Вспомни меня

      Весь день они обсуждали и составляли план дальнейших действий, Алекс предложил после Нью-Йорка полететь в дом его родителей в Техасе, а Генри согласился, потому что это в любом случае была следующая часть их путешествия, а потом они вернулись бы в Лондон. За это время у них было слишком много перелётов, хотя они привыкли к этому ещё до аварии. Позвонив доктору будучи в Париже, Алекс дважды уточнил, всё ли с ним будет в порядке. Врач действительно поддерживал идею этого путешествия после того, как Алекс рассказал о восстановленных воспоминаниях, которые приходили во снах или вспышками памяти и оказывались правдивыми.       Добравшись до Техаса, они провели там несколько дней, отдыхая и заряжаясь перед продолжением маршрута. Алекс нервничал из-за поездки в Техас, даже толком не зная из-за чего конкретно переживает. И когда он поделился с Генри, тот лишь покачал головой и ограничился коротким «не сейчас, мы обсудим это, когда будем там». И хотя это не уменьшило беспокойство Алекса, он безоговорочно доверял Генри, поэтому оставил это на самотёк. Он позвонил родителям, с которыми поддерживал регулярное общение, чтобы рассказать, что собирается побыть какое-то время в Нью-Йорке и попросить разрешения занять домик у озера. Они звучали такими счастливыми, узнав, что к Алексу вернулись некоторые воспоминания. Алекс сквозь слёзы рассказывал, что сейчас он чувствует себя лучше и очень гордится своим достижениям. Все его чувства к Генри были как будто бы совершенно новыми, поэтому Алекс всё ещё боялся, что не вспомнит, насколько сильно любил его раньше. — Солнце моё, — его мама спокойно и твёрдо говорила в телефоне. — К тебе возвращается всё та же любовь, которая у тебя была, просто нужно время. У тебя есть целая вечность, чтобы вспомнить, как ты его любил. — Но что, если он просто не захочет ждать вечность? Что, если он просто… устанет от ожидания? — Дорогой, Генри смотрит на тебя, будто это ты повесил Луну. Он будет ждать тебя сколько понадобится. — Очень надеюсь на это, мам. Алекс завершил звонок и уставился в потолок отеля. Они с Генри планировали улететь в Нью-Йорк поскорее, а сейчас просто ждали наиболее подходящий рейс. Алекс надеялся, что это путешествие пробудит в памяти ещё больше потерянных воспоминаний. Ему хотелось вернуть все воспоминания, связанные с Генри, он больше не собирался довольствоваться обрывками. Только чем больше Алекс пытался, тем туманнее они становились. Он снова подумал про свой сон, где они вдвоём в постели занимались любовью. А что если это был не просто сон? Его сон об Эйфелевой башни был реальностью, многие из других тоже оказались настоящими. Так мог ли их секс тоже быть забытым воспоминанием?       Через несколько часов, во время полёта его мысли всё ещё кружились в голове, и Алекс разочарованно вздохнул, проводя рукой по волосам. Генри, сидевший в кресле напротив него, уснул, положив голову на руку. Он выглядел таким расслабленным и умиротворённым, что Алекс позволил себе смотреть на него, вернее даже рассматривать. Начиная с причёски Генри, с этих всегда идеально уложенных волос. В отличии от его собственных растрёпанных кудрей, которые оставались такими, чтобы Алекс с ними не делал, а вот укладка Генри всегда оставалась безупречной. Алексу стало интересно, такие ли его волосы мягкие, какими кажутся? Проводил ли он по ним раньше, когда они были вместе, запускал ли в них пальцы и ерошил? Хватался ли за них, когда они занимались сексом? Нравилось ли ему, если Алекс тянул за них, пока Генри стоял на коленях, делая ему минет. Алекс не помнил, чтобы Генри ему сосал, но в телефоне было такое фото, которое, по всей видимости, сделал он сам, так что, очевидно, такое бывало. Алекс старался не пялиться на эту картинку, но в большинстве случаев у него это не выходило. Вид Генри, обхватившего его член губами, был чем-то вроде подарка. Когда Алекс впервые увидел эту фотографию, он сглотнул, а потом пялился на неё. Очень долго. Алекс с трудом сглотнул и двинулся дальше. Он посмотрел на лицо Генри, очерчивая взглядом его черты, форму бровей, линию носа, как выглядели уши, губы и родинка над ними. Интересно каково целовать эти губы? Если бы они поцеловались тогда, в комнате для амуниции в Виндзоре, ему бы это понравилось? Алекс точно хотел поцеловать Генри, прижаться своими губами к его и попробовать их на вкус. Встряхнув головой, он посмотрел на руку Генри, которая лежала на подлокотнике кресла и на которой тот носил кольцо с печаткой. Алекс потёр тот же палец на своей руке. Носил ли он эту печатку? Его палец чувствовался пустым, а когда сознание вдруг пронзила золотая вспышка, Алекс мог ручаться, что палец ощутил тяжесть кольца. Алекс снова вздохнул. — Алекс, ты что, пялишься на меня, пока я сплю? Алекс слегка подпрыгнул, услышав Генри. — Нет! — тут же ответил он. — Я просто с отвращением наблюдал, как ты пускаешь слюни. — Члены королевской семьи не пускают слюни, — Генри открыл глаза и улыбнулся. — Продолжайте утешать себя, Ваше величество! — рассмеялся Алекс, качая головой. — Ты же ЗНАЕШЬ, что «Ваше королевское высочество»! Не заставляй натравливать на тебя моих офицеров личной охраны! — Своих офицеров? Ну и пожалуйста, зато у меня есть Эми! — Алекс едва ли не надорвал живот, а когда он остановился, Генри как-то странно на него посмотрел. — Ты чего? У меня что-то на лице? — Не… Нет, просто… Ты… — Генри повёл плечами. — Прости, не хотел заставить тебя почувствовать себя странно. — Всё нормально, — Алекс улыбнулся. — Мне нравится, какой я. Я так долго не чувствовал себя самим собой после аварии. Я говорил тебе о своём восстановлении, но это было так чертовски сложно, а потеря памяти была ужасной. Выздоровление заняло, боже, так много времени, прежде чем я вновь смог ходить. Были моменты, когда у меня были припадки, я мог, блять, обмочиться, а потом, когда всё начало заживать, моя сила постепенно начала возвращаться. Я принял свой внешний вид. Никогда бы не подумал, что я тщеславен, хотя я гордился собой. Но я… Когда в первый раз я посмотрел в зеркало, меня чуть не стошнило, на голове не было волос, а шрам… шрамы были везде. Такие воспалённые и красные. Сейчас они зажили, но всё ещё остаются на моём теле, так что теперь оно выглядит совершенно по-другому. — Ты всё ещё красивый, Алекс, — мягко добавил Генри. — Если бы ты только сказал, что нуждаешься во мне, я бы был там в ту же секунду и повторял это. — Я знаю, и я… — Алекс грустно улыбнулся. — Должен извиниться. Я никогда не перестану сожалеть, что отослал тебя. Если бы я знал тебя, как знаю сейчас, то не сделал бы этого. — Алекс, тебе не нужно снова извиняться. Мы сейчас здесь, я рядом — только это важно. — Верно, ты прав, окей. Тогда расскажи мне, что мы делали в Нью-Йорке? — Ну, хорошо, Эми помогла мне спланировать сюрприз для тебя, так что я прилетел на… ночь, — Генри избегал взгляда Алекса. — Чего? Ты прилетел? Генри нервно кашлянул. — Его королевское величество прилетел, чтобы потрахаться? Типа секс по вызову? — Заткнись! — О, О, ты правда это сделал! Ты пролетел три тысячи миль ради секса! Алекс вновь рассмеялся, пока лицо Генри приобретало цвет королевского пурпура. — Да, хорошо, возможно именно ради этого. Ты тогда разговаривал с Мигелем Рамосом, — Генри выплюнул это имя, словно оно было ядовитым. — Погоди… Мигель Рамос? Я знаю это имя! — Да, Алекс. Ты провёл с этим парнем одну ночь, а потом он слил нашу переписку. — Блять. — Именно. — Думаю, я попрошу тебя рассказать подробнее, когда мы будем в Нью-Йорке.       Спустя несколько часов Алекс и Генри уже сидели в баре отеля. Алекс наблюдал, как Генри купил им по напитку и уверенно поставил их на стол. Это было такое совершенно обыденное действие — заказать напитки — что Алекс даже не думал, что принц будет заниматься таким самолично. Но вот Генри, который нёс два пива, одно из которых к тому же слегка выплеснулось из кружки на его руку. Алекс сделал большой глоток. Чувства, бурлившие в груди, сдавливали ему грудь до боли, и он выдохнул. Генри сел рядом и сделал глоток своего пива. — Так значит я сидел здесь с Мигелем? — спросил Алекс, не в силах дождаться, пока Генри поставит свою пинту на стол. — Ага. — Возможно, за потерю этого воспоминания я даже благодарен, — Алекс улыбнулся, заставив Генри посмеяться. — И он слил наши письма? — Официально это не подтверждено и не значится в протоколе, но он такой проныра. Все в курсе, что это его рук дело. — Я… Я даже поверить не могу в это. — Да, в общем, когда я приехал, ты сидел с ним в баре. Должно быть он увидел нас и каким-то образом сложил два плюс два. — Он такой мудак, надеюсь, больше не увижу его. — Не увидишь. — Не увижу? — Неа. — Генри? Ты что-то сделал? — Я ничего не делал. По крайней мере, своими руками. — О боже, — Алекс рассмеялся. Алекс снова попытался представить себя здесь с Мигелем, но ничего не получалось. Несмотря на то, что Генри объяснил, что он был на демократическом съезде и поехал в бар потом, у Алекса перед глазами возникла вспышка и тогда… — Подожди минутку… — Алекс осторожно произнёс слово, возникшее в его голове. — Схитрить? — Когда ты спросил, что я здесь делаю… — Генри широко улыбнулся. — Я ответил, что немного схитрил. — А потом? — Потом я получил свой «секс по вызову», как ты красноречиво выразился! — Генри продолжал улыбаться. — У нас было много… — Алекс понизил голос и помотал головой из стороны в сторону. — Секса по вызову? — подмигнув, спросил Генри. — Дерьмо, нет, я про… — Секс? — предложил Генри. — Угу, — Алекс кашлянул. — Это да. С него наши отношения и начались. Нам было так горячо и тяжело, что, честное слово, сначала всё сводилось к прикосновениям при каждом удобном случае. Даже после кучи времени, проведённого вместе, мы стремились к этому и не могли насытиться друг другом. — Это было большóй частью нас. — Да, — Генри нервно переминался с ноги на ногу. — Но я не хочу давить на тебя ради возвращения этого. Мы здесь из-за твоих воспоминаниях, а не потому, что я хочу прыгнуть к тебе в постель. — А ты не хочешь? — Алекс… — мягко предупредил Генри. — Дерьмо. Извини. Это просто… после Виндзора и всех моих снов в Париже, я просто…чувствую всякое… такое, — Алекс помахал рукой перед своим животом. — Все внутри меня смешивается, и я совершенно не понимаю, чего хочу. Хорошо ли, что я ощущаю это рядом с тобой? И если честно, я мог бы поцеловать тебя, забраться в кровать и воплотить в жизни все свои сны… Потому что я думал, что ты тоже этого хочешь, но сейчас ты говоришь противоположное, так что… Я просто заткнусь. Генри просто смотрел на него, приподняв брови и распахнув рот. — Окей. Меняем тему, — Алекс издал нервный смешок. — Нет, Алекс, дай мне кое-что сказать… Я не хочу ничего больше, я сейчас абсолютно серьёзно… Ничего больше… чем отвести тебя наверх, раздеть, касаться руками и целовать тебя всюду. Так что не думай, что я не хочу тебя. Всё это время я ждал, чтобы просто быть рядом с тобой, и могу ждать вечность, если ты будешь в моей жизни… И если ты не помнишь нас или решишь, что «мы» тебе не нужны… — Генри грустно вздохнул. — Тогда мне хватит и дружбы с тобой, как сейчас, если у нас не получится… — Я знаю… Я знаю, — он оборвал Генри. Алекс ненавидел то, что ему приходилось это говорить. Ему нужен был Генри. Ему нужно, чтобы сны из Парижа стали реальностью. — Но я полностью за. Хочу, чтобы ты был в моей жизни, пока воспоминания не вернутся. А потом я хочу наверстать упущенное. Они посмотрели друг на друга какое-то мгновение. — Вау… Это всё пиво, — Алекс рассмеялся, сглаживая напряжение. — Ладно… — Генри поднялся с места. — Хватит нам алкоголя, пойдём посмотрим фильм.       Спустя пару часов они сидели в номере Алекса, в котором их вместе как-то нашла Захра. Как рассказал Генри, ему пришлось прятаться в шкафу, и это заставило Алекса очень громко смеяться над этим случаем. — Вообще, не смешно. Я думал, она меня убьёт! — возмущался Генри. — Ладно-ладно. Я, конечно, перестану смеяться, но серьёзно? Она правда назвала тебя лордом Сладкие-щёчки? — Да, поэтому заткнись и выбери фильм. Алекс отсмеялся, но никак не мог перестать улыбаться, даже когда заговорил: — Кстати. Я смотрел с Норой один фильм, который был настолько хорош, что мне тогда показалось, что тебе бы он понравился… — Как называется? — «Любовное настроение». Резкий вздох Генри заставил Алекса резко обернуться на него и уточнить: — Знаешь его? Можем не смотреть, но когда я его увидел, то подумал, что это просто обморок. — Это мой любимый фильм на все времена, — губы Генри растянулись в грустной улыбке. — О! Значит, я был прав, он тебе нравится. — Конечно, Алекс, я считаю его самым обморочным фильмом из всех, что видел. — Обморочный? Такое слово вообще есть? — Иисусе, Алекс, — Генри улыбнулся и мягко продолжил. — Да, это слово, конечно, оно существует, и этот диалог мы уже проходили, когда были здесь впервые. — О… Не знаю, вспомнил ли я это или просто… ты сказал это… но я всё ещё не уверен в существовании этого слова, я почти убеждён, что ты только что его выдумал. — Будучи принцем, объявляю это слово существующим. — О как. Теперь королевская семья просто придумывает слова? — Именно, — твердо заверил его Генри, вызывающе выпячивая подбородок. — Как скажете, ваше величество! — Алекс закатил глаза. Они вместе с Генри рассмеялись, и Алекс взял пульт, нажимая на кнопку воспроизведения.