Прощение / Absolution / Серия Защитники, книга#1

Коул Кровь струйкой сочилась из носа, стекала по губам и попадала в рот, но я не осмеливался пошевелиться и вытереть её. Хотя пистолет был направлен не на меня, я видел, что Джонас весь дрожал, и боялся испугать его, чтобы тот нечаянно не выстрелил. Как бы я ни ненавидел Мейса в тот момент, я не хотел этого. — Как долго? — спросил Джонас, его голос был неровным. — Как долго ты следишь за мной? Мейс, похоже, не был так обеспокоен тем, чтобы не двигаться, потому что вытер рукой стекающую кровь под глазом, где мой кулак повредил кожу. — Пять недель, — тихо ответил мужчина. Я не думал, что такое было возможно, но Джонас побледнел ещё больше. — Ты меня прослушивал? — прошептал он с недоверием. Мейс кивнул. — Я установил подслушивающее устройство в твоей квартире в первый же день нашего знакомства. Во мне кипел гнев, но Джонас выглядел совершенно опустошённым. Я взглянул на Мейса — тот тоже не остался равнодушным. — Почему? — хрипло спросил Джонас. От него исходила боль, и я уже начал двигаться, но Мейс меня опередил. Затаив дыхание, я смотрел, как Мейс подошёл к Джонасу, осторожно отвернул его руку с пистолетом и прижал к груди парня. — Джонас, — мягко попросил Мейс. — Пойдем в дом, и я тебе всё расскажу… — Нет! Сейчас! Расскажи мне сейчас! — закричал Джонас. Мейс тяжело сглотнул и закрыл глаза. — Я должен был убить тебя. Я уже догадывался, почему Мейс следил за Джонасом, но меня всё равно передёрнуло, когда услышал подтверждение. Даже представить себе не мог, что испытывал в тот момент сам Джонас. Он ничего не ответил, но ему и не нужно было говорить. Всё было написано на его лице. Неверие, ужас, предательство. — Почему? — удалось прошептать Джонасу. Мейс отступил назад. — Там… в моей сумке есть кое-какие бумаги… они всё объяснят. Мейс сделал шаг к машине, чтобы взять бумаги, но Джонас закричал: — Нет! Ты скажи мне! Я хочу услышать, как ты это скажешь. У меня не было возможности подробно рассмотреть содержимое папки когда проник в квартиру, откуда Мейс следил за Джонасом, но по выражению ужаса на лице мужчины я понял, что всё было очень плохо. Похоже, Мейс не хотел произносить это вслух. — Я работаю на организацию, которая вершит правосудие, если закон не в силах этого сделать, — начал Мейс. — Твоё… твоё имя всплыло в одном из наших расследований. — Каком расследовании? — спросил Джонас, когда Мейс замолчал. Он поднял глаза, наблюдая за Джонасом, и продолжил: — У нас была информация, что ты подозревался в нападениях и изнасилованиях трёх маленьких мальчиков и связан с исчезновением четвёртого. Джонас, казалось, не сразу понял, что сказал Мейс, но, когда до парня дошло, его лицо исказилось в мучительной гримасе, а свободная рука обхватила живот, словно пытаясь зажать какую-то рану. — Ты думаешь… ты думаешь, что я насиловал… Джонас не успел закончить фразу, как его вырвало. — Джонас, — прорыдал Мейс, сделав шаг вперед, чтобы поддержать парня. — Не трогай меня, мать твою! — закричал Джонас, размахивая пистолетом в руке. — Никогда больше не прикасайся ко мне! Последовал еще один приступ рвоты, после чего Джонас опустился на колени и вытер рот рукавом. — Я не… я бы не… — Я знаю, Джонас, — сказал Мейс. — Я знаю, что ты никогда никому не причинишь вреда. Я понял это ещё при первой встрече, но не смог пройти мимо доказательств. По лицу Джонаса потекли слёзы, и я понял, что его отпустило. Я уже подходил к нему, когда он спросил: — Есть что-нибудь ещё? Я взглянул на Мейса и остановился, увидев, как исказилось его лицо. Блядь, да как, чёрт возьми, могло быть что-то ещё? Джонас поднял глаза и встретился взглядом с Мейсом. Лицо парня было перепачкано грязью вперемешку со слезами, и я готов был умолять Мейса не говорить больше ничего. — Мне передали электронную переписку между тобой и Девлином Прескоттом. В ней говорилось… об интимных отношениях. Из писем следует, что у вас с ним были отношения с тех пор, как ты был подростком, и что они продолжаются до сих пор. Болезненный, гортанный крик вырвался из Джонаса, и он выронил пистолет на землю. Он не сопротивлялся, когда я обхватил его за плечи и поднял на ноги. Несмотря на тёплую погоду, его кожа было ледяной, а тело сотрясала сильная дрожь. Мне удалось провести его по ступенькам крыльца, прижимая к себе, пока искал запасной ключ от дома, спрятанный под декоративным плакатом. Как только мы оказались внутри, я включил свет. Джонас отшатнулся от меня и вытер лицо. Это было больно, но я не стал больше к нему прикасаться. — Спальни наверху, — сказал я мягко. — Ты можешь привести себя в порядок и отдохнуть, — предложил я. Джонас ничего не ответил, но обошёл меня стороной, словно опасаясь какого-либо контакта, и направился вверх по лестнице. Я обернулся к двери, посмотреть, не шёл ли следом Мейс, но тот не сдвинулся с места. Наружный свет выключился, поглотив его в облаке темноты. Тот факт, что он не выполнил свою работу сразу же, говорил сам за себя. Я не сомневался, что Мейс страдал. Видел это в его глазах, когда он смотрел, как я помогал Джонасу встать на ноги. У меня до сих пор не было всех ответов, но был самый важный… тот, из-за которого я оставил входную дверь открытой. Мейс больше не представлял опасности для Джонаса… я думал, что уже давно не представлял.

* * *

Следующие полчаса я потратил, чтобы обойти дом, снять пыльные чехлы с мебели и проверить кухню на наличие припасов. Холодильник был пуст, но морозильник оказался заполнен продуктами, в кладовке обнаружились консервы, так что я знал — по крайней мере на несколько дней нам должно было хватить. Джефф, мой друг, получив дом в наследство после гибели родителей в автокатастрофе, использовал это место как убежище от реального мира в перерывах между командировками. Дом был изолирован, поэтому я знал, что нам не стоило опасаться гостей из-за выстрела, произведённого Джонасом ранее. На участке было больше леса, чем мне хотелось, но я надеялся, что никто не сможет отыскать мою связь с этим местом и нас не выследят. А поскольку у Джеффа не осталось родственников, я также знал, что никто не появится проведать дом. Учитывая, что Джефф погиб от пули снайпера в Афганистане месяцем ранее, я подозревал, что должно пройти немало времени, прежде чем тот, кто занимался наследством, решит проверить отдалённое поместье. Я не слышал, чтобы Мейс заходил в дом, поэтому закрыл входную дверь, но оставил её незапертой и поднялся наверх проверить Джонаса. На втором этаже было четыре спальни, и я по очереди заглянул в каждую. Я ожидал найти Джонаса спящим или хотя бы отдыхающим в одной из комнат, но его нигде не было. Наконец, я услышал шум воды в ванной комнате, примыкавшей к спальне, в детстве принадлежавшей Джеффу, но дверь была заперта, и из-под неё не пробивался свет. Я постучал и позвал Джонаса. Когда ответа не последовало, я отступил назад и, хорошенько ударив, выбил дверь. Я включил свет и отодвинул занавеску в душе. Сердце оборвалось, стоило мне увидеть Джонаса, полностью одетого, свернувшегося в клубок по одну сторону большой ванны под струями воды. — Джонас, — прошептал я, потянувшись к нему, чтобы откинуть мокрые волосы с лица. Он был ледяным, и я понял, что в какой-то момент в бойлере закончилась горячая вода, а парень этого не заметил или не придал значения. Джонас никак не отреагировал на мои слова, поэтому я выключил воду, потянулся вниз, и, обхватив его руками, поднял на ноги. Его одежда промокла насквозь, и я вздрогнул от мысли, как сильно, должно быть, он замёрз. — Джонас, мне нужно снять с тебя эту одежду, хорошо? — тихо сказал я. Он ничего не ответил, даже когда я осторожно обхватил его лицо, заставляя посмотреть на себя. Пустота в его взгляде испугала меня, и я сосредоточился на задаче. Я не был уверен, мог ли Джонас стоять самостоятельно, поэтому усадил его на крышку унитаза и опустился на колени, чтобы снять с него ботинки и носки. Затем взял полотенце и быстро пробежался по его волосам и торсу. Джонас не сделал ни малейшего движения, чтобы помочь мне, поэтому я поднял его на ноги и обнял, собираясь отвести в спальню. Усадив на край кровати, быстро расправился с его брюками и трусами, затем снова поднял его на ноги и отодвинул плед с постели. Уложив Джонаса под одеяло, я не стал задумываться, что делал, снимая с себя рубашку. Мои брюки тоже были влажными, но не промокшими насквозь, поэтому я оставил их, не желая напугать Джонаса, если бы тот пришёл в себя и обнаружил в кровати голого мужчину. Я забрался в постель рядом с ним, притянул его к себе и дополнительно укрыл нас обоих пледом. Кожа Джонаса ощущалась на моей собственной, словно лёд, а дрожь в его теле заставила меня крепко его обнять. Он по-прежнему не осознавал моего присутствия, поэтому я не стал с ним разговаривать. Я просто продолжал гладить его рукой по спине, пытаясь согреть. Прошло около часа, прежде чем я, наконец, почувствовал, что тело Джонаса расслабилось, прижавшись к моему, а когда посмотрел вниз, увидел, что его глаза закрылись. Я понимал, что мне следовало уйти, но чувствовал необходимость ощущать прижимавшееся ко мне тело. С момента, как проник в квартиру Мейса и нашёл его винтовку, я находился на адреналиновом пике, резкий спад которого сильно сказался на мне. Я даже не понял, что заснул, пока не услышал, как рядом со мной кричал Джонас. Сначала, когда его кулак врезался мне в грудь, я подумал, что парень отталкивал меня, но потом понял, что тот даже не проснулся. Он всем телом метался по кровати, умоляя невидимого нападавшего остановиться. Я успел схватить Джонаса за руку, но не смог помешать ударить меня ногой, а кулаком другой руки — по голове. Внезапно дверь с грохотом распахнулась, и тут же в комнату хлынул свет. Оглянувшись через плечо, я увидел, что Мейс стоял в дверном проёме, а затем начал двигаться. Я был уверен, что мужчина собирался оторвать меня от Джонаса, полагая, что это я был виноват в его криках, но вместо этого Мейс обошел кровать и осторожно взял парня за вырывающуюся руку. — Джонас, — позвал он. Глаза Джонаса распахнулись, он дико озирался по сторонам, пока не перевёл взгляд сначала на Мейса, потом на меня. К молодому человеку вернулось осознание, и тогда он закрыл глаза и заплакал. Он вырвал руку из рук Мейса, но вместо того, чтобы отвернуться от меня, прижался к моей груди и обхватил меня руками. Всхлип за всхлипом раздавались в тишине комнаты. Я улёгся на кровать и обнял Джонаса, шепча успокаивающие слова и поглаживая по спине. Я бросил взгляд на Мейса, наблюдавшего за нами с таким страдальческим выражением лица, что мне захотелось протянуть руку и ему. Мейс сделал несколько шагов от кровати, но вместо того, чтобы уйти, он выключил свет, а затем сел на стул в углу и продолжил наблюдать за нами. Я вспомнил слова мужчины, как ночь за ночью тот видел страдания Джонаса, не имея возможности чем-то помочь, и моя злость на Мейса немного отступила. На смену ей пришло чувство вины. Что, если слова Мейса были правдой? Что, если это я спровоцировал боль Джонаса, заставляя заново переживать убийство Кэрри, а заодно и своё собственное прошлое? — Не надо, — сказал Мейс так тихо, что я едва его услышал. — Я посмотрел на него. — Не взваливай это на себя, — тихо прошептал он. — Это всё я. Только я. Я не знал, как на это ответить, но понимал, что он не прав. Потому что мы оба были виноваты. И на следующий день мы с Мейсом должны были выяснить, как, чёрт возьми, всё исправить. Вместе.