Разрушительница устоев

Адрика, так и не надев платье, вернулась к костру со свитком, опять села в траву и развернула письмо. Аруни подошел и сел совсем близко к ней, чтобы взглянуть на написанные на листе буквы. Так он в очередной раз попал в облако того волнующего травяного запаха, от которого ему становилось куда сложнее думать свою обычную мысль об Адрике, да и вообще думать. Теперь к этому запаху примешивался еще запах речной воды - и это напоминало о том, как недавно Адрика плавала в реке между камнями изящной длинной рыбой и как впечатляюще красиво это выглядело. Пожалуй, сейчас - ночью при свете костра - она могла бы показаться не таким уж «безрыбьем»... Аруни усилием воли вернул в голову обычную мысль - в темноте «безрыбья» нет только для глаз, а для всего остального тела оно никуда не девается, - и немного отодвинулся от Адрики. - Это не что-то умное, - предупредила она своего слушателя. - Наоборот. Послушаешь - и будешь знать, что если где-то что-то написано, то это не значит, что там написано что-то умное. Это письмо написала какая-то женщина своему мужчине. Адрика стала читать. Она читала очень медленно и выразительно, понимая, что это слушает человек, не привыкший к восприятию письменной речи. Кроме того, акценты она делала исходя из того, как чувствовала этот текст сама - как печальную историю темпераментной женщины, которую не удовлетворяет ее мужчина. Выразительное чтение заставляло ее входить в роль этой женщины, однако когда она закончила, к неудовлетворенности ее героини тут же добавилось убеждение самой Адрики, что при такой неудовлетворенности нужна близость с другим мужчиной - и, как следствие, желание испытать такую близость с тем единственным мужчиной, который сейчас находится рядом с ней. Но это желание, разумеется, никак не отменило понимания, что такая близость невозможна. Сначала, когда Адрика только начала чтение, Аруни не спускал глаз с ее шевелящихся губ. Ему становилось всё сложнее понимать, что Адрика это не та женщина, слова которой она читает – грань стремительно стиралась. Аруни слышал, какие изощренные любовные игры у Адрики с каким-то мужчиной и как сильно она его хочет; и совсем не казалось, что у того мужчины в жизни какое-то «безрыбье» и что он как-то несчастен от того, что он делает с забывающей поесть Адрикой, а она делает с ним - как вообще можно быть несчастным рядом с такой горячей женщиной! Но Аруни не понравилось, что Адрике интересен другой мужчина и она близка с ним… что тот мужчина слышит стоны ее страсти… лижет ее везде… и всё остальное - сложно представить, что между ними могло чего-то не быть, даже если Аруни еще об этом не услышал... Всё это заставляло его по-другому смотреть на Адрику, и он изумился, что, оказывается, он хотел ее не от «безрыбья», которого у него действительно нет; просто его глаза слишком привыкли считать красивыми только те женские формы, которые похожи на формы его односельчанок, и желанными только тех женщин, которые украшают себя – но его мужская природа его не обманывала и прекрасно чувствовала за аскетическим видом Адрики ее женственность, ее способность ответить на мужское желание встречным женским желанием и ее красоту! И это не примитивная земная красота. Это небесная красота. Красота апсары. Художники и скульпторы изображают апсар просто как более привлекательные для мужчин варианты обычных женщин, потому что они никогда не видели настоящих небесно красивых апсар. А Аруни сейчас увидел. И понял, что это небесная красота Адрики, которую он даже не мог увидеть, сводила его с ума всё это время. Если браманы не выдерживают присутствия апсар, то что уж говорить про него! - Ну как тебе эта сказка на ночь? - спросила Адрика, закончив читать. Аруни обратил внимание на сильно спутавшиеся волосы Адрики - это нисколько не убавило ей небесной красоты в его глазах, но было неприятно думать, что от всех прослушанных любовных игр ее волосы были именно такими, и эти любовные игры были у нее не с ним. - А кто этот мужчина? – спросил Аруни. - Не знаю. Это письмо случайно оказалось у меня. Я не знаю, кто эти люди, – еще раз повторила Адрика, заподозрив, что с рыбака станется вообразить, что это она прочитала ему свое личное письмо к любовнику. Ей было противно, что кто-то, пусть даже какой-то шудра, может подумать, что она подпустила бы к себе второй раз мужчину, который не удовлетворил ее желание в первый. Адрика бросила лист на землю. Аруни взял ее за руку. - Что? – спросила она, немного нахмурившись от его неожиданной смелости, но руку не убрала. Это добавило Аруни еще смелости. - Теперь я вижу, - прошептал он, - что вы настоящая апсара. Небесная красавица.