***
— Я буду вынужден связаться с Вашим отцом, Санада. Ваш брат не посещает мой предмет. Я вынужден предположить, что он игнорирует уроки по математике целенаправленно. Более того, у него выходит неудовлетворительная оценка за год. И ваша дисциплина, к сожалению, в последнее время оставляет желать лучшего. Пожалуйста, только не отцу. Акира стояла, стыдливо опустив глаза в пол. Ей нечем было возразить учителю, ведь он был прав. Кацу пренебрежительно относился к школе, а она вечно отвлекалась. Но от одной мысли, что её ожидает вечером дома, по спине пробегала волна мурашек. Девушка будто уже ощущала тошнотворный запах ириса из кабинета отца. Рио всегда заботился о том, чтобы в вазе стояли свежие, недавно сорванные цветы, и этот аромат Санада ненавидела больше всего на свете. — Я могу пообещать вам, Миямото-сама, что Кацу напишет контрольную и расскажет пропущенные им темы. Я лично позанимаюсь с ним. — Напишет, — сказал, как отрезал, учитель, разбивая и без того хрупкую надежду школьницы, — но мы уже обсуждали это лично с Вашим братом и моё терпение подошло к концу. Можете идти. Санада молча забрала телефон и вышла из кабинета. Её притянуло к земле после разговора с преподавателем. Черноволосая смотрела в одну точку перед собой, прокручивая в голове предстоящую встречу с главой клана. По спине или рукам? Девушка даже не могла решить, что лучше. Акира удручённо выдохнула, набрав номер брата. Настроения не было, ничего не хотелось. Лишь гадкое опустошение. Она громко цокнула и закатила глаза, когда Кацу не взял трубку. Снова поставил на беззвучный. Снова невозможно до него достучаться. Санада принялась строчить гневные сообщения близнецу, не скупясь на изощрённые угрозы. Переписка без ответа настолько поглотила её внимание, что она не заметила, как вокруг неё собралась компашка из одноклассниц. — Акира-чан, Кацу приболел? — Напыщенно слащавым голосом спросила одна из них, стоя впереди остальных своих подружек. — Я переживаю, что он плохо себя чувствует. Можешь передать ему… Черноволосая смерила её надменным, слегка недоуменным взглядом, нехотя оторвавшись от экрана телефона. — Мы тебе не друзья. — Перебила одноклассницу Санада. — Что? — Мы тебе не друзья, Харацуки. — Раздражённо повторила она. — Обращайся ко мне и моему брату по фамилии. Оскорблённая собеседница сделала шаг ближе к Санаде, не в силах скрыть спектр эмоций на лице. Она недобро прищурилась, смотря Акире прямо в глаза. Не может же популярная девушка школы упасть в грязь лицом перед какой-то заучкой. — Смени тон, — сквозь зубы процедила она. Черноволосая спокойно выдержала этот взгляд. Она не ощущала соперничества с одноклассницей, не ощущала опасности от неё. Лишь раздражение, будто от назойливой детской истерики. Санада выглядела излишне беспристрастной, надменной. Эти помешанные на своих желаниях подростки даже понятия не имеют к какому роду она принадлежит, какими силами обладает. С чем и кем ей предначертано сражаться. Акира считала себя выше, лучше и значимее, чем хамоватая Харацуки с криво накрашенными губами и её компашка беспросветно тупых шестёрок. Ты даже понятия не имеешь с кем связываешься. — Перестань, у меня нет времени, — Акира закатила глаза, демонстративно печатая сообщение в телефоне. Распылённая собеседница только открыла рот, чтобы сказать нечто сокрушительное, как Санаду под руку схватила подруга, с силой утягивая её в сторону. — Моему брату, кстати, стервы не нравятся! — Бросила девушка напоследок, оборачиваясь. Овада дёрнула её за руку, осуждающе смотря на самодовольную улыбку Акиры. Ей всегда приходилось объяснять черноволосой кому не стоит хамить, чтобы не нарваться на неприятности. Харацуки выкрикнула вслед нечто неприятное, но было невозможно разобрать, что именно, из-за сгущающегося шума в школьном коридоре. Подруга утягивала черноволосую вглубь толпы, а та неохотно плелась за ней. — Мне на улицу надо. — Держать язык за зубами тебе надо. Акира промолчала, прикусив щёку, чтобы не издать смешок. Овада протащила её до менее людного места и развернулась, смотря девушке в глаза. — Ты что, не слышала, как эта чокнутая девчонку отпинала? — В смысле отпинала, за что? — Санада нахмурилась, ощущая к хамоватой однокласснице ещё большую неприязнь. — За длинный язык. — Съязвила подруга, продолжая строить осуждающее выражение лица. — Не знаю, вроде парня не поделили. Она ненормальная, теперь точно и на тебя зуб точит. Нельзя было просто смолчать? Акира закатила глаза и скрестила руки на груди. Овада всегда избегала любых возможных конфликтов. Школьница могла проигнорировать даже открытые оскорбления в свой адрес, чтобы не ввязываться в проблемы. Черноволосая не понимала этого, да и не хотела пытаться понять привычку подруги прятать голову в песок. — Нельзя было. — Санаде не нравилось, когда её отчитывают, это вызывало прогрессирующее с каждой секундой чувство раздражения. Но к подруге она всегда оставалась благосклонна. — Ну не смолчала, это даже перепалкой сложно назвать. Ты меня на самом интересном уволокла. — Иначе бы она в тебя вцепилась. — Ну не вцепилась же. За что тогда переживаешь? Овада отвела пристыженный взгляд в сторону и слегка сжалась. Акира тут же заметила изменения в языке тела подруги и по-доброму улыбнулась, положив руку на её плечо. — Тебя они не тронут. Духу не хватит. Одноклассница всё ещё дулась на черноволосую, но всё-таки посмотрела на неё с теплотой. Она и Санада лучшие подруги который год. Акира вечно заступалась за Оваду и не давала обижать заносчивым школьницам, нередко ввязываясь в драки. Но после нескольких вмешательств Кацу мало кто был готов конфликтовать с его сестрой. Отчего она стала позволять себе говорить практически все, что приходит на ум. Овада ценила Санаду младшую за искренность и доброту, а Санада ценила единственную подругу за простую, но безумно редкую вещь по отношению к ней — она принимала её такой, какая она есть. Со всеми странностями, заносчивостью и едкостью. Одноклассница ценила Акиру не за успехи, достижения, а за поступки и личностные качества. Черноволосая часто задумывалась стоит ли открыть Оваде завесу своей тайны. Стоит ли посвятить лучшую подругу в трудности, с которыми она сталкивается? Рассказать про происхождение, поведать почему у неё такого необычайного цвета глаза? Но каждый раз Санада переполнялась сомнениями и откидывала эту затею в дальний ящик. Овада должна прожить свою спокойную, обыкновенную жизнь: без проклятий, магов и прочих тонкостей. Знания о которых лишь усложняют существование. А я позабочусь о тебе. — Встретимся, как договаривались, ладно? — Акира поправила сползающую сумку с плеча. — Мне надо найти своего балбеса. — По поводу посиделок у меня. — Овада подняла ладонь, давая ей знак подождать. — Брат заболел. У меня дома посидеть не получится. Может, в этот раз к тебе? По телу черноволосой пробежал холодок. Она почесала затылок, пытаясь быстрее придумать красноречивое оправдание. Санада ненавидела обманывать подругу, но это намного проще, чем пытаться объяснить почему она живет на отшибе в синдэн-дзукури, почему везде красуются манекены в алых самурайских доспехах и почему в её доме принято ходить в традиционной одежде. Все эти годы она ни разу не приводила Оваду домой, ссылаясь на строгого отца. В действительности, он был бы против посещения их владений простым человеком, поэтому Акира даже не пыталась спросить. — Ты же знаешь, отец… — Ладно, ладно. — Подруга уже начала обижаться, подозревая обман, но решила не зацикливаться на этой теме. — Давай в парке Уцубо погуляем! Черноволосая красноречиво поморщилась, вспоминая свои ощущения каждый раз, когда она была в центре города и видела замок Осаки. Всё её существо словно противилось этому месту, мысли заполняло лишь пульсирующее желание быстрее скрыться и не возвращаться. Такой зловещей ауры она никогда не встречала. — Ты мне обещала, что мы когда-нибудь там погуляем. Вот тебе и когда-нибудь! — Заявила Овада, заметив перемену в лице девушки. — И Кацу с собой бери! — Уговорила, но только не допоздна. Спишемся. Подруга победоносно улыбнулась, поверив в силу своего красноречия. Она провожала взглядом быстро идущую и ловко огибающую школьников Санаду.***
Кацу в красках и с активной жестикуляцией рассказывал своим двум друзьям о последнем свидании с красоткой из соседней школы. Он быстро курил сигарету, от одной глубокой тяжки она прогорала до пепла почти наполовину. Компашка не самых прилежных школьников стояла под козырьком у мусорки, скрываясь от любопытных взглядов из окон. Один из парней, сидящий на крышке мусорного бака, выпустил едкий дым и указал пальцем за спину Санады. Он обернулся и усмехнулся, увидев свою сестру, несущуюся к нему, словно фурия. — Ты в своём уме вообще? — Вскрикнула Акира, вырывая сигарету прямо из его рта. Девушка швырнула её на землю и с особой старательностью растоптала. Она была в ярости, смотря на брата с недоумением и переполняющим её раздражением. Кацу продолжал улыбаться, словно не воспринимал злость сестры всерьёз. Он смотрел на близняшку с теплотой, заботой, даже если она была готова разорвать его на части. — Акира! — мелодично протянул Кацу её имя, почти пропев. — А я как раз хотел забрать тебя после урока. — Урок давно закончился. Парень виновато отвёл взгляд, почесав затылок. Его друзья-хулиганы жадно осматривали черноволосую с головы до ног, ухмыляясь. Красивые ноги, длинные густые волосы, аккуратные черты лица и большие необычного цвета глаза. Участницу школьной сборной по лёгкой атлетике многие называли одной из самых симпатичных девушек школы. Девушка отказывала каждому поклоннику, никогда не принимала ухаживания, чем только подогревала интерес к своей персоне. — Красавица Санада-сан! — Затягиваясь, воскликнул друг брата. — Ты когда-нибудь каталась на колесе обозрения? Кацу удивлённо посмотрел на парня, приобнимая ошарашенную вопросом сестру. По сравнению с ней, наследник клана был значительно выше, крупнее. Он продолжал улыбаться, но его взгляд мог прожечь дыру в хулиганах, сидящих на мусорке. — Бандиты, это так-то сестра моя, — с легким прищуром предупредил брат, сильнее прижимая к себе Акиру, — Все подкаты к ней только через меня. Черноволосая закатила глаза, ощущая отвращение к парням, излишне детально её осматривающим. Она терпеть не могла невоспитанных людей. Из уважения к своему брату, девушка взяла его за руку и отвела в сторону. Кацу успел лишь жестом руки попрощаться с друзьями, с трудом устояв на месте. Парень чуть не упал от того, что сестра дёрнула его, и рассмеялся. — Ты че так взъерошилась? — сквозь смешок спросил близнец. — Ты где был? — Акира почти кричит, сжимая кулаки от злости, — Учитель отцу позвонит! — Я фигурку покупал. — Он достаёт из пакета немалого размера красочную коробку. — Коллекционка. Последнюю урвал, прикинь! Парень пропустил мимо ушей слова про отца, словно ему нет до него дела, и протянул свою добычу к сестре, явно хвастаясь. Она бросила на фигурку предвзятый взгляд, затем посмотрела на Кацу, и шлёпнула себя по лицу, издав протяжной вздох. — Мисато Кацураги! — Представил любимицу наследник. — Час в очереди стоял за красоткой. — Ты реально балбес. Парень рассмеялся и достал из пакета несколько упаковок различных сладостей, конфет и кислых лент. — Я и про тебя не забыл. — Ненавижу сладкое. — Хватит дуться, все любят сладкое. — Брат протянул сладости Акире, с улыбкой наблюдая, как она скрестила руки на груди и смотрит на него испепеляющим взглядом. — Ладно, — Она закатила глаза и вздохнула, — в пакет обратно убери. Сам нести будешь. — Взгляд и голос сестры смягчились, поза стала более открытой. — Овада зовёт нас вечером на прогулку, пойдёшь? Кацу оживился, его глаза загорелись, а на лице красовалась ухмылка. — С твоей милой подругой? Да я только за. — Даже не вздумай к ней лезть, сердцеед. — Черноволосая предостерегающе прищурилась. — Сердцеед? — Наследник усмехнулся, зачесывая ладонью волосы назад. — Да я хоть одну девочку обидел? — Знать не хочу кого ты там обижал . К подруге моей не лезь, говорю. Санада младшая протянула сумку Кацу. Тот без лишних вопросов накинул её себе на плечо, как делал каждый раз после занятий, и пошёл с сестрой к выходу с территории школы. — Перед отцом как хочешь оправдывайся. — Акира не смотрела на него, пока говорила. Назревающая «беседа» с Рио напрягала девушку. Она любила отца и старалась чётко соблюдать постулаты, которым, по мнению главы клана, они должны безропотно следовать. Но Санада ощущала, будто планка требований к ней и брату росла не пропорционально с их возможностями. За любым огорчением или разочарованием мужчины следовало неизбежное наказание. Черноволосая поёжилась, представляя кабинет отца, пропитанный запахом ириса. — Слушай. — Брат наклонился, пытаясь поймать её взгляд. — Не всё, что говорит папаша — истина. Какой смысл в моих оценках, если я не пойду в университет? — Кацу улыбнулся, заметив заинтересованный взгляд сестры. — Моё предназначение — изгонять, стать главой клана и развивать своё мастерство, а не решать задачи по чёртовой матеше. — Он снова тебя изобьет. — Акира почти шептала, опустив голову. — Да пусть колотит. — Парень положил руку на плечо сестры. — Подожди до конца учебного года. Мы уедем в Токио и на ближайшие годы ты забудешь про него. — Забыть про отца? — Она недоуменно посмотрела на близнеца. Кацу вздохнул и вскинул глаза к ясному голубому небу. Он улыбался, представляя будущие годы обучения среди их ровесников-магов. Папаша далеко, своя комната в общежитии, денежные вознаграждения за задания, свобода выбора и действий. Сказка, которая скоро станет явью. — Ты потом поймёшь, о чём я.