«Ты такая сладкая на вкус».
Этот мусор говорит это в тот момент, когда проходится шершавым языком по всему телу Ребекки, не обращая внимания на мычание и руки, которые пытаются оттолкнуть. Он повторяет это ещё раз после того, как вынимает свои пальцы и облизывает их, закатывая глаза от удовольствия.«Не дёргайся, получай удовольствие».
Он резко входит, сжимая ладонями чужое горло, и двигается хаотично и больно. Ему абсолютно всё равно на взгляд напротив, наполненный исключительно ненавистью и злостью. Всё равно на ногти, впивающиеся в кожу, и губы, искусанные до крови. Потому что за подобные действия девушка начинает получать больные пощёчины.«Кричи, тебя всё равно никто не услышит».
Всё превращается в месиво из криков, укусов, царапин, звуков ударов, а затем такое тихое и такое отчаянное: «Помогите». Но никто не приходит, не помогает и не спасает.«Я знаю, что тебе нравится».
Он сжимает волосы и проталкивает свой член глубже в горло, заставляя давиться и задыхаться. В последний момент оттягивает и спускает прямо на заплаканное лицо, которое уже не выражает никаких эмоций. Ребекка дёргается из-за последней вспышки и сгибается практически вдвое, открывая рот и тяжело дыша. Она смотрит на себя в зеркало и ощущает только ненависть с диким желанием снять с себя эту отвратительную кожу, покрытую укусами, засосами, синяки и царапинами. Хочется потом всё это разорвать, выбросить, залить кислотой и сжечь остатки. То, что смотрит на неё с другой стороны, — не человек, а монстр с выпотрошенным телом и сгнившей душой. Блять. — Эй, это же я… — Заткнись нахуй, — шипит девушка, приходясь языком по внутренней стороне щеки, — иначе я тебя убью, Пол. — Я же… Ребекка не слушает до конца и, резко выпрямившись, кулаком ударяет парня со всей силы в живот. В голове до сих пор мелькают эти отвратительные сцены, звуки и мольбы о помощи. Из-за них намного тяжелее сдерживаться и хочется убить человека напротив за то, что он сделал, и за ту боль, которую причинил. Ему обязательно нужно пройти то же самое, чтобы эта сумасшедшая сука спала спокойно, потому что к ней всё-таки пришли на помощь. Плевать, если это было сделано в другом месте, при других обстоятельствах, с другими мыслями и с тем человеком, который готов продать семью за достойную сумму. Ребекка Уайт из того мира тоже была человеком, нуждающимся в помощи, как и все те, кого она чужими руками убивала и не слушала. Ей, чёрт возьми, нужен был кто-то, кто будет рядом на постоянной основе. Так почему именно в тот момент о ней все забыли? Почему? Что она сделала им в том возрасте? Ребекка не останавливается и продолжает бить со всей силы, не обращая внимания на кровавое месиво перед глазами и неразборчивый шёпот за спиной. Ей страшно оборачиваться и смотреть на свою разбитую и пустую копию, потому что никто не должен проходить через подобное. Это страшно и так больно, что желание остановиться исчезает моментально. Хочется и правда переломать этому человеку кости. Может, в этот раз ей стоит перейти эту проклятую черту? Она замахивается для последнего удара. Кто-то останавливает её руку и наклоняется прямиком к уху, шёпотом предупреждая: — Вам стоит быть более острожной, мисс. — Не твоё дело, — шипит Ребекка и дёргает рукой. — Отпусти. — Мисс, я пытаюсь помочь, — неизвестный делает акцент на последнем слове, не отодвигаясь, а лишь сжимая кисть сильнее. — Давайте для начала встанем. Мы же не хотим проблем с законом, верно? Точно. Ребекка опускает голову и тяжело вздыхает, понимая, что натворила. Если отец узнает об этом, то всё точно будет разрушено окончательно. Она только что избила человека из-за этих воспоминаний прямо напротив круглосуточного магазина, где есть эти чёртовы камеры видеонаблюдения. Если этот мусор пойдёт и напишет на неё заявление, то может дойти не только до выплаты за лечение, но и до срока. Самое обидное в этой ситуации то, что все встанут на его сторону, потому что в этом мире он не переходил ту черту. Чёрт. Почему всё дошло до такого? Если бы она лучше контролировала эти вспышки гнева, то всё не дошло бы до подобной ситуации. Но что ей оставалось делать? Она же видит эти воспоминания со своим лицом, а не чужим, и все эмоции такие липкие и отвратительные. Они полностью размывают эти границы реальности и другого мира с его устоями. Ребекка даёт себе мысленную пощёчину и всё-таки находит в себе силы, чтобы встать. — Вы уже можете меня отпустить, — девушка указывает пальцем на мужскую ладонь на своей кисти, — или будете меня так держать до прихода полицейских? — А зачем они нам? — неизвестный отпускает её руку. — Что? Ребекка разворачивается и резко останавливается, потому что парень находится к ней и правда слишком близко. В нос ударяет отвратительный запах дешёвого одеколона и хвойного дезодоранта, перебивающего пот. Почему этот запах настолько знакомый? Девушка поднимает взгляд и встречается с каким-то странным вызовом в глазах напротив. Сердце почему-то начинает сжиматься с болью, а в голове мелькают странные мысли о том, что она знает этого человека. — Не вижу причин вызывать копов, когда нет свидетелей, — парень потирает шею, ухмыляясь. — Тут же камеры. — Они не работают. — Покупатели? Кассир? — Ребекка бегает по чужому лицу, пытаясь запомнить каждую мелочь. У неё такое впервые, и она не знает, что делать и как бороться с подобным желанием. — Тут был только я, — парень складывает руки на груди в замок и наклоняется вперёд, — ну, и вы, мисс. — Но… — девушка делает шаг назад. — Никто не видел вашей шалости. Идите домой и отдыхайте, мисс, — он опять усмехается и делает шаг вперёд. — Иначе мне придётся проводить вас. — До свидания. Ребекка проводит ладонью по волосам и, осторожно обойдя неизвестного парня, хватает пакет с пивом. Она делает несколько медленных шагов, а затем ускоряется и срывается на бег, стараясь сбежать отсюда как можно быстрее. Забежав в подъезд и преодолев несколько лестничных пролётов, девушка останавливается и приседает на корточки, придерживаясь руками за холодные поручни. Что, чёрт возьми, произошло, и почему сердце болит настолько сильно после встречи со вторым неизвестным? Перед глазами всё ещё эта надменная усмешка и глаза. Боже, они такие красивые, что хочется до ужаса их нарисовать не только на бумаге, а на каждой поверхности, которая только есть в этом мире. Но зачем? У многих такой же цвет глаз, как у того парня, а некоторые даже будут выглядеть как самые дорогие драгоценности, но у него они другие. Девушка неосознанно касается кончиками пальцев нижнего века. У неё ведь тоже красивый цвет глаз, как говорили многие, хоть и не выражающий ничего, кроме пустоты и одиночества. Но у него там — холодное море и жизнь. Она завидует ему, если честно, и где-то на дне подсознания мелькает сумасшедшая мысль о том, что их можно было бы украсть себе и спрятать настолько далеко, чтобы никто не нашёл. Эта идея пугает до ужаса, но и не исчезает. Ребекка сглатывает и расслабляет веки. — Эй, долго ещё прятаться будешь? — она тихо хрипит, стараясь не смотреть назад, чтобы не видеть осуждающий взгляд копии. Она же перешла черту с тем уродом, а это явно стоит осуждать, но вместо ответа Ребекка получает только тишину. Словно той, что вечно любила над ней поиздеваться, больше нет или вообще никогда не было, и всё это — лишь помутнение рассудка из-за недосыпа и вечных переработок. Может, она правда сошла с ума из-за всего этого, и всё? Да и чёрт с этим, всё равно через некоторое время эта сумасшедшая сука опять объявится и будет действовать на нервы, как и раньше.♱ ♱ ♱
Леон стоит за углом круглосуточного, сложив руки на груди в замок, и со скукой наблюдает за тем, как девушка избивает неизвестного для него парня. Когда он только назвал её имя, в Леоне всё перевернулось из-за желания схватить его за руку, утащить в этот переулок и перекинуться парой фраз о том, что чужое трогать не стоит. Но в тот момент, когда он прикоснулся к её плечу, появилось страшное желание избить и превратить его лицо в кровавое месиво. Эта девчонка и правда сводит его с ума, но он с этим ничего не может поделать. Леон просто должен наблюдать за этим со стороны и стараться не вмешиваться, пока не станет слишком скучно. Она всегда ненавидела скуку, а то, что сейчас происходит, довольно весело. Даже с этого ракурса и расстояния парень видит этот бешеный взгляд, чувствует эту ярость и желание убивать. Так странно, что никто до сих пор не попытался её оттащить и успокоить. Ему всё-таки придётся вмешаться, пока она не убила его. Жаль. Леон аккуратно подходит со спины девушки и хватает её кисть, останавливая последний удар, мельком обращая внимание на её работу. Вот она, настоящая ярость и кровожадность, которую только она может ему показать. Во рту из-за всей этой картины скапливается слишком много слюны, и её приходится сглатывать. Он наклоняется вперёд и говорит ей то, что первое приходит в голову, и она останавливается, а затем язвит в ответ. В нос ударяет запах резких духов, смешанных с отвратительным запахом алкоголя и сигарет. Всё ещё не изменяет своим привычкам, что довольно сильно раздражает. Леон чувствует, как она теряется перед ним, пытается скрыться и убежать, нервно сжимая ладони в кулак и кусая нижнюю губу. Такого раньше с ней не происходило, и это почему-то тоже раздражает, но в этот раз ему нужно её отпустить. Всё равно Ребекка к нему вернётся. В этот раз ему не нужно будет ничего делать и как-то стараться для этого, потому что она всегда возвращается туда, где её что-то заинтересовало. Леон это знает и видит в тот момент, когда девушка изучает его лицо слишком долго для обычного прохожего и останавливается на глазах, пытаясь запомнить их. Никто, кроме неё, так не делал. Удивляет только факт того, что она ничего не сказала ему про них, а просто сбежала. Трусиха. Леон хмыкает и присаживается на корточки рядом с лежащим без сознания парнем, лицо которого разбито в мясо. Чёрт, ладно. — Извините? — из магазина осторожно выходит молодой кассир. — Мне стоит вызывать полицию? — Нет, — спокойно отвечает Леон, — я сам с этим разберусь. — А та девушка? С ней что делать? — Сотри видео с камер и больше не поднимай эту тему, понял? — парень несколько раз ударяет по ляжкам и встаёт. — Это может принести только проблемы. Матери это тоже не рассказывай, а то она начнёт волноваться. — Я вас понял, — кивает кассир и опускает голову. — Прошу прощения, но… — Если хочешь курить, то делай это за магазином, — он отмахивается, заранее зная о просьбе, — ненавижу этот запах. Парень несколько раз кивает в благодарность и, осторожно обойдя Леона, убегает за магазин. Все работники здесь знают о том, что единственный сын хозяйки этой сети круглосуточных магазинов ненавидит слишком вещей: запах сигарет, лишние вопросы и просьбы, внимание к своей персоне и всё остальное, что может как-то его потревожить. Он просто избалованный сын богатых родителей, которому повезло родиться в такой семье и получать абсолютно всё, что он только захочет. Но этот строгий и пренебрежительный взгляд заставляет только сжаться и молчать, стараясь надеяться, что он не умеет читать мысли. Иначе все работники магазина были бы уже давно уволены без возможности устроиться куда-то ещё из-за негативной характеристики с прошлой работы. Леон смотрит на спину уходящего сотрудника и закатывает глаза, потому что этот придурок и правда оставил магазин без присмотра так просто. Им действительно повезло, что он здесь находится на постоянной основе не только из-за Ребекки, но и из-за своей круглосуточной кофейни, которую он открыл только ради неё полгода назад в этом районе. Парень прикрывает глаза и вздыхает, потому что это было самое бесполезное вложение денег и времени. За всё это время она так и не зашла к нему, а только проходила мимо в три ночи в разных состояниях. Он видел её пьяной после очередной попойки в одиночестве, злой из-за последней сигареты в пачке, нервной из-за ответов на сообщения или звонки, уставшей из-за бессонницы и отчаянной, когда она останавливалась и запрокидывала голову назад, рассматривая чистое небо. Но Леон не видел её счастливой или с парнем, который мог бы заставить её улыбнуться хотя бы на секунду. В его планах было наблюдать за ней и не вмешиваться, а в итоге всё получилось так, как и было задумано изначально. Возможно, что в этом виновата его жадность и одержимость человеком, которого он видел столько раз и пытался опять найти несколько лет, чтобы в этот раз точно не отпустить и сделать счастливой. Если это не сделает он, то никто другой не сможет. И эта мысль отчаянно врезалась ему в разум, выжигая всё то, что было в нём раньше. Леон не может обладать ею как какой-то вещью, но голос в голове требует этого, а он начинает следовать этому желанию. Может, он и правда одержимый монстр, но у него нет сил с этим бороться дальше. Пусть всё будет так, как должно быть. Даже если кто-то в конце всё-таки опять умрёт.