Самый страшный гнев — гнев бессилия. © М.А. Булгаков "Мастер и Маргарита".
Всё было обговорено на миллион раз, просчитано заранее до мелочей, согласовано, отработано, распланировано практически по минутам. Четыре группы охотников, составленные из числа сотрудников элитного отдела должны были окружить здание и проникнуть внутрь. На каждую группу было выделено по одному охотнику из руководства: Кросс, Ягари, я и Кирию, идущие в авангарде. Затем планировалась зачистка этажей от всех, кто окажет сопротивление. Финальной точкой был зал заседаний Совета. Сопровождать операцию должны были бывшие ученики Ночного класса. После последнего собрания в Гильдии мы с Каином до хрипоты спорили о том, кто из нас будет принимать участие в ликвидации Совета. Я до потери пульса пыталась убедить Акацуки в том, что после покушения никуда отпускать его не собираюсь. Каин же разозлился не на шутку, в очередной раз напомнив мне о том, что его дар владения огнём достался ему не просто так. Когда тон разговора перешёл на крик и в ход пошла битая посуда, он не выдержал и, стукнув по столу кулаком, поинтересовался за кого я его принимаю. Сидеть дома он был не намерен и уж тем более не собирался позволять мне так рисковать своей жизнью. В итоге, чуть не спалив дом, мы оба сошлись на том, что от своих обязательств перед Гильдией и Кураном нам никуда не деться, а значит, убеждать друг друга не рисковать собой будет бессмысленно. В ту ночь накануне казалось, что мы оба пытаемся раствориться друг в друге, запомнить каждую чёрточку, каждый изгиб тела. Я знала, что нам обоим было страшно, но каждый боялся вовсе не за себя. Мы с Каином боялись друг за друга, и нам обоим было страшно от одной мысли о возможности потерять счастье, которое мы с таким трудом выстраивали последние несколько месяцев. Такого со мной не было никогда прежде. Отношения с Акацки всегда были для меня чем-то особенным. Мы не просто понимали друг друга, мы чувствовали на какой-то одной волне, заранее зная реакции, жесты, слова друг друга. Вечера, когда мы с ним часами сидели в гостиной у разожжённого камина или в библиотеке могли пройти без единого слова, но это единение было по-настоящему неповторимым. Когда Каин уже уснул, уютно уткнувшись носом в подушку, я ещё долго лежала рядом, глядя на него, стараясь запомнить всё до мелочей: высокие скулы, линию красивого прямого носа, слегка подрагивающие во сне тёмные ресницы, растрёпанные шелковистые пряди, отбрасывающие на лицо аристократа причудливую тень в неверном свете, падающем из окна. Отчего-то казалось, что какое-то неведомое до этого момента волшебство существующее между нами, вдруг, стало медленно ускользать с каждой минутой, приближающей следующие сутки и начало операции. И мне не оставалось ничего, кроме как наслаждаться моментом. Поэтому я придвинулась ближе и, прикрыв глаза, уткнулась в плечо Акацки, вслушиваясь в размеренный стук его сердца.***
За пару часов до начала операции мы все собрались ещё раз в кабинете Кросса. Наскоро пробежавшись по плану, каждый взялся проверить оружие, а Кайен зачем-то полез в стол, извлекая на свет старенький фотоаппарат. – Сбрендил? – заботливо поинтересовался Зеро, убирая Розу обратно в кобуру. – Ребята, – Кросс серьёзно поглядел на нас, но детский озорной огонёк в его золотистых глазах выдавал его настроение с головой – у нас с вами нет ни одной общей фотографии. Перед таким важным делом – у нас есть повод. Я перевела взгляд на Ягари и хмыкнула, увидев, как отец закатывает глаз. – Хочешь потом внукам показывать свою довольную рожу накануне ликвидации Совета? – саркастично поинтересовался Тога. В ответ на это Кайен скорчил многозначительную гримасу. Пока мы толкались у стенки, Кросс, пошаманив с таймером, умудрился водрузить фотоаппарат на спинку дивана. В последний момент, когда Каейн подскочил к нам, Тога приобнял нас с Кирию за плечи. Сработала вспышка, и наш драгоценный Глава Гильдии как малый ребёнок кинулся проверять кадр. Когда мы выходили из кабинета, Зеро чертыхнулся. Я бросила на него вопросительный взгляд. – Куртку забыл, – пояснил Кирию, поправляя кобуру. Но возвращаться уже никто не стал. Скорый спуск вниз, быстрая погрузка по машинам, час езды, парковка в паре кварталов от здания Совета. Проверив свою группу, я извлекла клинки из ножен, и мы медленно двинулись к зданию. Нам достался северный вестибюль. Один из охотников осторожно вскрыл окно первого этажа, и наша группа один за другим стала просачиваться в помещение. С первыми вампирами нам повезло, их удалось ликвидировать, напав со спины, ещё двоих удалось заковать, оставив под присмотром, дальше снова начались ликвидации. Продвигаясь вглубь здания, казалось, что всё идёт гладко, но с каждым шагом мой внутренний голос отчего-то едва ли не вопил об опасности. Молча дав знак своей группе разбиться на две части и распределиться по коридору, я осторожно приблизилась к дверям, чтобы оценить ситуацию. Из-за приоткрытой створки слышался голос Главы Асато. – Если ты помнишь, Такума, твоей задачей было следить за Кураном, а не становиться его шестёркой, – раздался из-за двери голос старейшины. – Асато-сан, – голос говорившего был мне не знаком – ваш внук всего лишь поддался влиянию чистокровного. Думаю, что в этом нет ничего страшного. По крайней мере, нашим планам это не противоречит. – Допустим, но действовать сейчас всем стоит куда осторожней, – холодно произнёс знакомый голос старшего Ичиджо. Из противоположного конца коридора показалась группа Ягари. Охотники заняли выжидательную позицию вдоль коридора. Тога неспешными выверенными движениями приблизился ко мне. Покачав головой, я дала понять, что ещё рано. Минуты тянулись медленно. Вот оживлённый спор старейшин перетекает в открытое противостояние. Как только за дверью раздался шум, Ягари резким движением распахнул входную дверь и обе наши группы ворвались в зал заседаний. Схватка началась практически мгновенно. Группы, которые вели Кирию и Кросс подоспели практически сразу, заблокировав выход из помещения. Скрежет и блеск металла, грохот выстрелов. Быстро сориентироваться смогли далеко не все старейшины. Сторонники Курана быстро начали теснить остальных. Краем глаза я заметила уже сцепившегося с кем-то Каина, но быстро отогнала от себя мысли, сосредоточившись на противнике. Совсем рядом раздался выстрел и мимо промелькнула сиреневая вспышка от Кровавой Розы. Я полоснула клинком кого-то незнакомого в коричневом костюме и тут же сцепилась с тем самым Тоширо, который так живо выступал на заседании Большого совета. Странная зелёная вспышка пронеслась совсем рядом, и я резко отклонилась в сторону. Пара обманных финтов, и попытка нанести рубящий удар в голову. Ноги перемещаются быстрее, чем соперник успевает подумать. В глазах аристократа мелькают злость и раздражение. Ещё несколько вспышек не достигают своей цели. Я медленно, расчётливо и уверенно веду его, стараясь блокировать у самой стены, не обращая внимания на творящееся вокруг безумие. Численное превосходство Гильдии сыграло роль, аристократы начали терпеть поражение. Ещё один обманный финт, я впилась глазами в лицо вампира. Смотреть в глаза противнику, сковать его взглядом, до поры оставляя ему призрачную возможность отступать. В отличие от прочих вампиров, с которыми мне довелось сражаться, он явно не был бойцом, считая себя политиком. Крутанув в правой руке клинок, я практически вплотную притиснула аристократа к стене, но вдруг он попытался вывернуться. Тело сработало на рефлексе, и я сделала молниеносный выпад, всадив клинок в бедро противника. Рык, хищный оскал, алые искры, полыхнувшие во взгляде карих глаз. Не давая сопернику опомниться, резким движением я полоснула клинками по горлу вампира, и голова аристократа с глухим стуком отлетела в сторону, забрызгав меня кровью. Опустив клинки, я попыталась отдышаться, уже всё было окончено. Испуганный вскрик Наруми позади заставил меня оглянуться, чтобы в следующее мгновенье увидеть летящий в меня длинный кинжал с тяжёлой знакомой рукоятью и полный какого-то победного удовлетворения взгляд стальных глаз Асато. Но я так и не поняла, что произошло, когда меня резко оттолкнули в сторону. Тело среагировало на автомате, и я успела перенести вес, чтобы устоять на ногах, выбитые из рук клинки глухо звякнули, упав на перепачканный кровью паркетный пол, а мой нежданный спаситель начал заваливаться ко мне на руки. Серебристые растрёпанные пряди, кончики которых перемазаны кровью, запах пороха, металла, крови, листового чая и мятного шоколада. – Зеро, – оседая на пол под тяжестью тела пробормотала я, судорожно ловя немного растерянный взгляд аметистовых глаз. На другом конце зала послышался лязг клинка, противный чавкающий звук и сдавленный стон. На мгновение я подняла голову, чтобы увидеть, как Такума выдёргивает окровавленную катану из тела оседающего на колени Асато. – Зачем? – я снова заглядываю в аметистовые глаза Кирию, пытаясь зажать пальцами рану на животе охотника, от которой по ткани рубашки вокруг лезвия длинного клинка начинает расползаться бурое пятно. – Не мог иначе, – сдавленным голосом произносит Кирию. Из его горла вырывается глухой кашель, и от края рта катится алая струйка крови. – Прости, – шепчет он. – Глупо получилось. – Не надо было, – бормочу я сдавленным голосом. Кровь из раны никак не желает останавливаться, окрашивая наши с ним пальцы алым. Кто бы мог подумать, что Глава Совета будет носить с собой настоящий охотничий клинок… – Оно того стоило, – едва слышно шепчет Зеро. – Чтобы ты снова смотрела на меня этим взглядом. – Перестань, – я с трудом выдавливаю из себя слова, холодея от подкатывающего страха беспомощности. «Господи, да вызовите же скорую, хоть кто-нибудь», – мелькает на грани сознания единственная мысль. – Потерпи, тебя нужно доставить в больницу, – в голосе начинают проскальзывать истерические нотки. Кирию снова тяжело кашлянул, крови в уголке рта стало больше. – Не нужно, – слышу я его тихий шёпот. Тонкие губы охотника медленно синеют. – Лучше вытащи клинок, слишком больно. – Нельзя, – качаю головой, ощущая, что глаза застилает пелена из слёз. – Ты же сам знаешь… – Хорошо… – произносит Зеро, и я пытаюсь выдавить из себя ободряющую улыбку, беря его лицо в свои ладони – что я запомню тебя такой, – слетает с его губ конец фразы. Я не заметила в какой момент его пальцы сомкнулись на лезвии клинка, дёрнув его вверх. Сдавленный глухой рык Кирию, брызнувшая из раны новой волной кровь и мой дикий крик полный отчаяния. Взгляд аметистовых глаз стал пустым, на бледных окрашенных кровью губах застыла вымученная улыбка. Я обессиленно склонилась над телом охотника, уткнувшись в его лоб, беспомощно баюкая на руках мёртвое тело. – Это неправда, – едва слышно всхлипываю я, цепляясь пальцами за плечи Кирию. – Ты ведь не можешь умереть. Гробовая тишина и десятки людских и вампирских глаз, устремлённых только на меня. Наверное, ещё никогда в жизни я не чувствовала себя такой беспомощной. Всё было кончено, его больше нет, и я ничего не могла с этим поделать. Злая, горькая бессильная ярость рвалась из меня наружу истерическими рыданиями. Рядом послышались тяжёлые шаги, обоняние уловило запах табака, пороха и крови. – Амая, – Тога опустился на колени рядом со мной – посмотри на меня, пожалуйста, – голос отца звучал непривычно мягко. Протянув руку, Ягари с трудом разжал мои намертво вцепившиеся в плечи Зеро пальцы. С усилием оторвав меня от тела, он крепко обнял меня, закутывая в свой плащ, почти как три года назад, после моего обращения, и я бессильно взвыла, уткнувшись в его тёплое плечо.