Шоссе 6.0 для Смерти

Дорога уходила вдаль, Хамелеон смотрел на дорогу и не знал, что сказать. Конечно, он был не совсем человеком. Но тот, кто отправил его сюда, просто сказал: «Ты будешь сопровождать в пути саму Смерть. Присмотри за ней, но не рассказывай, кто ты». И он честно следовал этому поручению, но вот только… Бросив взгляд на притихшее Вечное создание, он не мог не реагировать. Слишком отчаявшейся, слишком живой была сейчас Смерть. Обхватив голову руками, она прижимала пальцы к вискам, словно у нее болела голова. Сейчас она ничем не походила на то уверенное создание, зашедшее в то придорожное кафе и вытащившее те две карты, ставшие источником всех этих приключений. Придя к какому-то решению, он на следующей развилке решительно повернул вправо. Не поднимая головы, Смерть тихо произнесла: — Куда мы едем? Разве нам не нужно ехать все время прямо? Ведь говорят же: «Кто прямо пойдет, тот все потеряет». Хотя мне терять особо нечего. Только, возможно, чувство тепла. Улыбнувшись, он слегка прибавил газу и сказал: — В одно место, где ты сможешь собраться с мыслями. Ты же так и не попробовала радостей смертного. Вот, познакомлю тебя с одной из них. Смерть подняла голову, в темных глазах мелькнуло любопытство, оживившее ее лицо. Выпрямившись, она перевела взгляд на дорогу, но потом достала хрустальный шар и, глядя на него, спросила: — Меня ждёт что-то хорошее? Молочно-белая дымка стала красной. Слегка нахмурившись, она хотела задать ещё вопрос, но водитель сказал ей: — Не слушай того, что тебе говорит шар. Знаешь, какое первое правило у смертных? Они живут моментом, а не следуют каким-то указаниям. Пусть наше место назначения будет для тебя сюрпризом. Пожав плечами, она открыла бардачок и положила шар туда. Пригладив взъерошенные волосы, поморщившись, когда горло снова пронзила боль, Смерть сказала: — Хорошо, можешь попробовать меня удивить. И ещё… Наверно, мне нужно сказать тебе… Спасибо. Хамелеон, это ты быстро смог вывезти нас из Морлоу. Я видела свою сестру, она была готова вынести наказание уже там. Я чувствовала, как пылала огнем рана, когда ее взгляд задержался на мне. Но длилось это недолго, и это благодаря тебе. Благодарю. Склонив голову, она прикрыла глаза и прижала руку к груди там, где билось сердце Вечного. Затем Смерть вновь перевела взгляд на дорогу, прищурилась и прочитала: — Последний домашний приют? Куда это ты меня привез? К своей бабушке? Заглушив мотор на усыпанной гравием площадке, где стояло ещё несколько машин, Хамелеон сказал: — Это место даёт возможность каждому найти собеседника, которому можно выговориться. Это — место вне времени, вне известного пространства. Твой отец-Мироздание когда-то оставил разрез в ткани между миров. Один человек, обладавший чувствительностью к подобным явлениям, нашел это место и остался в нем. Время от времени это происходит и сейчас. Может, кто-то из таких людей спрятался здесь от тебя. Пойдём, тебе явно нужно расслабиться. Она фыркнула, но вышла за ним. Перед ней было двухэтажное здание, напомнившее ей охотничье поместье Габсбургов, в котором когда-то она пыталась подружиться с одним одиноким кронпринцем. Оправив одежду, Смерть открыла дверь и зашла внутрь первой. Перед ней был просторный обеденный зал, разделенный на зоны несколькими ширмами. Одни были погружены в полумрак, а другие были окутаны ореолом от света ламп. По центру была своего рода барная стойка, за которой стоял мужчина в форме дворецкого. Увидев ее, он почтительно склонил голову и сказал: — Добро пожаловать, прошу вас. Смерть не успела ответить, так как на нее налетел маленький ураган, обхвативший ее за талию и восторженно вскрикнувший: — Тодд, ты пришла снова. А я думал, что обидел тебя. Пойдем, я поделюсь с тобой марципаном. Она подняла голову, нерешительно взглянув на Хамелеона. Тот кивнул головой, словно говоря: «Иди, так и должно быть». Прикоснувшись к голове мальчика, она сказала: — Здравствуй, мой маленький принц. Ты не мог обидеть меня. Я была немного занята. Иду, иду, не тяни меня. Мальчик отпустил ее талию, взял за руку и потянул к одному из темных уголков. Идя за ним, Смерть вспоминала, как одиноко ему было. С ним постоянно были строгие учителя, наказывавшие за малейшую слабость. Как мальчик плакал ночью, когда ему снились кошмары. Как он считал, что мама не приходит к нему потому, что он — трус. Остановившись, мальчик отпустил ее руку и с поклоном заявил: — Добро пожаловать в мой форт. Он теперь очень крепкий и уютный. Он не развалится, и мой командир нас ни за что не найдет. Тод, почему ты грустишь? Знаю, я сейчас дам тебе марципан, а ещё засахаренные фрукты и фиалки. Тебе сразу станет лучше. Она опустилась на мягкие подушки, а мальчик отбежал в сторону и принес два золоченых блюда со сладостями. Поставив их на пол, сев рядом с ней, прижимаясь к боку, он сказал: — Вот, это все нам. Съешь, давай. Иначе я не расскажу тебе кое о чем. Послушно взяв предложенную сладость, Смерть погладила его по голове, взлохматив ему волосы: — Мой принц теперь пробует себя в переговорах. Хорошо, я готова пойти на уступки. Итак, что же ты хочешь мне рассказать? — Сначала ты улыбнёшься, съешь конфету. А ещё расскажешь, почему у тебя такие грустные глаза. Откусив кусочек от сладости, она улыбнулась, а потом ответила: — Знаешь, не думаю, что сладкое может мне помочь. Я сделала кое-что не очень хорошее. Один мальчик должен был придти в мое царство после долгой болезни. Он был похож чем-то на тебя, согревал меня как маленькое солнце. Но мне хотелось, чтобы его тепло согрело других. Я расстроила своих родителей, мой принц. Я была плохой. — Ты не была плохой. Ты же сама мне говорила, что сначала нужно согреть моих родителей, потом моих подданных. Этот мальчик, наверно, не совсем понял твоего объяснения. Твои родители очень сердятся? Сунув в рот конфету, жуя ее, чувствуя сладость на языке, Смерть промычала: — Верно, и я же говорила тебе, что пока ты не станешь совсем взрослым, нельзя меня звать и искать. Он тоже делает это, лишает себя возможности быть счастливым. И ты не понимаешь. Мне нельзя заводить друзей, мой принц. Нельзя привязываться. Мальчик вскочил на ноги, упёр руки в боки и громко заявил: — Твои родители плохие. Я, кронпринц Гамбургский, приказываю, что тебе разрешили дружить. Я — помазанник Господа нашего. Я повелеваю, чтобы ты дружила с тем, с кем хочешь. Она рассмеялась, откинув голову назад. Чувствуя, как тяжесть в груди немного отступает, она зажмурилась, а потом сказала: — Мой принц такой грозный. Мои родители, конечно, прислушаются к тебе. Но… Боюсь, что этот мальчик обиделся на меня. Я… Я не смогла сказать ему о том, что он видел меня лишь один только разочек. Но он упрямый, искал меня. Как и ты тоже меня искал. Подбежав к ней, мальчик обхватил ее за шею. Доверчиво уткнув нос ей в шею, он пробурчал: — Тод, так было нельзя. Нужно было хотя бы попрощаться. Именно поэтому тебя ищут. Вот бы ударить тебя линейкой, сразу бы приняла бы правильное решение. Ты же становишься теплее, вон, даже улыбка стала живее. — Возможно, что именно так и нужно сделать. Если дорога, по которой я иду, ведет к какой-то цели, то он может там ждать меня. Возможно, нам действительно нужно поговорить. Правда, мои родители… — Тод, ты такая большая. А боишься каких-то родителей. Ты же такая смелая, прогоняла мои кошмары. А они были такие темные и страшные. Ты меня научила их не бояться. Давай, так. Сейчас мы с тобой наедимся сладкого, потом я расскажу тебе стихотворение. После ты обнимаешь меня и пойдешь, найдешь и поговоришь с этим мальчиком. Обещаешь, что сделаешь так? На мизинцах? Прижав его ближе к себе, чувствуя идущее от него тепло, Смерть зажмурилась и кивнула. На этот короткий миг ей стало легче. Да, этот принц прожил потом недолго, умерев от заболевания, встречавшегося в их роду. Но его недетская мудрость успокоила ее. Да, эта дорога куда-то ведёт ее. И она должна когда-то закончиться. Отодвинувшись, она подняла руку и оттопырила мизинец: — Хорошо, мой принц. Обещаю, что найду и поговорю с ним. Да, возможно, это может помочь. А пока… Спорим, что я съем больше и быстрее тебя? Мальчик обхватил ее мизинец своим, а потом придвинул блюдо к себе: — А вот и не выйдет. Я буду первым. После этого они действительно наелись сладостей настолько, что Смерти не хотелось их видеть ближайшую тысячу лет уж точно. Поцеловав его в лоб, она встала на ноги и пошла искать Хамелеона. Найдя его у барной стойки, она почтительно склонила голову и сказала: — Правы смертные: уста младенца говорят истину, а конфеты усиливают чувство радости. Благодарю за то, что дал мне такую возможность. Можем отправляться. Я готова к тому, что ждёт меня в конце пути. После этого она направилась к выходу, вышла на улицу и дошла до машины. Вскоре появился и ее сопровождающий. Открыв дверь, он спросил: — Ты решила переговорить с ребенком, кто бы мог подумать. — Как я говорила, дети бывают умнее взрослых. Он помог мне понять, что это за дорога. Я знаю, что нужно сделать. Едем.