Гранат и асфодель

Гарри сидел в одной из многочисленных гостиных резиденции. Он слышал чьи-то шаги, обрывки разговоров, но, к счастью, в эту небольшую погруженную в полумрак комнату никто не заглядывал. Совсем рядом была широкая лестница, украшенная скульптурами змей, ведущая в просторный сверкающий мрамором холл. Но Гарри уже знал, что здесь есть еще одна лестница — вниз, под землю. К личным темницам Темного Лорда. Он уже дважды пытался туда пробраться: один раз открыто, второй — под Дезиллюминационным, и оба раза массивные молчаливые охранники преграждали ему путь. Думать о том, что совсем рядом мучаются в заключении невинные люди — возможно, члены Ордена Феникса, возможно, его друзья — было невыносимо. Настолько, что Гарри несколько раз задумывался о том, чтобы прорваться туда силой и спасти этих несчастных. Но каждый раз останавливался. Сбежать вместе с ними он бы не смог из-за Темной Метки, а остаться… этого Волдеморт ему не простит. Гарри запрокинул голову, тяжело вздохнув. Он должен думать о своей миссии. Он поможет людям, убив Волдеморта, а до тех пор придется бездействовать и дальше играть свою роль. Убить Волдеморта… но как?! Пока Гарри сидел в темнице, ему казалось, что главное — выйти на свободу и получить палочку. И вот это случилось, но теперь Гарри прекрасно понимал, что в открытом противостоянии у него нет ни единого шанса. И все, что ему остается — это и дальше втираться в доверие к Темному Лорду, стараться быть как можно ближе и надеяться на то, что однажды судьба подарит ему шанс. Но что, если этот момент никогда не наступит?! Гарри обнял себя за плечи чуть дрожащими руками: Волдеморт был прав, говоря, что всего лишь дарует ему клетку побольше… — Вот ты где! — раздался громкий женский голос, заставив Гарри вздрогнуть. — О нет, — простонал он. — О да, — жизнерадостно ответила Беллатрикс Лестрейндж. — Прием уже завтра, и хотя твои танцы уже почти не похожи на передвижения пьяного огнекраба, до совершенства еще очень далеко. Так что вставай! Она установила на низкий кофейный столик музыкальную шкатулку и прикоснулась к ней палочкой. В гостиной зазвучала красивая переливчатая мелодия. Губы Беллатрикс изогнулись в усмешке: — Ну так что, Гарри, пригласишь даму на танец? Он вздохнул, протянув ей руку. Они танцевали молча. Гарри полностью сосредоточился на движениях: так было проще не думать о том, что сейчас он вальсирует с убийцей Сириуса. — Дорогая, тебе не кажется, что Темный Лорд вряд ли будет в восторге от того, как ты трогаешь его игрушку? Гарри вздрогнул, сбиваясь с ритма. Беллатрикс зашипела: он наступил ей на ногу. В дверях стоял худой темноволосый мужчина, в котором Гарри тут же узнал Рудольфуса Лестрейнджа. — Я не игрушка! — процедил Гарри. — А если ты продолжишь меня оскорблять, я вызову тебя на дуэль. Беллатрикс громко расхохоталась. Тонкие губы Лестрейнджа изогнулись в насмешливой ухмылке. — Я бы на это посмотрел, но боюсь, Поттер, бой будет слишком коротким. — Да неужели?! Помнится, в Отделе Тайн вы не смогли справиться с кучкой пятикурсников! Хотя нет, Джинни и Луна были на четвертом. — О да, это была самая провальная операция за всю нашу карьеру, — легкомысленно сказала Беллатрикс, усаживаясь на диван. — Все пошло не так с самого начала, когда Люциус, чтобы выслужиться, уговорил Повелителя сделать его главным. А он планирует боевые операции хуже, чем я варю зелья. — Белла не в состоянии приготовить даже простейшую Умиротворяющую настойку, — пояснил Рудольфус, усевшись рядом с женой. — Кроме того, после четырнадцати лет в Азкабане мы были немного не в форме. Сходи как-нибудь на нашу тренировку в дуэльный зал и поймешь, что я имею в виду. Уверена, тебе понравится. Она улыбнулась так, что Гарри тут же понял: нет, ему определенно не понравится то, что он увидит. — Так что ты хотел, Руди? — спросила Беллатрикс, закуривая. — Вообще-то, я искал не тебя, — отозвался Лестрейндж, доставая из кармана довольно объемный сверток и протягивая его Гарри. — Что это? — холодно спросил Гарри, не двигаясь с места. — Взгляни сам, — равнодушно ответил Рудольфус, пожав плечами, и вытащил сигарету из пачки Беллатрикс. Драгоценные перстни на его пальцах сверкнули холодным блеском. Смерив его хмурым взглядом, Гарри опустился в кресло и осторожно развернул сверток. Когда он увидел, что внутри, у него перехватило дыхание. Гарри осторожно, едва касаясь провел рукой по струящейся полупрозрачной ткани. — Моя мантия-невидимка, — тихо прошептал он. — Потрясающий, уникальный артефакт, удивительно качественная работа, — заметил Рудольфус. — Очень помогала нам последние полтора года, но чужого мне не нужно, так что забирай. — Зачем тебе это? — подозрительно прищурившись, спросил Гарри. — О, просто Руди не в курсе, что сейчас конец двадцатого века — у него абсолютно устаревшие рыцарские понятия о чести, — закатила глаза Беллатрикс. — И как в эти представления укладываются пытки Лонгботтомов? — Вполне органично, — спокойно ответил Рудольфус, глядя на Гарри непроницаемым взглядом своих темных глубоко посаженных глаз. — В хранилище Аврората лежит еще кое-что из твоих вещей, можешь забрать, если хочешь. — Скажи, дорогой, ты хотя бы спросил на все это разрешение у Лорда? — спросила Беллатрикс, и Гарри напряженно замер. — Разумеется. И он позволил. Гарри беззвучно выдохнул. — Спасибо, Рудольфус, — пересилив себя, произнес он. — Ну что, вернемся к танцам? — бодро спросила Беллатрикс. — Только не это! — простонал Гарри. — Лучше расскажите побольше про завтрашний прием. Кто там будет, кроме представителей Алжира? — Лидеры Швейцарии, Бельгии, Польши, Саудовской Аравии, Египта, Персии.. — Погоди, Персии? — спросил Гарри, перебив Рудольфуса. — Разве есть такая страна? Лестрейнджи переглянулись, а затем уставились на него, как на умственно отсталого. — Да тебе не танцам надо учиться, а географии, — протянул Рудольфус. — Есть такая страна, и, между прочим, они — наши потенциальные союзники. Хвала Мерлину, ты это хотя бы не на приеме ляпнул! — И не персидскому шаху! — громко расхохоталась Беллатрикс. — Вместо того чтобы ржать и злорадствовать, вы могли бы рассказать мне хоть что-то о политической обстановке в мире, — буркнул Гарри. — Не думаю, что будет лучше, если я действительно скажу какую-нибудь глупость. — Ты же совсем ничего не знаешь, верно? — спросил Рудольфус, и Гарри кивнул. — Как это возможно? Ты же два года жил за границей! — расхохоталась Беллатрикс. — Я читала в Пророке! — Очень смешно, — фыркнул Гарри, закатив глаза. — Ладно, смотри, швейцарцы впервые вышли с нами на переговоры, — вновь взял слово Рудольфус. — Скорее всего, они как обычно предпочтут остаться в нейтралитете, главное, чтобы они не начали протестовать против наших долгосрочных планов. Бельгийцы относятся к нам довольно дружелюбно, надо убедить их в том, что из Британии получится выгодный и сильный союзник. Польша… их Темный Лорд видит в составе империи, и основная задача заключается в том, чтобы то же самое увидели и сами поляки. Еще там будет представитель Франции… — Но ведь Алжир присоединяется к нам именно для того, чтобы избавиться от влияния французов? — перебил Гарри. — Запомнил, хвала Мерлину! — вставила Беллатрикс. — И как мы могли не позвать их понаблюдать за их поражением из первого ряда? — усмехнулся Рудольфус. — Их министр, кстати, не приедет — они демонстративно отправят к нам посла. Вообще, Франция — наш враг, и очевидно, что через год-другой между нами будет война. — Война?! Почему? — Это будет большая война за будущее магов, — мечтательно улыбнулась Беллатрикс. — Мировая война. Гарри почувствовал, как по спине пробежали мурашки, а в горле пересохло. — Темный Лорд собирается захватить весь мир? — глухо спросил он. Ну разумеется было бы глупо надеяться, что Волдеморт остановится на одной Британии… — Нет, что ты, — усмехнулся Рудольфус. — Максимум четверть. Но из-за планов Темного Лорда в отношении магглов это касается всех, так или иначе. Гарри неосознанно вцепился в лежащую у него на коленях мантию-невидимку, сжав кулаки: — Он хочет отменить Статут?! — Нет, только сократить численность магглов, взять под контроль их правительства и остановить так называемый технический прогресс, — невозмутимо возразил Рудольфус. Гарри сглотнул колючий ком в горле, надеясь, что ему удается удерживать на своем лице нейтральное и спокойное выражение. Если он не убьет Волдеморта, тот развяжет мировую магическую войну, и в случае его победы всех магглов будет ждать геноцид.

***

До начала торжественного приема оставалось совсем немного времени, и Гарри все сильнее чувствовал, как в его животе скручивается тугая пружина из страха и напряжения. Волдеморт сказал, что хочет, чтобы об их связи узнал весь мир… Значит, скорее всего, сегодня он захочет как-то продемонстрировать характер их отношений. Или Гарри придется сделать это самому, потому что Волдеморт его гордость точно щадить не будет. Внутри все противно дрожало в ожидании предстоящего унижения. Оставаться одному было невыносимо, и неожиданно для себя самого Гарри вновь обнаружил себя в компании Беллатрикс. В какой-то момент он с ужасом осознал, что, кажется, немного тянется к ней, потому что она была очень похожа на Сириуса, похожа до щемящей острой боли в груди. И это казалось Гарри особо издевательской насмешкой судьбы. Нет, разумеется, он все так же ненавидел Лестрейндж и желал ей самой мучительной смерти, но при этом не мог не признавать, что в ее обществе ему будто бы становилось чуточку легче. И в этом определенно был какой-то извращенный мазохизм, заставляющий Гарри думать, что, хотя он больше не сидит в одиночной камере, все равно продолжает сходить с ума, неизбежно и неотвратимо. — Ну как? — спросила Беллатрикс, крутясь перед зеркалом и поправляя сверкающую диадему в своих угольно-черных кудрях. — Красиво, хотя, на мой взгляд, она не сильно отличается от предыдущей. Ну что, пойдем? — Пойдем. И, Гарри, — к его ужасу Беллатрикс вдруг посмотрела на него почти сочувственно, — не волнуйся, все будет отлично: не зря же мы с Рудольфусом вчера весь вечер читали тебе лекции по внешней политике, показывали фотографии и рассказывали, кто из послов и глав государств будет на приеме. Гарри только тяжело вздохнул в ответ.

***

— Мерлин великий, не стоило доверять организацию Малфоям!.. — тихо протянула Беллатрикс. Просторный зал был оформлен с явными восточными мотивами: полы в экседрах были устланы коврами и засыпаны шелковыми подушками, по стенам вился причудливый золотой орнамент, столы ломились от самых причудливых деликатесов. — Где-то тут точно должны быть павлины, — прошептал Гарри, заставив Беллатрикс прыснуть. — Гарри, может, ты вернешь мне мою жену? — чуть иронично произнес подошедший к ним Рудольфус. — Забирай, — усмехнулся Гарри. — Уж я-то без этого сокровища точно скучать не буду. — Лжец, — насмешливо прошептала Беллатрикс, прежде чем, взяв мужа под руку, исчезнуть в богато разодетой толпе. Гарри быстро огляделся, находя взглядом высокую фигуру Волдеморта, и направился в противоположную сторону, надеясь затеряться среди приглашенных. Пройдя вдоль стены, он в итоге остановился у одного из столов. Есть не хотелось и, чтобы занять руки, Гарри взял бокал вина. Несмотря на восточные мотивы в убранстве зала, музыка тут играла вполне европейская, по сверкающему паркету в танце красиво скользили первые пары. Вино оказалось терпким, но почти не противным. Гарри и сам не заметил, как осушил бокал и потянулся за следующим. — Поттер? Это действительно ты? Гарри резко обернулся — перед ним стоял его бывший однокурсник, Блейз Забини. — Нет, Флитвик под Обороткой, — фыркнул Гарри. — Я глазам не мог поверить, когда увидел тебя в тот вечер, — покачал головой Забини. — В какой? О, погоди: я понял, — сухо произнес Гарри. — Ты Пожиратель Смерти, верно? — Да, Темный Лорд даровал мне Метку год назад. — Поздравляю, — холодно ответил Гарри. — Думаешь, стоит? — спросил Забини, скользя равнодушным взглядом по пышно разряженной толпе. — Ладно, пойду, приглашу кого-нибудь на танец, — добавил он прежде, чем Гарри успел как-то отреагировать на эту странную подколку. Вновь оставшись в одиночестве, Гарри допил вино, взял еще один бокал и оглянулся на Темного Лорда. Тот сидел в одной из экседр в окружении глав иностранных правительств. Мерлин великий, как они могут спокойно обсуждать с ним какие-то дела, вести переговоры, будто не понимая, что перед ними не просто очередной политик, а что-то гораздо большее и несоизмеримо худшее?! Да он даже выглядит как порождение ночных кошмаров, а не человек! — Мистер Поттер? — раздался позади чей-то негромкий голос с грубыми металлическими нотками. Гарри резко обернулся, разглядывая стоящую перед ним незнакомую седовласую волшебницу. — Да, это я. А вы?.. — Кримхильда Крейц, Министерство Магии Швейцарии. Должна заметить, мы все были немало удивлены, увидев вас здесь. Знаете, вы ведь знамениты не только в Британии — о вас слышал весь мир. Гарри с холодной вежливостью улыбнулся в ответ, подхватывая со стола очередной бокал вина. — Скажите, мистер Поттер, вы находитесь здесь по своей воле? Гарри с силой сжал стеклянную ножку, чудом удержавшись, чтобы не вздрогнуть. — А почему вы спрашиваете? — спросил он, вглядываясь в стальные глаза волшебницы. — Потому что, если это не так, мы, возможно, могли бы вам помочь. В груди ярким огнем вспыхнул жгучий гнев: Гарри прекрасно понимал, что нейтральная Швейцария не вступит в открытую конфронтацию с Волдемортом, они не дадут ему убежище и не помогут сбежать. Они просто хотят использовать его в своих интересах. Неужели он производит впечатление настолько наивного дурака, что Крейц думает, будто он ей поверит? — Я нахожусь тут абсолютно добровольно, — ледяным тоном отчеканил Гарри. — Более того, я счастлив быть подле Темного Лорда и безмерно горд носить его Метку. — Он убил ваших родителей, — прищурившись, произнесла Крейц. — Спасибо, я помню, — ответил Гарри, игнорируя тупую боль в груди. — Но это касается только меня и Темного Лорда. Знаете, я очень не люблю, когда мне читают мораль, фрау Крейц, так что я вынужден закончить нашу беседу. Гарри резко направился прочь, чудом не столкнувшись ни с одной из танцующих пар. Неожиданно для него самого стремительно вспыхнувшее раздражение также быстро ушло, точно набежавшая на берег и вмиг отхлынувшая приливная волна. От выпитого вина внутри разливалось тепло, и внезапно Гарри понял, что сковывающее его напряжение отступило. Он огляделся: прием на глазах становился все более неформальным, волшебники рассаживались на шелковых подушках, бесцеремонно утаскивая в экседры подносы с закусками. Гарри усмехнулся: все они, эти Пожиратели Смерти и их подельники, на самом деле были сломлены Волдемортом в гораздо большей степени, чем он сам. Если бы Темный Лорд захотел любого из них, ни один не посмел бы ему отказать, а многие наверняка были бы счастливы. Вот только он захотел Гарри, но является ли это поводом для стыда? Нет, точно не перед этими людьми. Тем более Волдеморт, как ни странно, почти не унижал его прилюдно, даже разрешил не целовать край его мантии, что для Пожирателей вообще-то являлось вполне обыденным жестом. Гарри бросил взгляд на Темного Лорда: он и его собеседники сидели не на подушках, а в креслах, из-за чего возвышались над большинством, вызывая почти нездоровые ассоциации с коронованными особами. Волдеморт постоянно говорил ему о своем милосердии и снисхождении, и внезапно Гарри осознал, что это правда. Он вздрогнул, уставившись перед собой невидящим взглядом: Темный Лорд позволил Рудольфусу вернуть ему мантию-невидимку, он отдал ему палочку, выпустил из темницы, разрешил свободно перемещаться, вылечил ему зрение… Да, Волдеморт был безумным садистом и убийцей, но, кажется, в рамках своего ненормального мировоззрения он относился к Гарри на удивление неплохо. И это несмотря на Пророчество и то, что Гарри отправил его в небытие на тринадцать лет, не позволил добраться до философского камня и уничтожил два его крестража. В груди медленно разливалось какое-то неясное, жуткое чувство, от которого все волосы на теле встали дыбом. — Эй, что ты застыл, будто под Петрификусом? Гарри резко обернулся — рядом с ним стояла Беллатрикс. — Да так… — ответил он. — Давай потанцуем? Играла стремительная веселая мелодия, но танец был довольно простым: два человеческих ручейка сходились и тут же расходились обратно, свивались, подобно двум влюбленным змеям. Гарри вдруг ощутил необыкновенную легкость и какое-то бешеное, почти исступленное веселье. Краем глаза он увидел Забини — бывший однокурсник застыл, глядя на него со странным изумлением — и быстро закружил Беллатрикс, приподняв ее над землей. — О чем думаешь? — весело спросила Лестрейндж, — У тебя такой радостный и довольно дурацкий вид. — Думаю о нашем Лорде, — легко ответил Гарри. — И улыбаешься? Да ты, никак, пьян? — Ну да. Знаешь… — связь натянулась и тихо призывно зазвенела. Гарри повернул голову, на мгновение встретившись с опаляющим взглядом алых глаз Волдеморта. — Он меня зовет. Беллатрикс понимающе кивнула и, отпустив его, шагнула назад. Гарри уверенно направился к Волдеморту, сидевшему в окружении глав иностранных государств. Очевидно, пришло время для демонстрации того, насколько низко пал Гарри Поттер. Но он только усмехнулся, почти с предвкушением. Гарри больше не чувствовал страха.