Психиатрическая лечебница

      – Иногда мне снова снится, как я лишаюсь зрения.       После приличной паузы белобрысый всё-таки нехотя выдал немного скомканный ответ, который Гэто по какой-то причине насторожил. Понятное дело, что видеть такой сон – удовольствие сомнительное. Другое дело, что это кошмар, и человека беспокоит далеко не сам факт потери зрения, а процесс, – то, как это произошло. И заметно это теперь невооружённым взглядом.       – Можете описать подробности?       "Сказать или…?" Сатору снова подумал какое-то время. Он сказал достаточно много, а потому следовало свериться со своей «легендой». Он аж вспотел от переживаний и радовался, что сейчас находится вне зоны видимости доктора.       – Чаще всего я иду по пустынному парку или другой заброшенной местности, ото сна к сну место действия может меняться. Ко мне привязывается компания выпивших, которые возникают по поводу моего цвета волос. Неважно, стараюсь я игнорировать их или вежливо прошу отвалить, сон иногда преподносит вариации, но они все равно навязываются на драку, в результате которой, – парень замолк, закрыв глаза руками.        Гэто отметил в блокноте: "Зрение ему повредил кто-то посторонний".       – Да, понимаю, – тихо ответил доктор. – Что именно вызывает у вас ужас в этом сновидении? Окружение, люди, сам процесс, само неприятное воспоминание?        Молодой человек вновь нахмурился, но возникать не стал. Сказал А – придется выдумывать Б. Ну, или не выдумать, он ещё сам не понял.        – Я просыпаюсь обычно от ужаса, когда понимаю, что ничего не вижу. Хорошо, если не кричу во сне, – сказал Сатору.        Доктор выдержал небольшую паузу. Нужно было дать пациенту подышать. Годзё вспомнил о дыхательной практике, которой научился, и после нескольких циклов дыхания, Гэто снова подал голос:       – Насколько я понимаю, кошмар всё-таки основан на реальных событиях. В вашей карте написано, что произошло отслоение сетчатки, были серьёзные повреждения глазных яблок. Если это было действительно нападение, то почему вы не подали заявление в полицию? В конце концов, это угроза жизни – товарищи получили бы приличный срок. Слабое утешение, но хоть какая-то капля справедливости.       Сатору довольно стремительно принял сидячее положение, покинув зону комфорта и недовольно хмурясь.       – Это было не нападение, это был несчастный случай. Мне не нужно губить чужую жизнь, чтобы потешить собственное чувство справедливости, – отрезал он. Сугуру наблюдал за подскочившим парнем. Двигательная активность – следствие ощущаемого дискомфорта. Кажется, расслабленной атмосфере пришёл конец…       – Хотите сказать, что задирая вас, злоумышленники случайно это сделали? И вы абсолютно уверены в том, что у них не было никакого злого умысла? – голос доктора звучал спокойно, но Годзё чувствовал исходящую от них угрозу. Её, конечно, там не было, но она прочно сидела в голове самого парня.        – Да, всё произошло совершенно случайно, – ответствовал белобрысый, чувствуя себя дураком, но до последнего выгораживая свою версию. – Возможно, злой умысел и был, да вот только все равно это случайность.       Гэто снова выдержал паузу, записывая что-то себе в блокнот.       – Хорошо, – мягко ответил Гэто, – я вам верю. – И снова перешёл в режим слушателя.        Сатору задумчиво кусал губу, ожидая новых вопросов, но, не дождавшись их, все-таки улёгся обратно на кожаный диван. Он перестал чувствовать угрозу со стороны доктора, а потому ждал, пока его сердце перестанет биться, как сумасшедшее.        – Вы первый, кому я об этом рассказал. – Вдруг признался он. – По какой-то причине полицейские психологи не вызвали у меня ровным счетом никакого доверия.       – Согласен, полицейский психолог был бы несколько некомпетентен, у них немного другая специализация. Я рад, что вам, наконец, довелось выговориться хоть немного, –       Гэто незаметно расплылся в улыбке на этих словах, не сдержавшись – процесс пошёл!        – Но вы ведь не будете передавать дело полиции? – настороженно спросил парень. Сердце в груди зашлось снова.       – Всё сказанное здесь остаётся лишь между нами – врачебная тайна.       – Хорошо, – услышав это, белобрысый расслабился. – Я очень рад это слышать, доктор.        По крайней мере, теперь он знал, что, даже если этот человек и вытянет из него всю правду, то до полиции это не дойдёт, а значит, больше никто не пострадает. Учитывая, сколько проблем уже доставил Сатору своему возлюбленному... Оторвавшись на секунду от своих мыслей, он снова поднялся и сел, посмотрев на доктора.        – Я все ещё не свободен, да?       Сугуру растерянно моргнул, глядя на своего пациента: немного взъерошенный парень ждал ответа, по-детски округлив глаза. Доктор взглянул на наручные часы.       – Ещё десять минут. Но думаю, на сегодня хватит, поэтому вы действительно можете быть свободны, – он встал со своего насиженного места и проследовал к столу с папкой в руках. – Если вам что-то понадобится, то я здесь сегодня до четырёх. Завтра встретимся, как обычно, в это же время.       Сатору обулся и замешкался, не зная, как сказать.       – Спасибо за сегодня, доктор, и... Я хотел спросить… Чем тут у вас обычно занимаются? – он почесал в затылке. – Ну, я имею в виду, можно ли заняться чем-то более полезным, чем просмотр телевизора?       Сугуру внимательно посмотрел на своего пациента. Он считал несомненно добрым знаком то, что парень снова интересуется жизнью.       – Как я уже говорил, можно помогать персоналу с уборкой, готовкой, уходом за другими пациентами, но не думаю, что вас это интересует. Если совсем погибаете от скуки, могу поделиться с вами своими документами... У меня их очень много, – последняя фраза сопровождалась красноречивым взглядом на старый шкафчик с бумагами у входа. – Предыдущий доктор очень старался и отчаянно копил всё это для меня, – тихо, в сторону, – чтоб он подавился, – снова в адрес пациента, – но если вас и это не устроит, то я подумаю, чем ещё можно вас занять.       – Я бы, наверное, попробовал, – нерешительно сказал блондин. Всё лучше, чем сидеть в своей комнате, в конце-то концов.       – В таком случае, милости прошу, – пожал плечами доктор Гэто, распахивая перед пациентом шкаф. Оттуда ему на голову тотчас же приземлилась стопка перевязанных бумаг. Сатору поспешил скрыть улыбку, что, впрочем, не утаилось от раздосадованного Сугуру. – Это действительно было бы смешно, если бы не было так грустно.        – А что с этим всем делать-то? – поинтересовался парень, подходя ближе и оглядывая многочисленные бумаги.        – Все очень просто. – Сугуру вручил ему ту пачку, что упала на него. – Протокольные записи пациентов рассортировать и снести в архив. Дела подшить и сложить у меня на столе. Всё остальное, – психоаналитик задумчиво почесал подбородок, – про всё остальное спрашивать лично меня.       – Хорошо, – Сатору понимающе кивнул, хотя на самом деле не понял примерно ничего. Не страшно, в процессе разберётся.       – Работайте прямо тут, – хватился Сугуру. – Мне сейчас нужно будет отлучиться на время к другим пациентам. Я предупрежу дежурную медсестру о том, что вы здесь, и вам никто не будет мешать. А когда я вернусь, то обязательно вам помогу. Договорились? – Гэто очаровательно улыбнулся. Он был очень рад, что у него внезапно появился помощник. Очень уж не хватало ещё одной пары рук для этого дела. Сатору, улыбнувшись в ответ, молча кивнул. – Меня не будет около часа, – Сугуру пошарил рукой в кармане халата и вытащил ключи от кабинета, после чего вручил их своему новоиспечённому помощнику. Может быть, он слишком торопился, выстраивая мостик доверия с пациентом, но прямо сейчас ему казалось, что нужно ковать, пока горячо. – Может, чуть больше. Если вам понадобится выйти, закрывайте за собой дверь. Это обязательно, – Сугуру вертелся вокруг, вспоминая, всё ли он сказал, что хотел. – В общем, разберётесь, я думаю, – он взглянул на часы и округлил глаза. – Всё, я помчался, – и пулей вылетел из кабинета. Тяжела и неказиста жизнь главного врача психиатрической лечебницы.       Сатору похлопал глазами вслед убегающему врачу, после чего повернулся лицом к кабинету и брякнул "ну приехали". Его несколько удивило, что Гэто оставил на него свой личный кабинет, хотя они не знакомы и недели. Здесь наверняка было немало вещей, которыми он мог воспользоваться, чтобы причинить себе вред. Но он ведь не собирается этого делать, верно? А, так вот оно что… Доктор, видимо, уже понял, что он безопасен. Ему невольно вспомнилась когда-то давно просмотренная кинолента, в которой пациенты захватили психиатрическую лечебницу, и представив себя в качестве главного врача психушки, Сатору невольно прыснул.       Ладно, у главврача психиатрической лечебницы должны быть свои заскоки, так что Годзё, недолго думая, решил ещё раз осмотреться. Разумеется, воспитание не позволило бы ему шариться по ящикам, но вот планшет, в котором Сугуру делал записи касательно его самого, представлял для него особый интерес. Первые записи не показались ему особо интересными, а вот жирный восклицательный знак напротив его ориентации Сатору не понравился:"Невроз в скрытой форме"... Это-то я-то тут нервный? Ну да, нервный… "Стрессовое состояние вследствие пережитого потрясения"... А я и не знал этого, – под нос огрызался себе белобрысый. После этого он увидел запись: "Зрение ему повредил кто-то посторонний" и снова занервничал – а вдруг докопается? Услышав какой-то шум снаружи, молодой человек положил планшет на место и быстро вернулся к документам. К счастью, никто его не побеспокоил, и парень принялся за работу.       Когда доктор Гэто вернулся с обхода, белобрысый паренёк сидел за его столом и мирно работал с документами. Встретил доктора заинтересованным взглядом.       – Кажется, вы успели много всего сделать, – сочувственно сказал он, оглядывая растрепанного врача с документами в руках. Вместо ответа, тот грохнул их к себе на стол, заставив Сатору нервно сжаться.       – Простите, – выдохнул Сугуру Гэто, виновато почесав в затылке. – И правда, вымотался. Тут побегал, там побегал – что поделать, никто не может без меня обойтись!       – Я могу, – с ухмылкой ответил белобрысый, желая скорее рассмешить, но доктор, кажется, наоборот расстроился.       – Так и должно быть, это верно. – Ответил он строго. – Но сейчас вы скорее должны делать обратное, и только после лечения – обходиться без меня.       – Лечения? – уточнил белобрысый.       – Лечения, – повторил Гэто, серьёзно глядя на своего пациента. – Терапия и профилактика, в сущности, такое же лечение. – Он окинул взглядом свой стол и отметил, что приличную часть документов Сатору уже разобрал и приятно удивился. – Быстро вы, – радостно отметил он. – Думаю, вы можете пойти и отдохнуть, пообедать. Вам сейчас надо хорошо и своевременно питаться.       Сатору понял, что его выставляют, но, в общем-то, не сопротивлялся. Передав ключи доктору Гэто, он направился к двери.       – После обеда можете вернуться и продолжить, – догнал его голос психоаналитика. – Если, конечно, хотите.       Годзё повернулся возле самой двери и кивнул, после чего поплёлся на обед. Когда парень вернулся в кабинет своего врача, тот тоже сидел за бумажной работой.       – А вы сами разве не обедаете? – поинтересовался он. Сугуру, не отрываясь от документов, ответил:       – Временами. Но сейчас – вообще никак. Тут, по-доброму, кроме меня ещё один человек должен быть, но он в срочном отпуске и мне приходится разгребать за двоих. Удовольствие сомнительное, но куда я денусь с подводной лодки, – он устало посмотрел на своего пациента и вдруг искренне улыбнулся. – Понимаю, что вы помогаете мне по собственному желанию, но всё равно чувствую себя эксплуататором. Извините.       Сатору что-то неразборчиво ответил себе под нос. Вступать в какие-либо более близкие отношения с врачом ему не хотелось, тем более что время общения на сеансах кончилось. Поэтому он молча сел снова за документы, демонстрируя всем своим видом жуткую занятость. Вдруг он подумал, что, должно быть, выглядит глупо со стороны, и потому очень разозлился, и принялся разбираться с куда более сильным остервенением.        Они какое-то время работали молча, и тут белобрысый, ни с того ни с сего, объявил:       – Зрение мне повредил мой любимый человек. – Сказал. Сам не понял, зачем, но решил, что так будет лучше. И добавил. – Ничего не спрашивайте.       Из диктофонной записи врача:       18 ноября 2020 года.       …Картина вырисовывалась интересная и кое-какие подозрения по поводу всего этого начинали подтверждаться. Но парень, надо отдать ему должное, не промах – держится до последнего и гнёт свою сюжетную линию, которая, судя по всему, в некоторых местах всё же соприкасается с реально произошедшими событиями. Плюс ко всему, отношение ко мне немного изменилось. Если раньше всё воспринималось в штыки, то сейчас парень скорее в замешательстве, чем настроен негативно. А это большой прогресс.       …Внезапное откровение не заставило себя ждать, что очень радует – всё-таки это говорит о том, что Сатору теперь мне доверяет и постепенно, мало-помалу, будет рассказывать всё. Исходя из первоначального отношения ко мне, добиться такого на втором сеансе (на его продолжении, так скажем) – большой успех. В любом случае, он бы не смог долго держать всё в себе в столь напряжённой для него обстановке, но тем не менее!       …Мозаика понемногу начинала складываться – озвученный факт говорил о многом. Следовало предположить, что именно он и привёл пациента к аффективному расстройству, которое, усиленное угнетением и реакцией окружающих, впоследствии вылилось в попытку суицида. Это также объясняет его пылкие речи о том, что зрения лишили его случайно: даже если это было не так, даже если у его "любимого человека" действительно был злой умысел, Годзё ни за что не захочет этого признать. Либо он признаёт это в глубине души, но снаружи всячески будет это отрицать, что вполне нормально в его положении.        Сложно представить женщину, которая повреждает своему возлюбленному глаза – не похож Сатору на человека физически слабого и совсем уж безвольного, вряд ли бы он позволил так просто причинить себе такой ущерб, даже если партнёр был сильнее него. С другой стороны – если это действительно случайность, то всё складывается идеально. Либо! Партнёр имел на него сильное влияние. Но даже его, казалось бы, вряд ли должно хватить на то, чтобы белобрысый просто так сдался и позволил повредить себе глаза... Нет, что-то здесь не так. Не будем забывать, что Сатору всеми силами защищает этого человека – почему? Потому что сильно любит? По крайней мере, сейчас общая картина была ясна – попытка суицида была вызвана в какой-то мере несчастной любовью. Да, скорее всего так.       Почему-то после этой мысли у меня натурально ком застрял в горле. Сейчас, наедине с самим собой, я могу себе позволить снять маску добродушного психоаналитика. "Неужели так бывает?!" Разум, конечно, прекрасно понимает – ещё как бывает. И так, и не так. И вообще, как только не. Но Сердце!.. Сердце от такого разрывается.