***
Когда в трюм опустился солнечный свет, никто не понимал, что происходит. Что-то поднял люк и стал медленно спускаться вниз, отбрасывая свою густую и тяжелую тень на лестницу. Тень сползла вниз. А у ее начала выпрямил свою невысокую, коренастую фигуру, Роцци. Он всмотрелся в темноту трюма, его глаза еще привыкали к ней. Только через несколько секунд он вальяжно спустился ниже и увидел команду «Рока» разбитую по углам трюма. Все были связаны, многие дремали, а те, кто уже проснулся, слабо понимал, что происходит. Интендант вздохнул и снова поднялся наверх. Через несколько минут он вернулся с ведром в руках и, недолго думая, выплеснул ледяную воду на тела, лежащие у стен. Элиза закричала и судорожно схватила воздух руками, чем испугала Виски гораздо сильнее, чем сам Роцци. Остальные выразили то же недовольство. — Что ты здесь делаешь?! — прорычал Роберт. Он двинулся вперед, рубашка на нем была изорвана и упала с одного плеча, оголяя грудь, покрытую шрамами. Роцци кинул ведро в стену, оно покатилось по трюму. Очередной грохот отрезвил всех снова. — Только посмотрите на себя, — он растянулся в надменной улыбке. — Мокрые крысы. — Кто здесь крыса, Роц? — вдруг крикнул Шон. Он смотрел на бывшего интенданта снизу вверх. — Отличный вопрос. Теперь, когда мы обменялись любезностями, поприветствуйте своего нового капитана! Теперь это мой корабль. — Твой?! — крикнул Виски. Он сидел в углу рядом с Элизой, которая как мышь пыталась вжаться в щель в стене. Она была страшно напугана, ее рыжие волосы спутались, а одежда прилипла к телу. Она держалась за руку Виски, обхватив ее. — Моем. Я спас ваши задницы, а мог бы продать испанцам! — Иди ты к черту! — крикнул Юджин. Боуи, поддерживая своего друга, харкнул в ноги Роцци. Вышло не плохо для мальчишки. Интендант напряженно выдохнул. — Что ж, тогда начнем с чистки. Кто из вас, черти, хочет жить и готов стать настоящим мать вашу пиратом, а не якшаться с сухопутными крысами? — он окатил связанных матросов испытующим взглядом. — Ну же! Не стесняйтесь! Где те морские волки, с которыми мы рассекали все Карибское море?! В кого вы превратились?! Он снова обвел взглядом толпу и продолжил, после некоторого молчания: — Что ж… если среди вас нет ни одного достойного пирата, то я выброшу за борт вас всех. В конце концов я сохранил вам жизнь только для того, чтобы дать хоть какой-то шанс выжить. С этими словами он достал из-под ремня пистолет Капитана, изящное оружие с серебристым узором на корпусе. — Это не твое, — мрачно отметил Шон. — Да? Плевать. Раз ты так внимателен, то начнем с тебя, — Интендант встал против Шкипера и прицелился, выставив вперед руку с пистолетом. — Я был оскорблен, узнав, что мое место досталось тебе. Картограф! Подумать только! Вдруг его яростную тираду прервал тяжелый, словно наковальня, голос: — Я с тобой, — пробурчал Кок. На глаза Тюленя надвинулись мрачные тени. Он сдвинул брови и посмотрел на Интенданта безразличными, но уверенными глазами. Роцци взглянул на него, словно бы и не сомневался в нем, и опустил пистолет. Он снова оглядел толпу и вопросил: — Кто еще? В новую команду «Рока» вошел Роцци, Тюлень, Немец и Ик. Остальных: Юджин, Боуи, Шон, Роберт, Элиза и Линкольн, — выстроили на палубе. Роцци сначала хотел всех расстрелять, а после решил, что эта расправа будет слишком простой. Но его извращенному уму не понадобилось много времени, чтобы выдумать казнь для каждого. — Роцци, ты так забавно притворяешься, что не мечтал об этой расправе каждый день перед сном, — съязвил Шон. Его лицо было совершенно равнодушно, но слова кололи пуще издевок самопровозглашенного капитана. Интендант бросил тяжелый взгляд на Шона и подошел к нему, глядя прямо в глаза. В его акульих глазах не было ничего, кроме кромешной, непроглядной ненависти. Но вдруг их серый, пепельный оттенок изменился: кажется, в них родилась идея. Роцци приставил пистолет к груди Шкипера и толкнул его к борту. Шон замер на самом краю, уперевшись в перегородку, он кинул взгляд через плечо, оценивая высоту, как вдруг Интендант пнул его тело и столкнул в воду. — У него связаны руки! — крикнул Боуи. — Ты чертовски быстро соображаешь, Мальчик мой. Еще не поздно передумать. Жаль убивать такую юную жизнь, — сухо произнес Роцци. — Ну? Сможешь доплыть до суши? Боуи кинул еле заметный взгляд на Юджина. Тот нахмурился и, остановив свой тяжелый взгляд на младшем брате, тяжело произнес: «Ты, в отличии от меня, еще имеешь шанс на счастливую жизнь, Боуи… А мне лучше на дне, чем на одной палубе с таким говнюком!» — после чего встал полубоком и посмотрел за край борта. — Я без тебя не пойду! — крикнул Боуи. Он толкнул Юджина в грудь, заставляя посмотреть на себя. Вдруг на глаза мальчишки навернулись слезы. — Твоя мама сказала мне, когда ты прибежал к нам: «Позаботься о моем мальчике». Брат из меня ху*вый, а отец — еще хуже. Но я старался… — Хватит с меня этой драмы. Уж простите, что порчу такой момент, — вдруг проворчал Линкольн. — Я, наоборот, слишком стар. Так дайте мне последний шанс уйти достойно. Высказав это, Линкольн пьяно икнул и забрался на край борта, после чего сам спрыгнул в воду. За ним поднялся столб пены, а палуба еле ощутимо качнулась. Юджин осекся: «Я хотел это сделать», — а затем взглянул на брата. — Ну? Лизать сапоги, истоптанные в дерьме или поцеловать русалку? — Я с тобой до конца! — отозвался Боуи. Тогда Юджин задумался всего на одну секунду, после которой неожиданно развел руки, роняя веревку на палубу, а после кинулся на Роцци, приставив кинжал к его шее. На палубе поднялся крик. — Убери руки! — рявкнул Роцци и увернулся, выставляя вперед пистолет, но Юджин полоснул его по пальцам и пистолет упал на палубу. Тогда Юджин толкнул его ногой на другой край палубы и прижал Роцци к мачте. — Не твой стиль! На шпагах ты гораздо лучше! — Юджин ехидно улыбнулся и вдавил лезвие в его старую шею. — Слушайте сюда, крысы корабельные! Хотите прислуживать этому говноеду — прошу, но дайте нам по крайней мере шлюпку! Баба плавать не умеет, мальчик еще даже влюбиться ни разу не успел! Я не говорю о великодушии или человечности, я прошу вас бл*ть вспомнить, о том, что мы когда-то были командой! Он оглядел оставшуюся часть команды и потом бросил жадный взгляд на Роцци. — Я бы мог убить тебя, но тогда мне придется убить и всех моих бывших друзей… Если дадите нам шлюпку — мы просто разбежимся, как в море корабли! Интендант тревожно сглотнул и после некоторого молчания прохрипел: — Чего стоите?! Спустить шлюпку! Виски бережно спустил Элизу в лодку, Боуи и Юджин вытащили из воды Шона, который уже приступил к поиску суши и успел отплыть от корабля, и Линкольна, который бы утонул, если бы они прождали дольше. Наконец все опустились в лодку и уже хотели отплывать, как вдруг Роцци подошел к борту и крикнул: — Эту тварь возьмите с собой! Будет, что есть! — он поднял руку, в которой извивалась Игла, над водой. Кошка неистово зашипела, издавая нечеловеческие, дикие звуки, после чего дико вцепилась в его руку, кусая за пальцы, будто хотела унести его руку с собой. Тогда он швырнул ее об воду, под которой и оборвался ее дикий крик.***
Им было сложно определить, сколько времени прошло с момента, как они оказались на этом корабле, но одно они знали точно — плыли они далеко. К ним заходили каждый день, давая еду, а один раз к ним даже зашел капитан корабля, который представился как Мистер Стивенсон. Он выглядел как педантичный аристократишка в кружевах и говорил с ними и правда хорошо, с немалой долей деликатности, но презрение и желчь так и сочились между строк. — Обычно мы не поступаем так с дамами, вдобавок, англичанками, но ваша связь с пиратами… — он замолчал на пару секунд. — …Вы сами понимаете. — Нет, я не вполне понимаю, — твердо вымолвила она сквозь зубы и пошла к решетке. — Мне казалось, что у английского флота есть задачи по важнее поимки беглой англичанки. — Определенно есть. Поэтому вы хотим сделать все как можно быстрее и безболезненнее. Знаете, гильотина весьма эффективна. — Гильотина за свободную жизнь? — Гильотина за измену. Бонифация отшатнулась от решетки, издав недовольный фырк, после чего скрестила руки на груди и вымолвила: «Не знала, что я замужем за своей страной». Взгляд Стивенсона стал снисходительным. Тем не менее мужчина наклонился вперед и вымолвил, будто бы выдавал глубокую тайну: — Все мы женаты на своей Родине, Мисс…ис Уинфред. Ее рот остался распахнутым от удивления. Она не понимала, не то это была такая шутка от капитана, не то он действительно узнал о Винсенте. Она простояла так не более минуты и отвернулась от решетки. Тогда в бой вступил Дэн. — Долго нам еще плыть? — А что? Разве пирату не комфортнее в качке. Я слышал, что пиратов тошнит на суше, называется «страх ответственности», — сыронизировал англичанин. — Нет, понимаете… курить хочу. Последнее желание перед смертью. Капитан успехнулся, но через пару секунд из него все-таки вырвался бархатистый смех. — Вы стоите своего друга, Джонсона. Такой же прохвост… Жаль, что пришлось его убить, — капитан при этом достал из камзол и извлек коробочку с папиросами. — По крайней мере он умер свободным, — Дэниель окинул взглядом решетку и невольно опустил взгляд в коробку, а затем и на руки капитана. Тот закурил. — Ну и паскуда… Последнее он прошептал почти себе под нос, чуть отвернув голову. Он был уверен, что Стивенсон все-таки услышал его негодование. — Ну а каково Ваше последнее желание, Мисс? — вопросил англичанин. Оба мужчины повернулись к ней, Бонни встала у окна и чуть подняла голову, вытягивая свою тоненькую шею. Ее рука невольно упала на грудь, взяв синий камень. — А Вы обещаете его исполнить? — Слово джентльмена. Вы хотя и изменница, но все-таки женщина, — капитан выпустил ароматный дым, издеваясь. Тогда Бонни повернулась и значительно произнесла: «Найдите Мистера Винсента Бэлла и передайте ему послание, что я желаю видеть его, как только окажусь в темнице Манш-кейдж. Вы ведь туда нас доставляете?». — Угадали… И зачем такой как вы такой благородный джентльмен? — Я его жена. Стивенсон посмотрел на нее сухо. Он будто не был удивлен или поражен, скорее он серьезно задумался и потерялся в догадках. Этот ответ сбил его с толку и поэтому он быстро согласился: — Хорошо, я передам Мистеру Бэллу… Приятной дороги, Господа! — на этом капитан откланялся. Бонифация проводила его напряженным, испытующим взглядом, а Дэниель невольно сделал глубокий вдох, вдыхая аромат папиросы. — Ну и хрень он курит… Женщина понимающе закатила глаза и снова повернулась к окну. Тогда мужчина отстранился от решетки и подошел к ней, вставая рядом. — Зачем тебе видеть своего мужа? — Винсент — секретарь Верховного судьи. Ну или был им, когда я…когда я сбежала. Дэниель невольно охнул. Правда было неожиданно узнать такое о своей… о своей в общем подруге. Так жена секретаря Верховного судьи сбежала от него, чтобы быть пираткой? Звучало как выдумка, причем не такая уж и талантливая. Она отстраненно выдохнула: — Это странно? — она посмотрела на Дэна, подняв свои голубые глаза в оправе черных ресниц. — Что я сбежала и теперь вот так возвращаюсь, но лишь потому, что хочу его использовать? — Ты лишь хочешь помочь себе и мне, Бона. Бонни выдохнула и ударилась головой в его грудь. Она чувствовала, что силы и смелость медленно покидают ее.***
Англия распахнула свои влажные и моросящие объятья Бонни и Дэну. Их обоих доставил в тюрьму лично командир корабля. Он шел перед ними и горделиво улыбался, вышагивая каблуками по кирпичикам этого древнего замка. — Чего это он так радуется? — Дэн и не думал, что сможет так порадовать другого мужчину, вдобавок того, который издевательски курил ему в лицо. — Чего я радуюсь? Мы провели отличную сделку со своим врагом, так еще и перехватили их главную цель… То есть вас, сэр. — На кой черт испанцам душа простого пирата? — Дэниель начинал издевательски заискивать перед этим господином на каблучках. Быть может виной была усталость, а может желание отомстить как эпизод с дымом. — Ты убил Риверу. А им очень хотелось отомстить за этого… скажем так, по их меркам достойного капитана. Им придется постараться, чтобы вернуть себе такую важную игрушку. Одли не сдержал усмешки. Ох, поскорее бы кончился весь этот концерт, и он поспал на чем-то кроме пола. — А вы связались с моим мужем? Надеюсь, он уже едет? — Я навел справки и узнал, что… представляете, его жена умерла, — Стивенсон взглянул на женщину через плечо и вполне удовлетворился ее пораженным лицом. Через секунду, когда он уже отвернулся, она сдвинула брови и глубоко задумалась. Кажется, ее настигли самые мрачные мысли. — Но ведь она здесь. Живая, дышит и говорит! — возразил Дэн. Женщина прошептала эту догадку с дрожащим не то от досады, не то от ярости голосом: — Винсент… выставил все так, чтобы не опозорить честное имя своей семьи… Как я и попросила его в своем письме! — Итак, ваши камеры, Господа! — торжественно объявил Мистер Стивенсон и открыл сначала одну дверь, а затем соседнюю. — Вперед. Обоих затолкали в их камеры. Бонифация не сопротивлялась, давая им освободить ее руки от оков, а про себя думала, как же убедить этого воротничка, чтобы он действительно сделал все так, как надо. Она решилась на одну последнюю попытку, припав к решетке перед самым уходом капитана. — Прошу Вас, выслушайте меня! Это была моя последняя просьба, как приговоренной к смерти! Вы дали слово джентльмена! Стивенсон подошел к клетке и надменно прошипел ей: — Своей ложью вы хотите опорочить не только мое имя, но и имя честного, благородного человека. Ваши попытки унизительны и отвратительны! — Вы обещали мне, как женщине! Вы падете куда ниже, если не выполните данное слово! Стивенсон отстранился от решетки и закрыл рот рукой, обдумывая, как парировать этот аргумент и только несколько секунд спустя вымолвил: — Так уж и быть… Я выполню Вашу просьбу, но не как джентльмен. Я выполню ее как рабочий. Внесите плату и я передам Винсенту Бэллу ваше послание, кем бы Вы ни были на самом деле! Его взгляд поначалу был направлен ей в лицо, в самые глаза, а потом упал на ее грудь. Сначала Бонифация ужаснулась, а после поняла, что намек был другого рода. Ей было тяжело принять это решение. Но тогда она запустила пальцы под запутавшиеся волосы и нащупала крючок ожерелья, расцепляя его. Только сейчас она вновь ощутила тяжесть этого мучительного украшения, когда держала его на ладони, готовясь продать за свою жизнь. Стоил ли он две жизни? Стоило ли это дорогое воспоминание гордости и чести? Бонни решила, что стоило. Она вытянула руку через решетку и протянула камень капитану. — Бона! Что ты делаешь?! — донеслось из соседней клетки. — Вот и договорились, Бонни Бэлл, — невозмутимо вымолвил Стивенсон и ловко убрал камень в карман камзола, после чего откланялся. Дэниель был в ужасе от ее поступка. Он вжался в решетку, пытаясь рассмотреть Бонни, но она была за стенкой, как бы он ни старался. — Украдешь мне новое, Дэн… — Но ведь это не просто украшение, Бона! — Это было самое дорогое, что я когда-либо получала… — выдохнула Бонифация и прошла через клетку. — Но наши жизни дороже, Дэн. — Если этот твой Винс нас не достанет, я… Я не знаю, что я сделаю с этим пижоном! — Винсент достанет нас. Я в нем уверена. Бонифация произнесла это с так твердо и спокойно, что Дэниелю ничего не оставалось, кроме как поверить ей и положиться на ее хрупкие плечи. Послышался шорох. Бонифация подняла глаза и увидела, как загорелая рука протиснулась из одной решетки и аккуратно заползла в соседнюю. Она встала у их общей стены и сплела пальцы их рук. Она не видела его, но чувствовала, как его горячая рука сжимает ее пальцы и ладонь, как грубая от соли кожа источает последнюю ласку, на которую способна.***
Оказалось, что этот Стивенсон не совсем урод. Хотя, возможно, возымели силу все те проклятия, которые обрушились на него от Дэна после его ухода. Но так или иначе уже на следующий день стук его до дрожи неприятных каблуков раздался в коридоре. Его голос негромко разносился по коридорам замка, он внушительно и трепетно говорил что-то второму человеку, который шел тихо, только изредка кивая. Этот человек заговорил только когда подошел к клеткам. Бонни вдруг вскочила с койки и подбежала к решетке, Дэниель аж проснулся от своего напряженного полудрема и прислонился головой к решетке, пытаясь рассмотреть, что же там происходило, но видел только тени на полу и Стивенсона, который серьезно-боязненно смотрел куда-то в сторону камеры. — Бонни… Поверить не могу, — вымолвил второй голос. Дэниелю было плохо видно, как выглядел этот загадочный человек, а ему стало жизненно необходимо видеть его, когда он понял, кем являлся этот мужчина. — Винсент, я так рада видеть тебя, — голос Бонифации задрожал, и она просунула руки через решетку. — О, мой милый. — Это действительно она? Ваша мертвая жена, Сэр? — Стивенсон подбежал к мужчине. Он был весь в нетерпении. Но мужчина оставался невозмутим, он произнес вкрадчиво и с немалой долей твердости: — Мой дорогой друг, позвольте нам поговорить наедине. Я крайне благодарен Вам за услугу, которую Вы оказали моей подруге, но пока что Ваши услуги, Мистер Стивенсон, больше не нужны. Капитан охнул и резко отстранился от клетки. Такая строгая интонация его напугала, явно, это было видно по его лицу. Глядя на то, как Стивенсон удаляется из коридора, Дэниель не смог сдержать легкую улыбку. — Винс… Спасибо тебе огромное. — Рассказывай. Все. Пока Бонни посвящала Винсента в детали их проблемы, пират занял себя тем, чтобы попытаться рассмотреть возлюбленного Бонни, но он смог увидеть только край его спины в камзоле из хорошей ткани. Как подумалось Дэниелю, Винсент был тот же кремень, стойкий мужик. Его интонация была сдержала и тяжела, из-за нее-то с ним не хотелось спорить. Все его просьбы были беспрекословны и нерушимы. Бонни, которая весьма стойко держалась под натиском пиратов и до последнего держала лицо, была рядом с ним настоящей малышкой. — И теперь мы здесь… — Думаю, не стоит говорить, что дела у вас ужасны… — мужчина несколько отступил от решетки и взглянул на Дэна, обращаясь и к нему. Наконец Пират, до этого вставший у решетки и упершийся лбом в холодный металл, смог увидеть его в лицо. Мужчина средних лет и возраста с вытянутым лицом, светлыми глазами, не то зелеными, не то голубыми и утонченным ртом. Он бросил на Дэниеля всего один, сдержанный и недоверчивый взгляд, а затем посмотрел на Бонни. — Но ты ведь… сможешь помочь нам? Ты — наша последняя надежда… Несмотря на все то, что я сделала с тобой и нашим браком. Быть может, я о многом прошу, но это будет моя последняя просьба, Винсент… — она замолчала всего на секунду, после чего порывисто произнесла: «То, что ты пришел уже многое для меня значит». Винсент снова шагнул к клетке Бонни и продолжил, но уже тише: — Признаюсь, я был разочарован в тебе, Бонни. И долгие годы пытался понять, что же я сделал не так, чтобы заслужить такое отношение… Но я смог излечиться. И через неделю будет моя свадьба. Будем считать мою помощь последим шагом к исцелению. — Свадьба… Винсент, это ведь чудесно! Поздравляю тебя. — Да… Спасибо. Но никто не должен знать о тебе, Бонни. Я думал, что ты мертва и только поэтому… Его голос вдруг оборвался. Бонни заговорила с ним нежно и мягко. — Я понимаю. Винсент, я клянусь тебе, как только мы выберемся, я исчезну и не буду мешать твоему счастью… снова. Прошло еще некоторое время, прежде чем Дэниель кашлянул, сбивая эту милую сцену воссоединения. Наконец он решился вставить и свое слово. — Прошу прощения, но нам все-таки пора выбираться. Винсент отстранился от решетки и согласно кивнул. — Я сделаю все возможное, чтобы помочь… Но могут возникнуть проблемы… С Вами, — он посмотрел на Дэна прямым взглядом. — Мелочь. Если у тебя получится спасти Бону, то этого уже будет достаточно. — Дэн, что ты такое говоришь?! Мы выберемся вместе! — крикнула Бонни. Она схватилась за прутья и дернула их, отчего они издали тяжелое лязганье. — Бона, я пират, мне верный путь на казнь! Я только утяну тебя за собой! — Я такая же пиратка, как и ты! Я дерусь на мечах, ориентируюсь по звездам и ношу брюки! Этому ты меня научил! Лицо Винсента сделалось задумчивым. Он потер подбородок. — Я попытаюсь вытащить обоих, но ничего не обещаю, — наконец вымолвил он. — А пока… Вас здесь хорошо содержат? Бонни, тебе ничего не нужно? — Мне нужно только чтобы вы вдвоем ушли в море. Больше — ничего. Винсент не сдержал легкой улыбки. Дэниель с каким-то внутренним негодованием увидел, как его взгляд сделался ласковым и мягким, любовным, как у матери, глядящей на ребенка. — Я приду к вам снова. А теперь мне надо идти… Винсент кивнул Дэну, а потом Бонни. Вскоре он ушел, шлейфом унося за собой отдаленные звуки шагов. Женщина тяжело выдохнула спустя полминуты и подошла к их общей стене. — Ты всерьез хочешь пожертвовать собой? — Это не жертва… — Дэн понимал, что они бы не избежали этого разговора. — Пойми, я уже продал свою душу. Морскому дьяволу или кому там… Так или иначе, я пират, единственный путь для меня — смерть либо от своих, либо от чужих. — А ты не думал, что я бы хотела умереть с тобой? Его как оглушило. Мужчина припал к стене. — Что ты говоришь? Ты должна жить! Ты ведь живая, энергичная, любознательная! Ты черт возьми пишешь сногсшибательные картины, пишешь рассказы! Твое место не с сокровищами Дейви Джонсона! — Мое место с тобой! Я думала, что ты это понимаешь…! Ей стало тошно от этого разговора. Она ушла в дальний угол камеры, не желая разговаривать, и затихла. Дэниель искал, что ей сказать еще некоторое время, прежде чем сдался и с горечью выдохнул: — Может… и хорошо, что так все случилось… Знаешь, если мы оба сбежим, то нам необязательно возвращаться на корабль. Я бы только отомстил Роцци… И пропал. Бонни чуть было не выкрикнула: «ЧТО?!» — ее недовольство выдал только резкий выдох. Они просидели в полной тишине глухого замка еще несколько секунд, когда она прошептала ему: — Но это твое судно… — Это судно, которое мы отбили у испанцев и пять раз перестроили. Там уже и досок не осталось от их корабля. — И все равно я тебя не брошу. Ни за что. Она была как баран. Такая настойчивая и уверенная в своем безрассудстве, но все-таки от ее слов на душе стало спокойнее. Да, в тюрьме, на твердой койке было спокойнее, чем в собственной каюте в одиночестве и мертвой тишине. Ведь Бонни была рядом. И от него ничего не зависело. Дэн Одли рядом со своей Бонни Уинфред. Она не владелица острова, он — не капитан корабля. Они просто люди.***