Легенда о Наследнике

      Серебристая луна улыбается на небосводе, пока сон и Ка юной Неферут находится во власти Хонсу. Её сон безмятежный и сладкий. Кажется, ничто не способного нарушить покоя, но странный скрежет доносится до Эвтиды, выдергивая из сладкой дремы. Приподнимается девушка на локтях, жмуря глаза. Хочется ей грубо выругнуться, да так, чтобы у тех, кому посчастливилось бы услышать подобные речи из уст прекрасной девы, было лишь одно желание — вымыть ей рот мылом в бане. Эвтида уж подумала, что ей просто приснилось, померещилось, но скрежет раздался, а следом и… мяуканье? Девушка хмурится. Не удосужившись укрыть хрупкие плечи хотя бы платком, подходит к двери. Выглянув просторный коридор, никого не застала, пока тихий голосок не привлек её внимания вновь. Котёнок, тот самый, — знает Эвтида наверняка, — что спасла от мужчины в переулке, чудесным образом смог найти её.              — Здравствуй, что забыл здесь так поздно? — присаживается на корточки перед животинкой. Её рука сама тянется к пятнистому котёнку. Хочется его ей приласкать, подарить внимание и заботу свою. Раньше не ощущала подобной нужды, но сейчас, оставшись совсем одной, Эва открыла в себе чувства трепетные, нежные, ищущие выхода. И кажется ей прекрасной идеей приручить животинку, чтобы не только ему ласку дарить, но и ей станет не так тоскливо в своем путешествии. Подумает позже об этом.              Любопытный взгляд, осознанным кажется, уж больно для столь крошечного создания, коим одаривает Эвтиду котёнок. Отстраняется он. Убегать начинает, но замирает, поворачивая голову в сторону Неферут. Мяукает — зовёт, чтобы Эвтида следовала за ним. Объясняет девушка поведение животинки тем, что проголодалось скорее и зовет её в трапезную, чтобы там пропитания найти. Дверь свою плотно запирает, а сама на носочках крадется за своим ночным гостем.              Пятнистый хвост виляет из стороны в сторону. Котёнок замедляется каждый раз, стоит Эвтиде отстать. Ждёт её терпеливо, намеренно в свете маслянистых ламп, что служители храма не успели затушить, чтобы не теряла его из виду Эва. Произойди это, когда солнечный Ра главенствует на небосводе, путь их занял куда меньше времени, чем сейчас, ночью, когда приходится прятаться в тени колонн от каждого шороха чужого. Вероятность попасться посторонним на глаза возросла с приездом охотников, а на сегодня, — Эвтида решила для себя, — их более, чем достаточно, потому и осторожничала непривычно много.              Эвтида на мгновенье потеряла пятнистую макушку из виду, но призывное мяуканье привело её в сад, где была она ранее днём. Ночью всё совсем по другому выглядит. Сад не стал исключением. Аура магическая исходит от этого места. Огоньки звёзд и серебристый лик луны отражается в водоёме, что глаза Неферут пощипывает, от открывшейся красоты. Как хорошо здесь. Ей хорошо. Но вспоминает упрямая, что покинула пределы комнаты своей временной по важной причине. А причина эта запропастилась куда-то, будто намеренно прячась от девушки в тени кустарников и деревьев.              — Анубис тебя в Дуат забери, и где же ты? — пыхтела девушка, отодвигая соцветия левкоев.              Боги явно открестились от Неферут, в особенности Шаи, он точно решил закрывать глаза и поворачиваться спиной, каждый раз, стоило Эвтиде пообещать себе, что с охотниками, а в особенности с главным из них, видеться она не намерена больше. Потому что как по другому объяснить то, что Амен буквально решил вырасти у нее из-за спины? Перепугалась она не на шутку. Упала, приземлившись на ягодицы, что калазирис ночной, неприлично задрался, едва прикрывая все интимные места девушки. Сейчас-то она пожалела о том, что решила не брать с собой хотя бы платка.              — Снова ловлю тебя ночью, Неферут, — констатирует Амен.              Перед лицом Эвтиды замирает раскрытая ладонь, что эпистат протянул ей, безмолвно предлагая помочь. Злобный взгляд летит в него искристой молнией, но помощь Эвтида решает принять. Большая, шершавая ладонь греет её маленькую. Амен не прилагая усилий, плавным движением потянул Неферут на себя. Только когда он убедился, что девушка устойчиво стоит на ногах, отпустил. Эве пришлось задрать голову выше, чтобы заглянуть в его глаза.               Она и в детстве часто ловила себя на том, что заглядывается, тонет в голубизне его очей, но, если раньше позволено ей было видеть отражающиеся в них эмоции, то сейчас, стоящий перед ней мужчина, был свёрнутым папирусом с закрепленной печатью. Прочесть и понять его Эвтида больше не могла. Позволено ей было лишь лучше разглядеть, восстановить и сравнить образ мальчика из детства и того, в кого он превратился. Округлое лицо заострилось, высокие скулы и ровная линия челюсти добавляли суровости ему. Замечает Эвтида морщинки в уголках глаз и меж бровей. Тихий смешок касается её губ, стоит вспомнить, как подтрунивала в детстве над ним, говоря, что, если так и будет продолжать хмурится, то к совершеннолетию морщин на лице будет больше, чем у главного старца их деревушки. Не ускользает лукавая улыбка от внимательного взора, отчего Амен вопросительно выгибая белесую бровь. У девушки явно проблемы с головой. Всё больше вопросов возникает в его сознании касаемо Неферут, пробуждая внутри что-то давно забытое, потерянное.              — Не гневись, Господин. Не без причины комнату покинула, — лучшее решение, что приходит Эвтиде на ум — продолжить строить дурочку. Амен, в первую очередь, мужчина, а уж потом детское воспоминание.              — И какая же? — он складывает руки на груди, продолжая выжидающе смотреть на неё.              — Котёнка ищу, — прошептала она, словно ребенок, разбивший горшок и пришел сознаваться в содеянном.              — Котёнка? Не того-ли случаем, что в переулке спасла?              Эва хмурится. Ожидать от Амена, что он выкинул из головы их встречу, было глупостью. Но надежда умирала последней же, да? Решает не отвечать, дабы не провоцировать лишних воспоминаний, кивает. Взгляд её гуляет по сторонам, избегая его. Знает наверняка, чувствует Эва, что смотрит он. Внимательно следит за каждой эмоцией, пробегающей по её смуглому лицу.              — Как звать тебя? — спрашивает Амен, привлекая внимание Эвтиды вновь.              Молчание её столь красноречиво, что вызывает ухмылку на лице мужчины. Знает же! Наверняка болтун Тизиан уже всё ему доложил. Соврать не выйдет, вопросов к ней станет лишь больше и внимания тоже. Обречённо вздохнув, Неферут произносит:              — Эвтида я, Господин.              — Что значили твои слова в переулке?              Невыносимый!              — Это допрос?              — Отвечай, — тон голоса его отдает холодной сталью, отчего Эва хмурится ещё больше.              Маленькая ложь во спасенье лишней не бывает, да? А потому отвечает то же, что и Тизиану сказала:              — Перепутала, — фыркает, делая оскорбленное лицо.              Нужно думать быстрее, как отвязаться от внимания эпистата. Найти животинку, по чьей милости встреча их состоялась, и обратно в постель, а с восходом солнца бежать в порт или на рынок. Искать тех, кто доставит её в следующий город.              — С кем? — Амен явно был настроен добиться от неё ответов, а потому не отступал, продолжая задавать один вопрос за другим.              — Господин, сделала что-то, раз допрос заслужила? — зеркалит его, складывая руки на груди. — С другом, давно не виделась, от того и спутала. Не ищи смысла там, где нет его.              — Уверена, что нет? — подходит ближе, двумя пальцами берясь за подбородок её, чтобы взгляда не отводила. — Родом откуда? Родные?              Эвтида уж было рот открыла, чтобы ответить ему, но звука так и не издала. Думала, что же ответить, чтобы отвязался от неё наконец. Взгляд её потускнел, когда начала говорить:              — Издалека. Но нет места во всем Та-Кемете, что домом назвать могла. Странствует сердце моё, как и я. Сейчас оно здесь, в Гермополе, а, значит, и пристанище моё, также здесь, пока дальше не отправлюсь. И нет у меня никого. Все, кто дорог был моему сердцу, покинули меня.              И не соврала ведь. Правда, не знала, где дом её был. Всегда следовала за Ка своей, что путь ей нашептывала. Видно было, что подобный ответ не устроил эпистата. Конкретики ждал, но Эвтида ловко от его вопросов уходила. Не врала, но и правды целиком не говорила. Собирался уже надавить, да только отвлекся и вниз посмотрел. О его ногу, мурлыча, котёнок терся, да необычный какой: расцветкой словно гепард, а привычно заостренные уши, округлыми были и лапы длиннее. Эвтида юркнула вниз, беря на руки животинку.              — Сказала же, что котёнка искала. Зря в моих действиях зла ищешь, эпистат, — язык ему захотелось показать, но Эвтида вовремя обуздать желание смогла.              Амен молчал, задумчиво хмурясь. Почесывая котёнка за ушком, поняла Эва, что возможности сбежать лучше не предвидится. Отступать медленно начала, ласковую улыбку даря.              — Пойду я. Мирной ночи тебе, Господин.

***

             На утро, как и планировала отправилась в город искать того или тех, с кем дальше отправиться сможет. Но вот незадача, надежда на то, что в скором времени город покинуть сможет не увенчалась успехом. Ведь из-за хвори маршруты перевозок и лодок изменены были. Отбывали теперь раз в неделю, а, значит, что Эве минимум ещё четыре дня в храме провести придется, с охотниками вместе.              Она постаралась не поддаваться панике, а хоть что-то хорошее для себя в этом найти. Много времени проводила в библиотеке, изучая папирусы с отварами лечебными, позже отправлялась на поиски новых трав, чтобы опробовать полученные знания на практике. Всё время не покидало её жгучее ощущение чужого взгляда, но каждый раз оборачиваясь, надеясь застать того, чье внимание она привлекла, не могла. Списывала на нервы всё, потому по вечерам отвар успокаивающий пить начала.              Завтра она снова собиралась в город отправиться, уточнить, когда же сможет покинуть Гермополь. А пока в трапезной сидела всё за тем же дальним столом. Наблюдала, как ученики к какому-то празднику готовились, украшения развешивая. Эх, времени ей бы больше, да и переживаний меньше о том, что отец найти может, то задержалась бы здесь, со всеми погуляла.               В похлебке своей безразлично ложкой колупалась: есть совсем не хотелось. Глухой удар и визг толпы. Эвтида с места подрывается. Любопытно ей, как и всем, посмотреть, что же произошло такого.              Зевак расталкивала локтями, пригибаясь и уворачиваясь от встречных, синяков ей на своем теле видеть совсем не хотелось. Удалось ей вперед пробраться. Застыла на мгновенье, когда увидела парня на каменном полу, что корчился от боли и руками ногу сжимал, лестницу рядом, что также лежала рядом на полу. Сложить все в единую картину в голове Неферут труда не составило, а потому подорвалась к бедолаге, на колени возле него садясь, тело его на повреждения оценивая. Неприятный ком в горле проглатывает, стоило увидеть, как нога его изогнулась. Эвтида сразу поняла: сустав вылетел, надеялась на это, по крайней мере.              Небольшой опыт, что был у неё, когда к лекарю в их деревушке подмастерьем попала, помог сконцентрироваться и вспомнить всё то, о чём старик ей рассказывал и показывал.              — Бестолочи! Лекаря или наставников зовите, — крикнула на зевак, а сама за плечи парня схватилась, встряхивая. — Не вопи, помочь хочу!              — Не трогай меня! — кричал парень, пытаясь от Неферут отползти. — Не лекарь ты, хуже сделаешь!              — Других видишь, кто помочь тебе собирается? Не вопи, говорю! На, зажми меж зубов лучше, — протянула ему кусок кожи, на что отрицательное качание головой получила. — А мне ещё говорили, что я непокорная. Зажми, а то язык от боли откусишь. Знаю о чём говорю, сама видела.              Помнила Эвтида и то, что с больными лучше, как с детьми разговаривать, объяснять каждый свой шаг, чтобы не пугать их больше. Глубоко дышит, старается и свои чувства под контроль взять, чтобы язвить меньше.              — Не смогу помочь, пока сопротивляешься. Довериться тебе нужно, а я — помогу. Делов-то! Похромаешь с недельку, а потом как новенький будешь.              Парень сдался, кивнул и в рот кусок кожи вставил, глаза зажмурив. Эве и самой зажмуриться захотелось, но, понимала, нельзя. Только был ещё момент, который смущал её. Сил в ней едва хватит, чтобы не то, что ногу поднять бедолаги, но и удержать же его ещё нужно, чтобы не дёргался и не навредил ни себе, ни ей. В толпе двух охотников увидела, махнула рукой и объяснила, что требовалось ей от них.              «Ну точно псы ручные», — хмыкнула про себя, когда мужчины приказ её без вопросов лишних исполнили, крепко припечатав парня к полу.              Сама приподнялась, ближе к ране его придвигаясь. Стоило ей ноги коснуться, как парень глаза свои раскрыл, болезненно мычать начал и дёргаться. Но охотники быстро среагировали, обездвижили. Ногу его на своё хрупкое плечо Эвтида закинула, одной рукой придерживая, а вторую на колено положила.              — Больно сейчас будет. Вправлять буду, — приняв его нервное моргание за утвердительный ответ, быстрым движением поднялась, рукой на колено надавливая, пока характерный хруст не услышала. — Отпускайте! Ну вот, а ты орал громче скотины на убое, — парень подняться пытался, да только рука Эвтиды, что на плечо его надавила, остановила. — Лежи, зафиксировать нужно.              Сама оглянулась в поисках хоть чего-нибудь твердого, что могло бы временной фиксацией послужить. Взгляд зацепился за лежавшую лестницу. Не долго думая, Эвтида схватилась за неё, ногой надавливая на перекладины, чтобы отломать деревяшки. Приложила по две с разных сторон ноги.              — Держи так, — кивнула головой бедолаге на свои руки, пока сама от юбки ткань отрывала. Спасибо Незримому богу, что сегодня предпочла платье длиннее надеть, чем планировала.              Стоило закончить Эвтиде с парнем, и помочь тому подняться, как к ним сам эпистат пробрался с Тизианом и, судя по всему, одним из служителей храма. Бедолагу Эвтида передала охотникам, что закинув руки его на свои плечи, понесли прочь. Золотистый взгляд, против воли хозяйки, метнулся к главному охотнику, сразу же угождая в ловушку голубых омутов эпистата. Смотрел он прямо на Эву, заглядывал в душу, переворачивая внутри всё верх дном, в поиске нужных ему ответов. Эва дёргается, стоило ей веселый голос Тизиана услышать. Голову поворачивает быстро, резко даже.              — А говорила не лекарь, — подмечает охотник.              — Не лекарь, — подтвердила Эва. — Не виновата, что кроме меня во всем храме дела с подобным никто не имел. Вопросы теперь к тому, как тут обучают.              Говорила без злобы, скорее ей просто хотелось обстановку разрядить, но заметила, как, по её предположению, наставник оскорбленно посмотрел на неё, скривив губы в одну линию. Отмахнулась мысленно от него. Она не учится здесь, чтобы за языком следить. Сделала, как должно было, а вместо благодарностей лица недовольные увидела, потому и сама не считала нужным стыдится лишний раз. Убраться из храма захотелось ещё быстрее, отбрасывая мысли о своем обучении как можно дальше.              — Толпу разогнать. Не на что смотреть, — прозвучал голос Амена, что и нужды в подручных его не требовалось. Ученики-зеваки сами засуетились, не желая под гнев эпистата попасть.              Эве бы и самой уйти, да только стояла статуей безмолвной, не сводя пристального взгляда с охотника. Взгляд голубых глаз безразличный заскользил по ней. Что подмечал? Хороша ли Неферут? Эвтида и без его взглядов знала, что да. Но не уютно ей сделалась от того, как пристально Амен смотрел на неё. Сознание настигло её резко, словно удар солнечный в знойный день. Осмотрела Эва себя, обреченно вздохнув — наряд испорчен.              — Простите, господа. Пойду я, негоже в виде таком по храму разгуливать.

***

             Остаток дня Эва провела в своей временной комнате. Котёнок так и остался с ней, а потому Эвтида нарекла его Омфисом и, теперь точно, приняла решение, что вместе путешествовать станут. Читала очередной папирус, лёжа на постели, пока уверенный стук в дверь не отвлек. С животинкой переглянулись, будто спрашивали друг у друга: «Гостей ждешь?». Отворив дверь, Эвтида вопросительно изогнула брови, уставившись на Тизиана, решившего нарушить её покой.              — Эпистат ждёт, — кратко объясняется тот.              — Пусть ждёт. Я ему зачем понадобилась? — Эвтида непреклонна в своем решении не встречаться без нужды с эпистатом.              — Мне почём знать, Неферут? Понравилась, может, — охотник, видать, рассчитывал, что подобный аргумент сможет Эву убедить решение поменять, да только она кривится ещё больше. — По хорошему прошу. Противься сколько душе угодно, но приказ исполню, если должно будет силой притащить — притащу. Не сомневайся.              Ей нечего не остается как согласиться. Возмущение Эвтиды витало в воздухе, но Тизиану, кажется, дела до этого не было. Шёл впереди, дорогу указывая, под нос незатейливую мелодию насвистывал. Остановился у одной из массивных дверей. Постучал, перед тем как войти, Эвтиде же приказал снаружи ждать, пока не пригласят. Когда охотник удалился, а Эва внутри оказалась, решилась первой тишу нарушить.              — Пришла, как и просил. Зачем только?              — Разговор к тебе есть и убежать не сможешь, Эва, — спокойно ответил ей эпистат, на стол свиток отложив, что до этого изучал.              — Какой же? — уверенно вперед проходить стала, будто хозяйкой она в кабинете являлась, а не эпистат. Мимо Амена решила пройти, возле окна остановиться, да на город посмотреть.              Её плечи напряглись, стоило ощутить, как эпистат подошел к ней ближе. На расстоянии, но достаточно близком, чтобы рецепторы её уловили аромат его аромомасел. Она не знала, что ожидать от него. На сколько внутренне, как и внешне различался реальный Амен и Амен, с которым дружила она? Был ли действительно жесток, как говорили о нем в народе? Должно быть правда, частично, возможно, но в каждой шутке и сплетне доля правды всегда есть. Но знала наверняка, что в чин Верховного эпистата абы кого не поставят.              — Правду услышать хочу от тебя и повернись, когда с тобой говорю, — голос его был всё так же спокоен, но нотку раздражения смогла уловить, оттого и не пискнула даже, когда на плече своем грубую ладонь почувствовала, что развернула её. — Что привело тебя в Гермополь? Отчего бежала?              — Обвиняешь опять! Отвечала уже, что странствую, — подбородок вздернула выше. Пусть и пытается Амен её запугать, но Эвтида девушкой не из робких была.              Амен оскалился, словно хищник, настигший добычу. Подошёл к ней вплотную, одной рукой о стену оперевшись, второй невесомо, небрежно даже, по волосам провёл, задумчиво накручивая локоны на пальцы.              — Знаешь, что не люблю больше всего, Эва? — её мелкая дрожь пробивает, но упрямо молчит с вызовом в голубые глаза смотря, — Когда обманывают, прямо в лицо и так неумело, как это делаешь ты. Давай я тебе помогу, — его лицо не выражает ничего, кроме холодной отстраненности. Обе руки, что служили капканом для Эвтиды, опустились с двух сторон от её бедер на подоконник, а сам Амен подался вперед. — Ты родилась в Мемфисе, точнее в деревне, что расположена недалеко от столицы. Семья торговца, что вырастила тебя, не является кровной. А бежала ты, потому что отец решил выдать тебя замуж, ничего не упустил?              Эва едва напоминала сейчас человека, скорее была похожа на рыбешку, что выкинули на берег и та жадно хватает ртом воздух. Подловил, узнал, но как? Амен наклоняет голову набок, следя за сменяющими друг друга эмоциями на лице Неферут.              — Но откуда… — голос Эвтиды внезапно охрип.              — Знаю? — перебил её, не дав мысли закончить. — Не забывай в какой должности нахожусь, Неферут. Вопросы к тебе появились с первой встречи. Всё гадал, где мог тебя видеть. Потом Тизиан передал, что упрямица, которую встретили в подворотне, представилась Эме, — Амен ухмыльнулся своим мыслям, прямо посмотрев на Эвтиду. — Тогда-то я вспомнил о девочке, с которой дружил в детстве. Решил узнать, правдивы ли мои предположения, как оказалось — да. Зачем отца названного при жизни похоронила?              Эве буквально воздуха не хватало. Хотелось ей одновременно и стукнуть его чем-то тяжелым и в окно прыгнуть, чтобы скрыться от него, но в то же мгновенье жадность неимоверная открылась ей. Не хотелось Эвтиде, чтобы Амен прекращал говорить. Истинный охотник перед ней или, скорее, змей-искуситель?              — И что теперь, Амен? — и голос, предатель, продолжал выдавать её волнение.              — Ты мне ответь, Эва, что же на самом деле привело тебя в этот город? — она отвернула голову от него, складывая руки на груди. — Не смей прятать взгляд, когда со мной говоришь, — обхватив большим и указательным пальцами её подбородок вернул внимание на себя.              — Не смей указывать мне, что должна делать! — зашипела в ответ, но руку его скидывать не спешила.              Прожигали друг друга недовольными взглядами. Амену явно не нравился тон, с которым Эвтида позволяла себе с ним говорить, а ей?.. Ей просто не нравилось то, как много себе он позволяет и как она позволила ему так с собой обращаться!              — Пусти!              — Отвечай, Эва.              — Чтоб крокодил тебя укусил, Амен! Отпусти сейчас же! — ей захотелось вцепиться ногтями в его голубые глаза, но понимала — не сможет. Амен превосходил её в силе и уверена была, что и ловким был не меньше. — Хорошо! Сбежала я, доволен? Не собираюсь замуж выходить. Отец слушать даже не стал, а вступиться за меня некому больше! И не хоронила никого! Отпусти же, ну! — головой дёрнула несколько раз, показывая видом своим, что касания его ей неприятны.              Амен отступил от неё, явно довольный, что Эва так легко ему поддалась. Потерла она покрасневшие щёки, что до сих пор хранили касания его пальцев, сама удобнее на подоконнике уселась, ожидая свой приговор. Он не спешил ответ свой давать, взгляд в сторону отвел, уголок нижней губы прикусывая. Когда посмотрел на неё вновь, Эвтиде поежиться хотелось от безразличного холода его глаз, которым обжигал её Амен.              — Собирайся. В Фивы поедешь со мной…              — Сет тебя забери, не поеду я в Фивы! — запротестовала сразу же, стоило Амену начать говорить.              — Не забывайся и не перебивай! — Амен приблизился к ней. Не касался, но давил своей аурой смертоносной. Смотрел сверху вниз, словно хозяином её был, да и всех земель Та-Кемета. — Выбор твой не велик. Либо со мной едешь, либо к отцу вернешься.              — Верховному эпистату дело какое, до семейных проблем глупой девки? — сама с подоконника Эва вскочила, голову задрав. Расстояние между ними свободное едва оставалось, на вдохе каждого тела их соприкасались. — Уеду завтра же, не увидишь больше.              — Заметь, глупой тебя я не называл, а с собой предлагаю поехать, потому что люди нужны, что в ситуациях опасных не теряются. Да и лекарь из тебя толковый выйти может. К тому же, тебе это выгоднее, чем мне будет, Эва, — и в какой момент его голос тише стал?              — Чем же? — она и сама, глупая, с придыханием отвечать начала. Следила за тем, как рука Амена по волосам её провела. Он вздохнул так, словно Эва и правда ребёнком была.              — Под моей защитой будешь, а как с хворью разберемся, помогу скрыться. Да и после практики подобной, как и сказал уже, лекарь из тебя толковый выйдет.              — Но знаний моих недостаточно, — аргумент был явно так себе, но других Эвтида не нашла. Уверена была, что не согласится, если что эпистат наверняка поспособствует её возвращению под крыло отца.              — Перестань искать отговорки, Неферут. Решай, — сказал, как отрезал. Терпения Амена едва уже хватало на её вопросы глупые отвечать.              — Тебе с этим возиться зачем? По старой памяти помочь решил? — она хитро улыбнулась ему.              Очередной тяжелой вздох Амена и… незримый, он глаза закатил!              — Затем, что я так сказал, Эва. Понятливее нужно становиться. Думай, иначе я за тебя решение приму.              — Исфет с тобой, хорошо!