***
Очевидно, ни Беллатрикс, ни старший Малфой ничего не рассказывали Яксли о характере взаимоотношений между его подчиненным и Темным Лордом. Поэтому выходка Гарри во время банкета стала для Корбана абсолютно неожиданной. И теперь было заметно, что Яксли всеми силами старается вести себя, как обычно, но получалось у него из рук вон плохо: изучая документы, которые ему передал Гарри, Корбан постоянно кидал на него пристальные изучающие взгляды. — У меня что-то на лице? — не выдержав, спросил Гарри. — Или я неверно собрал статистику, и надо все переделывать? — Эм-м, нет, все отлично, я сейчас передам ее для дальнейшей работы. — Она и правда для чего-то нужна? — Ну разумеется, — удивленно ответил Яксли. — У меня не настолько много сотрудников, чтобы поручать кому-то бесполезную работу. Мы хотим ввести лицензии на продажу темных артефактов, а для этого полезно знать, что из себя представляет каждый из прежде нелегальных торговцев — среди них ведь полно шарлатанов… Но это тебя уже не касается. У меня есть для тебя новое задание. Думаю, оно тебе понравится. В голосе Яксли сквозила неприкрытая насмешка, и Гарри тут же напрягся: очевидно, Пожиратель припас для него какую-то гадость. На стол приземлилась высокая стопка из множества архивных папок. — Мы готовим реабилитацию пострадавших от произвола магглолюбского правительства Фаджа и Дамблдора. Уверен, для тебя, как известного поборника справедливости, принять участие в этом — дело чести. — Ну разумеется, — процедил Гарри, приподняв уголки губ в холодной улыбке. Значит, теперь ему предстоит стать человеком, который выпустит на свободу маньяков, убийц магглов… Волдеморт планомерно уничтожал репутацию Гарри, втаптывал его в грязь, а он совершенно ничего не мог с этим поделать. Гарри больше не нужно было ютиться в архиве: Яксли выделил ему кабинет, совсем маленький, но его стены хотя бы спасали от раздражающих любопытных взглядов, которых после банкета, разумеется, стало только больше. Гарри водрузил на стол стопку бумаг и сокрушенно вздохнул: приступать к новой работе совсем не хотелось. Он покосился на часы, решив сперва сходить в министерский кафетерий. — Привет! В столовую? Составить тебе компанию? — дружелюбно улыбнулся Марк Слопер, с которым они столкнулись в коридоре. — Ну составь, — ответил Гарри, покосившись на дверь кабинета, из которого тот вышел. — Так ты, оказывается, заместитель главы Аврората? — Ну да, — кивнул Слопер, гордо выпятив грудь. — Большой человек! Впрочем, по сравнению с тобой… — Прекрати, — поморщившись, прервал его Гарри. — Вот даже и не знаю, сочувствовать тебе или восхищаться, — не унимался Марк. — Чем? — резко спросил Гарри, обернувшись и глядя на Пожирателя в упор. — То ли изворотливостью, то ли жизнелюбием, — невозмутимо ответил Марк. — Пока не знаю точно. Не я один — у нас никто пока не понял. — И только ты решил спросить напрямик? — процедил Гарри. — Сочувствовать мне не нужно: я пошел на это добровольно. И не под угрозой смерти или чего-либо еще — подобные предположения, знаешь ли, оскорбительны не только для меня, но и для Темного Лорда. — Понял-понял, замолкаю! — быстро ответил Слопер, в жесте капитуляции подняв вверх ладони. — О! А знаешь, как вчера ребята ловили зачарованный котел, который сожрал трех магглов? Это очень смешно! Короче говоря, поступает нам вызов… В министерском кафетерии к ним неожиданно присоединился Блейз Забини. Обед прошел за ничего не значащими пустыми разговорами. Забини, как оказалось, работал в пресс-службе Министерства. Дурил людям головы, убеждая их в законности правления Волдеморта и пропагандируя его идеи — перевел для себя Гарри. Закончив обед, они втроем вышли из кафетерия — и практически столкнулись с Долорес Амбридж. Гарри замер. Ему показалось, что вместо крови в его жилах течет концентрированная ледяная ядовитая ненависть. Эта женщина воплощала в себе буквально все самое отвратительное, что только есть в этом мире… И сейчас она стояла в нескольких футах от него, приторно и издевательски улыбаясь своим жабьим ртом. — Какая встреча! Мистер Слопер, мистер Забини… ну, и мистер Поттер, конечно же! От звуков ее высокого девчоночьего голоса все волосы на теле Гарри встали дыбом. — Долорес, — холодно произнес он, опередив своих спутников, — даже не знал, что вы все еще здесь. — А где же мне еще быть, мой дорогой мистер Поттер? — Амбридж издала серебристый смешок, и шрам на руке Гарри пронзило фантомной болью. — Ну, не знаю… Например, в Азкабане за попытку подделать свою родословную, — протянул Гарри. — Помню, как я сорвал с вашей шеи один медальон. Вы говорили, что он достался вам от Селвинов, с которыми вы состоите в близком родстве, хотя мы оба знаем, что это не так. Гарри больше не собирался подставляться так глупо, как это было с Перси — нет, теперь он будет бить врага его же оружием. Маленькие глазки Амбридж на мгновение удивленно распахнулись, но тут же она улыбнулась еще шире. — Очевидно, мне позволили искупить свои ошибки. Как и вам, мистер Поттер. Надеюсь, вы искупаете их достаточно… усердно. — Мои ошибки? — переспросил Гарри, вскинув брови. — Разве я ошибался, когда говорил вам о возвращении Темного Лорда? А вы в ответ пытали меня и называли лжецом. И теперь вместо должности первого заместителя министра вы в компании оборотней вылавливаете по лесам бежавших… грязнокровок, — мерзкое ругательство пеплом осело на языке. Гарри неторопливо подошел к Амбридж вплотную и понизил голос до интимного шепота. — В целом это подходящее для вас место, Долорес, но, думаю, скоро вы опуститесь еще ниже. Мне будет приятно смешать вас с грязью. — Да кем ты себя возомнил?! Думаешь, ты… Приторно-сладкий конфетный запах ее духов пропитывал Гарри насквозь, заставляя его задыхаться от ненависти и отвращения. Но он уже давно научился держать лицо: было совсем не сложно казаться спокойным и невозмутимым. — Да, думаю, я смогу это сделать. Вообще-то, я мог бы сегодня же попросить Темного Лорда, и, полагаю, он бы не отказал. Но это было бы слишком легко и не интересно, Долорес. Знаете, когда-то я считал Хогвартс своим домом, а вы превратили мою жизнь там в ад, — Гарри прекрасно понимал, чью манеру речи с вкрадчивыми, обманчиво мягкими интонациями он сейчас бессовестно копирует. И он по себе знал, насколько сильно она пугает. — А вы, кажется, считаете своим домом Министерство? Обещаю, я верну вам долг сторицей. Гарри отвернулся от опешившей Амбридж, направившись к Слоперу и Забини, которые увлеченно следили за происходящим. — Вы мне угрожаете? — визгливо выкрикнула Амбридж ему в спину. Гарри обернулся, послав ей яркую улыбку: — Да, — просто ответил он. Гарри вернулся к себе в вполне приподнятом настроении. Он поставил мерзкую жабу на место, заставил ее бояться. И, даже если Волдеморту расскажут о произошедшем, он вряд ли будет злиться, ведь на этот раз Гарри играл по его правилам. Пусть и преувеличил свою значимость: он был уверен, что по его просьбе Волдеморт не то что от Амбридж, но даже от какой-нибудь уборщицы не стал бы избавляться. Впрочем, окружающим об этом знать совсем не обязательно. Когда взгляд Гарри упал на ожидающие его бумаги, он тут же вновь помрачнел. Яксли дал ему весьма нетривиальное задание: необходимо было изучить дела всех заключенных и отсеять тех, кто согласно действующим законам сидит справедливо. Остальных же следовало разделить в группы по пять человек — дела об их реабилитации Визенгамот планировал рассматривать два раза в год, во время осенней и весенней сессий. Гарри вздохнул и открыл первую папку, быстро скользя взглядом по строчкам: «Мистер Джонатан Стамп обвиняется в том, что ненадлежащим образом следил за своим гиппогрифом, забывая ежедневно накладывать на него Дезиллюминационные чары. Вследствие халатности мистера Стампа гиппогрифа увидели магглы. Также мистер Стамп не стер вышеупомянутым магглам память, поскольку не знал, что они видели гиппогрифа на лужайке перед его домом. Признан виновным в нарушении 73 статьи Статута о секретности, приговорен к пяти годам Азкабана». Гарри удивленно вскинул брови, потянувшись за следующей папкой. «Мисс Элис Манч 18 июля 1992 года подверглась нападению трех магглов, которые пытались совершить в отношении нее насильственные действия сексуального характера. Обвиняется в том, что нанесла двоим нападавшим тяжкие телесные повреждения и убила третьего при помощи непростительного заклинания Авада Кедавра. Признана виновной в превышении необходимой самообороны, убийстве и применении непростительного заклинания к человеку. Приговаривается к пожизненному заключению в Азкабан». Гарри выругался сквозь зубы и схватил следующую папку, и следующую, и еще… Большинство дел объединяло одно: то, что, если судить по совести, эти люди либо не заслуживали настолько сурового наказания, либо и вовсе были невиновны. Гарри откинулся на спинку своего кресла и, глядя в потолок, сделал глубокий вдох. Он думал, что Волдеморт хочет очернить его репутацию, заставив выпустить на свободу отъявленных душегубов и ненавистников магглов, но, очевидно, у Лорда была другая цель. Глядя на папки перед собой, Гарри как наяву слышал насмешливый голос, вопрошающий, почему он считает, что прежний режим был чем-то, за что стоило бороться. Гарри фыркнул: он и раньше не питал относительно Министерства никаких иллюзий и сражался вовсе не за него, а против Волдеморта. Неужели Лорд и правда думает, что если Гарри признает старый режим несправедливым, то тут же проникнется любовью к нынешнему? Забудет пленных Луну и Олливандера? Пытки Гермионы, многочисленные убийства?.. Уж он-то знает о правосудии Волдеморта как никто другой! Внезапная мысль заставила Гарри широко распахнуть глаза и вновь прошипеть парочку крепких ругательств: если Волдеморт считает нужным обличать в его глазах прошлое правительство, то это значит, что он совершенно не верит в то, что Гарри разделяет его взгляды! Так истинный смысл задания именно в этом? Лорд хочет, чтобы Гарри знал о том, что он не верит в его искренность? Но тогда зачем выпустил из темницы, да еще и вернул волшебную палочку?! Прежде Гарри казалось, что он хорошо изучил Волдеморта, но сейчас осознал, что совершенно не понимает его мотивов. А может, он зря себя накручивает, и на самом деле это задание — инициатива Яксли? Некстати вспомнилась та жуткая вещь, которую Волдеморт сказал ему во время их прошлого секса. То ли просто фантазия, то ли угроза, то ли информация о том, что ждет его в ближайшем будущем… Гарри зажмурился до разноцветных кругов перед глазами. Казалось, что он идет по опасно хрустящему тонкому льду, который может провалиться под его ногами в любой момент.***
Аппарация вынесла Гарри на верхушку покатого холма, покрытого ковром давно отцветшего вереска. Холодный косой дождь ударил в лицо, заставив поморщиться. Гарри засветил Люмос и, осторожно ступая по чавкающей размякшей земле, направился вниз, туда, где в темноте виднелись причудливые очертания такого знакомого и прежде родного дома. Заброшенная Нора была похожа на покойника. Она таращилась на Гарри черными провалами разбитых окон, из которых больше не струился теплый золотистый свет. Сердце резануло острой болью, когда на покрытом грязью крыльце Гарри увидел несколько резиновых галош. Полтора года назад семье Уизли пришлось в спешке покинуть свой дом, бросив все, кроме самого необходимого… Входная дверь была не заперта. Гарри толкнул ее и вошел, делая огонек Люмоса еще ярче. По Норе словно прошел смерч: все, что он видел, было перевернуто, раскидано и переломано. То ли Пожиратели проводили тут обыск, то ли просто вымещали свою ярость из-за того, что Уизли удалось ускользнуть. Гарри тяжело вздохнул, раздраженно прокручивая один из массивных перстней, которыми были унизаны его пальцы. Кольца он забрал из банковской ячейки Блэков и смутно подозревал, что сейчас носит на себе целое состояние. Впрочем, это уж точно было последним, что его волновало. Под ногами хрустели осколки посуды и каменная крошка. Гарри прошелся по кухне, тщетно пытаясь представить ее такой, как прежде. Сердце болезненно сжалось, когда он кинул взгляд на голую стену, где прежде висели часы с девятью стрелками, обозначающими членов семьи Уизли. Где бы они ни были сейчас, Гарри был уверен, что все стрелки, кроме той, что принадлежала предателю Перси, замерли напротив отметки «смертельная опасность»… По опасно поскрипывающей лестнице Гарри поднялся на второй этаж. Мимо двери в комнату Джинни он прошел широким стремительным шагом, ни разу не повернув головы. А вот тут жили они с Роном… Гарри сглотнул колючий ком в горле, жалея, что не прихватил с собой бутылку огневиски: возможно, если бы сейчас он мог сделать глоток обжигающего алкоголя, ему стало бы чуть легче. Вероятно, не стоило ему приходить сюда и бередить и без того незаживающие раны… Внезапно откуда-то сверху донесся тихий шорох. Сердце в груди Гарри на мгновение перестало биться, и он замер, выпрямившись, точно туго натянутая струна. Кроме него здесь, в разрушенной Норе, был кто-то еще.