Оплошность

      Мне опять холодно. Когда я стал таким мерзлявым?       Не могу.             Я должен.       Как же страшно.       Давай, Пит. Не ради себя, ради семьи.       Они мне не семья.       Ради господина Кинна.       Ему плевать на какого-то, вроде меня. Простой телохранитель.       Чёрт. Как же холодно. Уже какую неделю меня знобит. Не понимаю, откуда идёт этот лютый мороз — снаружи или, может быть, я настолько отчаялся, что заледенел изнутри. Почему сердце вдруг перестало гонять кровь по сосудам?       Пит, просто иди. Иди и ни о чём не думай.       Ещё и костюм на себя напялил красный. А поскромнее цвета не было? Так тебя точно никто не заметит, не переживай.       Исключительный выбор Чана. По его мнению, именно так должны выглядеть сотрудники доставки. Блять, а можно сзади ещё чёрными буквами было прошить «это, честное слово, не Пит»? А-то я чувствую себя как-то слишком защищённым.       Пит, просто иди.       Соберись. Один неверный шаг, и ты уже труп. Точнее не ты, а вы.       О чём я только думал, отправляясь сюда? Себя не жалко, хоть о ребёнке бы подумал. Даже с господином Танкхуном не попрощался. А мог бы всё ему рассказать. Разумеется, он бы устроил такую истерику, что никуда бы меня не отпустили. Сейчас сидел бы на мягком диване и довольствовался глупой дорамой про богатого одинокого миллионера и бедную студентку в люксовых шмотках. Он же совсем ничего не знает. Думает, что его любимый Пит наконец-то едет повидаться со своими стариками.       Ну спасибо, господин Кинн. Отличный план. Девять из десяти.       Может, действительно стоило сбежать? Сбежать к своим родным и больше никогда не высовывать носа из родного дома. Спокойно бы родил ребёнка и всю оставшуюся жизнь, не знаю свою или дедушки с бабушкой, сидел бы на чужой шее. Потом бы, как малыш подрос, устроился на рыболовное судно и потихоньку зарабатывал на кусок хлеба к концу месяца.       Нет. Мой малыш будет счастлив.       Ага, если тебя не грохнут сегодня под этой крышей.       Пит свернул в тот самый коридор, где, казалось, ещё совсем недавно он один на один встретился с Вегасом. От одного только этого места по позвоночнику парня пробежали мурашки. Он не знал, что управляло им той ночью. Не знал, зачем отвечал на чужие прикосновения, громко стонал от одних только горячих губ на своей шее, зачем просил быть жёстким с ним и до царапин оставлял свои следы на чужой спине.       Да ёбаный в рот. Всё он знал.       На него обратили внимание. На него обратил внимание сам Вегас Терапаньякул. Человек, который когда-то просто потешался над ним, выставлял глупым мальчиком противоположной семьи. Сыграло ли это на руку его самооценке? Ещё бы.       Когда-то непопулярный в школе прилежный мальчик, который старательно учился ради своего будущего, совершенно не пользовался популярностью среди сверстников. Совсем юный омега оставался в школе допоздна, чтобы помочь местному уборщику с наведением порядка в учебных классах. Мальчик получал не так много, как хотелось бы, но этого хватало, чтобы купить небольшую булочку и клубничное молоко в местной столовке и не брать у дедушки последние деньги на школьный обед.       Вопреки мнению самого Пита, он никогда не был некрасивым. Скорее он был из тех, чья внешность отличается от общепринятой, поэтому не получала никакого отклика среди других подростков. Странная причёска «под горшок», неаккуратно, но старательно выполненная дедушкиной машинкой, узкие, но искрящиеся теплотой глаза, тонкий, ровный нос и ямочки. Такие очаровательные ямочки.       Одевался он просто. Совсем не так, как должен одеваться юный омега. Конечно, всегда в выглаженной опрятной рубашке, которую каждый день приводила в порядок его любимая бабуля и в чёрных отутюженных брюках. Но, глядя на своих одноклассников, Пит понимал, что на их фоне, никогда не носящих одни и те же вещи несколько дней подряд, он, грубо говоря, даже сам для себя был ущербным ребёнком, не заслуживающим любви не только от молодых людей противоположного пола, но и от себя самого.       А через несколько лет на него посмотрел Вегас. Сам Вегас Терапаньякул. Не просто посмотрел, а проводил в свою спальню и показал, что он может быть кому-то нужным. Может быть желанным. Может наслаждаться сексом с альфой.       Пит даже не заметил, как тогда в порыве чувств его повязали узлом и, нежно успокаивая, целовали шею. Они уснули прямо там. Оба изнеможённые, но удовлетворённые и, как казалось Питу, счастливые.       Казалось. Наверное, всё-таки казалось.       Следующим утром он проснулся уже в гостевой комнате побочной семьи, куда на время задания поселили всех телохранителей. Он лишь мог догадываться, как очутился на холодных простынях, словно выброшенная игрушка, которая больше никогда не потребуется своему хозяину.       А потом было ничего. Абсолютно ничего.       Вегас больше не появлялся в его жизни. Конечно, Пит видел его достаточно часто, но тот будто был великим слепцом, и даже не дышал в его сторону.       Какой же я был идиот. Повестись на чьё-то внимание, как одичалая псина, которую никогда не гладила рука человека. Лечь под него только лишь потому, что он заметил меня.       Пит застрял возле этой двери на несколько долгих минут, но, к его счастью, так и не был никем замечен. Осторожно войдя внутрь, он осмотрелся. Никого. Всё так, как и говорил Арм. Вегас сейчас на переговорах с итальянцами. Отлично.       Посмотрев на чёрные шёлковые простыни чужой постели, он невольно покраснел, вспомнив, сколько раз выстанывал чужое имя, позволяя чужим разгорячённым губам оставлять на своём теле многочисленные следы.       Соберись. Соберись. Соберись. Сколько можно повторять?       Пит подошёл к чужому рабочему столу.       Компьютер без пароля. Отлично.       Осторожно вставив флешку, он принялся выискивать всевозможные документы, которые в той или иной степени могу заинтересовать его босса. Какие-то банковские счета, перечень транзакций, договор на поставку оружия.       Боже, да что он делает? Когда вдруг крысятничество стало его новой работой? Он простой телохранитель, принятый когда-то на службу из-за неплохих навыков самообороны, которым его однажды научил дед, чтобы защищаться от соседских хулиганов. Воровать информацию у человека, который трахал его прямо здесь, в этой комнате, да ещё и чьего ребёнка он сейчас носит у себя под сердцем. Чем он только думал?..       Остановить отправку файлов.       Хватит с меня. Скажу Кинну, что компьютер был запаролен, а времени на созвон с Армом не было.              Быстрее вытащив флешку, Пит хотел уже перевести компьютер в спящий режим, как заметил на рабочем столе папку «для Кинна».       Блять.       Блять! Блять! Блять!!!       Пит, ты в ловушке.       Вегас наверняка знал, что готовится вторжение в личный компьютер, и оставил своему любимому кузену подарочек, которую тут же утащит в конуру его верный пёс.       Так. Спокойно. Дыши глубже. Ещё не факт, что всё так, как ты думаешь. Это может быть всего-навсего компромат. Терять уже нечего. Надо проверить, что там.              Открыв папку с файлами, Пит пожалел о том, что вообще решился зайти в чужую комнату. Это что за порно-архив?! Видео самого отвратительного содержания предстали перед глазами парня. Все партнёры Вегаса были ему знакомы. Вот тот сладкий омега Кинна, которого он раньше часто подвозил до дома после ночных приключений в комнате наследника основной семьи. Вот приторный парнишка из борделя, в котором когда-то любил зависать Кинн. А вот… Таван?       Пит не мог больше смотреть на эти омерзительные совокупления. Ком в горле не давал нормально дышать. Пит отодвинулся от края стола, начав беспрестанно кашлять. Его тошнит. Кажется, сейчас он прямо здесь выблеет свой желудок. Это зрелище — совсем не то, что должен видеть беременный омега. Покрывшись холодным потом, он не мог нормально отдышаться. Почувствовав боль в груди, он схватился за сердце, пытаясь немного остановить его бешенный ритм. Пит закрыл глаза и начал глубоко дышать, чтобы хоть как-то привести себя в чувство.       Удар.       Что-то тяжёлое приземлилось на голову омеги, лишив парня последней крупицы затуманенного сознания.       Очнулся телохранитель только через полчаса в каком-то сыром подвале. Почти голый, возле холодного металлического столба с заведёнными за него руками.       Еле открыв глаза, Пит не смог сдержаться от рвотного позыва. Внутри головы будто что-то раскололось, всё буквально плыло перед глазами. Увидев размытые человеческие силуэты, он, как мог, попытался сфокусироваться, но это было напрасно.       — Пит, Пит, Пит… — услышал знакомый приторно-ласковый голос. — А с виду был таким хорошим мальчиком. Куда всё только делось? Ты не представляешь, какую душевную боль причинила мне твоя наглая выходка.              Зрения омеги немного прояснилось, и он увидел лицо старшего сына побочной семьи.       — Скажи мне, милый Пит, не слишком ли сильный удар я нанёс по твоей голове? Или стоило всё же выбить из неё последний остатки мозгов?       Вокруг послышался мерзкий смех.       Пит только сейчас заметил, что в помещении они с Вегасом не одни. Как минимум пятеро гиен второстепенной семьи мерзко разрывали свои глотки от смеха, явно истекая слюной по оголённому омежьему телу.       Альфы.       Пятеро альф-телохранителей в комнате с едва стоящим на ногах беременным омегой. Окончательно отрезвленный Пит с ужасом в глазах уставился на Вегас.       — Вегас, прошу тебя…       — Не подскажешь Пит, как мне следует тебя наказать?              Пит инстинктивно дёрнулся, пытаясь обхватить живот, но совершенно забыл, что его руки сейчас сковывают наручники.       Поддавшись истерике, он начал громко всхлипывать, из последних сил не переходя на крик.       Рука Вегаса плавно прошлась нам любимыми «инструментами» для наказаний на манипулятивном столике, остановившись на паре электродов.       — Ответь, honey, — с дьявольской улыбкой сказал Вегас, взяв источник тока в руки, — ты разве не знал, что нельзя лазать по чужим вещам? Особенно тогда, когда они принадлежат мне. Тебе очень повезло, что твоя флешка оказалась пустой. Иначе ты уже давно был бы мёртв.       Вегас подошёл ближе, заглянул в чужие глаза и увидел там самый настоящий животный страх. Что-то внутри него вдруг резко сжалось, пытаясь на бессознательном уровне огородить от причинения вреда этому омеге.       Ну уж нет. Он за всё ответит.       — Раздеть его, — холодным тоном отдал приказ мафиози.       Двое мерзких альф сняли с Пита оставшуюся часть комбинезона, полностью предоставляя обзору невинное хрупкое тело. В нос омеги тут же ударили чужие феромоны, от которых к горлу подступила соляная кислота.       Уловив на омеге сальные взгляды, Вегас почувствовал внезапную ярость.       — Вышли все!       Непонимающие растерянные взгляды устремились на босса.       — Вам прострелить колени, чтобы вы начали соображать? Я сказал, быстро все вышли отсюда, нахуй!       Через десять секунд Вегас остался один на один с едва державшимся на ногах Питом.       — Ну что, любимый, — поднеся электроды к чужому животу прошептал Вегас, — с какой мощности начнём?       — Вегас, пожалуйста, остановись…       — Пожалуй, начнём с двухсот двадцати вольт.       — Вегас, внутри наш ребёнок, — последнее, что успел произнести омега, прежде чем провалиться в беспамятство.