Раньше было лучше.
Она стоит в очереди и упирается плечом в холодную стену, прикрыв глаза и отдавшись уже своим воспоминаниям из прошлого. Её жизнь была такой насыщенной на события и тайны, что становится страшно от того, что, может быть, они с Ребеккой из того времени не такие уж и разные. Возможно, они немного друг на друга похожи своими решениями. Нет, этого не может быть. Девушка мотает головой и вздыхает. Они и правда не похожи, а подобные мысли — это всего лишь минутная слабость, которая после сна или холодной воды исчезнет. Ребекка заходит в накуренный женский туалет и сразу же подходит к раковине, включая холодную воду и разглядывая собственное отражение в зеркале. Девушка оттягивает указательным пальцем нижнее веко, рассматривая лопнувшие капилляры. Какая же она сейчас жалкая, пьяная и озлобленная, а ведь когда-то давно ей в таком состоянии один парень говорил, что она самая красивая во всём мире. Смог бы он то же самое сказать ей сейчас? Что тот парень в ней тогда нашёл и как он вообще выглядел? Где он сейчас? Чёрт, её мысли прямо сейчас плавятся от любой мелочи. — Когда уже признаешь, что мы с тобой похожи? — со смешком спрашивает Ребекка, упираясь ладонями в холодную раковину. — Или мы всё ещё бегаем от правды? — Я тебе в любом состоянии скажу, что я на тебя не похожа, — девушка цокает языком. — Прекрати мне ебать этим мозги. Раздражаешь. — Чем же мы отличаемся? У тебя есть свои тайны, как и у меня, — она загибает мизинец, — портила людям жизнь, как и я, — безымянный, — пользовалась людьми, и я тоже, — средний, — стала разочарованием родителей, — указательный, — делала вид, что лучше других. Мне продолжать? — Это делали многие, — отмахивается девушка, — прекращай. — Ты и правда меня веселишь. Скажи, что тебя отличает от меня? — Я хотя бы не убивала людей, не продавала наркотики и вирусы, не издевалась над тем, кто мне был интересен, и не вела себя так, словно весь мир у моих ног, блять. Ты ужасна. — Конечно, ты просто делала это локально, — Ребекка оказывается слишком близко. — Прекращай строить из себя святую, как это делал он, и посмотри правде в глаза. Ты — отвратительный человек, который в своей жизни натворил слишком много, чтобы спокойно стоять здесь и говорить мне о том, что я ужасна. Или мне стоит пересказать твои воспоминания? — Не смей лезть в мою жизнь! — сдаётся девушка и ударяет кулаком по зеркалу. — Да, я делала когда-то плохие вещи, но это другое. — Другое? Это ты хочешь сказать про тот случай, когда смотрела за тем, как твоей бывшей подруге ломают пальцы? — Она это заслужила… — А тот случай, когда ты всем рассказала про измены другой девушки, которая не хотела делать то, что ты просишь? — Ребекка надменно усмехается. — Точно, ты же тогда сделала вид, что это не твоя вина. — Прекрати… — Да, ещё ты так прекрасно настраивала людей друг против друга. — Прекрати!.. — Кто из нас хуже? Сможешь ответить мне на этот вопрос? — Я не хочу, потому что такая, как ты, не имеет права меня учить жизни. — Какая «такая?» Я никогда не бежала от себя и прекрасно понимала, что могу умереть за всё то, что делала, а ты всё продолжаешь скулить и ныть о том, какая ты несчастная и бедная. Посмотри правде в глаза наконец-то. — Исчезни, блять, — хрипит Ребекка и сжимает ладони в кулаки, впиваясь ногтями в кожу, — просто, блять, исчезни. Ей всё равно на то, что она будет говорить про неё и её жизнь, потому что у той, кто убивал людей, нет права на осуждение и учение жизни. Если так сильно хочется кого-то отчитать или сломать, надавливая на свежие раны, то ей явно стоит вернуться в свой мир и проводить уроки там. Но только исключительно для себя, чтобы наконец-то понять то, что она сейчас кормит червей и работает как удобрение для почвы, а не живёт лучшую жизнь. У неё было всё, что нужно было для жизни, но нет, она не остановилась и продолжала прокладывать себе дорогу прямиком в ад. Это несправедливо. Чем она вообще заслужила выставки, где её картинами восхищаются? Хорошую память, которая может помочь в любой ситуации? Человека, который терпел её выходки и делал всё, что она хотела? Почему это есть у неё, а не у Ребекки? Почему только её уже год пожирает эта проклятая зависть, которой совершенно всё равно на то, что она давит на голову, сердце и разрушает весь тот самоконтроль, выстаиваемый годами? Почему она просто не может исчезнуть и забрать эти воспоминания? Ребекка даёт себе мысленную пощёчину и быстро выходит из туалета, игнорируя Альберта и всех остальных, кого она случайно задела плечом. Сейчас нужно просто выбраться на свежий воздух и успокоится — это то, что заставляет девушку двигаться дальше сквозь толпу и не упасть, скрючившись от боли из-за чужих слов. Ей просто невыносимо признавать то, что она не смогла измениться даже спустя столько времени и стать лучшей версией себя. Ведь даже сейчас эти отвратительные мысли мешают, путают и заставляют остановиться, выпустив наружу всё то, что так долго было в голове. Ребекке ничего не мешает сейчас сорваться на кого-то, начать драку и, не обращая внимание на боль, выбивать из незнакомца всё то, что она ненавидит в себе. Это дело буквально пары секунд, но потом опять сидеть в участке, ждать родителей и молча наблюдать за тем, как они решают её проблемы и не осуждают. Ведь она может позволить себе подобные «шалости». Они всегда так говорили про её вспышки агрессии и, когда она полтора года назад перестала посещать клубы, а после — и полицейские участки, молча радовались, потому что дочь наконец-то выросла. Но она просто выбрала путь затворника, который вечно для всех занят, чтобы спасти саму себя от этой всепоглощающей злости на всё, что её окружает. Ей просто нужно отдохнуть, чтобы это состояние опять ушло. Всё наладится. Она обещает это самой себе, как и раньше, чтобы вернуться к своему началу. Девушка выходит на улицу и сгибается практически вдвое, упираясь ладонями в колени и сжимая их. Из-за свежего воздуха дышать становится тяжелее, и складывается ощущение, что кто-то неизвестный сдавливает её лёгкие со всей силы, пытаясь добиться того, чтобы они лопнули из-за давления. Не стоило приходить сюда, как и бросаться фразой о том, что у неё есть то, что Ребекка считала бесполезным, пытаясь доказать не только себе, но и ей, что она не будет уступать своей копии. Это больше похоже на соревнование с самой собой, где она всё ещё проигрывает. — Ладно, — на выдохе говорит Ребекка и выпрямляется, встречаясь взглядом со своей копией. — Обернись, там тебя ждёт сюрприз. — Что? — девушка поворачивает голову в сторону, а затем и полностью корпус. Она не успевает среагировать, как получает смазанный удар в скулу от неизвестного мужчины, который явно перебрал лишнего. Он сплёвывает себе под ноги и делает ещё один шаг вперёд, пытаясь ещё раз дотронуться до Ребекки, но та делает шаг назад и выставляет руки перед собой, бегло осматриваясь по сторонам. Если она сейчас ударит его, он же может упасть и разбить себе голову об асфальт. И тут родительские связи точно не помогут, если дело зайдёт слишком далеко. Тут остаётся только два варианта, где первый — это договориться с ним, а второй — побег. Не заметив бордюр за своей спиной, Ребекка делает ещё один шаг назад и соскальзывает каблуком ботинка, падая на грязный асфальт. Она жмурится от неприятной боли в ладонях и, немного нагнувшись вперёд, резко срывается с места и бежит в другую сторону, стараясь игнорировать крик мужчины о том, чтобы она вернулась и ответила за свои действия. Стараясь не оборачиваться, девушка не останавливается и минует каждую группу прохожих по ночному городу, пытаясь скрыться от неизвестного. На втором повороте дыхание окончательно сбивается, и Ребекка останавливается около лавочки, падая на неё и закидывая локти на спинку. Запрокинув голову назад, она слышит за собой сдавленный смешок и прикрывает глаза, понимая, что рядом с ней та, которую сейчас хочется видеть меньше всего. — Поздравляю, охота началась, — тихо начинает Ребекка, — надеюсь, тебе понравится. — Я знаю, что твоя история начинается в тот момент, когда ты встречаешь его, а не пьяницу. — Как человек, который работал в издательстве, ты должна понимать, что все истории начинаются до первой страницы книги. — У меня нет желания копаться в твоих воспоминаниях, — устало бросает Ребекка, — скажи это простым языком. — А стоило бы, — она делает затяжку и прикрывает глаза, — потому что у тебя осталось два дня до встречи с ним. — Так вы же встретились у тебя в квартире, а как тогда он проникнет в мой дом? — Он найдёт способ, — Ребекка выдыхает дым и усмехается, — у него отлично получалось меня находить. — Мне правда стоит его так опасаться? — девушка поднимает голову. — Ты же умерла из-за своего выбора, а не из-за него. Да, умерла немного не так, как планировала, но всё же. Стоит научиться отпускать и жить свою… — Теперь уже ты начинаешь меня раздражать, — она выбрасывает окурок на землю и расслабляет глаза, наклоняясь вперёд. — Пойми, что он — это не тот, кого ты должна выгораживать из-за того, что видела, потому что он и правда может тебя уничтожить, если ты поверишь ему. — Но ты же сделала с ним то же самое. — Я просто показала его настоящее лицо. — Ты сделала из него монстра. — Он до меня был монстром, — девушка встаёт с лавочки и убирает руки за спину, наклоняя голову вперёд. — Хороший мальчик никогда не будет со своей противоположностью так долго. Запомни это. — То есть даже здесь он убьёт меня? — Да, если ты не сделаешь этого раньше. — Блять, — Ребекка проводит ладонями по лицу и соскальзывает по спинке лавочки вниз. — Не привязывайся к нему, — она разворачивается лицом к своей копии, — и перестань быть такой жалкой.♱ ♱ ♱
И всё правда начинает становиться хуже, заставляя Ребекку нервно курить по три сигареты подряд на ступеньках в подъезде и листать отели для временного проживания за пределами этого проклятого города. Потому что оставаться здесь — это буквально отдаться в руки смерти и смириться со своей участью жертвы, где у неё нет выхода и собственных мыслей, а она ещё слишком молода для такого. Выбросив окурок в кружку с холодным кофе, девушка опускает голову вниз и упирается локтями в колени. Альберт заблокировал её и видеть больше не хочет, потому что она его разочаровала своей выходкой около клуба и побегом от ответственности. Родители планируют в скором времени приехать вместе с сестрой, чтобы проверить её состояние и убедиться, что в этот раз точно всё хорошо. Остальные просто её кинули в чёрный список после того, как она пьяная написала в общий чат всё, что о них думает, и рассказала про все косяки. Кто-то проколол колесо у машины, когда она планировала съездить за новым телефоном: старый разбился. А вместе с этим ещё и какой-то странный парень вечно крутится около круглосуточного рядом с домом Ребекки. Не то чтобы она его боялась, но ей и правда становится не по себе, когда она в три ночи сталкивается с ним на выходе и прячет в кармане чёрной толстовки складной нож для самозащиты. А всё усугубляет проклятая бессонница, которая натягивает нервы и тревожность до предела, заставляя дёргаться от каждого лишнего шороха около двери в квартиру. — Выглядишь ужасно, — бросает девушка, скрестив руки на груди. — Серьёзно? У меня здесь, — она несколько раз легко ударяет указательным пальцем по виску, — уже нихуя не работает. — Справишься, если не будешь такой дёрганой. — Я не могу нормально спать уже пятые сутки, а ты решила в очередной раз капать мне на мозги? — Потому что ты всё ещё бежишь, — Ребекка закатывает глаза, — и пытаешься избежать с ним встречи. Всё будет только хуже. — Давай сейчас не будем говорить про это, — девушка встаёт со ступенек. — Просто чёрная полоса, которая скоро пройдёт. — Ты это говорила вчера, когда кто-то тебе звонил пятьдесят раз подряд. — Хватит меня мучить, — устало бросает Ребекка, проводя ладонью по волосам. — Я хочу нормально поспать и отдохнуть, а не выслушивать твои нравоучения. То ты говоришь, что его нужно избегать, то давишь, чтобы я с ним встретилась. Определись, а потом уже говори. — Я говорила тебе не сближаться с ним, а ты прячешься от всего как последняя идиотка. — Мне уже всё равно. Правда, — девушка прикасается рукой к холодным поручням. — Ты можешь делать, что хочешь, а я просто не выйду из своей квартиры. Разговор на этом закончен. — Оу, — Ребекка мягко улыбается и наклоняет голову в сторону, — это значит, что ты готова к последствиям? Например, к тому, что твоя любимая Рэйчел может умереть? — На меня не действуют твои манипуляции, — она сжимает металл в ладони, поджимая губы. — С ней ничего не может здесь произойти, как и с остальными. — Конечно, ведь всё может быть ещё хуже. Современный мир пугает меня из-за этого, если честно: везде может быть опасность, которую невозможно избежать. Её могут изнасиловать, сбить на машине, подставить или просто убить ради брендовой сумки. Она же всё ещё их носит, верно? — Хорошо, что ты хочешь? — Ребекка разворачивается на сто восемьдесят и устало смотрит на свою копию, которая так хорошо умеет бить по больным точкам. — Для начала делай всё, что я тебе скажу, поняла? — девушка вытягивает руку вперёд и усмехается. Ребекка выжидающе смотрит на раскрытую ладонь, чувствуя себя потерянной и загнанной в угол. Ей предлагает сделку сам Дьявол, который не признаёт чужой слабости, мыслей и желаний. Который отравит тело и душу, а после, когда от самой девушки ничего не останется, посмотрит на неё с презрением и отвращением и выбросит, потому что сломанные вещи стоит выкидывать и забывать, а не пытаться починить. Это пугает до ужаса и заставляет спрятаться так далеко в собственных мыслях, чтобы её никогда не нашли. У неё мало слишком мало шансов, чтобы дожить до этого конца, где она будет победителем, но. Но Ребекка пожимает руку и соглашается на первое условие, потому что нужно всегда выбирать сторону того, кто умеет играть по самым жестоким правилам и не думает о чужих чувствах. Это правильно. Это праведно. Это отчаянно. Это страшно. Но это честно по отношению к той части себя, которую она заперла в своей голове, и сбежала, чтобы выстроить из этих незначительных ошмётков новую личность. Ей нужно было быть хорошим человеком, волнующимся о близких и их чувствах, не только утром и на работе, но и ночью, когда она оставалась наедине с собой. Ей нужно было быть честным человеком, выполняющим свою работу и обязанность, сдерживая злость и давая гневу сожрать себя изнутри. Ей нужно было быть той, кого привыкли видеть в обществе, чтобы не волновалась семья. А она просто хотела свободы, как и раньше. И если этот договор с Дьяволом поможет ей наконец-то стать свободной и принять себя, то она сделает этот выбор ещё сотню раз, чтобы вцепиться зубами в это, и никогда больше не отпустит.