Бродячие псы Лондона

      Дазай и Йосано никогда полноценно не враждовали, потому что иначе результат был бы плачевным для всех, но и более теплыми, чем требовала работа, отношения между ними не были. Однако после вечера за игровыми автоматами, Акико заявила, что им втроём с Чуей следует куда-нибудь сходить выпить. Оставалось лишь предполагать, что аврор впечатлил её танцевальными навыками.       Желание женщины — закон, желание женщины со скальпелем — закон, который стараются не нарушать, так что уже через месяц задуманное воплотили в жизнь.       После двадцати Чую становилось всё сложнее уговорить выпить вне дома. Из неоткуда у безродного мальчонки проклюнулся вкус и началось… «Тут разбавляют, Дазай», «Тут переклеивают этикетки, Дазай», «Придурок, этот виски со льдом не пьют!..» Осаму уже начал бояться, что его вместо обычного бара потащат в винный, но ситуацию внезапно спасла Йосано, встав на его сторону. Акико захотелось разнообразия и под её личную гарантию они остановились на каком-то пабе.       В винном баре Йосано всё-таки смотрелась бы уместнее. Девушка явно считала, что это ситуация должна подстраиваться под неё, а не наоборот, а потому выглядела примерно как цветок среди грядок. Что-то неуловимо инородное было в том, как она сидела в их ожидании на забронированном столе и играла туфлёй, раскачивая ногу. Что-то, чего не ожидаешь увидеть в пятницу вечером в таком месте. Дело было даже не в женственном образе или перчатках, Йосано просто держалась иначе. Тем забавнее, что за барной стойкой её узнали и попросили не пугать клиентов в этот раз.       От одного только созерцания будущей собутыльницы Дазая отпустил диссонанс окружения с его бинтами и глаженым воротником. Про пришедшего последним Чую и говорить не приходилось. Он бы слился с толпой сразу же, если бы расстался со шляпой.       Обсуждение заказа шло на удивление спокойно и даже с подобием уважения вкусов друг друга. В основном из-за того, что Дазай прекрасно понимал, что находится в меньшинстве и самопровозглашённые эстеты в миг объединяться против него, дай лишь повод. Не то, чтоб он такого исхода боялся, просто предполагал, что подобное может аукнуться противными мелочами. Перетянутые бинты не стоили мгновенья злорадства.       Идиллию прервал очень неожиданный, но, в какой-то степени, насущный вопрос:       — Чуя, — обратилась Йосано, глядя на стену, а точнее на висящую на ней доску. — Как сильно тебе нужно напиться, чтоб я начала выигрывать в дартс?       — Сильно, — после пары мгновений ошарашенных размышлений выдал Накахара.       — Зная тебя, — Дазай просто не мог не влезть в беседу, — «сильно» может обозначать даже два бокала красного.       Чуя громко шлёпнул меню по столу, так как слишком резко его опустил. Долгий взгляд на напарника. Короткий процесс придумывания правил.       Сообща они пришли к нехитрой договорённости: все трое бросают по дротику за круг, игрок с лучшим результатом пьёт, а потом процесс повторяется. После Осаму отправили за реквизитом, если так в данной ситуации можно было назвать алкоголь, а Чуя и Йосано ушли пристреливаться. Ну, номинально за этим уходили оба, но по факту мишень мучал один Накахара. Параллельно они с Акико что-то настолько увлечённо обсуждали, что он всё забывал передать ей дротики и чисто машинально бросал их снова. Дазаю у барной стойки открывался уж слишком хороший вид на происходящее.       Всё ещё непривычная дружба этих двоих слегка выводила из равновесия. Дело было даже не в собственничестве, а если и в нём, то не в первую очередь. Потеплевшие отношения коллеги и госпожи лекаря были, пожалуй, главным изменением за период его отсутствия. Вроде как ещё Анго получил повышение, но в случае Отдела тайн это означало только то, что его без пяти минут можно хоронить на нижнем этаже Министерства. Невыразимцы с продвижением по карьерной лестнице всё реже и реже контактировали с другими отделами, а значит Анго как минимум не мог мозолить глаза, как другая перемена. Он сидел где-то там за ворохом засекреченных бумаг и не напоминал о том, что ничто не стояло на месте. Что жизнь не собиралась ждать Дазая, насколько бы плохо ему не было. Не то, чтобы он инфантильно думал, будто мир замирает без него, но нечто обидное в этом было.       Понимание истинной причины раздражения помогало его усмирять в какой-то мере. Иррациональное Осаму не любил и избавлялся от подобного, даже если это были его собственные мысли и чувства. Сейчас его уже не тянуло скрипеть зубами, как в первые дни осознания. Абсолютно скучным и ничем непримечательным образом он забрал бутылки и три стакана без всяких внешних проявлений гнева или прочих неожиданностей.       А потом кто-то невероятно настойчиво куда-то потащил его за локоть.       У Йосано была не та хватка, из которой можно было вырваться без последствий, поэтому Дазай и не пытался. Он собирался поинтересоваться целью происходящего, но подвели его к Чуе раньше, а потом вопрос стал бессмысленным. Используя аврора как наглядное пособие, Йосано принялась энергично рассказывать о самых частых разрезах в хирургии и показывать, где их делают. Как именно разговор о том, что Акико могут дать медсестру на воспитание, пришёл к этому, осталось тайной даже для Дазая. Пример складной цепочки смены тем от одной к другой он так и не собрал, но зато узнал, что существует даже угловой разрез брюшной полости. Надо будет почитать потом.       На самом деле, первые круги были объективно забавными. Обращение «Доктор Йосано» стало совсем неуместным, однако Дазай так настойчиво продолжал пихать его в разговор, что они с Акико уже оба воспринимали его в качестве внутренней шутки. Чуя не зря пристреливался. Дротики и нож имели разные вес и специфику полёта, но перестроился он относительно и удачно. Заслуженные победы отмечали согласно договорённости.       На основе совместного жизненного опыта, Дазай выделил у Чуи четыре стадии алкогольного опьянения. Весёлая несла в себе лёгкую эйфорию и стандартное раскрепощение от выпитого. Кратковременно-грустная была своеобразным периодом беспричинной тоски и долгих взглядов в бокал. В музыкальную мир для Накахары снова был если не прекрасным, то терпимым, а ещё он неосознанно начинал всячески что-то напевать. Просто мычал под нос, топал в такт, насвистывал, барабанил пальцами по столу — в ход шло всё. Последней являлась жидкая стадия. Название было дано по внешнему виду Чуи в такие моменты, ибо под конец попойки наличие у него костей лишь смутно угадывалось. Ещё проскакивали вспышки спонтанного гнева, но они наступали в случайные моменты и не имели единой продолжительности, поэтому своей стадии не удостоились.       По началу Чуя выигрывал честно, потом, когда взгляд у него уже слегка поплыл, Дазай начал поддаваться для общего блага. В интересе всех троих было не оставлять Накахару в упадническом состоянии второй стадии и поскорее перескочить её. Меж делом Йосано впервые сделала глоток по итогам круга.       Спустя какое-то время можно было выдохнуть — Чуя незаметно для самого себя начал тихо мычать мелодию «Тюремного танго». Если это Йосано уговорила его посмотреть «Чикаго», то ей в пору поручать переговоры с преступниками, обычно мюзиклы он не жаловал. В кульминационные моменты припева Дазай пару раз щёлкнул пальцами, а дальше продолжил отбивать темп по поверхности стола. Реакция на подобное всегда оставалась стабильной. Осаму никогда не понимал, что напарника так злило в угадывании им песен. Как минимум, это значило, что у Чуи есть слух в той или иной мере и выходит достаточно похоже, но в качестве комплимента подхватывание мотива никогда не воспринимали. Впрочем, от этого становилось лишь веселее.       Абсолютно трезвый Дазай мазал, уже не облагораживая своих мотивов. Наблюдать за тем, как Чуя упрямо напивается было потешно. Что удивительно, он ещё улавливал суть происходящего и неизменно косо погладывал в сторону Осаму перед каждым новым глотком горячительного. И всё-таки гордость не позволяла ему дольше одной фразы защищать чужую меткость, отчего все попытки поставить Дазая на место терпели крах.       Йосано играла честно и её победы становились всё более частыми. Хоть выпила она пока немного, всё же было удивительно, что хуже играть не начинала. Напротив — за вечер она привыкла к траектории полёта дротика и метала его только точнее. А ещё она устала ждать и периодически условно-незаметно пила вне очереди. Пару раз так сделал и Дазай.       Так как двое из них были подшофе, а Чуя откровенно пьян, паузы между кругами становились всё длиннее. Это позволило Дазаю осознать, что он почти забыл, какой вкус у алкоголя, если пить не в одиночестве.       Аврорат объективно был не самым расслабляющим местом для работы, оттого трезвенников в нём практически не водилось. Походы в бар после трудной недели или в честь отдельной сложной миссии были явлением частым. Через подобные посиделки Дазай довольно быстро влился в компанию старших, будучи стажёром, а после, когда уже не было цели на всякий случай нравится всем, то его обычная компания сузилась до двух человек.       Вспоминать о Одасаку и Анго сейчас очень не хотелось, но невольная параллель не давала о себе забыть. Ода смотрел на мир иначе, чем Дазай, но умудрялся как-то его принимать. Он в принципе был удивительно терпимым и порой казался почти мягким. Анго же был чем-то между голосом разума и жертвой обстоятельств в сложившейся тройке… Когда Дазай вообще с ним полноценно говорил в последний раз? А, впрочем, не стоит поддаваться пьяным ассоциациям и ворошить это…       Дротик со всего размаха всадили в доску, лишь бы только отогнать навязчивые образы. Он насмотрелся на них в своих снах и откровенном запое, сейчас же хотелось только то, чтобы всё обратно ощущалось просто беззаботной пятницей.       Никто не спешил подходить к нему и мишени, поэтому Дазай развернулся и глянул на оставленный стол. Для нахождения разгадки не нужно было быть гением — Чую развезло. Отложенное действие алкоголя настигло его, гордость Министерства магии не очень гордо и мужественно обмяк на плече у подруги. Йосано явно была из тех, кто считает, что мы в ответе за тех, кого напоили, а потому не возражала. Глядя на рыжую макушку со смесью веселья и сочувствия, она просто позволяла происходящему быть. Хоть что-то оставалось неизменным: пить Накахара всё также не умел.       После короткого обмена взглядами Акико покачала головой, подтверждая догадку о том, что она не встанет, а значит даже вдвоём поиграть не выйдет. Ну, по крайней мере можно спокойно допить оставшееся после дартса. На скорую руку воткнув в мишень оставшиеся дротики, Дазай сел за стол и придвинул им с Йосано стаканы.       Чуя был в состоянии между сном и сознанием и реагировал слабо. Он больше просто прятал глаза от света и утыкался в ладонь, которую положил Йосано не плечо, под редкие невнятные звуки. Если отбросить сочувствие, картина выходила даже забавной. Судя по тому, с каким лицом смотрела Йосано, она эту оценку разделяла.       — Всё-таки он сомнительный собутыльник, — заметил Дазай, начиная разливать содержимое бутылки.       — А меня всё устраивает, — возразила Акико, беззлобно улыбаясь. — Мне же больше достаётся.       Накахара приподнял голову, заметно пошатываясь. Не очень удачный протест подавила женская рука, оказавшаяся на затылке. Тем не менее, даже под давлением чужих пальцев, совсем уж покорно Чуя терпеть не мог.       — Нахуй ид-дите… — получленораздельно бубнили Йосано в плечо. — Вы оба…       Дазаю пришлось сделать паузу, прежде чем налить Акико, но она так старательно давила смех, что вряд ли обратила внимание на заминку. После высказанного недовольства Чую распластало лишь сильнее и было похоже, что от поглаживаний по волосам он скоро окончательно задремает. После того, как оба стакана наконец наполнили, Дазай и Йосано почти синхронно сделали по глотку. Горло приятно обожгло, но морщиться уже не тянуло.       — Кто его проводит? — Акико кивнула в сторону жертвы собственной меткости.       — Давай я, — без лишних рассуждений вызвался Дазай. — Вспомню стажёрство.       По-настоящему волочил Чую домой он и правда в основном до вступления в должность. Потом последний как-то научился чувствовать свою меру, пусть и с перебоями, как сегодня. Видать, потерял хватку, пока спокойно и тихо пил вино с Йосано.       На самом деле, сколько бы Дазай не отмахивался от дурной части воспоминаний, связанных с «Lupin», он не вспомнил бы о тех днях, если бы происходящее не походило на светлые моменты оттуда. Что забавно, он даже снова оказался младшим в компании, хоть это и не ощущалось. Полузабытое и слабое сложное чувство металось в грудной клетке, пересчитывая изнутри рёбра. Его нельзя было назвать однозначно приятным или положительным, но это точно не было липкой пустотой, что за прошедший год поселилась на том же месте.       А ещё Осаму впервые за очень долгое время настолько расслабился. Алкоголь такого эффекта не имел. Даже с ним оставалось что-то близкое к паранойе с тех пор, как вокруг него стали виться дементоры. Хотя, пожалуй это и можно было назвать паранойей, раз уж эти твари представляли собой ожившие страхи и страдания. Когда всё началось, отсутствие как таковой рутины даже не позволяло как следует отвлечься, но сейчас…       Сейчас Дазай несколько вымотан не самой простой неделей, рядом двое магов, что могут прикрыть в крайнем случае, да и в целом сложно беспокоиться, глядя, как напарник вынужденно опирается на кого-то и почти сопит. Хорошо, что никто из коллег не видел. Однако проглядывало во всём этом что-то, что Осаму уже не надеялся вернуть.       — Знаете, доктор Йосано, — градус и ситуация даже Дазаю слегка развязывали язык. — Кажется, пить с кем-то мне приятнее, чем в одиночку.       — Честно? — глаза напротив смотрели внимательно и чутко, как и положено врачу. — По тебе видно, Дазай.       Незапланированная тяжесть на плече никак не портила настроя Акико. Они с ней довольно быстро осушили бокалы, а перед добавкой послышалось странное замечание:       — Почему третий игнорируешь?       — Я думаю, Чуе уже хватит, — несколько озадачено заметил Дазай, глядя на пустой стакан.       — А что я справлюсь за двоих, не думаешь?       Не то, чтоб у Осаму было желание её как-то задеть скепсисом, но ему было банально обидно, что по собственным прикидкам ему и так досталось меньше всех. Однако молчание расценили по-своему.       — Пей мы нормально, я бы тебя за пояс заткнула, — без лишней скромности заявила Йосано. После её глаза на мгновенье что-то озарило. — Кстати, не хочешь как-нибудь это проверить?       — На что предлагаешь спорить? — Дазай отложил бутылку, сложил руки и положил на них подбородок.       — На четверть зарплаты, согласен?       С губ невольно сорвалось хмыканье. Если судить внешне, то Йосано должна была быть чуть легче Чуи, то есть Дазаю она уступала килограмм десять. А если добавить к этому то, что после периода злоупотребления спиртным у него притупилась чувствительность к подобному…       — Согласен на треть, если алкоголь и место выбираю я, — Осаму протянул правую руку слишком уж азартной сегодня собеседнице.       Йосано пугаться и не думала. Она улыбнулась шире и пожала чужую ладонь.       — Обещай только, что возьмёшь что-то крепче шампанского.       Рукопожатие у неё было удивительно крепким для женщины. Дазай даже озвучил бы это наблюдение, если бы не знал, что рядом с Акико уточнение «для женщины» становилось четвёртым непростительным заклинанием.