Гранат и асфодель

Гарри медленно поднялся со своего кресла и горько усмехнулся: за эти полтора года стоило свыкнуться с мыслью о том, что никто не придет. Никто ему не поможет, и никто не спасет. Гарри замер перед огромными дверями из темного дерева. Он слышал доносящийся из-за них высокий и чистый голос Волдеморта, но не мог разобрать ни слова. Гарри всем своим существом ощущал присутствие множества людей. Разумеется, Волдеморт захотел, чтобы у его триумфа было как можно больше свидетелей. Сердце судорожно забилось где-то в горле, Гарри чувствовал, как по лбу стекают капельки пота. Он полтора года не видел людей, и теперь фраза Волдеморта о том, что тот рассчитывает, что Гарри не забьется в истерике, начинала иметь смысл: его сковывал иррациональный почти животный страх. Гарри сделал глубокий вдох. Снейп наверняка там, за этими дверями, и Беллатрикс, и Малфои… И все, что может Гарри — сделать так, чтобы они не почуяли его страх. Нет, он не позволит им увидеть, как он, жалкий и слабый, бредет к Волдеморту, точно телок на заклание. Гарри убедил Темного Лорда, что хочет присоединиться к нему, а сейчас он убедит в этом и Пожирателей Смерти. Гарри сможет обмануть их всех. — Итак, друзья мои, встречайте — Гарри Поттер! — внезапно услышал Гарри так четко, будто Темный Лорд стоял совсем рядом. Связь натянулась, и Гарри понял: пора. Не давая себе ни шанса передумать, он решительно распахнул двери. Перед ним был большой зал, которого точно никогда не было в старом доме Блэков. И этот зал был полон людей. Их были десятки, если не сотни, все они были одеты в одинаковые черные мантии, а их лица скрывали серебряные и белые маски, но Гарри все равно видел, что Пожиратели Смерти смотрят на него, неотрывно и пристально. Он словно вдруг очутился в одном из своих кошмаров. Гарри перевел взгляд на Волдеморта. Темный Лорд стоял на небольшом возвышении, будто на сцене для одного единственного актера, и тоже не сводил с Гарри пылающего взгляда своих пронзительно-алых глаз. Подавив предательскую дрожь, Гарри решительно направился к Волдеморту. Пожиратели расступились, пропуская его, быстро и синхронно, точно по команде. Гарри с трудом сдержал усмешку: это всего лишь очередной пафосный спектакль, и ничего больше. Возвышение, на котором стоял Волдеморт, внезапно напомнило Гарри миниатюрную копию пирамиды, вроде тех, что строили индейцы. Он видел такие рисунки в учебнике истории магии: широкие ступени и небольшая платформа наверху. Кажется, на них еще приносили человеческие жертвы… — Ближе, — приказал Волдеморт, когда Гарри оказался у подножия этой конструкции. Гарри поднялся по лестнице и замер на последней ступени, сжав зубы с такой силой, что ему показалось, будто он слышит их хруст. Несмотря на все мысленные уговоры, встать на колени перед Волдемортом на глазах у множества людей было очень тяжело. Но выхода у него не было, и Гарри медленно опустился на холодный тускло блестящий камень. Позади раздался громкий шорох, словно все Пожиратели Смерти одновременно вздрогнули. Подчиняясь безмолвному приказу, Гарри протянул Волдеморту левую руку. Рукав мантии скользнул вверх. Тонкие ледяные пальцы Темного Лорда уверенно обхватили его предплечье, кончик бузинной палочки почти нежно прикоснулся к обнаженной коже. — Клянешься ли ты, Гарри Джеймс Поттер, служить мне верно и преданно? — голос Волдеморта звучал спокойно и холодно, но через связь Гарри чувствовал исходящую от него насмешку и дурное, злое веселье. — Клянусь, — равнодушно ответил Гарри, и пальцы на его руке сжались чуть сильнее. — Готов ли ты пролить кровь во имя мое, умереть во имя мое и следовать за мной до конца своих дней? — Готов. — Клянешься ли ты отдать мне свое тело, разум и душу, отречься от собственной воли, чтобы в этом мире и в следующем у тебя не было иной воли, кроме моей? Гарри запрокинул голову, глядя в кроваво-красную хищную бездну глаз Темного Лорда. И молчал. «Тебе же нравится устраивать шоу? — зло подумал он. — Ну так пожалуйста, наслаждайся!» Волдеморт оставался абсолютно невозмутимым, со спокойной уверенностью ожидая его ответа. Гарри выждал еще несколько томительно долгих секунд, прежде чем приподнять уголки губ в холодной улыбке. — Клянусь, — твердо произнес он. — Да будет так, — ответил Лорд, а в следующий миг руку Гарри точно обожгло крутым кипятком. Магия Волдеморта хлынула в него бурным потоком, стремительно распространяясь по всему телу, прорастая, точно древесные корни в податливый чернозем. Гарри казалось, что внутри словно формируется еще одна кровеносная система. Это было безумно, противоестественно и очень больно. Но Гарри не издал ни звука, не позволил себе даже поморщиться. Он не видел, как на его коже медленно проступает чудовищная Темная Метка: они с Волдемортом неотрывно смотрели друг другу в глаза. Гарри чувствовал, что Темный Лорд наслаждается происходящим, смакует его боль, с истинно садистским наслаждением пьет ее, точно дорогое вино… И вдруг все закончилось. Тяжело дыша, Гарри опустил взгляд на Темную Метку, чернеющую на его коже. Чудилось, что змея медленно извивается, будто живая. — Очень хорошо, Гарри, — произнес Волдеморт на парселтанге. — А теперь ты должен поблагодарить меня за оказанную тебе честь. Лорд на долю секунды опустил взгляд вниз, и Гарри похолодел. Он тут же понял, что имеет в виду Волдеморт: хочет, чтобы он при всех целовал край его мантии. Ну уж нет, подобное унижение — это уже слишком! Гарри склонился, но не до земли, вместо края мантии целуя холодную узкую кисть Темного Лорда. За своей спиной он услышал изумленный шепот, пробежавший по рядам Пожирателей. Гарри выпрямился, вскинув на Волдеморта почти умоляющий взгляд. Темный Лорд медленно усмехнулся и едва заметно кивнул. — Спасибо, милорд, — произнес Гарри на парселтанге, вызвав новую волну шокированных шепотков. — Обещаю наедине поцеловать все, что вы захотите. Волдеморт тихо фыркнул и обратил взгляд на Пожирателей Смерти. — Друзья мои! — начал он, перейдя на английский. — Сегодняшний день знаменует начало нового этапа моего правления. Все наши враги либо осознают свои заблуждения и присоединятся к нам, либо умрут! Его речь потонула в шквале аплодисментов, но Волдеморт приподнял руку, и они тут же оборвались. — Разумеется, то, что произошло сегодня — исключение, которое вряд ли повторится. Тот, кто раскается и признает мою власть, в качестве награды, возможно, получит жизнь, но не Темную Метку. Однако Гарри я посчитал достойным. В конце концов, он славится своей поразительной, противоестественной удачей — и теперь эта удача принадлежит нам! Вновь грянули овации, и Волдеморт, триумфально усмехнувшись, растворился в воздухе. Оставив Гарри наедине с армией Пожирателей Смерти. Гарри мысленно пожелал Темному Лорду самой мучительной смерти, а затем поднялся на ноги и обернулся. Бесчисленные десятки безликих темных магов смотрели на него с явно ощутимой угрозой, точно стая волков, заприметившая крупную дичь. — Ну вот как-то так, — произнес Гарри, прежде чем легко сбежать вниз по ступеням. От толпы отделилась высокая тонкая фигура. Гарри узнал ее тут же, еще до того, как Беллатрикс Лестрейндж откинула капюшон и неспешно сняла серебряную маску. — Гарри Поттер… — протянула она, медленно обходя его по кругу. — Не издал ни звука, пока господин ставил тебе Метку… Он хорошо научил тебя терпеть боль, не так ли, Гарри? — Нет, я сам по себе такой. Устойчивый, — невозмутимо ответил Гарри, хотя при виде убийцы Сириуса в груди всколыхнулась ядовитая огненная ярость. — И правда устойчивый: должен был сгнить. Но не сгнил. — Могу сказать тоже самое о тебе. Беллатрикс звонко хихикнула, намотав на палец смоляную прядь волос. — А ты забавный. Не боишься, что я выпущу тебе кишки? — Темный Лорд это вряд ли одобрит, — равнодушно отозвался Гарри. — А мы ему не скажем. Мы засунем их обратно. Пара зелий, и все заживет. И будет, как раньше… — Какая-то бесполезная работа, тебе не кажется? — А малыш Гарри умеет держать удар… — Белла, Мерлина ради, что ты стращаешь парня? — произнес высокий мужчина, в котором Гарри узнал Рабастана Лестрейнджа. — У него и палочки-то нет. Верно же, Поттер? — он насмешливо прищурил темные глаза. В толпе Пожирателей раздались тихие издевательские смешки. — Мне кажется, или это не ваше дело? — процедил Гарри. — Значит, и правда нет! — раздался прекрасно знакомый Гарри тягучий голос Драко Малфоя. — Все верно: зачем… Дальше Гарри не слушал: Метку внезапно резануло острой болью, и он, тихо ахнув от неожиданности, рефлекторно обхватил предплечье правой рукой. — Он зовет тебя, Поттер! Иди! — зашептала Беллатрикс, вдруг оказавшись совсем рядом. Но Гарри и сам это понял: между ним и Волдемортом словно натянулась еще одна невидимая нить, чем-то похожая на их связь, но в то же время совершенно другая. — Ну что ж, мне пора. Не скажу, что был рад вас видеть, — произнес Гарри, направляясь к выходу из зала. Никто не попытался его остановить. Нить, тянущая Гарри к Темному Лорду, привела его к закрытым дверям на одном из верхних этажей особняка. Пройдя через пустую приемную, Гарри постучал, и дверь медленно отворилась. Войдя внутрь, он понял, что оказался в уже знакомом кабинете. Волдеморт, сидящий за массивным письменным столом, смерил Гарри пристальным взглядом, прежде чем указать на второе кресло. — Сядь, Гарри. Как прошла твоя встреча с другими моими сторонниками? — Великолепно, милорд. Очень милые, душевные люди, — ответил Гарри, опускаясь в кресло и против воли отмечая, насколько это непривычно — сидеть напротив Волдеморта, а не у его ног. — Знаешь, я решил сделать тебе подарок, — медленно произнес Волдеморт. Сердце Гарри тревожно екнуло: — Но вы уже сделали, мой Лорд. Самый главный… Волдеморт усмехнулся… и протянул Гарри его волшебную палочку. Весь мир словно замер. Гарри глядел на нее во все глаза. Это была именно она, его верная подруга: одиннадцать дюймов, остролист и перо феникса. Осторожно, не до конца веря в то, что это действительно происходит, Гарри протянул чуть дрожащую руку и сжал теплую рукоять. Направить палочку на Волдеморта — полсекунды, произнести Смертельное проклятие — еще секунда. Нет, не успеть. Мысль, стремительная, будто молния, пролетела в глубине его подсознания прежде, чем Гарри смог ее осознать. — Люмос! — глухо шепнул Гарри, и на кончике палочки разгорелся ослепительно-яркий огонек. Гарри захлестнула волна искрящегося чистого счастья. Спустя столько времени он вновь мог творить волшебство!.. — Мой Лорд… спасибо! — прошептал он, сделав попытку встать. — Сиди, — остановил его Волдеморт, покачав головой. И только после этого Гарри вдруг осознал, что он собирался сделать: он хотел кинуться Лорду в ноги. Машинально и абсолютно добровольно. По спине пробежали ледяные мурашки, заставив Гарри вздрогнуть. Волдеморт понимающе усмехнулся, и Гарри отвел взгляд, не чувствуя в себе сил смотреть Темному Лорду в лицо. — Как вам удалось ее починить? — тихо спросил Гарри, глядя на свою палочку. — Это неуместный вопрос, мой хороший: тебе стоит запомнить, что для меня нет ничего невозможного, — ответил Волдеморт, расслабленно откинувшись на спинку своего кресла. — Завтра подумаю, куда тебя пристроить — в Министерстве, я имею в виду. Гарри вскинул на Волдеморта изумленный взгляд, и тот ухмыльнулся: — Или ты предпочтешь вести жизнь моего домашнего питомца? Могу устроить. — Нет, милорд, Министерство — это просто прекрасно! — быстро ответил Гарри. — Просто я чувствую себя так, словно внезапно наступило Рождество. — Что же, тогда обрадую тебя еще сильнее: теперь, когда у тебя есть Метка, я никак не ограничиваю твои перемещения — иди, куда хочешь. Можешь даже попробовать отыскать своих друзей. «Чтобы привести тебя к ним и к Ордену Феникса?» — с горечью подумал Гарри, но в слух, разумеется, произнес совсем другое: — Спасибо, Повелитель! А друзья… думаю, они бы теперь меня и на порог не пустили. Хотя я и не рвусь. Но, мой Лорд… они живы? Рот Волдеморта изогнулся в усмешке: — Не выдержал все-таки. Волнуешься о них, думаешь постоянно, хотя всеми силами пытаешься это скрыть, опасаясь привлечь к ним мое внимание. Гарри резко опустил взгляд, страх за друзей заставил его сердце испуганно сжаться. — Дай руку, — холодно приказал Волдеморт. Гарри тут же подчинился. Темный Лорд задрал рукав его мантии, рассматривая Метку так, будто придирчиво оценивал свою работу, а затем медленно провел по ней кончиками пальцев. Гарри прерывисто вздохнул: было почти не больно, но очень странно. Некоторое время Волдеморт молчал, поглаживая Метку. — Уизли и та грязнокровка, вероятно, живы, — наконец медленно произнес Лорд. — Скрываются вместе с остатками Ордена Феникса. Против воли из груди Гарри вырвался вздох облегчения: — Спасибо, мой Лорд. И за то, что не стали их специально преследовать, тоже. — Признаться, у меня была такая мысль: было бы забавно привести их к тебе в первые месяцы, чтобы заставить тебя умолять, поставить на колени… Но сперва было не до того, а потом оказалось, что ты хорошо умеешь это делать и без подобной мотивации. Гарри скрутило от ужаса, отвращения и тоски, но тут Волдеморт послал через Метку более сильную вспышку, и он вернулся в реальность, тут же вспомнив, что не имеет права на подобные эмоции, не имеет права на ошибки. Оставалось надеяться, что Лорд не почуял, не заметил, не понял... Волдеморт отпустил его руку и жестом поманил к себе. Гарри через стол подался вперед, и Лорд лениво отвел прядки волос, упавшие ему на лицо. — Поздравляю, ты все-таки добился своей цели, — тихо произнес он. — Теперь осталось выяснить, сможешь ли ты с этим жить. Гарри похолодел: на что это Волдеморт намекает? Неужели он все-таки дал повод усомниться в своей искренности? Гарри заглянул в алые глаза напротив: — Простите, милорд, боюсь, я не совсем понимаю, о чем вы. — Я о способе, который ты выбрал, чтобы выбраться из темницы. Покупать свободу своим телом несколько аморально, разве нет? Сперва Гарри испытал облегчение, но тут же ему на смену вновь пришла тревога. А что если Волдеморт не планирует поддерживать их безумную и дикую связь? Гарри не совсем помнил, зачем, но точно знал, что ему любой ценой нужно оставаться как можно ближе к Темному Лорду. На этот раз Гарри был уверен, что Волдеморт почувствовал его волнение. Но Гарри и не собирался его скрывать. — В последнее время вопросы морали меня совсем не волнуют, мой господин. Я предложил вам себя не только и не столько ради свободы, но потому что сам этого хотел. И до сих пор хочу, — вкрадчиво произнес он, понизив голос. — Очень. Вы, конечно, можете решить, что мной и теперь движет какая-то корысть, но это… — Меня мало волнует твоя мотивация, — резко прервал его Волдеморт. — Я собираюсь и дальше с тобой спать, и я бы делал это, даже если бы ты вдруг передумал, даже если бы ты этого не хотел. Ты же все равно не отказал бы мне, верно, Гарри? В животе что-то мелко задрожало, по телу пробежали горячие искорки. — Конечно не отказал бы, мой господин, — выдохнул Гарри. Лорд удовлетворенно вгляделся в его потемневшие глаза: — А еще я полагаю, что не стоит скрывать характер наших взаимоотношений. Напротив, я хочу, чтобы о них стало известно в Ордене Феникса и нашим противникам за рубежом. Вообще-то именно за этим я тебя и выпустил. Гарри похолодел, все внутри сжалось от ужаса и отвращения. Еще и за рубежом… весь мир узнает, что он подставляет зад Волдеморту. Чудесно. Большего унижения и представить сложно. — Как ты там говорил: если они увидят тебя у моих ног, это окончательно сломит их дух сопротивления? — Лорд неторопливо провел рукой по покрасневшей щеке Гарри, по нижней губе, а потом чуть надавил на нее двумя пальцами. Гарри удивленно распахнул глаза, но покорно приоткрыл рот, пропуская их внутрь. — Соси, — небрежно бросил Волдеморт и невозмутимо продолжил прерванный разговор. — Так вот, я полагаю, что, если они узнают, что ты добровольно ложишься под меня каждую ночь, удар будет еще сильнее. Гарри очень хотелось съязвить по поводу «каждой ночи», так что, пожалуй, стоило быть благодарным за то, что его рот сейчас был занят. — Я уничтожу твой светлый образ, Гарри, — тихо произнес Лорд, пристально глядя ему в глаза. — Я сделаю так, что твои бывшие соратники первыми постараются забыть о существовании Мальчика-Который-Выжил. Из их надежды ты превратишься в их главное разочарование. Гарри внезапно почувствовал слабую вспышку грязного и извращенного возбуждения. Он осторожно, едва ощутимо прикусил пальцы Лорда, а затем пропустил их глубже, рискуя расцарапать себе нёбо об острые когти. Волдеморт усмехнулся и, напоследок огладив язык, выскользнул из его рта, а затем бесцеремонно вытер пальцы о мантию Гарри. — Я так понимаю, возражений не будет? — Что вы, милорд, — прошептал Гарри, переводя дыхание, — я всегда мечтал избавиться от этого сомнительного звания Избранного. — Иронично, что такую возможность тебе даю именно я, верно? — Лорд несильно толкнул его обратно в кресло. — Могу я спросить, как именно вы планируете… открыть окружающим эту информацию? — осторожно спросил Гарри. Внутри все похолодело от внезапного осознания, насколько унизительно Волдеморт может это обставить. Мерлин великий, пожалуйста, только не это!.. — Боишься? — весело спросил Лорд. — Понимаю. Но на самом деле я пока не решил. Думаю, просто воспользуюсь случаем, который обязательно вскорости подвернется. А слухи у нас разносятся быстро… Да, если вдруг тоже решишь поучаствовать, воздержись от каких-либо подробностей, и Мерлин тебя упаси начать прилюдно фамильярничать. Гарри ответил диковатым, шокированным взглядом: не мог же Волдеморт всерьез полагать, что он добровольно захочет рассказать об этом хоть одной живой душе?! — Ну а теперь можешь идти, — заявил Волдеморт и усмехнулся, заметив его недоумение: Гарри был уверен, что этот разговор закончится сексом, и сейчас с ужасом осознал, что даже не знает, радует его тот факт, что Лорд решил по-другому, или немного огорчает. — Спокойной ночи, мой Лорд, — тихо произнес Гарри, прежде чем, поклонившись, покинуть кабинет.

***

Гарри вошел в свою новую спальню и, не зажигая свечей, навзничь упал на кровать. А затем осторожно, не дыша, перекрыл свою связь с Волдемортом. Замерев, он ждал, слушая гулкий стук своего сердца. Ничего не происходило: то ли Лорд был занят, то ли его сейчас в принципе не интересовало, чем занимается Гарри. Вскочив на ноги, Гарри принялся скрупулезно обследовать комнату на предмет прослушек. И, как ни странно, не нашел ни одной. Тогда он взмахнул палочкой, накладывая все известные ему заглушающие и скрывающие заклинания. А затем Гарри закричал. Громко, пронзительно и страшно. Все стеклянные вещи с громким звоном разлетелись на осколки от потока вырвавшейся магии, по окнам пробежала тонкая паутинка трещин. Гарри обхватил голову руками, впиваясь ногтями в кожу. Обжигающий гнев, ледяная ярость и отчаяние бурили в нем, требуя выхода. «Ненавижу, ненавижу, НЕНАВИЖУ!» — набатом стучало в голове. Гарри выхватил палочку, и во все стороны полетели разноцветные лучи заклинаний. Одно из них пробило дверцу дубового шкафа. С громким грохотом оборвался тяжелый карниз. Гарри отбросил в сторону волшебную палочку, руками схватился за низкий кофейный столик, переворачивая его и с силой швыряя об стену. И вдруг резко выдохся: опустился на пол, опираясь спиной о бортик кровати и запрокидывая голову. Ночной воздух холодил его мокрые от слез щеки. Гарри так давно хотел это сделать, но держался изо всех сил, опасаясь того, что камера была напичкана следящими заклинаниями. Впрочем, возможно, они есть и тут, а ему просто не хватило умений их обнаружить, но сейчас Гарри было абсолютно плевать. Последняя новость не просто выбивала из колеи — она ужасала, став последней каплей. Он криво усмехнулся. Значит, скоро все узнают: Рон, Гермиона… Джинни. Гарри глухо застонал, стукнулся головой о кровать и обнял себя за плечи дрожащими руками. Может, попробовать уговорить Лорда подождать? А там он, глядишь, убьет его раньше… Нет, не получится, это напрасные мечты, так он только подозрения вызовет. Придется смириться — хорошо хоть Лорд его предупредил. Гарри болезненно скривился, представив неизбежные сальные ухмылки Пожирателей и унизительную жалость министерских работников. А какое лицо будет у Малфоя, у Амбридж?! И Волдеморт еще думает, что он сам захочет кому-нибудь об этом рассказать!.. Гарри резко распахнул глаза, устремив невидящий взгляд в высокий потолок, тонувший во мраке. А что если… так и сделать?! Гарри вскочил на ноги и принялся наматывать круги по разгромленной спальне. Возможно, стоит попробовать сыграть на опережение, подать эту информацию под выгодным для себя углом, хотя бы постараться выставить себя в глазах людей не бесправной подстилкой, а кем-то вроде фаворита. Пусть считают его беспринципной сволочью, которая купила себе жизнь в обмен на тело, но только не униженной жертвой, потерявшей чувство собственного достоинства под пытками. Нет, уж лучше ненависть и даже презрение, но не насмешки и брезгливая жалость! Ну а потом он убьет Волдеморта, а победителей, как известно, не судят. Гарри метнулся к зеркалу, которое теперь пересекало несколько широких трещин, и с каким-то яростным исступлением уставился на свое искаженное отражение. — Значит, ты хочешь похвастаться, верно, Том?! — прошипел он, вцепившись в туалетный столик так, словно хотел его разломать. — Ну так я дам тебе повод! Хочешь всем показать, что я теперь — твоя личная шлюха?! Прекрасно! Будет тебе шлюха! Такая, от руки которой даже тебе будет не страшно умереть!