Гранат и асфодель

Все внутри оборвалось, земля покачнулась, и Гарри показалось, что он стремительно летит в пропасть. В горле тут же пересохло, точно оно было забито песком. Этот же мокрый тяжелый песок наполнял и его легкие, не давая дышать. Гарри перевел взгляд с равнодушных глаз Волдеморта на флакон в его руке. Что там? Веритасерум? Напиток Живой смерти? Какое-нибудь дурманящее зелье, выпив которое, он окончательно перестанет быть собой? Что-то еще? Гарри, протянув руку, забрал флакон. Пальцы чуть дрожали, совершенно непроизвольно, и он раздраженно поморщился, резко выдергивая пробку. Волдеморт пристально смотрел на него странным, будто завороженным взглядом. Словно не мог поверить в то, что Гарри и правда собирается подчиниться его приказу и выпить из его рук потенциально смертельное зелье. А он собирался. Потому что если он откажется, то проиграет, а Волдеморт в любом случае зальет в него любую отраву, какую захочет. Не давая себе ни единого шанса передумать, Гарри резко опрокинул в себя зелье, опустошая флакон одним глотком. Во рту тут же разлился кислый вкус, такой, будто он глотнул лимонный сок. Не Веритасерум. Глаза Темного Лорда сверкнули, и, внезапно растворившись в воздухе, он за долю секунды аппарировал Гарри за спину. Ледяная ладонь легла Гарри на шею. Волдеморт не душил его, а просто держал руку на горле, очевидно, чтобы чувствовать, как оно сокращается, пока Гарри глотал. Гарри прислушался к себе: он не чувствовал никаких изменений, кажется, все было в порядке. Но надолго ли? — Могу я узнать, что выпил, милорд? — спросил Гарри, невольно затаив дыхание. Волдеморт обнял его, точно змея, кольцами обвивающая свою добычу. — Витаминное общеукрепляющее зелье, — шепнул он ему на ухо. — Очень полезное. Гарри с трудом сдержал рвущийся из груди нервный смешок и медленно развернулся к нему лицом. — А оно мне нужно? Темный Лорд усмехнулся: — Нет. Точнее, оно тебе явно не повредит, но пил ты его не поэтому. Волдеморт сделал шаг назад, отпуская его, и Гарри с трудом сдержал торжествующую улыбку: он прошел испытание, не позволил поймать себя на лжи. — Что ж, — неожиданно ледяным, безэмоциональным тоном произнес Волдеморт, — ты принесешь мне клятву верности и примешь Темную Метку. И если ты меня разочаруешь, то обещаю — эта темница покажется тебе раем. Гарри замер, глядя на Волдеморта широко распахнутыми глазами. Что он имеет в виду? Неужели?.. — Ну что ты так смотришь? — фыркнул Волдеморт. — Я решил, что если ты рискнешь сегодня, продемонстрировав абсолютное доверие и полную покорность моей воле, то и я рискну тоже. И дам тебе то, что ты так долго у меня просил. Волна счастья и противоестественной жгучей благодарности накрыла Гарри с головой, выбивая воздух из легких, швыряя его на колени перед Волдемортом. Какой-то частью своего сознания он отчетливо понимал, насколько это неправильно и нелогично, но эмоции захлестывали, и Гарри решил, что сейчас бороться с ними не стоит. Он потянулся к Волдеморту, молча целуя ему руки. Лорд довольно прикрыл глаза, явно и беззастенчиво наслаждаясь происходящим, а затем потянул Гарри наверх. — Пойдем отсюда, — произнес он, протянув ему руку. Гарри ухватился за его ладонь, мимоходом отметив, что его собственные пальцы сейчас также холодны, как у Волдеморта. А затем мир вокруг закружился в безумном водовороте аппарации. Миг — и камера исчезла. Они оказались в незнакомой комнате, и Гарри закрутил головой, пытаясь одновременно увидеть все и сразу: и высокое окно, и холодный камин, и массивный письменный стол, и темный шелк на стенах, и… Лорд вдруг резко прижал его к себе, больно впиваясь когтями: — Ни на мгновение не смей думать, что это свобода — я всего лишь дарую тебе клетку побольше, — прошипел он ему в губы. — Весь мир для тебя теперь — это клетка, Гарри. Ты никогда не сможешь сбежать от меня. — Я понимаю, милорд, — мягко ответил Гарри, спокойно встретив пылающий взгляд Волдеморта. — И я не хочу бежать. Темный Лорд разжал руки, отпуская его. Гарри вновь огляделся, чувствуя, как немного кружится голова, и гулко колотится сердце. И быстро прикипел взглядом к окну. В ответ на его немой вопрос Волдеморт кивнул, глядя уже без злости, а покровительственно и будто даже с некоторым умилением. Очевидно, он сейчас чувствовал себя благодетелем, но Гарри было плевать. Лорд лениво взмахнул рукой, и створки окна распахнулись настежь. Точно завороженный, Гарри подошел ближе, глубоко, до боли в груди вдыхая чистый пьянящий воздух. Прямо напротив него пронзительно-ярко сиял огромный солнечный диск цвета расплавленного золота. Ослепительный свет жег Гарри глаза, но он все равно не мог отвести взгляда, даже чувствуя, что по щекам уже катятся слезы. Мерлин великий, он думал, что никогда больше его не увидит… — Солнце всегда было таким ярким? — глухо спросил он, спиной почувствовав приближение Темного Лорда. Положив ладонь ему на плечо, Волдеморт развернул Гарри боком к окну, и, сделав шаг, встал напротив. В ярком солнечном свете он со своей нечеловеческой внешностью и жемчужно-белой кожей казался чем-то почти нереальным. — Стоило это сделать хотя бы ради того, чтобы наконец увидеть твои слезы, — тихо произнес Волдеморт и, наклонившись вперед, медленно провел длинным узким языком по его щеке, слизывая соленые капли. — Можно было просто посветить мне в глаза Люмосом Максима, милорд, полагаю, эффект был бы тот же. — Даже удивительно, как на Гриффиндоре могла завестись такая ядовитая гадина, — задумчиво протянул Волдеморт. Гарри тихо фыркнул в ответ, вновь выглядывая в окно. Впереди простирался большой сад в традиционном английском стиле, вдоль высокой кованой ограды, словно ряд свечей с темно-зеленым пламенем, высились тисы, а еще дальше, насколько хватало глаз, бежали к горизонту неровные крыши, вдруг показавшиеся ему смутно знакомыми. Гарри прищурился: кажется, вдалеке виднелся высокий шпиль Би-Ти-тауэр. — Мы в Лондоне, милорд? — удивленно спросил он. — Догадываешься, где именно? Гарри посмотрел вбок — очевидно, они находились на верхнем этаже большого особняка, построенного в виде буквы «П», и при виде темно-серых стен в груди что-то слабо кольнуло. Гарри нахмурился: Волдеморт не стал бы спрашивать, если бы не был уверен, что ему известно это место. Но единственным домом волшебников в Лондоне, который он знал, был… — Быть не может!.. — глухо прошептал Гарри. — Да, я теперь живу в твоем доме, — с издевкой произнес Волдеморт. — На правах победителя, так сказать. Ты же не против? — Нет, мой Лорд, — помертвевшими губами выдохнул Гарри. Мерлин великий, сколько же лет прошло, если Волдеморт успел сотворить такое с домом Блэков?! — Сегодня второе октября, — Волдеморт выдержал драматическую паузу, — тысяча девятьсот девяносто девятого года. С губ Гарри сорвался прерывистый вздох. Полтора года. Гораздо меньше, чем он боялся. Чуть больше двух месяцев назад ему исполнилось девятнадцать. — Если тебе интересно, ты сломался через десять месяцев, — произнес Волдеморт, задумчиво глядя вдаль. — Так быстро… — легко нахмурившись, ответил Гарри. — Ну я бы так не сказал, — снисходительно протянул Волдеморт. — Все-таки одиночная камера — уникальное средство убеждения. Какое-то время они оба молчали. — И что теперь? — спросил Гарри, нарушив повисшую между ними тишину. — Сегодня в девять вечера ты поклянешься мне в вечной верности и примешь Темную Метку. Жить останешься здесь. — Мы будем жить вместе, милорд? — переспросил Гарри, вскинув брови. Волдеморт кинул на него раздраженный взгляд: — Этот дом — моя официальная резиденция, которая одновременно выполняет некоторые административные функции. Тут постоянно ошивается куча людей, у некоторых даже есть личные комнаты. Так что не обольщайся, ты будешь не одинок. Ну и вообще, не могу же я лишить тебя дома, верно? «Один раз ты уже это сделал!» — подумал Гарри, но в слух, разумеется, произнес совсем другое: — То есть, дом на Гриммо теперь — новое Министерство? — Нет, не совсем. Министерство никуда не делось, хотя теперь оно по большей части несет исполнительные функции. Но все действительно важные решения принимаются здесь. Гарри кивнул, понимая, что оказался в штабе Пожирателей Смерти, демонстративно разросшемся, подобно омерзительной злокачественной опухоли на теле захваченной ими страны. Волдеморт щелкнул пальцами, вызывая домовика. — Иди. Ровно в девять я жду тебя в главном зале. Будет довольно много… гостей, но ты же не настолько отвык от людей, чтобы забиться в истерике, верно? — Конечно, нет, милорд, — холодно ответил Гарри и повернулся, чтобы уйти. — Стоять. Гарри резко обернулся, удивленно взглянув на Волдеморта. — Перед уходом тебе следует поклониться, Гарри, — с издевательской усмешкой произнес Темный Лорд. — Ну разумеется, Повелитель, — отозвался Гарри, отвешивая поклон. Не то чтобы после всего остального это казалось чем-то сильно унизительным. «Зато можно представить, что Волдеморт на самом деле — гиппогриф», — подумал Гарри, идя вслед за быстро семенящим эльфом по длинному коридору. «Что-то ты сильно развеселился — прошипело его альтер эго — Если Лорд прочитает эти идиотские мысли…» «Это был бы самый отвратительный гиппогриф на свете», — из чистой вредности подумал Гарри. — Ваша спальня, сэр! — тоненько пропищал эльф, согнувшись в подобострастном поклоне. — Спасибо, — машинально ответил Гарри и, провожаемый изумленным взглядом домовика, толкнул дверь. Комната, в которой он оказался, была неожиданно большой и богато обставленной, но будто безжизненной, обезличенной. Гарри уселся в глубокое кресло и с наслаждением вздохнул. А затем резко выпрямился, пораженный внезапной идеей. — Кричер! — тихо позвал он. Раздался громкий хлопок, и перед ним возник старый домовик Блэков. — Хозяин вернулся! — проскрипел эльф, часто моргая огромными мутными глазами. — Кричер рад. — А уж я-то как рад!.. — усмехнулся Гарри. И вдруг замер. Все его внутренности словно покрылись ледяным хрустящим инеем. Он может попросить Кричера аппарировать его отсюда. Может вырваться на свободу. Может сбежать от Волдеморта. Прямо сейчас. Гарри откинулся на спинку кресла, медленно выдыхая. Было бы глупо надеяться, что Волдеморт не предусмотрел вероятность того, что он попытается сбежать до получения Метки. Или что Темный Лорд не сделал никаких выводов после того, как друзья Гарри выбрались из Малфой мэнора при помощи Добби. Если Волдеморт его поймает, это будет конец. Впрочем, дело ведь даже не в этом: Гарри уже давно решил, что не сбежит и вернется к друзьям только с победой. Ему выдался уникальный шанс, он проник в самое сердце построенной Волдемортом империи зла. И упустить его нельзя. Да, Гарри выиграл первое сражение: он поклялся себе, что выйдет из темницы любой ценой — и он вышел. Но теперь он обязан выиграть войну, иначе все это будет абсолютно бессмысленно. Гарри вздохнул и перевел взгляд на домовика. — Как ты тут, Кричер? — спросил он. — Все хорошо, хозяин. Тут теперь много домовиков. И много людей. Вот только… — Кричер отвел взгляд и понизил голос, — эльфам запрещено покидать пределы резиденции, хозяин. И чужие эльфы сюда тоже проникнуть не могут. Гарри усмехнулся: — Да, я ожидал чего-то подобного. Лучше скажи, нет ли риска, что Вол… в смысле, Лорд тебя узнает? — Нет, хозяин: для большинства волшебников все домовики одинаковы. А для Темного Лорда одинаковы даже люди. Он не узнает Кричера. — Это хорошо, — ответил Гарри, улыбнувшись домовику. — Скажи, а где находится главный зал? И как тут вообще все устроено? — Главный зал прямо рядом с парадным входом, хозяин, там же столовая и библиотека. Мы в левом крыле — тут в основном спальни и гостиные. А Темный Лорд живет этажом выше. В правом крыле кабинеты и дуэльные залы. Кричер может еще чем-то помочь хозяину? — Да. Можешь принести мне еды? Что-нибудь максимально непохожее на кашу. Если есть, то стейк и пирог с патокой! И чай! Мерлин, как же я скучал по горячему чаю!.. — выпалил Гарри, чувствуя, что его рот наполняется слюной. — Кричер сделает, — отозвался эльф и, поклонившись, растворился в воздухе. Гарри перевел взгляд за окно: солнце медленно клонилось к закату, расцвечивая облака множеством цветов от нежно-персикового до ярко-алого. На это можно было смотреть бесконечно. И Гарри смотрел, будто завороженный, не отводя глаз, до тех пор, пока на низком кофейном столике с громким хлопком не возникла обещанная Кричером еда. Это была одна из лучших трапез в его жизни, с которой мог сравниться, разве что, самый первый пир в Хогвартсе. Жаль, она закончилась слишком быстро: еда словно испарялась, как ни старался Гарри растянуть удовольствие. А затем он долго наслаждался горячей ванной. Когда Гарри вернулся в спальню, она уже тонула в густых фиолетовых сумерках. На кровати демонстративно лежала черная мантия, почти такая же, как та, в которую Гарри был вынужден одеваться все время своего заключения. Одежда Пожирателя Смерти. Его хорошее настроение тут же улетучилось, будто огонек свечи задуло промозглым порывом ветра. Мерлин великий, неужели он и правда собирается это сделать?! Гарри вдруг стало очень холодно, так, словно за его спиной внезапно появился дементор. Не совершает ли он сейчас главную ошибку в своей жизни? А что если после того, как Гарри позволит Волдеморту себя заклеймить, он и правда перестанет соответствовать Пророчеству как «равный»? И тогда все будет напрасно… Гарри сжал кулаки с такой силой, что ногти до боли впились в кожу. Нет! Пророчество не может иметь над его судьбой такую силу! Не оно сделало его Избранным, а Волдеморт, когда пришел в дом Поттеров, чтобы убить ребенка, в котором увидел угрозу. Не Пророчество помогало ему раз за разом оставаться живым после встреч с Темным Лордом, а защита матери, удача и, возможно, отчасти личные качества самого Гарри. И никакой рисунок на руке этого не изменит! Решительно кивнув сам себе, Гарри стянул свою старую мантию и, прежде чем отбросить ее в сторону, машинально проверил карманы. В одном из них что-то лежало. Это оказались его старые очки. Гарри задумчиво повертел их в руках и грустно улыбнулся. Он вдруг вспомнил, как смотрел на свое отражение в зеркале и думал о том, что эти круглые немного нелепые очки — единственное общее у него с тем Гарри, каким он был когда-то. Что ж, теперь не осталось и этого. Гарри бережно спрятал очки в ящик комода и надел новую мантию. Явно дорогая ткань была мягкой, очень приятной наощупь. Он кинул быстрый взгляд в зеркало и сжал кулаки. Хорошо хоть Волдеморт решил не посылать ему маску Пожирателя Смерти. Впрочем… Гарри холодно усмехнулся: у него есть своя. Совершенная маска, надежно скрывающая то, что на самом деле настоящий Гарри никуда не делся: он был внутри, дожидался своего часа. И, когда все закончится, он скинет эту личину, вновь станет собой. Гарри вздохнул, бросив взгляд на висевшие на стене часы. Стрелки неумолимо ползли к отметкам девять и двенадцать. Гарри судорожно сглотнул, тяжело опустившись в кресло и закрыв лицо руками. Как бы он ни храбрился, как бы ни убеждал себя в необходимости этого шага, все его существо неистово сопротивлялось происходящему. Он не хотел клясться Волдеморту в верности, не хотел, чтобы тот уродовал его руку своим клеймом! Гарри вдруг понял, что, несмотря ни на что, в его груди теплится слабая надежда на то, что случится чудо, что сейчас в резиденцию Темного Лорда ворвется Орден Феникса и спасет его, что друзья волшебным образом придут на помощь... Минутная стрелка судорожно дернулась. До девяти вечера оставалось десять минут.