Бесследно

Обычно привычка рано приезжать на работу не играла на руку Московскому. Стояние у дверей за полчаса до открытия едва ли приносило удовольствие. Всегда было время рассмотреть каждую неровность двери или, того хуже, ощутить ее запах. Но в этот раз Мише повезло и обниматься с дверью было необязательно. Отдел милиции находился в таком странном типе зданий, которые с виду кажется маленькими, а внутри напоминают лабиринты. Когда Московский смог хоть немного прикинуть масштабы коридоров и лестничных пролетов, то сразу направился назад в холл. Ага, как же. Московский понял, что сегодня настройки навигации ушли от него, причем по-английски. До холла он так и не смог дойти. Хуже того — он заблудился еще сильнее. Иногда проходили люди, но оказалось, что без номера кабинета они совершенно не в состоянии подсказать, куда ему идти. Да и люди эти выглядели и вели себя именно так, как должны вести себя в 7:49 в понедельник. Одним словом — ничего не увенчалось успехом. Косарева среди сонных прохожих он так и не нашел, а плана здания нигде поблизости не было. Внезапно Московский услышал молодой голос. — Второй этаж, 39 кабинет. Михаил успел увидеть только кончик темно-серого пальто говорившего, как он скрылся за лестницей. Не придумав ничего лучше, Московский подождал тридцать секунд и пошел за ним. Какого же было его удивление, когда напротив названного незнакомцем кабинета оказался Косарев. Тот быстро поднял взгляд на москвича и захлопнул папку. — Доброе утро, товарищ Московский. Прошу прощение, что не удосужился вам в пятницу сказать номер кабинета. Надеюсь, вы не заблудились по пути сюда? Московский прочистил горло и подошел поближе к Косареву. — Конечно не заблудился, не волнуйтесь за это. Почему мы не заходим? — А вам не терпится приступить к делу, да? — усмехнулся заведующий. — В без пяти открою, остальные члены следственной группы скоро подойдут. Кстати, а вот и один из них. Из-за угла высунулся молодой парень в точно таком же пальто, как и у человека, за которым последовал Миша ранее. Проснувшееся сознание здраво отметило, что, скорее всего, это он и есть. Московский с удивлением смотрел на него. До этого дня он был уверен, что в госструктурах не встретит человека моложе, чем Дарен, но этот неизвестный пошатнул это убеждение. — Сергей Павлович, — подал голос новоприбывший, обращаясь к Косареву. — Мы будем начинать собрание или нет? «Ладно, возможно этот парень не так уж и плох» — подумал Московский, услышал свой же вопрос, но в другой формулировке. — «Или не парень… ребенок? Господи, дитя малое, ему восемнадцать хоть есть?» — Что-то мне подсказывает, что вы с Михаилом поладите, — усмехнулся Косарев, приобнимая за плечи юношу. Этот незамысловатый жест убедил Московского в том, что они давно знакомы. Может, племянника пристроил? — Товарищ Московский, познакомьтесь с нашим коллегой по делу. Эта светлая голова — Александр Невский — первопроходец по новой программе стажировок, поощряемой самим МВД СССР, — для большего пафоса Косарев многозначительно поднял руку в небо. — Работать с нами он будет в качестве психолога. — В качестве психолога? — переспросил Московский. Мысль о том, что его фамилию он где-то уже слышал испарилась, не успев толком сформироваться. — В милиции какая-то новая должность, о которой я не знаю? — Не совсем, — подал голос Саше, вылезая из-под объятий. — Я студент достаточно нового факультета — психология служебной деятельности. Моей сферой деятельности является понимание, ну, психологии убийц. При расследовании ведь важно знать, на что способен или не способен человек при совершении преступлений. — И как это должно работать? Тебе нужно говорить с убийцей лицом к лицу, чтобы знать, как он думает? А до этого от тебя нет толку? — Нет, есть же действия убийцы! То, как он обращается с жертвами тоже много говорит о нем, — стушевался Саша. В нормальных условиях Невский мог часами говорить о своей, без преувеличений, страсти. Он мог вести долгие дискуссии даже с его преподавателями, но этот неаккуратный вопрос «а до этого от тебя нет толку?» просто выбил Сашу из колеи. — Я уверен, что ваш скептицизм рассеется, когда мы увидем Александра в деле, — влез в разговор Косарев, ободряюще хлопнув по плечу Невского, отчего тому стало только хуже. — Я присутствовал на некоторых лекциях данного факультета и могу заверить, что там все куда более впечатляюще, чем кажется на первый взгляд. Но хватит разговоров. Я считаю, что пора открывать двери.

***

Менее, чем через пару минут подоспели оставшиеся участники расследования. Двое высоких мужчин, один с ярко выраженными нордическими чертами лица. Саша подумал, что литовец, но правда оказалась интереснее. — Разрешите представить, товарищ майор Григорий Волжский и товарищ капитан Вильгельм Твангсте. Саша услышал полузадушенный хрип справа от себя. Москвич явно не ожидал иметь в товарищах немца. — Капитан уроженец города Кенигсберг, ныне Калининград, — начал пояснять Косарев. — Работал в полицейских органах ГДР, однако перебрался к нам в страну, чтобы постигать милиционерскую бытность СССР. Все верно, товарищ Твангсте? — Так точно, товарищ Косарев. — Если я узнаю о каких-то стычках или спорах с нашим немецким товарищем, — Косарев очень внимательно смотрел на Московского. Тот возмущенно смотрел в ответ. — То отправлю проветриться на пару дней в архив. Никаких ссор я не потерплю, свои личные дела оставляйте за пределами этого здания. Всем все ясно? — Так точно! — раздалось хором из зала. — Прекрасно. Что у нас на повестке, товарищ майор? — Пять трупов, два региона, — принялся зачитывать рапорт Григорий. — Первый труп найден в Выборгском районе Ленинграда, а два других в Новгородской области. В связи с форс-мажорными обстоятельствами прошлой пятницы, у нас есть еще два трупа в Гатчине. Какой вывод из этого мы можем сделать? — Убийца перемещается, — ответил Московский. — Очевидно, — невпечатленно согласился Волжский. — Дальнобойщик? — Какой-то странный дальнобойщик. На две области всего работает, — подал голос Твангсте. — Вы лучше на даты гляньте: первые два раза произошли с разницей в год. А Гатчину от предыдущего убийства разделяет лишь месяц. — Хочет возобновить убийства? — спросил Косарев, задумчиво покусывая карандаш. — Можно…? — Московский многозначительно посмотрел на майора. Тот намек понял и передал ему папку. — Спасибо. Хм… Саша пытался придумать толковую идею, но все они мгновенно испарились. Люди вокруг него много лет работали с похожими делами, а он просто стажер, который едва ли смыслит в работе следователя. Может быть, Михаил был прав и ни на что, кроме психологии, Саша не сгодится? — Ну, предпосылок к столь долгой паузе мы никак не узнаем, — покачал головой Миша. — Пока не найдем убийцу, разумеется. У нас есть группа подозреваемых гражданских, которые являются соседями или близкими убитых. Давайте для начала допросим их. Ближайшее окружение даст нам больше зацепок, чем старые бумажки. — Он оглядел всех присутствующих. — Что сидим? Вперед!

***

— В тот день вы были в соседней квартире, — начал Григорий. — Вы слышали что-то? Убитые вам что-то говорили накануне? — Клянусь, я ничего не слышала, — проскулила женщина за пятьдесят, сжимая платок в руках. — Я помню только, как они с Игорем вернулись из парка. У них не было ничего ценного, что можно было забрать. Катя даже украшения не носила… Монолог прервался. Допрашиваемая женщина не выдержала напряжения и расплакалась. Волжский тяжело вздохнул. Он терпеть не мог вести допросы, поскольку большинство из них были сопряжены с истериками, слезами, но никак не с делом. Впрочем, его никто не спрашивал. Просто все куда-то разбежались, а допрашивать осталось только ему. За окнами комнаты допросов стояли Михаил с Александром и чистосердечно подслушивали. За неполные сорок минут Волжский успел опросить семь человек, и все они ничего не знали. Ни Московский, ни Невский не знали, с кем имеют дело, но судя по полной бесполезности допросов, убийца явно хорошо подготовился. Как и до этого — никаких зацепок, только напуганные люди и вопросы. Дверь захлопнулась и женщина в слезах вышла из кабинета. — А кем приходятся друг другу убитые? — спросил Невский, но увидев возмущенное лицо Миши, поспешил добавить. — Мне просто материалы дела еще не выдали, а сам я не видел. Знаю, поздно спросил. — А какого хрена тебе не выдали? — чересчур громко спросил Миша. — Или дядя недостаточно позаботился о твоем трудоустройстве? — Я не понимаю о чем вы… — Саш, — не утруждаясь формальностями прервал Михаил. — Я больше 15 лет в этих органах кручусь. Я знаю, что у нас можно, а что нельзя. Пристроить родственника на подработку — это хорошая затея. Наверняка и поощрят за привлечение молодежи. — А, я понял, о чем вы, — неожиданно даже для самого себя улыбнулся Саша. — Дядя Сережа не родной мне. Просто друг семьи. Я подавал документы на подработку самостоятельно. Но по ужасающему стечению обстоятельств, - Саша не мог не засмеяться. - Меня приняли сюда, в отдел полиции, где также работает мой отец. А заодно и Сергей Косарев — его фронтовой друг. Эти слова об отце заставили Московского вспомнить их встречу утром. Невский. Конечно, тот неугомонный милиционер, с которым они спорили в пятницу. Иронично, что его сын, кажется, является его полной противоположностью. Хотя юморок есть, Миша оценил. Но все-таки… — Совпадение на совпадении, — произнес Миша, глядя Саше в глаза. — Тебе не кажется? — Реальность может быть куда интереснее сюжетов из книг, — пожал плечами Саша под согласный кивок Московского. — Так кто они друг другу? — Убитые — это мать с сыном. Но неродные. Она усыновила его десять лет назад и, насколько нам известно, всегда выдавала его за родного. Имеет это значение для дела или нет пока непонятно. Мать работает в бухгалтерии завода, а он школьный хулиган. Ходит в музыкалку, хотя хулиганство и музыка у меня в голове не сочетаются. Есть предположения? Отец работает на заводе в Целинограде, но дозвониться до него никто не может. — Ни один из опрошенных пока ничего полезного не сказал. А делать выводы из воздуха я не имею права. Вскоре другая женщина вышла из комнаты. Подняв затравленный взгляд на мужчин, она получила лишь около-сочувствующее лицо Невского и усталый взгляд Московского. Дернув плечами, она быстрым шагом покинула кабинет. — Н-да, от этих полезной информации ждать не стоит, — резюмировал Московский, посмотрев на Сашу. — Или вообще информации. Я сомневаюсь, что они вообще… ты меня слушаешь или что? От неожиданности Невский вздрогнул, напоровшись на суровый взгляд москвича. Последние несколько реплик того Саша вообще не слышал. Все его внимание занял следующий кандидат на допрос. Невысокий мужчина с надменной, без преувеличения, рожей вальяжно прошел в комнату. Отказавшись от предложения Григория присесть, он прислонился к стене, не вытаскивая руки из карманов. Выглядел он чересчур расслабленно для человека, вызванного на допрос, что и заставило Сашу насторожиться. — Нет, не слушал, — прямолинейный ответ Александра заставил Московского подавиться воздухом. Да как этот недоучка-стажер смеет…! — Но не суть. Мне кажется, что этот будет полезен. — Невский кивнул в сторону допрашиваемого. — Не будь таким наивным, Саша, — закатил глаза Михаил. — Если мужик пропустил пару стопок для смелости перед милиционером, то это не делает его полезным следствию. Да как он это делает?! Своими элементарными логическими цепочками Московский не спускает его с небес на землю, а швыряет об нее! Саша почти что стукнул ногой от досады. Вся его малочисленная смелость просто проваливалась под плинтус, стоило москвичу открыть рот. Все его пространственные теории разбивались перед пороками человеческого слабоволия и глупости. Ну неужели он просто напился? Не может все быть так просто! Это самодовольное лицо, развязная походка — язык тела имеет очень большое значение! — Что вы можете сказать об убитых? — заученно произнес Григорий, мысленно витая где-то в районе ленинградских пышечных. Два с половиной часа сидит — все без толку. Не пора ли просить перерыв? — О пацане ничего, он только с моим оболтусом общается, — вякнул допрашиваемый. — Мать его та еще стерва, не удивлен, что ее убили. Так быстро Волжский с небес на землю еще не возвращался. — Что, простите? — неверяще переспросил милиционер. — Его мать была бухгалтером на заводе, что никак не вяжется с тем, что вы сказали! — Я вас умоляю, — махнул рукой мужчина. — Вы-то в милиции уж точно имеете право нарыть все и на всех. Официально — да, бухгалтер. А на самом деле шлюха она, вот кто! — Извольте выбирать слова! — повысил на несколько октав голос Волжский. — Откуда у вас есть данные, чтобы заявлять такое?! И, вообще, у милиции нет права копаться в настолько… личных моментов причастных к делу! «А у КГБ есть» — подумал Миша, слушая разговор. — «Надо бы запросить, хорошо бы и на него тоже». Москвич перевел взгляд на Невского и увидел его ошарашенное лицо. Н-да, мальчик явно из впечатлительных. Хотя, такого резкого поворота не ожидал даже Миша. Может Саша и прав, и эта фигура знает больше, чем кажется. — Вы это у ее сестры спросите! — начал защищаться мужчина, яростно жестикулируя руками. — Она вам расскажет, чем эта тварь после смерти мужа занималась! И откуда у рядовой бухгалтерши и вдовы с приемнышем деньги на частный дом в Гатчине, если вся ее семья родом из Польши? Все сложнее, чем вам кажется, товарищ милиционер. Клянусь вам, эта курва заслужила того, что с ней случилось! — Так, он мразь каких поискать, но я пошел туда, — всполошился Михаил. — По лицу вижу, что товарищ Волжский может с легкостью нам подарить третий труп, если этот мудак не заткнется. Не успел Саша опомниться, как Михаил вошел в комнату и направил пистолет на допрашиваемого. К величайшему удивлению Саши, того это не раззадорило, а наоборот, испугало. Он в ужасе отшатнулся и попятился назад к стене, лепеча что-то, что Саша не мог услышать. «Все не то, все это неправильно, неправильно, нет» — думал Саша, краем уха слыша диалог Михаила и Григория. — «Он не может быть настолько беспомощен. Неужели все его крики и истерики просто показуха? Но... но он все еще невменяемый! Или нет? Что, если он сейчас выхватит пистолет из рук Московского?!» Но ничего подобного не произошло. Он так и остался дрожать от страха, прислонившись к стене.

***

— Эй! — послышался сзади знакомый голос. Саша обернулся в сторону здания. Там стоял Григорий Волжский, к которому сзади подходил Московский. — Иди сюда, давай! Невский пару секунд помялся, но все-таки подошел к двум мужчинам. По мере приближения Саши у них завязался короткий диалог. — Вот вы, москвичи, суету наводить умеете! — разглагольствовал Волжский. — Полдня всего прошло, а у нас уже все данные не только на убитых, но и на эту тварь. Как только вытребовал? — Секреты производства, — усмехнулся Михаил. — Да уж… Александр, верно? — перевел взгляд на Невского Волжский. Саша кивнул. — Я утром всю голову сломал, кто ты такой. Черт знает, почему Косарев только нас с Вильгельмом представил. А тут узнаю, что ты стажер по новой программе. В общем, — Григорий протянул руку, которую Саша поспешил пожать. — Григорий Волжский, майор милиции. Поздравляю с началом получения первого рабочего опыта в нашей конторе. О таком первом рабочем дне я мог только мечтать. — Благодарю, товарищ Волжский, — искренне ответил Саша. — Цыц! Никаких начальников здесь нет. Просто Гриша. Если коренной ленинградец и страдаешь избытком вежливости, то сойдемся на Григорие Федоровиче. Договорились? — Договорились, Григорий Федорович, — с улыбкой ответил Саша, отчего названный рассмеялся. — Часто у вас такой беспредел как сегодня? — Только по праздникам и по приездам наглых москвичей, — ответил Волжский, не слушая трагично вздыхающего Михаила. — Все клевета, все ложь, — говорил Миша на выдохе. — Я сама невинность. — Вы говорили что-то о деле, — перевел тему Саша. — Нам известны подробности? — Известно нам лишь то, что выгодно другим, — вздохнул Миша. — Точно можно сказать то, что мы нихера не продвинулись. Мужик, который днем затирал всю ту околесицу попал лишь в одном — убитая действительно была этнической полькой. А во всем остальном ложь. Этот мужчина не более, чем трус и ненавистник женщин. Серьезно, вы его лицо помните? Видно же, что кретин. — Странно, что он так испугался, когда ты пистолет направил, — подметил Волжский. - То ли пороха не нюхал, то ли до такой степени трус. — Скорее второе, Григорий. Он слишком труслив. Особенно для такого. Так что мы снова на исходной, товарищи. Невский тяжело вздохнул. Прав был Григорий Федорович: о таком первом дне можно только мечтать.