Фиктивно

- Ты серьёзно блять?! Ты не приехал, потому что ждал доставку нового веера?! - Цзян Чэну хотелось побиться головой об асфальт. Или разбить что-нибудь. Например Не Хуайсана. Его парень часто чудил. И всегда не чувствовал меры. И Цзян Чэн уже знатно заебался от этих качелей. Сегодня была встреча с семьёй Хо. Возможное партнёрство могло принести компании Цзян несколько миллиардов. И всё зависело от одного грёбаного ужина. Семья Хо не была гомофобной, но тем не менее традиционной. И молодой глава, живущий одиноким бобылем, не вызвал бы их доверия ни на грамм. Но, к счастью, Цзян Чэн не был одинок. Стабильные моногамные отношения с вторым молодым господином семьи Не - и семья Хо сразу дала Цзянам сто очков вперёд. Цзян Чэн был готов визжать от радости. Это лучший контракт, который он когда-либо заключал. Да что там. Подобного не удалось и отцу Цзян Чэна. Чьим максимумом успеха стало поглощение компании Мэйшань Юй. Впрочем, учитывая, что за тот успех отец заплатил вступлением в брак и равным управлением с Юй Цзыюань - на чистую победу не тянуло, как ни крути. Цзян Чэн с нетерпением охотничьей собаки ждал сегодняшнего ужина. Он говорил об этом Хуайсану каждый день, продумал всё до мелочей. Ничто не могло испортить сегодняшний вечер. Ничто. Кроме его, блять, возлюбленного. Когда Хуайсан не пришёл вовремя, Цзян Чэн был расслаблен. Его парень в принципе всегда опаздывал. Когда Хуайсан не пришёл и через полчаса, Цзян Чэн напрягся. Мало ли, что могло случиться. Но Хуайсан по телефону сказал, что с ним всё в порядке, и он вот-вот выходит из дома. Когда от начала встречи прошло полтора часа, а Хуайсана на горизонте видно не было, Цзян Чэн скрипнул зубами. Естественно, опоздав, Хуайсан попал во все возможные пробки. Вот только по телефону парень сообщил, что всё ещё не вышел из дома, так как у него появились дела, и вообще, чего это Цзян Чэн его абьюзит и контролирует? Через два часа от начала ужина глава Хо тактично поинтересовался, когда же они получат честь быть представленными партнёру Цзян Чэна. Цзян Фэнмянь постарался отвлечь господина Хо светской беседой, в то время как Юй Цзыюань убийственно смотрела на столовые приборы. Цзян Чэн с липким страхом представил, как мать примеряет, что эффективнее воткнется ему в горло - старые-добрые палочки или вилка? Очередной звонок Цзян Чэн сделал, когда от ужина прошло три с половиной часа и, собственно, всё уже было съедено. Хуайсан сообщил счастливым голосом, что сейчас он ожидает доставку, а потом начнёт собираться. И тогда Цзян Чэн сорвался. Наорав на своего парня, он выскочил в зал и стремительно сел за стол. Скрыть злость не получалось. Господин Хо с минуту смотрел на него, а потом дал знак своей семье. Все многочисленные члены Хо как по команде встали, поклонились и двинулись к выходу. - Молодой глава Цзян так успешен в бизнесе, - господин Хо задумчиво погладил жиденькую бороденку, - но вот важный вопрос - это заслуга его стараний или обычное везение? Ведь, как я погляжу, вы не можете контролировать даже собственную жизнь... Господин Хо чинно поднялся со своего места, вежливо поклонился и повернулся в сторону выхода. Напоследок он остро взглянул на Цзян Чэна. - Через три месяца у меня юбилей. Я приглашаю молодого главу и его семью. И, разумеется, вашего партнёра. А о делах поговорим уже после праздника. Следующий час из жизни Цзян Чэна прошёл в нотациях отца и ядовитых замечаниях матери. Продержавшись итак дольше обычного, злой и расстроенный Цзян Чэн психанул, выскочил из-за стола и кинулся к выходу. Пытаясь выплеснуть злость, он побежал. Бег всегда изматывал, дарил приятную усталость и пустоту в голове, так необходимые порой. Сколько Цзян Чэн бежал, убивая туфли, он не знал. Как не знал и направления. Просто выбирал самые тёмные нелюдимые маршруты, даже пересёк какой-то парк. Придя немного в себя, Цзян Чэн остановился и попытался отдышаться. Затем, оглядевшись, выругался. Он совершенно не понимал, где он. А ещё жгучее желание позвонить Хуайсану не давало покоя. Ночь начинала входить в свои права, а он стоял посреди неизвестной улицы, продуваемый всеми ветрами, так как пиджак был забыт в ресторане. Выдохнув, Цзян Чэн набрал своему парню и елейно поинтересовался, что такое важное могут доставить Хуайсану на ночь глядя, и ради чего можно рискнуть миллиардной сделкой. Ответ добил окончательно. Услышав про веер редчайшей работы какого-то французского мастера, Цзян Чэн почувствовал опустошение. Впервые с начала их отношений адреналин не подскочил от гнева, не хотелось орать или бить посуду. Цзян Чэн лишь хлопнул себя по лбу и выдохнул. - Знаешь, а пошёл ты нахуй, Хуайсан. И вот он уже битый час ходил по незнакомым улицам, не чувствуя от холода рук. Но Цзян Чэну всё равно. Видит небо, ему реально всё равно. Всё как-то... серо. Как там в книжках? Любовь живёт три года? Их с Хуайсаном любовь уже семь лет валялась недобитышем, в попытках перерасти во что-то... Хотя бы во что-то. Нет, иногда всё было отлично. Хуайсан был человеком с фантазией и возможностями эту фантазию реализовывать. Правда Цзян Чэн романтиком не был от слова совсем. У них были романтические путешествия - всегда неожиданные, внезапные. Пол ночи Цзян Чэн готовил документы ко встрече с партнёрами, а в пять утра счастливый Хуайсан с чемоданом стаскивал его с кровати и вёз в аэропорт. Были полёты на воздушном шаре, Цзян Чэн правда не был предупреждён и всю романтику продрог в тонкой рубашке. А когда во время обеденного перерыва Хуайсан потащил его на полёт по аэротрубе, то Цзян Чэн совсем неромантично наблевал только что съеденным раменом. Однажды Хуайсан организовал экстремальный квест со своим похищением. И потом долго держал осаду обиды, когда перепуганный Цзян Чэн помчал за помощью к Не Минцзюэ - грозному старшему брату своей зазнобы. Оказывается, Хуайсан хотел, чтобы его а-Чэн спас его подобно рыцарю на белом коне. В сексе тоже бывали казусы. Когда Хуайсан решил, что им необходимо разнообразие, то повёл Цзян Чэна в элитный закрытый БДСМ клуб. И, в принципе, Цзян Чэн был не против. Они проговорили все границы друг друга ("Никаких совершенно" заверил его тогда Хуайсан), определили стоп-слова. В общем, Цзян Чэн был в предвкушении необычного вечера. Но после одного шлепка по заднице Хуайсан закатил скандал и неделю не разговаривал с Цзян Чэном. А потом обвинил того в попытке его, Хуайсана, унизить. Цзян Чэн охуел и ещё долго не мог выхуеть обратно, но зарекся от любых экспериментов в постели. На всякий случай. И от много чего ещё зарекся на самом деле. От дружбы со старшим Ланем ("Он тебя глазами трахает, неужели не видно?!"), от возможного разряда по плаванию ("Я не лезу в твои увлечения, в Пристани куча озёр. Зачем тащиться в бассейн, где все попытаются тебя увести?"), от уличных гонок ("Я люблю тебя и очень переживаю. Пожалуйста, давай без этого, а?"). Список порой казался бесконечным. Но Хуайсан любил Цзян Чэна просто так, без подводных камней. Они знали друг друга с детства и пережили вместе столько всего, что это всегда перевешивало на внутренних весах Цзян Чэна. Но сегодня, похоже, лимит закончился. Цзян Чэн с психу бросил трубку. Гаджет посмертно укоризненно пискнул прежде чем погаснуть на веки вечные. Цзян Чэн пнул мятую банку газировки, валявшуюся рядом. Он попытался глубоко дышать, как советовал ему психолог на сеансах. Что там ещё ему говорили? В приступах гнева надо заземлиться. Оглянуться, осмотреть окружающее пространство. Цзян Чэн послушно осмотрелся и выматерился. Окружающее пространство радовало серостью и невзрачностью. Невысокие обшарпанные домишки не выглядели приветливо. Ветер ощущался и без всякого мать его заземления, когда хлестал прямо в лицо. Ни одной машины в радиусе километра. И только мартовские кошки резали воздух своими перевозбужденными воплями. Цзян Чэн скестил руки в попытке согреться и пошёл в сторону центра. Во всяком случае он надеялся, что именно туда. Вечер был благоприятен для Цзян Чэна как машина, несущаяся на кролика, замершего посреди дороги. Вслед за ветром пришёл дождь. Побежав лёгкой трусцой в поисках более-менее приемлемой крыши, Цзян Чэн увидел сквозь заливающие глаза капли мутное расплывчатое красное свечение. Цзян Чэн кинулся к спасительному свету, как утопающий. "Луаньцзан". Что за дебильное название? Но ниже шло другое слово - кажущееся спасением продрогшему и мокрому человеку. Кофейня. Не думая, Цзян Чэн распахнул дверь. Оказавшись в полутемном, но теплом помещении, Цзян Чэн с выдохом опустился на ближайший стул. Тяжёлый тёмный стул, напоминающий средневековое оружие пыток. Непроизвольно Цзян Чэн напрягся и огляделся. В полумраке стены казались чёрными, с потолка свисали тяжёлые низкие люстры с мутными лампочками, декорированные паутиной. Во всяком случае, Цзян Чэн хотел верить, что это декорации. Посетители были под стать заведению. Никогда ещё Цзян Чэн не чувствовал себя настолько белой вороной. На него пялились буквально все. Одетые в чёрное, увешанные не пойми чем. Люди смотрели на него, как могли бы смотреть верблюды на белого медведя в пустыне. Чувствуя себя полным дебилом, Цзян Чэн гордо поднял подбородок. Хрен он куда отсюда уйдёт, пока дождь не прекратится. А если тут частная вечеринка - так нигде предупреждение не висело. Тем временем, то ли готы, то ли шабаш отмерли, стоило в зал влететь парню в длинном чёрном дорамном прикиде. Цзян Чэн присвистнул. Это местный Воланд? Князь тьмы тем временем подошёл к нему, томно прикрывая глаза и размахивая длинными распущенными волосами. Цзян Чэн невольно задался вопросом - свои или парик? А дорамный тёмный колдун тем временем встал вплотную к столу. - Обитель проклятых приветствует тебя, путник. Чем желаешь наполнить свой бренный сосуд? - Че? - проявляя чудеса красноречия, Цзян Чэн чуть отодвинулся от шизанутого парня. - Есть, говорю, чего хотите? - официант (Саурон на подработке?) наклонился вплотную к Цзян Чэну, прошёлся внимательным взглядом серых глаз по мокрому лицу. - Красивые охуеть, - безапелляционно заявил демон. - Эээ... - Глаза, говорю, красивые, охуеть можно, - официант лучезарно улыбнулся. Не успел Цзян Чэн и рта раскрыть, как тёмный колдун местного пошиба развернулся и скрылся в неизвестном направлении. Не прошло и пяти минут, как перед Цзян Чэном стояла огромная миска дымящегося вкусно пахнущего супа. Официант тепло улыбнулся. - Поешь. Это чудо-бульон, который побеждает любую хворь. - парень гордо ткнул себя пальцем в грудь. - Сам готовил. Цзян Чэн, который так и не смог произнести что-либо внятное, молча сунул ложку супа в рот. Нëбо и язык обожгло, во рту словно пламя загорелось. Пламя, состоящее из одного перца. Сквозь слезы Цзян Чэн попытался рассмотреть содержимое тарелки. Рёбра кого-то в равной пропорции плавали в наваристой жидкости с красным острым перцем. На поверхности многообещающе темнели крупицы молотого чёрного перца. Дольки чеснока и половина луковицы недвусмысленно намекали, что если Цзян Чэн и умрёт, то действительно не от болезни, а от сгоревшего от остроты организма. Официант довольно смотрел на плачущего Цзян Чэна. - Островато, знаю. Но зато реально не заболеешь. Сейчас ещё плед организую, и выйдешь отсюда как новенький. Жди. "Выйду ли? " - тоскливо подумал Цзян Чэн, но продолжил есть жидкий огонь. Озноб и правда прошёл мгновенно, а ещё через пару ложек Цзян Чэн осознал, что ему жарко. Подскочивший официант мановением руки накрыл Цзян Чэна чёрным пледом, словно мантией. - Ну как? - от пронзительного взгляда Цзян Чэн мог бы покраснеть, если бы лицо цветом уже не напоминало помидор. - Чувствую себя ассасином в этой мантии. Официант рассмеялся, открыто и заразительно. - Буду знать, что поворачиваться к тебе спиной может быть чревато, - он лукаво зыркнул на Цзян Чэна. - Попробую угадать. Ты хочешь кофе? Цзян Чэн только кивнул. Официант продолжал прожигать его взглядом. - Дай угадаю. Чёрный без сахара? Цзян Чэн насупился. Неужели он такой предсказуемый? - Можешь сделать на свой вкус. Официант снова просиял. - Не за рулём? Получив отрицательный ответ, он снова умчался в темную глубину помещения. Цзян Чэн отставил пустую миску и стащил с плеч плед. В тепле рубашка начала обсыхать, а настроение с минус дно стало подниматься хотя бы до уровня пола. Возникший словно из ниоткуда официант водрузил перед ним дымящийся терпко пахнущий бокал со взбитыми сливками на поверхности. - Спасибо, - Цзян Чэн сомнительно понюхал странный кофе и пригубил. Официант продолжил стоять и смотреть своими пронзительными серыми глазами. Цзян Чэн решил не обращать внимания, в конце концов, этот назгул был добрым малым, несмотря на своё сумасшествие. Официант оперся ладонью на стол. Цзян Чэн пытался разобраться во вкусе кофе. Горячо и холодно, сладко, с обволакивающим ароматом шоколада, и в тоже время крепко, с тягучим запахом виски и кофе. Цзян Чэну определённо понравилось. Он с наслаждением прикрыл глаза и окончательно расслабился. Покашливание совсем рядом вернуло Цзян Чэна в реальность. Официант уже не стоял, опираясь на столик. Но нависал совсем близко. Цзян Чэн ощутил запах яблок, табака и чего-то ещё, неуловимого, но приятного. Официант наклонился ещё и их лица оказались друг напротив друга. Длинные волосы официанта пощекотали Цзян Чэна по лицу. - Ну? - официант прошептал, затем, очнувшись, подскочил, откашлялся и резво отскочил от Цзян Чэна. - Кофе понравился? Цзян Чэн моргнул, прогоняя странное оцепенение. - Да, спасибо. - Цзян Чэну стало душно, ему срочно потребовался свежий воздух. И дождь, да, холодный дождь тоже оказался бы в тему. - Принесите счёт, пожалуйста. Официант, казалось, расстроился. - Счёт? Ага. Да. Да, конечно. Он снова скрылся в темноте кофейни, а Цзян Чэн похлопал себя по брюкам в поисках бумажника. Блять. Грёбаный день заканчивался полным нокаутом. Официант уже подошёл, а Цзян Чэну хотелось провалиться сквозь землю. Он тяжело вздохнул и вымученно посмотрел в серые глаза напротив. - Я... Тут такое дело... - Цзян Чэн собрался и выпалил. - Я кошелёк в пиджаке забыл. Давайте я так отработаю. Официант наклонил голову набок и внимательно посмотрел на Цзян Чэна. - А пиджак где? Цзян Чэн задумался и совсем сник. - А пиджак, полагаю, в цепких когтях заботливой маменьки. Официант прыснул. - Маменька - это прекрасно. Даже с когтями. - Угу, - понуро отозвался Цзян Чэн. - Ты далеко живёшь? - официант с головы до ног осмотрел Цзян Чэна. - Руку на отсечение дам, что неместный. - Эм. А где я вообще? Официант рассмеялся. - Ты в районе Илина. Цзян Чэн смачно выругался. Далеко не совсем верная формулировка. Охуеть как далеко и как блять отсюда выбраться - это, определённо, будет поточнее. Он бухнулся головой об стол. - Я из Юньмэна. Официант присвистнул и разом сник. - Первый раз вижу живого юньмэнца, - поймав непонимающий взгляд, он улыбнулся. - Обычно наш брат вашего может только по телеку увидеть или в журнале. Цзян Чэн попытался усмехнуться шутке, но вышел лишь болезненный оскал. Официант тем временем достал телефон. - Сейчас вызову тебе такси. Не надо хорошим мальчикам вроде тебя ходить по нашему району без сопровождения. А я, к сожалению, в ближайшее время не освобожусь. Так бы проводил. Куда тебе? - официант выглядел расстроенным. - Не стоит. Я... - начал было Цзян Чэн, но его тут же остановила выставленная рука. - Говори адрес. Денег не надо. В конце концов, ты и заказ не сделал. А за такси в другой раз отдашь. - официант натянуто рассмеялся, продолжая прожигать Цзян Чэна взглядом.