Гранат и асфодель

Волдеморт лениво взмахнул рукой, превращая убогий тюфяк в монструозного вида кровать. Гарри нервно сглотнул: несмотря на всю браваду и то, как старательно он убеждал себя в необходимости этого шага, ему вдруг стало очень страшно. Но Волдеморт пристально наблюдал за ним, считывал эмоции, мелькавшие на его лице, и Гарри никак не мог позволить себе отступить. В голове стремительно промелькнула мысль, что лучше бы Темный Лорд сделал все сам, но нет, он ждал каких-то действий от Гарри, явно собираясь максимально насладиться его унижением. Сделав глубокий вдох, Гарри принялся быстро, почти зло расстегивать свою мантию. Судя по усмешке, сверкнувшей в алых глазах Волдеморта, эротичного в его действиях было мало, но Гарри это не волновало. Мантия упала к его ногам, и Гарри сделал шаг к Волдеморту, потянувшись к серебряным пуговицам на его угольно-черной мантии. Он вздрогнул, когда на его ладони сомкнулись чужие холодные пальцы. Гарри вскинул взгляд на Волдеморта: — Что, нельзя? — тихо спросил он. — Почему же, мой дорогой, можно. Но в следующий раз не забудь спросить разрешения. Гарри отрывисто кивнул, мысленно передернувшись от этого издевательски-приторного обращения. Волдеморт отпустил его, и Гарри продолжил расстегивать бесконечный ряд пуговиц на мантии Темного Лорда, мимоходом отмечая, как дрожат руки. Проклятые пуговицы шли до самого низа, и в какой-то момент Гарри, тихо и обреченно вздохнув, опустился на колени. Наконец-то закончив, он вскинул взгляд на Волдеморта. Темный Лорд больно сжал волосы Гарри в кулаке и потянул наверх, заставляя подняться. Его вторая рука убийственно медленно скользнула вдоль позвоночника, Гарри чувствовал, как острый ноготь очерчивает каждый его позвонок, посылая по телу волну ледяных мурашек. Дойдя до копчика, рука опустилась еще ниже, и Гарри вздрогнул так сильно, словно его ударило Жалящее проклятие. Волдеморт насмешливо ухмыльнулся и кивнул в сторону кровати: — Ложись. Гарри подчинился. Если бы не обстоятельства, он бы, пожалуй, даже порадовался, что спустя столько времени вновь ощущает под собой не жесткий тюфяк, а мягкую постель. Он лег на спину, опершись на локти, боясь хоть на секунду упустить Волдеморта из вида. Темный Лорд взмахнул палочкой, и Гарри, лишившись остатков одежды, быстро согнул ноги в коленях, сжав их очень сильно, почти до судорог. Ему не верилось, что это и вправду происходит. Все казалось нереальным, словно в жутком сне. Пристально глядя Гарри в глаза, Волдеморт неспешно повел плечами, скидывая мантию. А затем лениво взмахнул рукой, и остальная одежда исчезла, оставляя его абсолютно обнаженным. И Гарри инстинктивно понял, что если сейчас Лорд увидит на его лице хотя бы намек на отвращение, то убьет на месте, даже несмотря на крестраж. Гарри медленно скользнул взглядом по его телу, ужасающе худому и настолько белому, что в полумраке темницы казалось, что оно даже слегка светится. Опустить глаза вниз он не решился. Волдеморт приблизился и, протянув руку, стянул с Гарри очки. Все тут же стало расплывчатым, туманным, еще больше усиливая ощущение нереальности происходящего. Гарри почувствовал ледяное прикосновение к своей щеке, чужой палец медленно скользнул по его нижней губе, и он прерывисто вздохнул, понимая, что Волдеморт может захотеть… Лорд убрал руку и отошел к противоположному концу кровати. — Раздвинь ноги, — приказ, отданный холодным и абсолютно спокойным голосом, резанул по нервам, будто остро заточенный нож. Тело словно заледенело, и в течение нескольких ужасно долгих секунд Гарри был твердо уверен, что он совершенно точно не в состоянии этого сделать, однако затем все-таки подчинился. — Шире. Гарри безуспешно пытался сконцентрироваться на собственном дыхании, понимая, что он ужасно близок к тому, чтобы сорваться в отвратительную истерику, которая только унизит его еще больше. Хотя казалось, что больше просто невозможно. Впрочем, уже через мгновение Волдеморт доказал ему, что это не так: он направил на него палочку, и Гарри почувствовал внутри легкий холодок, а через секунду осознал, что там, внизу, все стало отвратительно мокрым и скользким. А затем матрас дрогнул под тяжестью второго тела, и Волдеморт оказался сверху, заставив Гарри полностью опуститься на кровать. — Как ты дрожишь… — вкрадчиво прошептал Темный Лорд ему в губы. — Страшно? — Да, — выдохнул Гарри, понимая, что сейчас отрицать это просто невозможно. — Хорошо, — улыбнулся Волдеморт, чуть отстраняясь. Гарри почувствовал, как нечеловечески узкий и длинный язык скользнул по его шее, и запрокинул голову, позволяя ему очертить адамово яблоко, пройтись по горлу… — Надеюсь, ты не рассчитываешь на долгую прелюдию? — тихо спросил Волдеморт, чувствительно кусая нежную кожу. Гарри очень хотел съязвить в ответ, но мысли в голове путались и метались, точно мелкие рыбешки. Волдеморт заставил его согнуть ноги в коленях еще сильнее, так, что ступни больше не касались кровати, и Гарри тихо ахнул, неожиданно для себя самого вцепляясь в плечи Темного Лорда. Волдеморт вновь поймал его взгляд. — Смотри на меня, — приказал он. — И расслабься. Ты же не хочешь доставлять мне дискомфорт, верно? Волдеморт не солгал, обещая ему боль: Гарри казалось, что в него проникает раскаленный добела металлический штырь. Он изо всех сил стиснул зубы, поклявшись себе, что не издаст ни звука. Он не отводил взгляд от багровых глаз Волдеморта, а тот смотрел на него в ответ, будто зачарованный. Проникнув до конца, Лорд, разумеется, не дал ему ни секунды, чтобы привыкнуть, тут же начиная двигаться. — Не хочешь попросить меня о милости, Гарри? — выдохнул он, касаясь своим лбом его. — Возможно… я мог бы быть чуть более нежным. Вместо ответа Гарри резко подался навстречу ослепительной раздирающей боли, почти упиваясь ей. Она была более чем заслуженным наказанием за ту низость, на которую он пошел. Волдеморт тихо зашипел, чуть прикрыв глаза, и задвигался еще быстрее. Гарри изо всех сил вцепился в его плечи, наверняка оставляя следы. Он чувствовал, как звенит их связь, как крестраж неистово рвется из его тела навстречу Волдеморту, ощущал удовольствие Темного Лорда, которое передавалось и ему тоже. Это был какой-то извращенный жгучий коктейль, от которого у него перехватывало дыхание. Не помня себя, Гарри резко подался навстречу Волдеморту, целуя его: так он хотя бы сможет закрыть глаза, избавиться от его пронзительного взгляда. Лорд ответил, тут же перехватывая инициативу. Впрочем, отсутствие зрительного контакта совсем не мешало ему проникать в мысли Гарри — он ощущал Волдеморта не только в своем теле, но и в своем сознании, чувствовал, что совершенно, абсолютно не принадлежит себе. — Правильно, Гарри, — раздался в его голове голос Волдеморта, — ты — мой. Гарри почувствовал, как внутрь выплеснулась обжигающе-горячая жидкость, и глухо застонал, через их связь ощущая оргазм Темного Лорда, неожиданно для себя самого срываясь в бездну за ним следом. Волдеморт медленно и плавно толкнулся в него еще несколько раз, прежде чем замереть. Боль из ослепительно-сильной стала тупой, приглушенной, почти терпимой. — Я начинаю думать, что все эти годы ты крутился у меня под ногами исключительно из мазохистских соображений, — выдохнул Волдеморт, отстраняясь. — Кто бы мог подумать… Гарри ответил ему злым взглядом: на что-то большее у него не было сил. — Ты правда собираешься испортить мне настроение? — тут же отреагировал Волдеморт. Его мантия сама собой обернулась вокруг высокого неестественно худого тела, серебряные пуговицы застегивались одна за другой. — Не советую, потому что, если ты еще раз так на меня посмотришь, с глазами тебе придется попрощаться. — Простите, милорд, — ровным голосом ответил Гарри, чувствуя себя совершенно опустошенным, точно высушенным, и очень уставшим. Волдеморт только пренебрежительно фыркнул, прежде чем раствориться в воздухе. А через пару мгновений кровать, на которой лежал Гарри, вновь превратилась в жалкий жесткий тюфяк. «Вот же козлина», — равнодушно подумал Гарри. Охватившее его оцепенение понемногу отступало, и ему на смену приходили ужас и отвращение, в первую очередь к самому себе. Гарри подташнивало, ужасно хотелось пойти в душ и попробовать смыть с себя всю эту грязь, но тело казалось ватным, будто чужим, и не слушалось. С тихим хлопком рядом с ним возникла склянка с заживляющей мазью, и Гарри едва сдержался, чтобы не запустить ей в стену. «А не пошел бы ты вместе со своими милостями на хер, милорд?» — зло подумал он, обняв себя за плечи чуть дрожащими ледяными руками. Гарри вдруг с кристальной ясностью осознал, что даже если у него все получится, и он прикончит Волдеморта, то все равно никогда не сможет вернуться к Джинни. Нет, после того, что с ним сделал Волдеморт, Гарри ни за что не посмеет замарать ее своим прикосновением. Он быстро заморгал, пытаясь избавиться от выступивших на глазах слез. Никогда, никогда, никогда — монотонно звенело у него в голове. Точно удары погребального колокола.

***

Время шло, Волдеморт не приходил, и Гарри, кажется, смог свыкнуться с мыслью о произошедшем: в конце концов он знал, на что шел, это был его выбор и его решение. Однако, когда Темный Лорд наконец появился в его камере, Гарри тут же почувствовал, как по тщательно возводимой им стене спокойствия ползут предательские трещины. Внутри словно ядовитое зелье вскипел причудливый коктейль из смеси стыда, ненависти, смущения и гнева. Гарри понял, что физически не может посмотреть Волдеморту в лицо, но сам не был уверен, чего конкретно боится: то ли того, что его щеки вспыхнут позорным и унизительным жаром, то ли того, что в его взгляде Темный Лорд увидит то самое выражение, за которое он обещал лишить его глаз. Сам же Волдеморт, разумеется, вел себя как ни в чем не бывало: усевшись в свое кресло, он жестом поманил Гарри к себе и указал ему на пол у своих ног. Длинные пальцы подцепили его под подбородок, заставляя запрокинуть голову. — Ты сегодня удивительно робкий, Гарри, — с издевательским участием произнес Волдеморт. — Неужели что-то случилось? — Вовсе нет, милорд: у меня тут, знаете ли, не особо насыщенная событиями жизнь. По крайней мере, в ваше отсутствие, — тут же отреагировал Гарри. — Приходить к тебе почаще? А в твоей голове еще есть что-нибудь интересное? — Не думаю, мой Лорд, — ответил Гарри. — Вроде, за это время вы узнали обо мне все. Это действительно было так. Сперва он не понимал, зачем Волдеморт потрошит его память, но затем все стало ясно: теперь Гарри казалось, что даже внутри собственного разума он больше не был полноправным хозяином. Ему становилось все сложнее отвлекаться от гнетущей реальности, сбегая в счастливые воспоминания, потому что они были подернуты черной дымкой присутствия Темного Лорда. Впрочем, кажется, было что-то, что ему удалось спрятать… но в данный момент Гарри толком не помнил, что именно. — Правда? — спросил Волдеморт. Его длинные паучьи пальцы обхватили лицо Гарри так, что теперь он не смог бы отвернуться. — А я думаю, ты лжешь, ведь есть кое-что, что ты от меня скрываешь. Что-то в глубине подсознания Гарри замерло, охваченное смертельным ужасом. — Орден Феникса, — мягко сказал Волдеморт. В первый миг Гарри испытал облегчение — Темный Лорд говорил о другом! — но оно тут же сменилось леденящим страхом. До этого Волдеморт демонстративно обходил стороной воспоминания, связанные с Орденом, но Гарри всегда боялся, что это ненадолго. И вот этот момент настал. — Я понимаю, предавать своих близких непросто, но ты ведь уже это сделал, — вкрадчиво произнес Волдеморт. — Ты поклялся, что теперь твоя верность принадлежит мне. Разве это не значит, что если ты знаешь что-то об организации, которая создана для того, чтобы вредить твоему господину, то ты должен рассказать мне об этом? Гарри подумал, не говорил ли Волдеморт те же самые слова Питеру Петтигрю. — Разумеется, нет, — фыркнул Волдеморт, уловив его мысль. — Его и уговаривать было не нужно. А даже если бы это было не так, неужели ты думаешь, что я со всеми так миндальничаю? Возможно, именно поэтому ты совершенно не ценишь то милосердие, которое я проявляю по отношению к тебе. — Ценю, мой Лорд, — машинально ответил Гарри. Волдеморт никак не отреагировал на его слова: он ждал. И думать под пронизывающим взглядом его алых глаз было совершенно невозможно. — Можно… можно мне две минуты? — выдохнул Гарри. Волдеморт удивленно вскинул отсутствующие брови и весело усмехнулся: — Твоя наглость воистину поражает! Можно. Более того, Гарри, я даже разрешаю тебе мне отказать — обещаю, я не обижусь. Волдеморт медленно убрал руки, отпуская его, и Гарри, ведомый отчасти потребностью избавиться от чужого давящего взгляда, а отчасти желанием хоть немного задобрить Темного лорда, подался ближе, прижимаясь к его ногам и пряча лицо в складках мантии. Гарри прекрасно понимал, что выхода у него нет: Волдеморт в любой момент может играючи сломать его щиты и узнать все, что ему нужно. Темный Лорд дает ему видимость выбора только потому, что в очередной раз хочет над ним поиздеваться. Но, возможно, еще и испытать. И чем дольше Гарри молчит, тем очевиднее для Волдеморта, что он лжет, и тем сильнее отдаляется от него и без того призрачная надежда покинуть свою темницу. — Надеюсь, ты сейчас не заливаешь мою мантию слезами? — холодно спросил Волдеморт. — Конечно нет, Повелитель, — ответил Гарри, выпрямляясь. — Я снимал щиты. Я не лгал, когда говорил вам о своей преданности, и готов показать все, что вы захотите. — Умница, — мягко произнес Волдеморт, прежде чем скользнуть в его сознание. Он увидел все: и те разговоры, которые Гарри с друзьями подслушивали в доме на Гриммо, и орденцев, охранявших Гарри во время операции Семь Поттеров, и объявления Дозора по волшебному радио… Когда Волдеморт покинул его сознание, Гарри был почти готов молить его о смерти — настолько ему было плохо. Боль, которая сейчас раздирала его грудь, была гораздо хуже любого Круциатуса. Темный Лорд откинулся на спинку своего кресла и рассмеялся. — И это все, Гарри? — чуть успокоившись, весело спросил он. — Ты так самоотверженно прятал от меня… вот это? — Простите, милорд? — глухим голосом тихо спросил Гарри. — А я-то думал, ты знаешь что-то действительно важное!.. Мерлин великий, неужели ты правда считаешь, что сейчас я узнал хоть что-то новое? — Нет?.. — боясь поверить, осторожно переспросил Гарри. — Ну конечно же нет. Все члены Ордена, которых ты видел, мне и без того прекрасно известны. А это милое радио, названное в твою честь… уже спустя неделю после его появления я назначил людей, ответственных за прослушивание новых выпусков этого патетического бреда. — Мы думали, что, раз вы и ваши сторонники ненавидите все маггловское… — Это почти оскорбительно, — весело фыркнул Волдеморт. — Мне противостоят идиоты… Металлические обручи, сдавившие Гарри грудь, лопнули, возвращая ему возможность дышать. Он никого не подставил! Никто из-за него не умрет! — Спасибо, милорд! — выдохнул он, и вправду ощущая извращенное и иррациональное чувство благодарности. — За что? — прохладно спросил Волдеморт. — За то, что сказали мне это. Вы же могли бы не говорить… Правда, спасибо! Волдеморт усмехнулся, протянул ему руку, и Гарри послушно склонился, целуя холодную кисть. — Ты еще обязательно отблагодаришь, меня, Гарри, но чуть позже, — вкрадчиво произнес Темный Лорд. — Сперва скажи, есть ли у тебя еще какие-нибудь интересные воспоминания, или теперь я действительно видел все? — Все, милорд, — ответил Гарри. Впрочем, было еще кое-что. Воспоминание о Тайной Комнате и уничтожении дневника. Но Волдеморт избегал его как огня, и причина была очевидна: он не хотел видеть смерть Тома Риддла. Гарри слишком поздно почувствовал прикосновение к своему сознанию: Волдеморт успел узнать, о чем он думает. Что бы там ни говорил мерзкий предатель Снейп по поводу того, что легилименция это не чтение мыслей, Гарри казалось, что Волдеморт делает именно это. — Значит, смерть Тома Риддла? — задумчиво протянул Темный Лорд. — Ну что ж, давай посмотрим. И за мгновение до того, как Волдеморт окунулся в его воспоминания, Гарри с кристальной ясностью осознал: добром это точно не кончится.