Гранат и асфодель

Кажется, Гарри очень давно так не нервничал в ожидании визита Волдеморта. Поразмыслив, он пришел к выводу, что ни за что не сможет первым заговорить о принятом им решении. Поэтому Гарри решил, что будет просто плыть по течению до тех пор, пока Волдеморт сам не поднимет эту тему. И он всей душой надеялся, что этот момент не наступит никогда. По всей видимости, удача впервые за долгое время решила улыбнуться Гарри: Волдеморт, кажется, предпочел сделать вид, что во время их прошлой встречи не произошло ничего необычного. Более того, он довольно быстро вообще перестал обращать внимание на своего пленника, углубившись в изучение длинного свитка пергамента. Гарри же сидел на своем тюфяке, прислонившись спиной к холодной немного влажной стене, и разглядывал Волдеморта. Неужели у него действительно нет более подходящих мест для чтения? Зачем он продолжает делать это в его камере? Раньше, пока в его присутствии Гарри корчился от невыносимой боли в шраме, причина была очевидна — но сейчас? Гарри скользнул взглядом по худой фигуре Волдеморта и почувствовал, как усилилась противная нервная дрожь, овладевшая им с первой же секунды, как Темный Лорд возник в его камере. Гарри ненавидел это чувство, ненавидел чувствовать себя слабым, но ничего не мог с собой поделать: стоило Волдеморту пошевелиться, как страх сжимал горло своей ледяной лапой. Гарри запрокинул голову, сделав глубокий вдох и заставляя себя успокоиться. Хватит развлекать Волдеморта своей паникой, которую он наверняка чувствует через их связь! Решение уже принято, и Гарри будет действовать согласно плану! Вот только никакого плана у него на самом деле не было, как и уверенности, что он и правда сможет… Гарри вновь посмотрел на Волдеморта, скользнул взглядом по его жемчужно-белому безволосому черепу с переплетениями вен, похожих на маленьких синих змей, затаившихся у него под кожей, по безносому лицу с ненормально острыми скулами, по неестественно длинным тонким пальцам и обреченно прикрыл глаза. «В этом есть плюс, — с сарказмом протянуло его альтер эго. — Волдеморт настолько не похож на человека, что, возможно, ты даже не почувствуешь себя геем». Гарри тихо фыркнул и тут же замер, опаленный взглядом алых глаз Волдеморта. — Что тебя так развеселило, Гарри? — холодно спросил он. — Ничего, милорд, — быстро выпалил Гарри, всей душой надеясь, что Волдеморт удовлетворится его ответом и вернется к своему свитку. Разумеется, этого не произошло: Темный Лорд неприятно усмехнулся и щелкнул пальцами, указав ему на пол у своих ног. Гарри задохнулся от гнева такой силы, что в глазах потемнело. Ярость взметнулась в нем, подобно ядовитой змее. Он вскинулся, на языке вертелись полные ненависти слова, которые он собирался выплюнуть Волдеморту в лицо… Гарри остановился в самый последний момент, колоссальным усилием воли взял свои эмоции под контроль и увидел, что Волдеморт смотрит на него с пристальным интересом исследователя, проводящего увлекательный эксперимент. В его глазах сверкало плохо скрываемое злое веселье. «Ну уж нет, — подумал Гарри. Хотя нет, это уже был не совсем Гарри, а тот, второй. — В эту игру можно играть и вдвоем». Он приподнял уголки губ в холодной улыбке и скользнул к Волдеморту, подойдя к нему почти вплотную. Несколько томительно-долгих секунд Гарри сверху вниз смотрел в алые глаза Темного Лорда, прежде чем плавно опуститься на колени у его ног, настолько близко, что теперь Волдеморт, пожалуй, не смог бы встать со своего кресла. — Да, Повелитель? — произнес Гарри. — Вы что-то хотели? Нет, он не будет трястись перед Волдемортом, трусливо пряча глаза, точно забитый раб! Гарри никогда от него не бегал — не станет и теперь. — Возможно, — ответил Волдеморт. Его голос звучал задумчиво и абсолютно спокойно, а вот магия напротив словно взбунтовалась: взвилась вокруг Гарри невидимым смерчем и, видимо разозленная его недостаточной покорностью, обрушилась, подобно урагану, прибивая к земле. У Гарри перехватило дыхание, будто он спикировал на метле вниз с огромной высоты. Волдеморт издевательски-ласково провел рукой по его волосам, и магия вмиг изменилась: обратилась вкрадчивой туманной дымкой, заползающей под кожу, проникающей в кровь. Сила Волдеморта была поразительна, а в камере, лишенной всякого волшебства, она сияла особенно ярко, почти гипнотически. И Гарри тянуло к ней, как умирающего от жажды тянет к бурному водопаду, чудесным образом возникшему посреди пустыни. — Не сопротивляйся, Гарри, — мягко прошептал Волдеморт. — Я хочу увидеть, как ты сдаешься. И он поддался, позволил себе ненадолго забыть о том, что Волдеморт убил его родителей, и о том, как сильно Гарри его ненавидит. Наверное, если бы со стороны за ними наблюдал кто-то третий, он бы не увидел никаких изменений, но Гарри чувствовал их всем своим существом и знал, что Лорд ощущает то же самое. Они замерли, глядя друг другу в глаза, и время вокруг точно застыло, превратилось в густое желе. Ладонь Волдеморта медленно легла Гарри на шею и сжалась, перекрыв кислород. Гарри стиснул кулаки, вцепившись в ткань своей мантии, подавляя естественный инстинктивный порыв вцепиться в душащую его руку. Кровь зашумела в ушах, шея онемела, словно пальцы Волдеморта были сделаны изо льда. Гарри смотрел в глаза Темного Лорда и видел в них то, что пугало его гораздо сильнее, чем невозможность дышать. А затем он будто ощутил короткий, быстрый толчок — или это сердце пропустило удар? — и внутри вдруг вспыхнул огонь, а мир закачался, точно Гарри стоял коленями на шаткой корабельной палубе. Перед глазами потемнело… И тут Волдеморт его отпустил. Гарри прерывисто и шумно вдохнул воздух и, почти потеряв равновесие, качнулся вперед, еще ближе к Темному Лорду. Холодные руки обхватили его за плечи, удерживая на месте. Гарри чувствовал, что кожа на его шее горит, словно прикосновения Волдеморта оставили на ней ожоги. — Как ощущения, Гарри? — тихо спросил Темный Лорд. — Будто на меня надели ошейник, — чуть хрипло прошептал он в ответ. — Причем и в прямом, и в переносном смысле. — Ты бы поостерегся подавать мне такие идеи, — весело заметил Волдеморт, и Гарри улыбнулся ему в ответ. — Для подобных украшений у вас есть целая стая оборотней, мой Лорд, — вкрадчиво произнес он. — Думаю, им они пойдут больше. Чуть запрокинув голову, Волдеморт холодно рассмеялся, и у Гарри по спине пробежали мурашки. — Какая наглость, — отсмеявшись, протянул Темный Лорд. — Скажи, Гарри, что я должен сделать, чтобы ты начал хоть немного меня бояться? Отрезать тебе язык, заставив захлебываться собственной кровью? — А вам так нужен мой страх, Повелитель? — спросил Гарри, чувствуя себя так, будто балансирует на канате, натянутом над пропастью. — Скорее, я с каждым днем все больше убеждаюсь, что тебе вряд ли нужен язык, — парировал Волдеморт, и Гарри понял, что, несмотря на нарочито веселый, почти легкомысленный тон, он был предельно серьезен. Очень медленно, не отводя взгляда от Волдеморта, Гарри подался назад, плавно, будто имел дело с диким зверем. Склонившись, поцеловал край его мантии, а затем, чуть распрямившись, провел языком по кисти руки Темного Лорда, вдоль вены, виднеющейся под белоснежной почти полупрозрачной кожей. Волдеморт чуть развернул кисть, и Гарри, очертив языком выпирающую косточку, переключился на запястье, чувствуя под губами мерное биение пульса и сдерживая желание вцепиться в чужую руку зубами. В глубине его подсознания настоящий Гарри даже уже не кричал — надсадно хрипел. — Что ж, — протянул Волдеморт, довольно глядя на него из-под полуопущенных век, — будем считать, что ты меня убедил. По крайней мере, думаю, я смогу использовать твой язык для чистки своих ботинок. Гарри вздрогнул, как от удара. Волдеморт мягко рассмеялся и, погладив его по голове, растворился в воздухе. Гарри осел на пол, зажмурившись до разноцветных кругов перед глазами. Во рту стоял привкус горечи и пепла.

***

Гарри сидел на своем тюфяке, привычно облокотившись о каменную стену и согнув ноги в коленях. Он вновь, почти не скрываясь, изучал Волдеморта, а точнее, даже не его, а очередной свиток в его руках. Вот бы заглянуть туда хоть одним глазком… Не то чтобы Гарри действительно было так уж интересно, что именно там написано — скорее, он просто хотел убедиться, что не разучился читать. Мерлин великий, кто бы мог подумать, что он будет настолько сильно скучать по книгам!.. — Гарри? — вдруг нарушил тишину Волдеморт, вскинув на него взгляд. — Да, милорд? — отозвался Гарри, почувствовав, как в груди что-то тревожно екнуло. — Скажи, как бы ты отнесся к разрушению монополии гоблинов в банковском деле? Гарри удивленно вытаращился на Волдеморта: такого вопроса он точно не ожидал. — Я… не особо хорошо разбираюсь в подобных вещах, — медленно ответил он. — Мнение тех, кто разбирается, у меня уже есть и в избытке. А сейчас меня интересует отношение неграмотного обывателя с промаггловскими и, как говорили раньше, проминистерскими взглядами. — У меня никогда не было проминистерских взглядов! — возмущенно вскинулся Гарри. — И что же тебя не устраивало в политике Министерства? — насмешливо спросил Волдеморт. — То, что они поливали меня грязью, когда я рассказал, что вы возродились, даже не подумав вынуть голову из песка и проверить! Зато потом, уже после смерти Дамблдора, приползли и как ни в чем не бывало пытались заставить меня с ними сотрудничать! — Кто конкретно к тебе приходил? — внезапно заинтересовавшись, спросил Волдеморт. — Скримджер, — мрачно ответил Гарри. — За день до своей смерти. — А Рабастан не смог вытянуть из него никакой информации о тебе. Не то чтобы у него было много времени — Скримджер был смертельно ранен в битве — но все же, — протянул Волдеморт, сокрушенно покачав головой, и Гарри не без злорадства понял, что, кажется, Лестрейнджу сегодня влетит. — Так ты отказал министру, Гарри? Я даже не удивлен. А теперь я жду ответа на свой вопрос. — Про Гринготтс? — Гарри задумался, чувствуя себя так, будто, не подготовившись, пытается отвечать на уроке. — Ну монополия — это вроде как плохо, верно? Лишенный губ рот Волдеморта изогнулся в ухмылке: очевидно, что-то в словах Гарри показалось ему смешным. — А что будет с гоблинами, милорд? — Ничего, если не будут мешаться у нас под ногами. Я собираюсь лишить их права на определение курса галлеона и открыть в магической Британии еще один банк, которым будут управлять волшебники, в перспективе — международный. Вначале хотел реформировать Гринготтс, но понял, что сперва его придется сжечь Адским Пламенем вместе со всеми обитателями. Гарри насторожился: что если именно там, в этом новом банке, Волдеморт собирается спрятать один из своих крестражей?.. — Думаю, в таком случае я бы не придал этой реформе большое значение, — ответил он, пожав плечами. — Она же не связана с убийствами или чем-то подобным. — Разве что весьма опосредовано, — ответил Волдеморт, сворачивая свой пергамент. — Иди сюда. Это прозвучало мягко, почти не похоже на приказ, и Гарри почувствовал, как внутри что-то тревожно затрепетало, будто жирный ночной мотылек, попавший в паучью сеть. — Я бы хотел увидеть мир, который вы строите, Повелитель, — прошептал Гарри, привычно опустившись к его ногам. — Не уверен, что тебе там нашлось бы место, — настроение Волдеморта стремительно изменилось: теперь его высокий и чистый голос был полон холода, оседающего в легких Гарри множеством ледяных кристаллов. — Разве вам не хотелось бы, чтобы все узнали, что теперь я на вашей стороне? — спросил Гарри, зябко передернув плечами. Вместо ответа Волдеморт запустил пальцы в его волосы, а затем вдруг больно сжал их в кулаке, дернув Гарри к себе так сильно и резко, словно собирался сломать ему шею. — Ты, дрянь, предашь меня при первой же возможности, и мы оба об этом знаем! — подобно разъяренной змее прошипел он. — Нет, мой Лорд, клянусь! — с жаром выдохнул Гарри. — Что я должен сделать, чтобы вы мне поверили?! — Даже не знаю, — с притворной задумчивостью протянул Волдеморт, отпуская Гарри. Его ярость испарилась, не оставив и следа, точно быстрая слепящая вспышка: будто вскидываешь палочку и говоришь «Люмос», а через пару секунд «Нокс». И было в этом что-то жуткое, неестественное. — Я сделаю все, что вы захотите, Повелитель, — произнес Гарри. — Любое ваше желание… Рука Волдеморта скользнула ему на грудь, замерла над солнечным сплетением, длинные пальцы сжали в кулаке ткань мантии… А в следующий миг Волдеморт вздернул его в воздух, так легко, будто он ничего не весил. Гарри тихо ахнул, почувствовав, как пол уходит у него из-под ног. Секунда стремительного полета… И Темный Лорд впечатал Гарри спиной в металлическую решетку с такой силой, что у него перехватило дыхание. — Значит, все, что захочу? — прошептал Волдеморт ему на ухо, опаляя кожу своим дыханием. Гарри услышал в его голосе протяжные шипящие нотки, от которых волосы встали дыбом, и мельком подумал, что, кажется, Темный Лорд говорил на парселтанге. — И ты ни в чем не посмеешь мне отказать? — Да, мой Лорд, — выдохнул Гарри, безотчетно положив руки ему на плечи, не решаясь ни оттолкнуть, ни притянуть ближе. Волдеморт резко и быстро подался к нему вплотную, еще сильнее, до боли вжимая спиной в решетку, и Гарри почувствовал его возбуждение. Внутри заворочалось что-то обжигающе-горячее, а перед глазами все поплыло, задрожало, будто рядом пылал огонь. «Давай же! Ты должен это сделать!» — подумал Гарри, толкнув себя вперед, навстречу Волдеморту. Темный Лорд в ответ наклонился к нему, так что теперь их разделяло не больше дюйма. Протянув руку, он медленно, почти нежно заправил ему за ухо упавшую на лицо угольно-черную прядь. Гарри невольно затаил дыхание, вглядываясь в кроваво-красные глаза, которые теперь были так близко… Волдеморт улыбнулся. — Вот уж не думал, Гарри, что, кроме всего прочего, ты еще и шлюха, — вкрадчиво протянул он. На Гарри словно опрокинулось ведро ледяной воды, от ослепляющего гнева перехватило дыхание. Вскинувшись, он изо всех сил оттолкнул Волдеморта. — Да как ты!.. — звенящим от ярости голосом воскликнул он, но договорить не смог. Стремительным движением Волдеморт вскинул палочку, и Гарри рухнул на пол. Боль была такая, будто с него заживо сдирали кожу. Когда Волдеморт наконец-то отменил заклинание, Гарри какое-то время просто лежал на полу, слушая свое хриплое надсадное дыхание. — Как я посмел? Ты же это хотел сказать? — словно сквозь вату донесся до него холодный голос Волдеморта. — Нет, я… — Не смей мне лгать! Собрав все свои силы, Гарри поднялся на ноги, встав напротив Волдеморта. Ему казалось, что сейчас он был жив одним лишь гневом, наполнявшим его злой кипучей энергией. — Да, это! — выплюнул Гарри. — Я не… — Ты хочешь купить мое расположение и в перспективе свободу своим телом, — перебил его Волдеморт. — Как еще мне тебя называть? — Чего вы от меня хотите?! — огрызнулся Гарри. — Отказать вам я не могу, но и соглашаться не должен?! — Ты не соглашался, Гарри, — с глумливой усмешкой ответил Волдеморт. — Ты предлагал. И советую тебе сменить тон, если не хочешь, чтобы мое следующее заклинание освежевало тебя уже по-настоящему. Гарри глубоко вдохнул, заставляя себя успокоиться и вспомнить, что он должен говорить. — Я предложил, потому что тоже этого хотел, — процедил он. — Твое желание не отменяет твоей цели, — возразил Волдеморт, будто бы чуть смягчившись, разглядывая его с почти энтомологическим интересом. — Хорошо, если у меня и есть цель, то сделать так, чтобы тот, кого я назвал своим хозяином, испытывал ко мне хоть что-то кроме ненависти! — выпалил Гарри. — Можете меня презирать… — С этим я и без твоего разрешения прекрасно справляюсь. Какое-то время они сверлили друг друга взглядами, а затем Гарри нашел в себе силы опуститься перед Волдемортом на колени. — Простите, милорд, — ровно произнес он. — Я не должен был так реагировать. Волдеморт ничего не ответил. Гарри слышал тихий шорох его мантии: Темный Лорд неспешно обошел вокруг него. Но Гарри почти не было до этого дела: все, что он чувствовал сейчас — это свинцовую усталость. — Знаешь, Гарри, ты довольно забавный с этой своей болезненной гордостью, — наконец произнес Волдеморт. — Но, если снова дашь мне повод, я ее из тебя выбью. Он подцепил его рукой под подбородок, заставляя запрокинуть голову: — И, нет, я тебя не ненавижу — ненавидеть можно только равного, а, чтобы ни говорило Пророчество, это не так. Он потянул Гарри наверх, заставляя подняться на ноги, а затем легко толкнул обратно к решетке. Все внутри Гарри протестовало, сопротивлялось, но что он мог сделать? Мерлин великий, ну когда же Волдеморт оставит его в покое, когда уйдет?! Темный Лорд снова вжал его в холодные металлические прутья. Нежно скользнул кончиками пальцев вдоль шеи, и Гарри вдруг вспомнил, что на ней все еще осталась россыпь синяков после их прошлой встречи. — Ну что, Гарри, ты все еще хочешь? — спросил Волдеморт, легко очертив линию его скул. — Конкретно в данный момент? — устало огрызнулся Гарри. — Да, именно сейчас. После того, как я назвал тебя шлюхой, пытал и сказал, что презираю. Разумеется, Гарри понял, что Волдеморт спрашивает его далеко не только о сексе, и с трудом сдержался, чтобы не фыркнуть: неужели он думает, что его так легко сбить с намеченного пути? Или что Гарри ждал от него чего-то другого? — Конечно, мой Лорд, — ответил он, холодно улыбнувшись. — А вы? Глаза Волдеморта опасно сверкнули. Он резким движением повернул голову Гарри на бок, и тот, почувствовав, как к его шее прикасается нечеловечески узкий язык, задрожал, судорожно вцепившись в прутья решетки. — А я очень хочу тебя уничтожить, превратить в свою собственность, все существование которой будет подчинено исключительно моим желаниям, — вкрадчиво прошептал Волдеморт ему на ухо. — Знаешь, я никогда не сплю со своими пленниками — нет необходимости утверждать свою власть столь примитивным способом. Но ты станешь исключением: после стольких лет, что ты портил мне кровь, я хочу обладать тобой без остатка, всеми возможными и не возможными способами. Я проникну в твои мысли, в твое тело, отравлю твою кровь, заберу твою душу… Гарри резко повернул голову, встречаясь взглядом с кроваво-красной хищной бездной глаз Волдеморта, в глубине которой пылало безумное пламя, обещавшее сжечь его дотла: — Так чего же мы ждем?