Вспомни меня

      Алекс стоял, глядя на Кенсингтонский дворец, и сделал глубокий вдох, просто пытаясь позволить воспоминаниям взять верх. С этим место определённо что-то знакомое, чего Алекс точно не мог вспомнить, но было очевидно, что он здесь уже бывал. Он даже чувствовал себя легко, прямо как дома. Сотрудники Генри разобрались с их вещами, и каждый из них тихо заявлял, что рад снова видеть здесь Алекса и надеется, что он чувствует себя хорошо. Алекс благодарил всех и каждого, несмотря на комок в горле, а Генри наблюдал за этим всем сбоку, и его улыбка могла затмить солнце. Рядом с принцем стоял высокий, загорелый мужчина, и Алекс знал, что это молодой человек Захры, Шаан, который по совместительству с этим был ещё и шталмейстер Генри. И хотя Алекс его не помнил, он знал, что они с Шааном уже много раз виделись, а узнал он его сейчас по фотографиям из кабинета Захры. Шаан смотрел на него с улыбкой. — Мистер Клермонт-Диас, рад снова видеть вас, — сказал он, когда Алекс к ним подошёл. Алекс пожал Шаану руку и был немного удивлён, когда тот быстро притянул его для объятий. Также быстро Шаан отшагнул назад, попутно извиняясь и отворачиваясь, чтобы, как заметил Алекс, вытереть увлажнившиеся глаза. — Я тоже рад тебя видеть, Шаан. Захра и Генри рассказали мне всё о тебе. И вроде бы ты называешь меня просто «Алекс»? — внезапно вспомнил Алекс. — Да, Алекс, верно, — улыбнулся Шаан. От Захры Алекс знал, что помощник был вместе с Генри в больнице и не отходил от него, пока тот не засыпал. Когда кому-нибудь нужен был перерыв поесть или попить, Шаан оставался в палате, читая Алексу газету. А ещё Захра рассказала, что когда он отослал Генри, Шаан организовал тому рейс и доставил его домой в целости и сохранности. Алекс всё ещё чувствовал себя виноватым, что прогнал Генри, но надеялся, что искупит всю причинённую боль. — Спасибо… что присмотрел за Генри, пока я… пока… — Алекс выдохнул. — Спасибо, что был рядом с ним, когда я не мог быть. — Всегда пожалуйста… — Шаан снова протёр глаза. Прежде чем кто-то сказал ещё что-нибудь, из-за закрытых ворот, которые были по правую руку от них, донеслись громкий скребущийся звук и лай. Он становился всё громче и громче, пока калитка не открылась, выпуская собаку, в которой Алекс узнал Дэвида с фотографий из его спальни в домике у озера. Пёс побежал к Генри, который как раз присел на корточки, чтобы поздороваться, но прежде чем добежать до хозяина, Дэвид остановился как вкопанный и посмотрел на Алекса. Затем начал скулить, а хвост его завилял ещё сильнее, и пёс проскочил мимо Генри, прыгая на Алекса, которому пришлось буквально ловить его в воздухе. Извиваясь в объятиях Алекса, Дэвид облизывал ему лицо, поскуливая и тявкая. Алекс смеялся и опустил собаку вниз, чтоб защитить Дэвида на случай, если он выскользнет из его рук. Нападение Дэвида продолжалось добрых пару минут, пока Алексу, наконец, не удалось уложить его и выпрямиться. — Кажется, не я один скучал по тебе, — Генри рассмеялся. — Давай зайдём внутрь. Алекс стоял в фойе дворца, оглядываясь вокруг и впитывая. Алекс взглянул на балкон второго этажа и вспышкой увидел стоящего там Генри, который смотрел вниз, на него. Это вернуло его во вчерашний день, когда они ещё были в домике у озера, а Алекс как раз внезапно вспомнил про уход Генри и как штурмовал потом его дворец.       Алекс вспомнил, как ещё во время пребывания в Техасе, когда они стояли у озера, он сказал «Я осаждал твой чёртов замок», на что потрясённый Генри смог только переспросить «Что?». — Я осаждал твой чёртов замок, по крайней мере, мне так кажется… Нет, не кажется, я вспомнил: мы спорим и насквозь промокший… и… Не очень чётко, но… Погоди… Так и было? — Да. Это случилось через неделю после того, как я тебя оставил. Я лежал в кровати, когда вошёл один из моих придворных и сказал, что ты стоишь у ворот и хочешь меня увидеть. — О боже мой, — Алекс сделал глубокий вдох, а в его сознании вспыхнуло воспоминание о том, как он стоит под дождём и кричит. Он был взволнован и паниковал одновременно, когда продолжил говорить. — Я хочу в Кенсингтонский дворец. Думаю, мне нужно туда. Не хочу, чтобы это исчезло, пока свежо в моей памяти. Мне нужно туда прямо сейчас. Мы же можем, Генри? — Ты правда вспомнил это? — Начинаю вспоминать, что был дождь и я кричал, а потом оказался внутри и ты… Мы кричали друг на друга и… — Алекс зарылся рукой в свои волосы. — Больше ничего не помню, я… Прошу, пожалуйста, мы можем просто полететь туда? По плану они должны были оставаться в домике у озера ещё несколько дней, поскольку сделали очень много перелётов и нуждались в отдыхе, но Алекс просто не мог ждать. Это воспоминание было самым лучшим и длинным из всех, что были. Так свежо оно было в памяти, что Алексу нужно было добраться в Лондон до того, как оно исчезнет. Он должен был. Поэтому вместо того, чтобы оставаться в домике у озера ещё какое-то время, как и планировалось, они сели в самолёт, как только смогли, и совершили перелёт из Техаса в Лондон.       Так что сейчас Алекс был здесь, в фойе Кенсингтонского дворца, а его сознание наполнялась всё большим и большим количеством воспоминаний, которые он так отчаянно хотел вернуть. — Ты в порядке? — спросил Генри, стоя позади него. — Мне представился ты. Просто пришло в голову, что стоишь там в своём халате той самой ночью. Это правда? — Алекс слегка повернулся к нему. — Да, Алекс, — грустно подтвердил Генри. — Ты стоял здесь и я… — Мы пошли в твою комнату… — Пойдём, я покажу тебе, — Генри кивнул. Алекс проследовал за Генри вверх по лестнице, осматривая антураж и картины, висевшие на стене. Генри остановился на верхней площадке лестницы, и Алекс, ведомый уверенностью, что знает куда идти, прошёл мимо, следуя по коридору, и остановился около двери. — Ты помнишь, где наша… моя комната? — затаив дыхание, спросил Генри. — Не знаю, я просто… Знаю, куда идти, хотя точно не помню, это просто чувство… Понимаешь? Генри улыбнулся, и Алекс наклонился для поцелуя, но остановился прежде, чем дотронулся до него. — Генри, можно мне поцеловать тебя здесь? — нежно поинтересовался Алекс. — Боже, Алекс, пожалуйста, да, — Генри сам притянул Алекса ближе и поцеловал. Генри толкнул его так, что тому пришлось прислониться спиной к стене, и прижался ближе, кладя руку на лицо Алекса. Ему казалось, что Генри хочет запустить руки в его волосы, но вовремя себя останавливает, в знак благодарности Алекс крепче прижал его к себе. Поцелуй закончился тем, что у каждого чуть перехватило дыхание и Генри сделал шаг назад сразу после того, как Алекс почувствовал, как поцелуй подействовал на него. Алекс был также возбуждён, хотя и не настаивал на продолжении, но сейчас было не время для этого.       Они зашли в спальню, и на Алекса снова обрушилось воспоминание. Всё, что он чувствовал, это запах Генри, которым пропахла вся комната. Это не только аромат лосьона после бритья Генри, это все запахи в комнате, даже полированное дерево… Всё ему было знакомо. В глубине души Алекс знал, что эта комната такая же большая часть его самого, как и комната в домике у озера. — Здесь мы ссорились, — он дошёл до середины комнаты. — Иисусе, Алекс, из всех воспоминаний ты помнишь вот это, — он издал смешок, а когда Алекс на него взглянул, то заметил в глазах Генри слёзы. — Я это не выбираю… — Алекс улыбнулся грустно. — Я… Мы ссорились тут, мы… мы кричали, и сказал тебе, что осаждал твой замок, — Алекс выдохнул и посмотрел на Генри. — Остальное расплывчато, думаю… мы не оставались здесь? Мы могли пойти куда-то ещё… Я не… — Именно. Я сказал, что у меня есть кое-что, что я хочу тебе показать, и отвёл тебя в музей Виктории и Альберта… — Можем сходить? — Конечно. Вечером, когда стемнеет — будет идеально, и мы будем одни. — Хорошо, — Алекс улыбнулся. Алекс бросил ещё один взгляд на комнату, запоминая всё здесь: мелочи, которые казались ему знакомыми, и вещи, которые видел впервые. Заметив подушку с рисунком бигля, Алекс улыбнулся и поднял взгляд на Генри, который пристально и молча смотрел на него, а по его щекам катились слёзы. — Генри? — Алекс подбежал к нему и заключил в объятия. — Что такое? — Никогда не думал, что снова увижу тебя в это комнате. Мы попрощались здесь, когда ты должен был лететь в Америку, как раз до несчастного случая. Здесь же Шаан разбудил меня, сообщая об аварии, и сейчас мы тут… — Генри перестал задыхаться. — Где? — Где я сломался после того, как оставил тебя в больнице. — Ты не оставлял меня, я попросил тебя уйти… — Неважно, — Генри шмыгнул носом. — Я ни за что не должен был бросать тебя, мне следовало остаться и пробовать… — О, Генри… Больше всего я жалею, что отослал тебя прочь. Сейчас это легко сказать, но я безумно сожалею об этом и мне так жаль, что понадобилось столько времени, чтобы снова заговорить с тобой. Тогда я так запутался. — Зато сейчас мы вместе — вот, что имеет значение. — Так и есть. Я нашёл свой путь для возвращения к тебе. — Нашёл. Раздался стук в дверь, и в комнату зашёл Шаан: — Господа… Я распорядился отнести вещи мистера Клермонта-Диаса в белую комнату. Надеюсь, она подойдёт. — Вообще-то, Шаан… — Генри посмотрел на Алекса, который кивнул и улыбнулся. — Алекс останется здесь, со мной. — Превосходно, Ваше Высочество, — Шаан улыбнулся и покинул комнату через дверь, в которую он вошёл. Несколько секунд спустя, он появился вновь с двумя людьми из прислуги, которые несли вещи Алекса. — Шаан? — вопросительно сказал Генри. — Скажем так, я просто надеялся, сэр. — Спасибо, Шаан, — ответил Генри и обнял Шаана, как догадался Алекс, точно в обход протокола. — За всё это. — Всегда пожалуйста, сэр. — Генри, — шёпотом поправил Генри. — Генри, — так же шепча, ответил Шаан и отступил назад, мягко хлопая в ладоши. — Так, еда, вы должны быть голодными. Персонал полностью накрыл стол, и они сели есть. Ещё больше придворных подходили поздороваться к Алексу и говорили, как им приятно и радостно снова видеть его во дворце. Алекс ничего не мог с собой сделать и чувствовал, что задыхается.       Позже тем же вечером, когда уже стемнело, Генри сказал Алексу, что пора идти в музей. Генри вывел Алекса из дворца и повёл по темным улочкам Лондона, пока они не оказались в музее. Алекс смотрел на Генри, который ходил по залам со скульптурами и рассказывал о том, как приходил сюда в детстве вместе с отцом. Как он мечтал привести сюда кого-то, кого будет любить. Как даже после того, что он оставил признавшегося в любви Алекса, который прилетел в Лондон, чтобы бороться за их отношения, Генри отвёл его сюда и рассказал о мечте — потанцевать среди скульптур с любимым человеком. Как сам Алекс включил песню, и они вместе танцевали. Песня, которую потом Генри не мог слушать, потому что потерял ту любовь. — Что это была за песня? — тихо поинтересовался Алекс. Генри достал свой телефон из кармана и включил аудиозапись, откладывая телефон, как только музыка начала играть. Когда послышались слова, они стояли и смотрели друг на друга, и внезапно на Алекса накатила целая волна эмоций. Хотя он не помнил, чтобы танцевал под неё с Генри, но сама песня была Алексу знакома. Генри подошёл к нему поближе и протянул руку. — Потанцуешь со мной? — тихо спросил он. Вторгаясь в чужое личное пространство, Алекс взял его за руку, а вторую положил на плечо и поглаживал руку Генри, лежащую на его груди, вверх-вниз. Алекс прикрыл глаза и заплакал, Генри же отстранился и посмотрел на него. — Генри, — было слышно размеренное дыхание Алекса. — Прошу, будь терпелив ко мне, я обещаю быть храбрым и попытаться вспомнить нашу историю. — История, а? Мы могли бы попасть в историю, — Генри прижался ко лбу Алекса своим. — «История, а?», — Алекс чуть-чуть споткнулся, а его лицо нахмурилось, когда он попытался вспомнить. — Я мог слышать эти слова раньше? — Да, — широко улыбнулся Генри. — Это твои слова, сказанные мне прямиком в этом зале. — Теперь я хочу это вспомнить, — Алекс закрыл глаза, вспоминая прошлые слова Генри о том, что он помнит только их спор. — Мы можем остаться здесь, просто вот так, ещё немного? — Алекс, мы можем остаться тут навсегда. Всё, чего тебе хочется, — вздохнул Генри, мягко улыбнувшись. Алекс наклонился ближе к Генри, и они продолжили танцевать ещё долго время после того, как музыка закончилась.       Уже глубокой ночью или самым ранним утром, они вернулись обратно в Кенсингтонский дворец, идя по тёмным улицами и держась за руки. Добравшись до спальни Генри с первыми лучами солнца, они переоделись и вместе завалились спать, тут же проваливаясь в сон. Через некоторое время Алекс проснулся в залитой солнечными лучами комнате, из-за спины обнимая Генри, и притянул его ещё ближе, нежно целуя в затылок и улыбаясь. Генри сделал глубокий вдох, Алекс закрыл глаза и снова провалился в счастливый крепкий сон.       Спустя пару часов Алекс, радостно улыбаясь, сидел в кресле, слушая играющего на пианино Генри. Он легко переходил от одного произведения к другому, и Алекс чувствовал себя таким счастливым и довольным. Трудно было представить, что несколько месяцев назад он просто отослал Генри прочь. Алекс никогда не переставал винить себя за это решение, хоть тогда оно и казалось ему правильным. Но сейчас, когда он сидел здесь, Алекс не мог поверить, что когда-то отослал этого парня прочь. Этого замечательного, красивого парня, который после одного сообщения о жёлтых розах впустил Алекса в свою жизнь. Несмотря на то, что он хотел помочь, Алекс всё ещё был нервным и напуганным, чтобы видеть Генри снова, когда тот приехал в его отель, как только узнал о прибытии. Генри тратил своё время, помогая Алексу восстановить как можно больше потерянных воспоминаний. Был с Алексом на каждом шагу, ничего не предпринимая и не ожидая. Алекс моргнув. Ему понадобилась секунда для осознания, что музыка закончилась, и Алекс поднял взгляд на Генри, который тоже смотрел на него. Его дыхание было прерывистым, и он нервно облизнул губы. — Алекс? По его взгляду Алекс мгновенно понял, что с Генри что-то не то. Всё, что чувствовал Алекс, что не озвучивал вслух, должно быть, отражалось на его лице. Он ведь сказал Генри, что хочет попытаться вернуть все свои воспоминания и вспомнить их любовь. Слышал, что сказал ему Генри тогда около озера. Алекс быстро поднялся и сделал несколько шагов к пианино, а Генри поднял голову. — Алекс? — вновь повторил Генри. Алекс уже не мог сдержать слова, которые слетали с его уст, также, как не мог остановить рассвет или закат: — Я люблю тебя, Генри. Закрыв глаза, Генри сделал глубокий вдох и медленно выдохнул воздух из надутых щёк. Он опустил голову, а потом, слегка тряхнув ей, поднял её обратно, смотря прямо на небо. Алекс наблюдал, как Генри тихо прошептал «спасибо», а потом перевёл взгляд прямо на него. Генри сделал шаг к нему и, взяв в свои ладони руки Алекса, поочерёдно поцеловал сначала правую, потом левую, а потом и вовсе прижался к ним лбом. Алекс чувствовал, что Генри слегка потряхивало, когда он поднял взгляд, в котором виднелось доверие и счастье. Алекс не осознавал, что до этого он сохранял непроницаемое выражение лица, а потом Генри прошептал эти же три слова в ответ. Они звучали иначе, чем тогда по-настоящему и непрерывно в домике у озера. Но сейчас, прямо сейчас Алекс понимал, что эти слова исходят из глубин души и сердца, которые Генри так тщательно берёг: — Я тоже люблю тебя, Алекс. Алекс заключил Генри в объятия, крепко сжимая и довольно близко прижимая его к себе. Только этого всё равно было недостаточно, Алексу хотелось обнять Генри так сильно, чтобы это стёрло все проведённые порознь месяца. Чтобы это объятие на одном дыхании сказало «мне жаль» и «я люблю тебя». Чтобы это объятие показало Генри, что Алекс влюбился в него по уши. Снова. На этот раз Алекс это помнил, а восстановленные части «прошлого его» прошлого смешивались с «ним новым», поэтому он снова и снова признавался в любви Генри. Его сердце вновь нашло сердце Генри, хотя могло ли быть иначе? Генри ведь такой Генри, как Алекс мог его не любить? Они должны быть вместе, Алекс ЗНАЛ это. Генри же говорил, что его собственное сердце всегда принадлежало Алексу, как и он сам. С того момента, как они встретились, и до момента, когда Генри уехал из больницы. Даже будучи разбитым его сердце принадлежало Алексу. С того момента, когда Генри прочёл сообщение о жёлтых розах, эта переписка вернулась в их жизнь. Когда Генри снова увидел Алекса в Лондоне, его сердце КРИЧАЛО, хотело и любило Алекса. Всё это время и вплоть до этого момента оно билось ради Алекса и только для него одного. Они обнимались, плакали, целовались, говорили друг другу «Люблю тебя». Улыбаясь, рыдая, смеясь, но снова и снова говорили эти слова по миллиону раз. Сейчас это было ново для Алекса, но не для Генри.       В тот вечер Генри сообщил Алексу, что они возвращаются в Букингемский дворец. Оказавшись там, они вошли в большую комнату, в которой, по словам Генри, они встречались с королём, Филипом и Беа, когда обсуждали дальнейший план действий после утечки электронной переписки. Алекс осмотрелся вокруг. Снаружи было темно, но можно было увидеть огни торгового центра сквозь высокие двери, расположенные вдоль одной из стен. Алекс подошёл, чтобы взглянуть поближе. — Дедушка пытался донести до нас, что нам нельзя быть вместе, а я чувствовал, что не имею ни малейшего понятия, как сохранить и тебя, и свою семью, оставаясь при этом принцем. Но я знал, что пришло время бороться за нас. Я так устал прятаться, а ты сидел рядом со мной, так что я почувствовал такую смелость, такую гордость, что понял — это мой единственный шанс. Если бы дедушка принял решение, это был бы конец. Поэтому я начал бороться, рассказывая ему о нашей преданности и глубокой любви друг к другу, хотя это даже не поколебало его уверенность. А когда ты что-то спросил, он отмахнулся, назвав тебя проблемой, и это был предел. Я заступился за себя и за нас. — Готов поспорить, это было приятно, — Алекс с улыбкой повернулся к Генри. — Именно, — Генри улыбнулся. — Потом вошёл один из помощников дедушки и прервал нас, а Беа заметила толпу людей снаружи и… — Мы вышли туда вдвоём?.. Мне… Мне кажется. — Так и сделали, — Генри улыбнулся. — Я… Ты сказал мне, что любишь меня как раз перед тем, как мы открыли двери… Я ответил, что люблю тебя больше. — Да, Алекс! — рассмеялся Генри. — Ещё одно воспоминание, — Алекс широко улыбнулся. — Ещё одно воспоминание, — ласково повторил Генри и обошёл Алекса, открывая стеклянную дверь. — Нам можно выйти? — спросил Алекс. — Да, но только потому, что уже поздно, и ненадолго. Алекс вышел на балкон, а Генри следом за ним. — У аплодирующей толпы были флаги гордости, и это было прекрасно, — Генри улыбнулся. — В тот день я почувствовал, что так горд быть с тобой здесь. — Горд быть моим парнем, — улыбнулся Алекс. — Всегда. Алекс наклонился и нежно поцеловал Генри. Их прерывал свист с улицы, и они, рассмеявшись, нырнули обратно внутрь комнаты, надеясь, что свистевший не узнал их. — Спасибо тебе за это, за сегодня, за всё! Не думаю, что смог бы сделать всё это без тебя. — Всегда пожалуйста. Осталось последнее место, и тогда мы точно закончим. — Белый дом. — Да, где всё и началось. — Тогда вперёд! — Алекс улыбнулся.