Прощение / Absolution / Серия Защитники, книга#1

Коул Как только я произнес имя Кэрри, кровь отхлынула от лица молодого человека. Он приоткрыл рот от удивления и нервно выдохнул, отчего стоявший позади мужчина сделал несколько шагов вперёд, и я задумался об их отношениях. У меня не было возможности долго размышлять об этом, потому что Джонас никак не мог отпустить мою руку, продолжая в ужасе прикрывать рот ладонью. — Я… Я… Сочетание того, что Джонас не мог закончить фразу, а также боли в его глазах, заставило меня усомниться в своём решении прийти туда. Но я нуждался в ответах, а не в том, чтобы избавить его от болезненных воспоминаний, которые могло пробудить моё появление. — Я надеялся, что мы сможем поговорить. Наедине, — добавил я, переведя взгляд на мужчину за спиной Джонаса. В жёстком взгляде этого мужчины было что-то, заставившее меня мгновенно насторожиться. Горло Джонаса судорожно сокращалось, пока он пытался сглотнуть, и меня снова охватило чувство вины. — Конечно, — наконец, смог выдавить он. Я заметил, как дрогнула его рука, когда он, всё же, отпустил мою, а затем повернулся к мужчине, стоявшему за ним тенью. — Я вернусь через некоторое время, хорошо? Мужчина едва заметно кивнул, но его глаза неотрывно следили за мной. Я не упустил предостерегающего взгляда, которым он меня рассматривал. Странное ощущение возникло внутри, но у меня не было времени анализировать это, потому что Джонас сказал: — Если ты не возражаешь, в конце улицы есть кофейня. Я кивнул и последовал за ним к двери. Волосы на затылке встали дыбом — я продолжал чувствовать на себе пристальный взгляд мужчины. Будь мы в другом месте, я бы инстинктивно потянулся за винтовкой. Джонас молча вёл меня по кварталу в сторону кофейни. Я тоже молчал, пытаясь привыкнуть к городскому шуму и хаосу. Уволившись чуть больше недели назад, я неоднократно был предупреждён, что возвращение к гражданской жизни станет непростым. Психолог ВМФ, с которым мне пришлось встретиться перед отъездом с военно-морской базы Коронадо в Сан-Диего, рассказал обо всех признаках и симптомах посттравматического стрессового расстройства и посоветовал обратиться за помощью, если почувствую, что та мне необходима. Кто бы мог подумать, что я с радостью предпочту изнурительное расстройство опустошению, с которым мне пришлось столкнуться всего лишь семь дней спустя? Джонас держал руки в карманах, пока мы шли, и ни разу не взглянул на меня. Более того, его глаза вообще не отрывались от земли, и не раз люди, идущие навстречу, были вынуждены обходить его, потому что он их не замечал. У меня возникло желание протянуть руку и придвинуть его ближе к себе, чтобы не занимать так много места на тротуаре, но интуиция подсказывала, что парень ещё больше испугается, если дотронусь до него, поэтому я просто не отставал. Мы зашли в кофейню, и он, казалось, на автопилоте заказал латте, а когда я пошёл расплачиваться, парень, похоже, даже не заметил этого. Я уже понял, что моё появление в его жизни стало шоком, но его поведение заставляло меня задуматься, готов ли был я сам выслушать то, что он собирался рассказать мне о моей сестре. Мы нашли тихую кабинку в углу. Неловкое молчание между нами затянулось, пока я пытался собраться с мыслями. Джонас оказался моложе, чем я предполагал. У моего собеседника в полиции Чикаго не было никакой информации, кроме имени, но этого оказалось достаточно, чтобы привести меня к студии в тихом районе Бруклина. Я ожидал увидеть кого-то ближе к возрасту Кэрри… вернее, к возрасту, в котором она могла бы быть, если бы её жизнь не оборвалась. — Как ты меня нашёл? — неожиданно спросил Джонас, и я, переводя взгляд со своего стакана, увидел, что он наблюдал за мной. — Человек, с которым я служил, — полицейский. Он смог найти для меня дело Кэрри, и тогда всплыло твоё имя. — Ты служил в армии? — Служил. Военно-морской флот. Я закончил службу десять дней назад. Джонас пожевал нижнюю губу. — Прости, она никогда не говорила мне свою фамилию. Я даже не был уверен, что Кэрри — её настоящее имя… Для таких детей, как она... как мы — не было ничего необычного в том, чтобы носить чужие имена. Этим предложением Джонас подтвердил то, что я и так знал, но, прозвучав из его уст, всё казалось ещё более реальным, и я с трудом подбирал слова. — Я не знал, что она умерла, до недавнего времени. Узнал лишь несколько дней назад, — проговорил я. Джонас оторвал взгляд от крышки своего стакана. — Что? Чёрт, всё шло не так, как я планировал. Я почувствовал, как у меня скрутило живот, отодвинул стакан от себя и провёл руками по волосам. Они уже начали отрастать длиннее, чем я обычно носил, и мне хотелось посмеяться над абсурдностью еще одной мелочи, к которой нужно привыкать в жизни, изменившейся за одну ночь. — Тебе никогда не говорили? — прошептал Джонас. — В офисе судмедэксперта произошла какая-то путаница, и её ДНК не была внесена в CODIS. Они, наконец, разобрались, загрузили её пару недель назад и сопоставили с заявлением о пропаже человека, которое подали мои родители после её исчезновения восемь лет назад. — О Боже! — прохрипел Джонас, сквозь слёзы, заливающие его глаза. — Коул, мне так жаль… Если бы я знал… Я не смог удержаться и протянул руку, чтобы накрыть его ладонь своей. Тепло, которое я чувствовал раньше, исчезло. Кожа парня была холодной и липкой. Я подозревал, что и моя ничем не отличалась. — Джонас, я пришёл сюда не для того, чтобы обвинять тебя в чём-то, — начал я. Он кивнул, я достал пару салфеток, которые дал нам бариста, и подождал, пока парень возьмёт себя в руки. Когда он стал выглядеть настолько спокойным, насколько было вообще возможно, учитывая то дерьмо, которое я только что вывалил ему, я продолжил: — Я надеялся, что ты сможешь рассказать мне кое-что о ней… то, чего нет в полицейских отчётах. — Джонасу удалось кивнуть, но он ничего не сказал, и я спросил: — Как вы познакомились? — На автовокзале, — ответил Джонас, всё ещё находясь в некотором оцепенении. Он, несомненно, продолжал попытки прийти в себя. Хотя сведения об обстоятельствах смерти моей сестры были ограничены, я знал достаточно, чтобы догадаться, — Джонас, скорее всего, попал в то же положение, в котором оказалась она, сбежав из нашего дома глубокой ночью после особенно бурной перепалки с родителями. — Я… это было хорошее место, чтобы найти парней, которые ищут… — Джонас запнулся. Его щёки залились краской, и стыд сменился чувством вины в его глазах. Он глубоко вздохнул. — Я как раз закончил в переулке за автовокзалом, когда увидел, что она разговаривает с сутенёром. Я видел, что она была напугана, но не был уверен, — из-за того, что она была одна в городе, или она боялась сутенёра… В любом случае, я знал, что он сделает с ней, в кого превратит её, поэтому, когда увидел, что он отошёл позвонить, решил предупредить её. — Сколько тебе было лет? — Четырнадцать. Мне потребовалась вся выдержка, чтобы не отреагировать на это. Я боролся с осознанием того, что в семнадцать лет Кэрри была слишком молода, чтобы понять суровую жестокость этого мира, и стала лёгкой добычей, но Джонас был ещё моложе. Мне хотелось спросить его, как он оказался в той же ситуации, что и моя сестра, но я понимал, что это не моё дело. Джонас уже оказал мне услугу, связав меня с воспоминаниями о Кэрри и её последних днях. — Она услышала тебя, — сказал я. Джонас кивнул. — Я думаю, она понимала, что это за парень, но была так расстроена, что, по-моему, не осознавала, в какой опасности находится. Я забрал её к себе. Первое, что я ей сказал, — она должна вернуться домой. В глазах Джонаса промелькнула тень грусти, и я подумал, не вспоминал ли он о том, что за обстоятельства заставили его жить такой уродливой жизнью. — Она ответила, что у неё нет дома, куда можно вернуться, но не сказала, что имела в виду. Я подумал, что, может быть, её родные, — Джонас перевёл взгляд на меня. — Твои родные выгнали её или что-то в этом роде. Он снова опустил глаза, и я заметил, как он соскребает ногтем логотип на кофейном стакане. — Я предложил ей пожить у меня, пока ищет работу. Она была очень милой, мы сразу же поладили, и я был рад, что у меня появилась компания. Мы любили много одинаковых вещей — пошлые фильмы ужасов, китайскую еду. — Джонас улыбнулся, а затем добавил: — На самом деле мы не могли позволить себе еду на вынос, поэтому мы приберегали лапшу рамен с восточным вкусом для вечера пятницы и ели её, пока смотрели среди ночи фильм ужасов… Мы называли это вечерами свиданий, только это всегда было под утро, потому что вечерами я работал… — Джонас замолчал, потом его глаза широко распахнулись, он посмотрел на меня и сказал: — На самом деле это не было свиданием! Мы с ней никогда не были вместе в таком смысле… Я гей. — Если бы меня не зацепило упоминание Джонаса о продаже себя за деньги, я бы посмеялся над его испуганным взглядом, когда он пытался убедить меня, старшего брата, что между ним и моей младшей сестрой не было ничего предосудительного. Джонас, видимо, понял, что меня не волновал характер их отношений, и продолжил сам. — Она пыталась найти работу, но в тех немногих местах, куда её могли принять… всегда отказывали ей, когда она не могла предъявить карточку социального страхования. Я не хотел, чтобы она работала в... нелегально... но, видимо, она чувствовала себя виноватой… И снова голос Джонаса упал. — Она чувствовала себя виноватой, что тебе приходилось больше работать, чтобы платить за неё, — добавил я. Джонас не ответил, да мне это и не нужно было. Это был логический вывод. Взгляд Джонаса на мгновение обежал тихую кофейню, и когда, наконец-то, встретился с моим, он сказал: — Ты уверен, что хочешь услышать продолжение? Мне удалось только кивнуть, потому что в глубине души я не хотел ничего слышать. Я хотел верить, что моя сестра жила в сказке, а всё это — кошмарный сон. — Она жила у меня уже несколько месяцев, когда я однажды пришёл домой и обнаружил, что она собирает вещи. Я подумал, что, может быть, она решила вернуться домой, но, когда она даже не посмотрела на меня, я понял, что она сделала. Я пытался её отговорить, но она твердила, что так будет лучше. — Джонас снова опустил глаза. — Матео был худшим из них. Как только имя человека, убившего мою сестру, сорвалось с уст Джонаса, мне пришлось сжать челюсти, чтобы не сказать ему «остановись». Я уже знал жестокие подробности смерти Кэрри, но услышать о других мерзостях, которым подверг её убийца, прежде чем окончательно лишить жизни, — это то, к чему я никак не мог подготовиться. — Ты работал на него? — спросил я, надеясь, что вопрос не обидит Джонаса, ведь он так напрямую и не признался, что продавал своё тело, чтобы выжить. Джонас покачал головой, но ничего не ответил, и я понял, что это ещё не всё. — Я говорил ей, как он опасен, но она была уверена, что небезразлична ему и сможет справиться с тем, что значит быть одной из его девушек. Я иногда встречал её на улицах после того, как она ушла, но она не разговаривала со мной. — По мере того, как Джонас продолжал свой рассказ, я понял, что он не просто переживал за Кэрри, он скучал по отношениям, которые они успели наладить за время знакомства. Мне отчаянно хотелось расспросить подробнее, что привело его к такой жизни, но ещё больше мне хотелось утешить его, убрать затравленный взгляд. Это желание смутило меня, и я промолчал. — Примерно через месяц после того, как съехала, она появилась у моей двери. Кэрри была совершенно не в себе, и я сразу понял, что она что-то принимает. Мне потребовалось время, чтобы вытянуть из неё, что произошло, но в, конце концов, она призналась, что Матео заставил её сняться в видео с несколькими парнями и ещё одной девушкой. — Желчь подкатила к горлу, и я не смог удержаться, чтобы не прикрыть глаза рукой. Мало того, что над моей сестрой издевались всеми возможными способами, её мучения снимали на плёнку и даже сейчас, скорее всего, эти видео смотрели всевозможные мужчины, и получали удовольствие от того, что с ней делали. Слёзы застилали глаза, а дышать вдруг стало неимоверно тяжело. — Ты хочешь, чтобы я остановился? — тихо спросил Джонас дрожащим голосом. Да. —Нет, — ответил я, прикрывая ладонями лицо. — Расскажи до конца, — продолжил я более жёстко, чем намеревался. — Пожалуйста, — добавил я, смягчая тон, когда опустил руки. Джонас наблюдал за мной с беспокойством, и я не упустил проблеск влаги в его глазах. — Как только действие дряни, что дал ей Матео, прошло, она заговорила о том, что хочет домой. Я пытался уговорить её позвонить родителям, но она испугалась мести Матео за то, что бросила его, и сказала, что ей нужно уехать как можно скорее... той ночью. — Джонас заговорил тише, и по его щекам потекли слёзы. — Она хотела, чтобы я поехал с ней. Она сказала, что её родители… ваши родители... она сказала, что они примут меня. — Они бы приняли, — автоматически ответил я. Хотя мои родители и Кэрри не раз ссорились друг с другом, они приняли бы Джонаса с распростертыми объятиями. Они были именно такими людьми. Искра надежды, которую я увидел в глазах Джонаса, была разрушительной. Он словно вернулся в тот момент — испуганный, травмированный четырнадцатилетний ребёнок, которому дали второй шанс стать тем, кем он должен был быть… ребёнком. Свет в его глазах быстро потух, когда он вышел из задумчивости и вспомнил, где и зачем находился. — Мы остановились у неё по дороге на автовокзал, чтобы она могла забрать вещи. Я был в ванной и собирал её принадлежности, когда услышал стук во входную дверь. Кэрри отозвалась, прежде чем я успел её остановить. — Из горла Джонаса внезапно вырвался резкий всхлип. — Мне очень жаль, Коул, но я не смог остановить её. Клянусь, я пытался… Несмотря на состояние Джонаса, мне нужно было, чтобы он закончил, поэтому я спросил: — Что было дальше? Джонас вытер лицо рукавом. — Он ударил её. Когда я подбежал к ним, он ударил и меня, а потом начал пинать ногами, когда я упал. Я увидел нож в его руках, но у меня так кружилась голова, что я не смог быстро подняться. — Голос Джонаса становился все выше и выше по мере того, как он говорил. — Я видел, как он наносил ей удары снова и снова, но, когда я добрался до неё, она уже затихла. — Как тебе удалось уйти? — спросил я. Я понимал, что вопрос прозвучал обвинительно, но внутри у меня всё так кипело, что не смог выровнять тон. Голос Джонаса притих. — Другая девушка, которая работала на Матео, спасла мне жизнь. Она ждала в машине Матео. Она проследила за ним до квартиры и увидела, как он сбил меня с ног. Когда он набросился на меня с ножом, она ударила его торшером по голове и вытащила меня оттуда. Мы… мы проверили Кэрри перед уходом, но она уже была не с нами… — Повисла тишина, прежде чем Джонас прошептал: — Мне очень жаль, Коул, — и накрыл своей ладонью мою. Прикосновение окончательно вывело меня из равновесия, и я непроизвольно отдёрнул руку. Моё зрение уже затуманилось от слёз, и я подскочил на ноги, не обращая внимания на потрясённый вид Джонаса. Единственной мыслью было, что я получил именно то, о чём просил, и я вдруг пожалел, что вообще узнал имя Джонаса. Я бросил взгляд на молодого человека, который только что превратил смерть моей сестры в до ужаса реальную, а затем сделал то, чего не делал никогда в жизни. Я убежал.