Милота, забота, много намёков на секс, но при этом самого секса вы от меня не дождётесь)

— А откуда ты узнал? — Я — самый всеведущий человек в Соединённом Королевстве, — надменно ответил мой друг. — Никаких тайн для меня больше не существует. Я ошеломлённо уставился на него, всерьёз встревоженный неожиданным приступом младенческого хвастовства. Наконец осторожно спросил: — С тобой всё в порядке? Когда ты в последний раз спал? - в ответ я рассчитывал услышать "С тобой", что значило бы "Несколько дней назад", так что не подтвердившая мои мысли реальность очень меня обрадовала. — Не поверишь, но прошлой ночью, — усмехнулся Шурф. — С тех пор так ты надоумил меня отсыпаться в иной реальности, безумие от бессонницы мне больше не грозит. На самом деле не только спать Шурф предпочитал в другом мире. Читать и "спать" в непрямом смысле этого слова со мной ему тоже было спокойней в одной из комнат Кофейной Гущи. Самое большее, что себе позволил Франк, когда я очередной раз распахнул дверь и лишь пожал плечами, на вопросительный взгляд хозяина дома было... Ну в одном предложение всё-таки не опишу. В общем, вопросительный взгляд появился после того, как в распахнутую дверь следом за мной зашёл невозмутимый Шурф. Франк возвёл глаза к потолку, видимо представив на его месте небо и улыбнувшись заметил: - Макс, ты определённо пытаешься сделать из моей кофейни гостиницу, единственный номер которой всё больше напоминает библиотеку и всё меньше подходит для глаз Триши. На это я смог лишь виновато отвести глаза. Благо потом мне попалась карта. И не только Шамхума, а всего мира. Причём такая огромная, что у меня глаза загорелись. Тема тут же была забыта. Шурф отправился спать. А бедная Триша была вынужденна несколько часов подряд рассказывать, что нового появилось в этом мире. Но вернёмся к сегодняшнему дню. — А, то есть мания величия у тебя просто так началась? — обрадовался я. — Не от переутомления? Тогда ладно, буду терпеть и её, наряду с другими твоими достоинствами. — Спасибо. Даже не ожидал от тебя такой самоотверженности. Но кстати, я сказал почти правду. Просто в основе моего чудесного всеведения лежит то ускользнувшее от твоего внимания обстоятельство, что за разрешениями на крупномасштабные магические изменения реальности теперь приходят именно ко мне. Вот и Малдо Йоз пришёл. Вернее, прорвался примерно через полгода после принятия основных поправок к Кодексу Хрембера. Я тогда вообще никого не принимал по личным вопросам, просто физически не успевал. Но Малдо заручился поддержкой Джуффина — ты же знаешь, как тот любит талантливую молодёжь, особенно из числа своих бывших арестантов. Так что деваться мне было некуда, и разрешение Малдо Йоз получил, благо случай совсем простой: дом и земельный участок принадлежат ему, следовательно, согласия собственника не требуется, и гарантии компенсации в случае возможного ущерба можно не оговаривать. И цель колдовства в прошении указана самая невинная: «художественные и ремесленные эксперименты», захочешь, не придерёшься. Мне стало любопытно, что он затевает, я даже несколько раз приходил посмотреть, но ничего интересного не увидел и выкинул Скандальный переулок из головы — ровно до того момента, как в газетах принялись писать о Новых Древних Архитекторах и возрождении старинных методов строительства. Тогда я пришёл сюда ночью — просто потому, что в это время более-менее свободен от дел. И, как выяснилось, угадал. Днём здесь ничего интересного не увидишь: ветхий особняк, когда-то доставшийся в наследство сэру Малдо, стоит, как всегда стоял. Зато по ночам он превращается — сам видишь, во что. С тех пор я сюда часто заглядываю. Успел заметить, что обычно примерно через три часа после полуночи происходит смена экспозиции — самый прекрасный момент. Всё время думал, что надо бы показать его тебе, но до сих пор как-то не складывалось. — Хорошо, что наконец сложилось. Невероятное было зрелище, когда один дом превращался в другой. Но как им не жалко? — Жалко — чего? — Такая была красота и исчезла. И никто кроме нас её не видел. Будь это моих рук дело, я бы захотел всё сохранить. — Для всех тут просто не нашлось бы места. Участок Малдо Йоза совсем небольшой. И, как я понимаю, все эти удивительные здания — просто черновики. На них отрабатываются сложные приёмы и обучаются новички… Пошли отсюда, пока нас не стало видно. — А теперь куда? - живо заинтересовался я. — Ужинать. Когда я сказал тебе, что не голоден, я солгал. Кто как, а я в подобных обстоятельствах совершенно не способен заявить, что устал и хочу домой. Даже когда это чистая правда. Говорить, что ужин и последующее времяпрепровождение было великолепным не обязательно. Домой я вернулся уже в предрассветных сумерках, как и положено безответственному тунеядцу и прожигателю жизни, в которого я искренне надеюсь когда-нибудь превратиться. А более-менее сносно притворяюсь уже прямо сейчас.