Пасмурный день в Лондоне
Англию заливали дожди всю неделю. Спустившись по трапу, Саммер поёжилась от холода и мгновенно пожалела о том, что не посмотрела заранее прогноз погоды. Она не думала после жары в Майами возвращаться в Манчестер, но по просьбе Льюиса сделала это. Кроме того, Уоллен собиралась устроить сюрприз родителям, заехав домой на одну ночь. У неё прекрасная семья, понимающие мать и отец, всегда поддерживающие её решения, даже самые спорные. Она скучала по киновечерам с ними, их традиции долгое время были неизменными, пока Саммер не сменила работу. Сидя в такси, она, как и обещала, отправила сообщение Шарлю о том, что приземлилась, и Льюису, чтобы уточнить время их встречи. Спустя пару минут Хэмилтон ответил, что будет рад её видеть завтра в своём загородном доме в Лондоне. Леклер молчал, так и не прочитав входящее. Прислонив голову к окну, Саммер рассматривала мелькающие пейзажи и с улыбкой вспоминала прошедший уикенд. Она теряла контроль над эмоциями, переполнявшими её сознание, потому что позволила себе ни о чём не думать, просто жить. Если закрыть глаза, то можно почувствовать его рядом. Представить, как он обнимает, уткнувшись носом в волосы, как размеренно дышит и одним присутствием заставляет забыть о тревоге и всём плохом. Саммер нуждалась в Шарле, возможно, даже больше, чем он в ней. Во всяком случае, так думала Уоллен. Если родители спросят, что происходит в её личной жизни, она расскажет им правду, потому что не привыкла лгать. Признается в том, что снова рухнула в омут, вопреки обещаниям никогда не открывать своё сердце мужчине. После тяжёлого расставания с Алексом Саммер уверяла отца, что весь год будет жить только для себя, не заблуждаясь и не очаровываясь. И вот где она оказалась, в объятиях Шарля Леклера, пилота Феррари. Самый лучший и одновременно ужасный выбор реабилитации. Потому что, если он заберёт её крылья, она рухнет с большой высоты и больше никогда не сможет восстановиться. Ей хотелось бы понять, почему планы не срабатывали, когда дело касалось личной жизни. Она даже перестала загадывать желания, чтобы обезопасить свои ожидания. Жаль, что не существовало бюро дельных советов, Уоллен была бы там постоянным клиентом. Дома тепло и уютно. Рядом родители, любимый кот и спокойствие, в котором можно раствориться и ни о чём не думать. Всё осталось там, за дверями родительского дома. Даже Шарль, игнорирующий её сообщения с утра. Она время от времени бросала взгляд на чёрный экран телефона. Леклер молчал. Конечно, у него наверняка найдётся объяснение внезапному исчезновению из сети, в конце концов он — пилот Феррари. Саммер не понимала, как сильно нуждалась в своём безопасном месте. Ей было просто жизненно необходимо выдохнуть и морально перезагрузиться, чтобы с новыми силами встречать этот полный сюрпризов мир. Даже написала перед сном Льюису, что благодарна за то, что организовал ей незапланированную поездку домой. Затем позвонила Леклеру, но услышала только, что абонент недоступен. Он заставлял её нервничать. Что, если что-то случилось, пока она летела в Англию? Саммер проверила соцсети и написала Карлосу и Мие Марини, чтобы узнать, как дела у Феррари. Ответ от Мии пришел раньше, девушка уверила, что пилоты прилетели в Италию на домашний для Скудерии Гран-при. Это сообщение обнадёживало, по крайней мере, Уоллен знала, что с ним всё в порядке. Саммер получила своё счастье в лице Шарля, но и за него приходилось платить безопасностью, нервами и расстоянием между ними. Но ради его прикосновений, нежных поцелуев, голоса и редких встреч она была готова пройти через всё это. Однако Уоллен хотела большего: чтобы не было страха из-за слухов и папарацци, чтобы не приходилось прятаться от фанатов и чтобы её мужчина был рядом. Говорить с ним, смотря в его красивые глаза, а не ждать ответа в мессенджере, обнимать, когда этого так отчаянно хочется. Ещё одна ночь стала настоящим мучением. Она не могла успокоить хаотичные мысли, а когда закрывала глаза, видела кошмары. Каждый раз, нервно просыпаясь, Саммер тянулась к телефону на прикроватном столике, чтобы проверить, нет ли от него сообщения. Стресс сказался и на внешнем виде, с утра она выглядела уставшей и разбитой, чем не на шутку испугала родителей. Ей пришлось провести немало времени в ванной, чтобы скрыть следы бессонницы, а затем за завтраком убеждать маму, что она не больна, а просто нет аппетита. — Саммер, может, останешься ещё на денёк? — предложил отец, после того как промокнул рот салфеткой. — Ты неважно выглядишь. — Я не могу, правда. Меня сегодня ждёт Льюис. — До сих пор удивляюсь тому, что ты сэра Хэмилтона называешь просто Льюисом, — прокомментировала миссис Уоллен, добавляя молоко в чай. — Буду откровенна, я переживала, что ты не сможешь найти себя в мире королевских гонок, ведь ты — человек творческий. Дитя искусств и утончённых мотивов. Спорт никогда не привлекал тебя, дорогая, но вот где ты сейчас. Работаешь в одной из лучших команд Формулы-1. — Единственный твой предел…. — Это ты сам, — закончила фразу за отцом Саммер, которую он часто повторял. — Не думаю, что всю жизнь отдам автоспорту, но пока я довольна сменой обстановки и новыми людьми, которые меня окружают. — А что насчёт творчества? Я всё ещё жду новую музыку, как самый преданный поклонник. Обещаю, заставлю своих студентов стримить твой новый альбом взамен на хорошие оценки. — Кристиан, не шути так, — пролив чай на блюдце, взволнованно попросила мама Саммер. Отец и дочь рассмеялись тому, с какой серьёзностью Айрис отнеслась к словам мужа. Возможно, дело в том, что Кристиан Уоллен для единственной дочери сделал бы что угодно. — Я в процессе, уже кое-что есть, но нужно время. Что ж, родители, спасибо за завтрак, но мне пора. — Ты совсем ничего не съела, дорогая, — обеспокоенно заметил отец. — Точно всё в порядке? — Я обязательно поем позже. Уоллены попрощались с дочерью и провели до машины, взяв с неё обещание о том, что она позвонит, когда доберётся до Лондона. К удивлению, в этот раз они не задавали вопросов о личной жизни, возможно, решили, что стоит подождать, пока она сама начнёт этот разговор. Но, прежде чем рассказать им о Шарле, ей предстояло самой разобраться в том, что с ним происходит. От него всё ещё ни звонка, ни строчки.***
Три с половиной часа заняла поездка из Манчестера в Лондон, Саммер лишь раз остановилась на заправке и пока заливала полный бак, проверила, нет ли сообщений от Шарля. Ничего. Беспокойство и тревога постепенно уступили место раздражительности. Она не понимала, чем заслужила полное игнорирование с его стороны, но больше не собиралась звонить или писать ему. Гордость леденила душу, и это уже стало делом принципа. Припарковавшись у дома Хэмилтона, Уоллен устало прикрыла глаза, погружаясь в бурный поток мыслей. В который раз цели и мечты неизбежно рушились о жестокую реальность. Она отбросила прошлое, в надежде что на новом листе её жизни строчка за строчкой сложится более удачная история, но и по нему уже расползлось несколько клякс. Зазвонивший телефон заставил её вздрогнуть, выдернув из мыслей. На экране, к сожалению, высветилось имя Тото, и это ещё больше заставило нервничать. Будто Вольфф знал, что она тайно встречается с Льюисом вместо того, чтобы работать в Италии над кампанией предстоящего Гран-при. — Привет, Саммер. Как ты? — Всё хорошо, а ты? Что-то случилось? — Ничего не случилось, и в этом твоя заслуга. Уоллен нахмурилась, не понимая, о чём речь. Тото, разговаривающий загадками, её пугал. — Хотелось бы подробностей, — неуверенно произнесла она, выходя из машины. — Я не поблагодарил тебя за то, что ты разобралась с хаосом в сети из-за прошедшего Гран-при. После интервью Льюиса всё слишком обострилось, но ты отлично справилась с работой. Поэтому "спасибо" от меня тебе и всей креативной команде в виде бонусов уже зачислено на карту. — Эм… Саммер посмотрела вперёд, у входной двери стоял Льюис, скрестив руки, а возле него такой же заинтересованный гостьей Роско. Эти двое, Вольфф и Хэмилтон, словно чувствовали друг друга на расстоянии. — Спасибо, Тото, мы просто делали свою работу, но команда будет рада бонусам. — Жду тебя в Италии, нам нужно обсудить дальнейшее будущее. После этой фразы Уоллен прошиб холодный пот, потому что её босс никогда не позволял расслабиться. Теперь она придумает сто вариантов развития их предстоящего диалога, и обязательно каждый из возможных сценариев приведёт её к увольнению из Мерседес. — Хорошо. Увидимся. Завершив звонок, она, наконец, подошла к Льюису и Роско. — У тебя испуганное выражение лица, что-то случилось? — Знаешь, чего только ни случилось, жизнь не даёт расслабиться. Привет, чемп. Они обнялись, а затем Хэмилтон пригласил пройти в просторную гостиную, где, к её глубочайшему удивлению, с улыбкой, способной осветить весь Лондон в пасмурный день, находился Шарль. Леклер. В гостиной Льюиса. Уоллен несколько раз моргнула, чтобы понять, что ей не показалось, но спустя несколько секунд сомнения были полностью развеяны. Его крепкие руки прижимали её к себе, а запах любимых «Абсолю Инстинкт» заставлял тонуть в бескрайнем океане чувств к нему. Сутки без него почти свели с ума, разбили и собрали заново, впечатав в сознании одну важную мысль, с которой ей придётся жить. Саммер растворилась в нём полностью. Она стала зависимой раньше, чем осознала это. И, если в один ужасный, просто отвратительный день он уйдёт, её мир рухнет, как надежды Феррари на чемпионство после завершения эры Красного Барона. — Саммер? Шарль чуть отстранился и приподнял её подбородок, чтобы заглянуть в глаза девушке, по которой безумно скучал. Уоллен выглядела так, будто собиралась расплакаться. — Саммер, что случилось? — Что случилось? И тут её истерика, наконец, нашла освобождение, и даже Роско поджал уши, решив, что сейчас безопаснее спрятаться за папочкой Лью. — Чёрт бы тебя побрал, Леклер! — эмоционально выругалась Уоллен, ткнув указательным пальцем в грудь Шарля. — Я звонила, писала, ждала хоть строчки от тебя! Написала Карлосу и Мие, чтобы узнать, куда ты исчез. Почти не спала всю ночь из-за тревожных мыслей о тебе, а ты спрашиваешь, что случилось? Ты случился! — Приятель, у тебя проблемы, — тихо прокомментировал Льюис, но был услышан обоими гостями. — Саммер, — Шарль захватил девушку в свои объятия, на этот раз крепко прижимая её спиной к себе. — Я хотел сделать тебе сюрприз! Она молча уничтожительным взглядом смотрела на Хэмилтона, ожидая ответов. — Нам нужно было с Льюисом кое-что обсудить, — продолжил Леклер, сцепив руки в замок, чтобы Уоллен не сбежала, — поэтому я прилетел сегодня утром. Игнорировал твои звонки, предполагая, что ты сильно соскучишься по мне и обрадуешься встрече. — Я ненавижу сюрпризы, Шарль, — с обидой ответила Саммер. — И что у вас за дела? Льюис, расскажешь, зачем позвал меня сюда? — Если вы закончили с драмой, то предлагаю поговорить за обедом. Вместо гостей громким «гав» ответил Роско, разрядив напряжённую обстановку. Шарль отодвинул стул для Саммер и сам сел рядом с ней, Льюис, как на допросе, занял место напротив. Когда Леклер попросил его не сообщать Уоллен о том, что он прилетит, Хэмилтон не подозревал, что всё так накалится. Меньше всего ему хотелось, чтобы такой замечательный человек, как Саммер, расстраивался из-за своеобразных сюрпризов. Он, конечно, играл второстепенную роль в сложившейся драме между этими двумя, но лучше бы они без него разыграли свои карты. — Итак, Льюис, зачем ты позвал нас, — заинтересованно спросила Уоллен, после того как ушла домработница, накрывавшая на стол. — На этом Гран-при всё так накалилось в команде. Она посмотрела на Шарля, решая, стоит ли продолжать этот разговор, ведь никто не отменял договор о неразглашении. Леклер сжал её ладонь и мягко улыбнулся. — Давайте, расскажите мне, что происходит в Мерседес, чтобы я мог победить вас! — То, что я скажу, — начал Льюис, — не должно выйти за порог моего дома. Вы оба, — он серьёзно посмотрел на пару перед собой, — обещайте мне оставить в тайне наш сегодняшний разговор. — Конечно, обещаю, — незамедлительно ответила Саммер. — Ты можешь мне доверять, Льюис, — заверил Шарль. — Хорошо. Это очень хорошо, потому что нам придётся доверять друг другу и работать сообща уже в следующем году. Слова Хэмилтона вызвали эффект замедленного действия. Леклер и Уоллен переглянулись, чтобы убедиться, что правильно поняли, на их лицах было сомнение. — Что ты имеешь в виду? — спросила Саммер. — Со следующего года я буду гонять за Феррари. Тото узнал об этом, поэтому в команде началась перестановка и смена приоритетов между пилотами. Ты хотела знать, что происходит, вот ответ. В комнате повисла тишина, даже Роско замер с поднятой лапой, которой собирался почесать за ухом. Новость была настолько шокирующей и невероятной, что поверить и принять информацию сразу оказалось непросто. — Ты не шутишь, да? — зачем-то перейдя на шёпот, поинтересовалась Уоллен. — Это правда. Я давно чувствовал, что засиделся на месте и нужно что-то менять. Поступившее предложение меня более чем устроило. Так что… — Что ж, привет, Льюис, — с нервной улыбкой на лице сказал Шарль. — Добро пожаловать в Феррари со следующего года. Для меня честь быть напарником семикратного чемпиона мира, но не надейся, что я подарю тебе титул. Пусть это и было сказано с ухмылкой на лице, Леклер совершенно серьёзно обозначил свои намерения, и Хэмилтон уважал его честность. — Я жду не подарков, а здоровой конкуренции, и надеюсь, что мы сработаемся. Вот и всё. — Да, я тоже надеюсь. — Шарль и Льюис пожали друг другу руки, впервые как будущие напарники по команде. — Боже мой, эта новость станет информационной бомбой. Когда ты объявишь об уходе из Мерседес? — Думаю, после летнего перерыва, — ответил Льюис, а затем перевёл взгляд на заметно поникшую Саммер. — Ты не рада? — Нет, то есть да. То есть… Уоллен сделала глоток воды, прежде чем собраться с мыслями и продолжить. — Я рада, что ты идёшь дальше и ищешь для себя что-то новое. Надеюсь, в Феррари ты добьёшься своих целей и тиффози полюбят тебя. Она встала, чтобы обнять Льюиса, желая показать ему искренность своих слов. Это было правдой, ей действительно хотелось, чтобы Хэмилтон был счастлив. За короткое время Саммер убедилась в том, что он прекрасный человек, добрый, трудолюбивый, такие люди обязаны получать лучшее от этой жизни. — Но ты кажешься расстроенной, — заметил Льюис, разомкнув объятия. Шарль перехватил свою девушку, усадив себе на колени. — Ma chère, не переживай, я для тебя выиграю все гонки в следующем году! — Пустые обещания, приятель, — смеясь, добавил Льюис. — Не слушай его, Саммер, он просто мечтатель. — Всё равно, кто из вас будет на подиуме. Надеюсь, вы оба, — мудро рассудила Уоллен. — Мне просто жаль, что наше с тобой сотрудничество закончится в конце этого сезона. Я не ожидала, что мы так отлично сработаемся, особенно после первой встречи. — А что было на первой встрече? — заинтересованно спросил Шарль. — О, она пролила на меня горячий кофе, потому что смотрела в камеру телефона и снимала всё вокруг. — Боже, это было неловко, — закрыв руками лицо, проговорила Уоллен, чувствуя, как сотрясается от смеха Шарль. — И поэтому, Саммер, я пригласил тебя сегодня сюда. То, что мой будущий напарник оказался парнем лучшего специалиста по связям с общественностью во всём паддоке, чистая случайность. Но именно с вами обоими я хочу начать следующий сезон. Льюис вновь заставил всех заинтересованно посмотреть на себя, а Роско даже чихнул. — Говоря «с обоими», ты… — Да, Саммер, я хочу, чтобы ты перешла со мной в Феррари. Джекки уходит в конце этого сезона, так что это моё официальное предложение. Мне нельзя переманивать сотрудников, будут проблемы, если Тото узнает, но ты нужна мне. Слишком много всего и сразу. Уоллен чувствовала нервное истощение. Сначала Шарль вывел её из себя сюрпризом, предполагавшим полное игнорирование в течение суток, потом Льюис ошарашил новостью о переходе в Феррари, и сейчас он звал пойти за собой. Порой Саммер казалось, что жизнь проверяла её пределы, всё чаще бросая вызовы. — Я не давлю на тебя, — добавил Хэмилтон. — Подумай столько, сколько нужно. Любое твоё решение приму и пойму. Шарль крепче обнял и оставил нежный поцелуй на её щеке. Он понимал, что его Саммер прямо сейчас переживает настоящий шок. — Как насчёт того, чтобы вернуться к этому разговору после официального объявления о твоём переходе? Не знаю, что будет завтра, останусь ли я через месяц в Формуле-1 или пойду дальше и, как и ты, Льюис, буду искать своё место. Давайте сначала проведём этот сезон с достоинством. — Звучит как отличный план! Все трое подняли бокалы с апельсиновым фрешем, разделив одно желание на троих — добиться лучших результатов сейчас и идти к цели, следуя за своим сердцем.***
Проговорив с Льюисом ещё около трёх часов, Шарль и Саммер покинули его гостеприимный дом, решив провести оставшееся до отлёта в Италию время наедине. Уоллен предложила Леклеру остановиться в её апартаментах в Лондоне, и он с удовольствием отменил бронь в отеле. По дороге домой Шарль успел поссориться с Саммер, пытаясь сесть за руль, но потерпел поражение в попытке завладеть малышкой Харли, как называла свою машину владелица. Уставшие скорее от переизбытка чувств, нежели от дороги, оба рухнули на светлый диван в гостиной. Шарль прижал её к себе и оставил лёгкий поцелуй на макушке. — Странный день, правда? Но, когда ты рядом, всё остальное неважно, — сказал Шарль, переплетая их пальцы. — Прости, что заставил тебя нервничать. Правда, мне казалось, это будет приятный сюрприз. — Я волновалась, — тихо ответила Саммер, уткнувшись носом в его мягкую толстовку. — Сначала переживала, что с тобой что-то случилось по дороге в Италию, потом узнала у Мии, что ты благополучно приземлился. Никогда не игнорируй меня, Шарль. — Запишу это на будущее: никогда не разговаривать с тобой на языке ревности и не игнорировать, — Леклер с ухмылкой припомнил их диалог после первой ссоры. — Сделаю всё, что в моих силах, но знаешь, с ревностью могут быть проблемы. Уоллен внимательно посмотрела на него, чтобы понять, насколько он серьёзен. Ей хотелось верить, что между ними установилось абсолютное доверие друг к другу. — Не смотри на меня так, — Шарль быстро чмокнул её в нос и аккуратно убрал спадавшую на лицо прядь волос. — Ты такая красивая, Саммер, как не ревновать тебя? Мне очень лестно, что ты моя, сам себе завидую. Хочу рассказать всему миру, что ты — моя женщина, а я — твой мужчина. Хочу обнимать тебя крепко, как сейчас, остановить время и застыть в этом моменте. Она слушала не моргая, впитывая в себя красивый язык, на котором говорила его душа. Старалась запомнить каждую эмоцию, каждую волнительную секунду, пока внутри неё эндорфины разгоняли счастье. Всё, чего ей не хватало для того, чтобы исцелиться, — его тихого голоса, шепчущего о том, что она ему нужна. Саммер потянулась к нему и нежно, едва касаясь, поцеловала губы в благодарность за сказанные слова. Ей хотелось, чтобы он почувствовал этот пожар, разгоравшийся в груди. Вопреки обещаниям себе, она с каждым днём всё сильнее подсаживалась на наркотик, которым он для неё стал.***
Пропущенный звонок от Тото Пропущенный звонок от Джорджа Восемь пропущенных от Мии Марини landonorris: И ты ещё называешь меня катастрофой 😂 landonorris: Вместе мы могли бы захватить все таблоиды, но ты выбрала безвкусицу… landonorris: Звони, если тебе понадобится совет или моральная поддержка, всё-таки у меня большой опыт попадания в заголовки 😉***
В сети сходили с ума, обсуждая фотографию Шарля в Лондоне, тайком сделанную одним из фанатов. Самые внимательные смогли также рассмотреть на смазанных снимках девушку, работающую в Мерседес, возлюбленную Ландо по одной из версий. Слухи были смехотворными, как результаты Хаас в прошлом сезоне, но тем не менее возглавили тренды в сети Х. «Леклер замечен на встрече с сотрудником Мерседес. Инсайдеры сообщают, что пилот Феррари ведёт переговоры с другой командой». «Девушка Ландо Норриса, которую его поклонники назвали Оливкой, она же Саммер Уоллен, замечена в Лондоне с Шарлем Леклером». «Ландо и Саммер расстались? Пытаемся разобраться в любовном треугольнике». Прочитав несколько заголовков, Уоллен отправила медиа-команде несколько задач, чтобы держали ситуацию под контролем. Безумие в чистом виде вспыхнуло как коварная спичка, угрожающая поджечь всё вокруг накануне заездов в Имоле. Когда Тото позвонил ей по видеосвязи, требуя объяснений, Саммер поняла, что придётся много лгать. Либо сказать правду, частично умолчав о причинах их появления в Лондоне. Дилемма… К счастью, слухи о переходе Шарля в Мерседес быстро развеяли пиарщики Феррари. Они работали чётко, слаженно и агрессивно там, где это требовалось, чтобы сместить акценты. В свою очередь Дайана, специалист по связям с общественностью из Макларен, сделала всё возможное, чтобы фокус внимания сместился на предстоящий заезд и форму пилотов. Единственное, что Чемберлен сделала, чтобы для себя прояснить ситуацию, — прислала Саммер сообщение, в котором спрашивала, стоило ли беспокоиться обо всей шумихе вокруг Ландо и Оливки. Получив отрицательный ответ, Дайана не стала дальше поднимать эту тему. «И всё-таки что делал Шарль в Лондоне? Да ещё и с сотрудницей Мерседес». Когда фанаты не получали ответы, они придумывали их сами. Теория о треугольнике Шарль-Саммер-Ландо всё ещё обсуждалась на странице формульного сплетника, и Уоллен не могла не заметить, с каким недовольством Леклер реагировал на заголовки. Оставалось гадать, на сколько хватит его терпения, прежде чем он захочет расставить все точки над «i», опубликовав пост о нём и Саммер. Ей всё ещё хотелось растянуть момент публичного обнажения чувств, но, когда всё обострялось подобным образом, ситуация требовала решений.Имола
Гран-при Эмилии-Романьи и спринт ожидались дождевыми, поэтому команды настраивались на тяжёлую работу и уже в первый день практики успели протестировать промежуточные шины. Именно в таких условиях удача играла наименьшую роль, чёткий план стратегии и профессионализм пилота — вот залог успеха. Ничего другого тиффози не ждали от Феррари, только подиум, только гимн Италии, прославляющий величайшую команду, созданную легендарным Энцо. Давление на пилотов Скудерии было колоссальным, фанаты любили их так же отчаянно, как и ненавидели в моменты проигрыша, поэтому Леклер и Сайнс не имели права на ошибку. Кроме того, на этой неделе их снимали Netflix, камеры не позволяли расслабиться, приходилось тщательно обдумывать каждое слово и действие. Находиться там в качестве пилота Феррари было величайшей честью, но ответственность, возложенная на главных героев уикенда, не позволяла в полной мере насладиться моментом славы и фанатской любви. Стоило самолёту приземлиться, как Шарль получил расписание, в котором ему не оставили ни одной свободной минуты. Даже сон и ужин с семьёй были запланированы на определённое время, поэтому, к величайшему сожалению, сойдя с трапа, Леклер заранее извинился перед Саммер за редкие встречи в Имоле. Они прилетели вместе из Лондона, не желая расставаться ни на минуту, оба наслаждались обществом друг друга так отчаянно и страстно, будто завтра обещали падение Солнца на Землю. По какой-то причине Саммер и Шарль нервничали, собирая чемоданы в Италию. И это состояние нельзя списать на предстоящую встречу с его мамой и братьями, потому что Уоллен не сомневалась в том, что семья Леклера такая же чудесная, как и он сам. Шарль остановился на отдельной вилле, принадлежащей Лоренцо. Он пытался убедить Уоллен отказаться от забронированного в отеле номера и остаться с ним, но потерпел неудачу. Ей хотелось постепенно развивать их отношения, и в этом плане не было пункта, в котором она после знакомства с семьёй парня сразу же переехала бы к нему в спальню. Леклеру оставалось только согласиться с её решением и смириться с тем, что их встречи на период Гран-при будут сведены к минимуму. Но никто из них под «минимумом» не подразумевал цифру ноль. Пока пилоты Феррари были заняты в кампаниях, организованными для них медиа-командой, в Мерседес творилось настоящее безумие. Саммер находилась в эпицентре всех возможных внутренних конфликтов и каждый вечер возвращалась в свой номер в отеле, чувствуя, что вот-вот батарейка внутри неё перестанет работать. Тото не поверил в ложь, что она с Шарлем случайно встретилась в Лондоне, поэтому стал пристально наблюдать за ней. Когда Уоллен упала на кровать после квалификационного дня, она вообще не могла ни о чём думать. Во время разговора с Шарлем по FaceTime Саммер уснула, оставив его наедине с сетью, несмотря на то что была безумно рада тому, что он выиграл спринт и квалифицировался вторым на воскресную гонку. У Мерседес в Имоле случился полный разлад во всём, и невыход двух машин из второго сегмента квалификации прямое тому доказательство. Уоллен действительно искренне радовалась успеху своего парня, но на фоне неудач на работе чувствовала сильное напряжение. В ней не осталось улыбок, присущей ей лёгкости и веселья, на этот уикенд она была полностью истощена. Это заметили все, кроме Шарля, но Саммер не могла его винить. Он был окрылён и счастлив получать и отдавать любовь всем болельщикам Феррари. Впереди самое важное — Гран-при Эмилии-Романьи, и это всё, о чём он думал. lew44lew: Приём-приём. Ты в порядке? Она только утром прочитала сообщение Льюиса, которое он прислал со своего секретного аккаунта. Вместе с этим осознала, что уснула вчера, так и не пожелав спокойной ночи Шарлю и не ответив на его вопрос о знакомстве с семьёй. Он собирался представить её маме и братьям перед сегодняшней гонкой, но сложное расписание отдалило их друг от друга на этот уикенд. Следующий за Имолой Монако, домашний для Леклера, вряд ли сможет улучшить ситуацию. Выйдя из машины возле входа в паддок, Саммер услышала, как её кто-то позвал. Обернувшись, увидела Ландо, окружённого фанатами, и приняла единственно верное решение — бежать как можно скорее. Норрис догнал девушку уже возле боксов Мерседес, на его лице читалась обеспокоенность, и он явно не знал с чего начать разговор. Уоллен была нетипичной, не такой игривой и забавной, какой Ландо привык её видеть. Эта девушка перед ним с абсолютно потухшим взглядом казалась незнакомкой. — Привет, — неуверенно произнёс Норрис, — как ты? — Привет, Ландо. Нормально, — устало ответила Саммер, надевая кепку Мерседес. Сегодня, как и всю неделю, она носила форму команды, будто хотела слиться с толпой. — Прости, я забыла о мятных леденцах. — Я не за этим, честно говоря. Просто… Ты точно в порядке? — Нет, но буду, — тепло улыбнувшись, сказала Уоллен. — Знаешь, приходится много работать. Удачи в гонке, Ландо, будь осторожен. — Спасибо. Норрис собирался пойти в боксы Макларен, но внезапно остановился. — Саммер! — Она резко обернулась. — Не обращай внимания на идиотов в сети. Если тебя беспокоят слухи о нас, то я могу влипнуть в какую-нибудь историю с любой случайной девушкой. Как этот трюк у вас называется? Кажется, смена инфоповода? Уоллен нервно рассмеялась, покачав головой, и Ландо наконец узнал в ней своего конфетного подельника. — Не усложняй жизнь Дайане Чемберлен. Но спасибо за заботу, Лан. Обнимемся? Не говоря больше ни слова, Норрис крепко обнял подругу и мысленно послал к чёрту направленные на них камеры. Ему нравилась Саммер просто потому, что поставляла запрещёнку в паддок и была с ним на одной волне. Сайнс и Уоллен — два человека, которых Ландо признавал равными себе и в какой-то мере одинаково любил.***
Когда Шарлю сказали, что с утра у него состоится только одно интервью со Скай Спортс, он воспринял эту новость с большим энтузиазмом. Желание увидеть, обнять и поцеловать Саммер было так велико, что послать всех, кто составлял его расписание, казалось не таким уж ужасным. Он скучал по ней ещё больше чем в те дни, когда они находились в разных странах. Леклер ненавидел осознавать тот факт, что Уоллен работала в соседних боксах, но из-за его бесконечных интервью, мероприятий и съёмок увидеться с ней не получалось. Переписки и видеосвязь не в счёт. Во время вчерашнего разговора по FaceTime Шарль узнал от Саммер о том, что в Мерседес непростые времена. И если раньше Тото пресекал подобные ситуации, то сейчас едва ли не сам их создавал. Все остро ощущали то, что произошла смена лидера в команде, и Уоллен переживала, что в ближайшее время всё может куда больше обостриться. Хэмилтон начистоту поговорил с Вольффом, оба выслушали друг друга, но каждый остался при своём. У Шарля было время поразмышлять над новостью, которая совсем скоро прозвучит как рёв двигателя среди безмолвной ночи. Какими напарниками они станут в следующем году, доставит ли Льюис ему проблем или же они отлично сработаются? И что, если Саммер примет предложение Хэмилтона? Леклер не мог разобраться в себе, чувствовал, как противная ревность снова пустила корни и пробудила нездоровый эгоизм. Что, если сделать ей встречное предложение? Что, если она захотела бы поработать с ним? Что, если… И этих «если» у Шарля накопилось немало, хотя он прекрасно понимал, что глупо ревновать девушку ко всему. Саммер создана, чтобы сиять ярко, как бриллиант, а не прятаться в чьей-то тени. Ревность могла всё испортить, но Леклер обещал, что исправится. Звонки, переписки, FaceTime больше не могли утолить его жажду, поэтому сейчас он направлялся прямо в боксы Мерседес, чтобы похитить их специалиста по связям с общественностью. Через час в паддок приедет его мама и братья, Шарль хотел познакомить семью с девушкой, но сначала украсть у неё несколько долгих поцелуев. Больше никаких интервью, съёмок и событий до старта воскресной гонки, в его расписании значилась только Саммер. Но вместо трепетной радости от встречи с ней, он снова столкнулся с ревностью. Её обнимал Ландо, стоя возле боксов Мерседес. Шарль стиснул зубы, глядя на то, как «просто друг» его девушки после всех нелепых новостей в сети подкреплял слухи своими действиями. Всё, чего сейчас хотелось Леклеру, — подойти, оттолкнуть Норриса и сказать ему, чтобы больше никогда не обнимал Саммер, но он обещал не разговаривать с ней на языке ревности. Поэтому просто ушёл в свой гараж, жалея о том, что в его расписании было пусто. Шарль злился. На себя за то, что не мог не реагировать так остро, видя её в чужих руках. Злился на Норриса, потому что из всего паддока, из множества лиц он выбрал именно Саммер своей подругой. Но Леклер не мог злиться на девушку, рядом с которой чувствовал себя необыкновенно счастливым. Не так как раньше, не так как с другими. С ней всё иначе, сильнее, ярче. Он открыл мессенджер, чтобы написать ей, но быстро закрыл, передумав, а затем его внимание привлекло уведомление из общего чата с пилотами Формулы-1. Drama club + Мистер Рассел: Эй, мистер Норрис, руки прочь от наших сотрудников! Оскар: Мы просто берём лучшее от жизни. Мистер Рассел: А мы не отдаём. Чили: Cabron, на трассе выясняй отношения. Но я точно знаю, что мисс Мерседес уже выбрала себе фаворита 😘 Мистер Рассел: Да. Меня. Алекс: Нет. Кого-то, чьё имя начинается на букву «Л»… Мистер Рассел: Ландо не может всерьёз рассчитывать на Саммер. Гаслиииии: Есть ещё Льюис. Мистер Рассел: Серьёзный соперник, конечно. Но мы, во всяком случае, из одной команды. Алекс: Я имел в виду свою девушку Лили. Они, кажется, обожают друг друга, даже подписаны в инсте. Рик: Приятель, ты такой неудачник 😁 Твоя девушка выбрала другую девушку. Алекс: Заткнись. Папайя: Мистер Рассел, выпишите мне штраф. Можно сразу два, потому что после гонки я планирую ещё раз обнять Саммер. Лорд Персиваль: Оставь мне немного объятий, ок? Папайя: Не жадничай. Лорд Персиваль: Тебе лучше думать о гонке, а не о Саммер. Папайя: Ок, пап. Чили: Вот придурки. Алекс: Согласен. Оскар: Поддерживаю. Макс: Спор из-за девчонки… Какой бред. Понимаю, если бы вы сражались за внимание Эдриана Ньюи 😂 Рик: Они ещё слишком молоды, чтобы правильно расставлять приоритеты 😂 Шарль чуть не выронил телефон из рук, когда увидел видеозвонок от Саммер. После недолгих раздумий и лёгкой паники Леклер всё же ответил. К счастью, сейчас она была одна, ни одного Норриса рядом с Уоллен он не обнаружил по ту сторону экрана. — Salut, fille précieuse. Он не мог злиться, глядя в её прекрасные глаза, поэтому улыбка непроизвольно появилась на его лице. Рефлекс Уоллен. — Привет, суперзвезда. Подожди, ты там один в комнате отдыха? И никаких камер и интервью? — удивлённо спросила Саммер, пытаясь рассмотреть фон вокруг Шарля. — Я одинок и несчастен! — драматично ответил Шарль. — С каких пор? Я что-то упустила? Ещё вчера у тебя была девушка, если не ошибаюсь. — А сегодня моя девушка обнималась с Ландо, — он сказал это раньше, чем осознал, что его слова прозвучали как обвинение. Саммер ничего не ответила, но Шарль отчётливо увидел, как улыбка исчезла с её лица, а затем она и вовсе ненадолго отвернулась от камеры. — Знаешь, я была бы в сотни раз счастливее, если бы на его месте оказался мой парень. Жаль, что у него нет для меня времени. Её слова прозвучали резко, Уоллен швырнула ему правду в лицо, как мокрое полотенце. Она права. Чертовски права. Леклер был так занят обязательствами перед командой, что пожертвовал личной жизнью. Каким-то образом то, что она находилась где-то рядом, создавало видимость, что всё в порядке, а видеозвонки, как иллюзия присутствия, только больше сбивали с толку. Пока Леклер собирался с мыслями, его девушку позвал на совещание Тото. Уоллен быстро попрощалась и сбросила звонок, оставив за собой последнее слово.***
После двадцатиминутного брифинга по поводу дальнейшей стратегии с медиа-командой и двумя пилотами Саммер покинула боксы, решив прогуляться до кафе в клубе паддока. Напряжённый разговор с Шарлем всё ещё проигрывался в голове, как заезженная пластинка. Снова ревность, снова необоснованные упрёки, а ведь она совершенно не собиралась предъявлять ему за то, что он просто делал свою работу. Уоллен понимала важность Имолы для Феррари и Леклера в частности, но бросила ему в лицо обиду, для которой не было веских оснований. Она просто напала в ответ на упоминание Ландо как третьего в их истории. Почему Шарль так зациклился на Норрисе, оставалось загадкой для неё. Сколько ещё раз придётся сказать, что она и Ландо — друзья, чтобы её парень навсегда закрыл эту тему? Размышляя над этим вопросом, она добралась до второго этажа с открытой террасой и заказала капучино. Спустя десять минут Уоллен смотрела на открывающийся вид с захватывающими виражами. Имола прекрасна, если отбросить все отягчающие рабочие моменты, мешающие полноценному восприятию места и времени. — Красиво, правда? — Да, — не задумываясь, ответила Уоллен, а затем посмотрела на стоящего рядом молодого человека, пьющего кофе. — Меня зовут Артур, — он протянул руку, и она представилась в ответ. — О, вот ты где! Стоило оставить тебя на пять минут, а ты уже нашёл себе девушку, — с улыбкой произнёс ещё один парень, подозрительно похожий на кого-то очень знакомого. — Саммер, это мой брат Лоренцо, — представил Артур. — Рад знакомству. — Взаимно, — ответила она, улыбнувшись. — Мы нигде не виделись раньше? Лоренцо и Артур пожали плечами, силясь вспомнить, где они могли бы познакомиться до этого дня. Безрезультатно. — Итак, Саммер, судя по форме, ты работаешь в Мерседес. — Да, Шерлок, — она искренне рассмеялась, услышав умозаключение Артура. — Но я более чем уверен, что в душе ты — фанат Феррари! — Все фанаты Феррари, даже если не фанаты Феррари, — процитировал Лоренцо. — Нет, я на сто процентов фанат Мерседес! — соврала Уоллен, думая о том, что один конкретный пилот Скудерии уже достаточно долгое время является её фаворитом. Но новым знакомым об этом не следовало знать. — И почему я тебе не верю? — скептически добавил Артур. — Но, даже если ты говоришь правду, тебе стоит перейти на сторону красного гаража. — Артур! Лоренцо! Vous voilà.. О боже! Саммер, дорогая моя, я так рада тебя видеть! Ты уже познакомилась с моими детьми? — Паскаль, какая приятная встреча! Уоллен обнялась со своей знакомой, с которой встретилась на одном из Гран-при за чашкой кофе. Сейчас женщина сияла с яркой доброй улыбкой на лице, и ямочки на её щеках были точь-в-точь как у Артура и Лоренцо. Возможно, поэтому эти двое показались Саммер знакомыми. — Bien, toute la famille est là. Вся компания обернулась на голос, чтобы поприветствовать Шарля. — Сынок, иди к нам, я познакомлю тебя с Саммер. Леклеру было трудно скрыть шок, отразившийся на лице. Не так он представлял себе знакомство семьи с девушкой. Увидев нервную улыбку на лице Уоллен, Шарль понял, что она удивлена не меньше его. Вместо слов Леклер подошёл к Саммер и, приобняв её, поцеловал в щёку. Он надеялся, что не получит пощёчину за это, учитывая их недавний неразрешённый разговор. — Какого хрена? — выругался Артур. — Я первый познакомился с Саммер! — Следи за языком, молодой человек! — отругала Паскаль, а затем с улыбкой посмотрела на Шарля. — Так значит, это та девочка, в которую ты безнадёжно влюблён, сынок? Лицо Шарля залило краской в цвет его гоночного комбинезона. Он мог ожидать от любого из братьев чего-то подобного, но не от мамы… Мама его подставила. Саммер заинтересованно повернула голову, чтобы найти в глазах Леклера подтверждение слов Паскаль. — Безнадёжно, значит? — с улыбкой повторила Уоллен, заставив его крепче сжать руки на её талии. — О, дорогая, Шарль так много о тебе говорил. Пойдём, прогуляемся немного, — Паскаль потянула девушку за руку, заставив сына отпустить Саммер. — Если бы я только знала, что речь шла о тебе… Две прекрасные женщины ушли, оставив трёх братьев наедине размышлять над тем, что только что произошло. Первым тишину прервал Лоренцо, громко рассмеявшись от того, с какими нелепыми лицами стояли Артур и Шарль.***
Паскаль окутала заботой и вниманием Саммер, все её вопросы были тактичными и осторожными. Миссис Леклер мудро соблюдала границы и, когда чувствовала, что их беседа шла не туда, вбрасывала случайный факт о Шарле, вызывавший улыбку. Уоллен была бесконечно благодарна этой замечательной женщине за её доброту и прекрасное сердце. Они так заболтались, прогуливаясь по паддоку, что Саммер чуть не отстала от своего расписания. Тепло попрощавшись, обе договорились продолжить их разговор в Монако на следующей неделе. В боксах Мерседес установилась стабильность, но, к сожалению, не та, которая им всем нужна. Два гаража всё ещё не ладили, токсичная атмосфера среди механиков тяготила всю команду, и никто не знал, как исправить это. Тото добавил масла в огонь, за час до старта гонки сказав в интервью, что Джордж — будущее Мерседес, и грубо проигнорировал вопрос про Льюиса. Вольфф знал, что Хэмилтон уйдёт в Феррари, и, несмотря на то что пообещал не раскрывать до конца года эту информацию СМИ, никто не сомневался, что утечки не миновать. Интернет взрывался сообщениями о том, что Мерседес ненавидит семикратного чемпиона мира. Досталось и менеджерам сети, которых обвинили во всех возможных грехах. Уоллен была обязана придумать, как сгладить этот конфликт между фанатами и членами команды, и всё больше испытывала жуткий стресс от множества противоречивых эмоций. Шарль позвонил ей в самый неподходящий момент за полчаса до старта, когда она согласовывала с руководителем план на следующий Гран-при. Саммер сбросила звонок, а затем получила сообщение, сочащееся обидой. charles_leclerc: Спасибо, что пожелала мне удачи. Почему он не смог подождать грёбанных пять минут, когда Уоллен и Вольфф закончили бы с обсуждением расписания? Она ненавидела это чувство, когда паника охватывала её разум. Всё выходило из-под контроля не постепенно, а сразу. Конечно же, на встречный звонок Леклер не ответил, возможно, прямо сейчас надевал шлем и поэтому передал телефон менеджеру, но вероятнее всего, просто игнорировал её в ответ. Оставив наушники и макбук на столе, Уоллен стремительно рванула в боксы Феррари, в очередной раз наплевав на камеры. Будет крайне странно, когда сотрудник Мерседес появится в боксах соперника, но девушка собиралась подумать об этом позже. Она нашла его в гараже прямо перед тем, как он надел балаклаву. — Мы обязательно поговорим позже, а пока желаю тебе победы, Шарль. Будь осторожен. Саммер обняла его крепко, действуя на адреналине, а затем направилась к выходу. Паскаль, наблюдавшая за этой сценой, мягко улыбнулась, пока её сын, всё ещё находясь в шоке, прятал смущение под шлемом.***
Трудно представить более ироничное завершение хаотичного Гран-при Эмилии-Романьи чем то, что произошло сегодня. После старта в первом повороте Леклер поддел Норриса, тем самым закончив гонку для болидов двух команд. Саммер не могла покинуть боксы Мерседес, но знала, что после схода у Шарля и Ландо состоится весьма эмоциональный разговор. Она просто надеялась, что у них хватит ума не подраться под прицелами камер. Время тянулось крайне медленно. Уоллен, надев наушники, нередко слышала ругательства Льюиса на отсутствие прижимной силы, в то время как Джордж после схода Норриса и Леклера сражался за место на подиуме, совершив колоссальный прорыв. Прогноз на дождевой заезд не сработал, каждый, кто выбрал правильные настройки и не прогадал со стратегией, получил очки. Четвёртое место для сорок четвёртого — ещё одна шпилька от Имолы в этот уикенд. Карлос, единственная надежда тиффози после схода Шарля, полностью оправдал их ожидания, финишировав первым. Трибуны ликовали, фанаты кричали «Forza Ferrari», размахивая флагами Скудерии, механики торопились поздравить своего пилота и сделать общее фото. Пока одних возносили на вершину мира, других беспощадно критиковали так, словно у них право на ошибку отсутствовало. Только спустя час после гонки Саммер в одиночестве вернулась в отель. Мия Марини сказала, что Шарль покинул трассу, как только выполнил обязательства по СМИ. Как с ним быть? Не находилось ответа. Она чувствовала безумную усталость от всего хаоса, наводнившего размеренную жизнь. Ей нужна машина безопасности, чтобы маршалы убрали с дороги обломки, оставшиеся после неоправданных надежд. Как только двери лифта открылись на седьмом этаже, Уоллен увидела возле её номера Шарля. Он стоял, опустив голову и прислонившись к стене. Она думала, что Леклер снова сбежал как в тот день в Японии, но в этот раз ему хватило смелости для разговора. Саммер вошла в номер, оставив дверь открытой, и он последовал за ней. — Что это было, Шарль? — бросив вещи на стул, спросила Уоллен. Он остановился возле окна, бесцельно рассматривая вид, и тихо ответил: — Просто гоночный инцидент. — Мы оба знаем, что это не так. — Саммер стояла у него за спиной на расстоянии вытянутой руки. — Ты должен извиниться перед Ландо. Леклер развернулся и с недоверием посмотрел на неё. — Ни за что. — Шарль, ты ведёшь себя как маленький мальчик! — Мальчик? — ухмылка на его лице казалась зловещей. — Не понимаю, о ком ты. Но знаю, что твой мужчина по тебе безумно соскучился. Следующее, что она почувствовала, — головокружительный поцелуй, в который её втянул Леклер. Нежность уступила место страсти, в порыве которой одежда слетала на пол с невероятной скоростью. Как они добрались до душа, как включили воду и ласкали друг друга, не говоря ни слова, оба не осознавали. Только выйдя из ванной полностью обнажёнными, остановились в коридоре, чтобы вернуться к горячим поцелуям. Саммер простонала в губы, когда его пальцы проникли внутрь. Она крепче вцепилась ногтями в спину мужчины, от которого тело прошибало мурашками, посылая в мозг импульсы. Он — её мужчина. Безнадёжно влюблённый, если верить Паскаль. Жутко ревнивый, судя по их ссорам. Любимый, если верить сердцу. — О боже… Саммер сама не знала, к чему именно относился этот комментарий. К осознанию и принятию своих чувств или к тому, что Шарль развернул её лицом к стене, а затем толкнулся в тесное влагалище. Аккуратно, медленно, чтобы она привыкла, покусывая сзади шею в том месте, где находились эрогенные зоны, – Леклер заботился о своей женщине. Знал, как ей нравится, и никогда не ошибался с выбором стратегии в этом деле. Как только она была готова к большему, он увеличил темп. Теперь шлепки всё ещё мокрых после душа тел звучали громко в унисон со стонами влюблённой пары. — Ты моя, Саммер. Только моя. Ещё несколько грубых толчков — и наконец абсолютное единение душ и тел. Она дрожала в его объятиях, мечтая навсегда остаться в этом моменте. В мыслях не было ничего, кроме осознания того, как им хорошо вдвоём.