться этого, Че придется вернуться в дом своей семьи. Он должен был пойти в офис своего брата и получить доказательства, которые приведут к падению империи Кхун Корна.