Огниславия

Бартош шумно вошел и хлопнул дверью. — Сейчас ведь без меня начнут. — шепотом сказал он, торопливо идя по коридору. Подойдя к двери комнаты, Бартош был уже готов постучать в нее, но дверь распахнулась и в дверном проеме показался Влодек. От такой неожиданности Бартош слегка вздрогнул и тихо выругался. — Ты че опаздываешь? — почти крикнул Влодек. Бартош, ничего не ответив, прошел в комнату. Влодек захлопнул за ним дверь. — Он уже тут? — спросил Бартош, полуобернувшись к Влодеку. — Нет еще. Ждем. — сухо ответил тот. Бартош аккуратно присел на кровать, стараясь не шуметь. — Ну вот. — сказал он облегченно. Помимо Бартоша, в комнате было еще около десяти человек. Кто-то располагался на других кроватях, кто-то расхаживал по комнате, кто-то сидел на полу. Бартош сидел между Войцехом и Роксаной. Они не обратили на него внимания. — Интересно, как оно выглядит. — сказал Войцех, обращаясь к Роксане. Роксана в ответ закивала. — Идет. — сказал Влодек, проходя в комнату. Все в комнате притихли. — А кто первый будет? — осторожно спросила Роксана. — На правах главного, так и быть, буду я. — ответил Влодек. — А че это ты главный? — возмутился Марик по кличке Мешок. — Так большинство решило. — ответила высокая, худощавая, с засаленными волосами, Лина. — А меня не было, когда голосование было. — возразил ей Мешок. — Надо было вовремя приходить. — парировала Лина. Мешок махнул рукой, не желая спорить с этой женщиной. — Решено уже. Влодек будет первым. — низким голосом прогремел Бронислав. — Друзья, — начал Влодек, — Это тот самый день, когда Огниславия излечится от неведенья. Оно у нас уже в крови бурлит. У кого-то, конечно, взор прорезается, но целой картины узреть мы не можем. Но это поможет нам. Все снова замерли, когда послышались шаги. В комнату вошел низкорослый молодой парень. — День добрый, — поприветствовал всех он, — Меня зовут Поличек. А это смутка, — он достал из кармана мешочек, — Кто будет пробовать? — Я. — ответил Влодек. Поличек развязал мешочек, подошел к Влодеку. Влодек протянул ладонь, Поличек насыпал пыльцу в нее. — Надо же! — Влодек посмотрел на пыльцу, затем окинул взглядом всех присутствующих, — Радостин-то золотистый, а эта серая. Те, кто сидели, резко встали, чтобы посмотреть. Влодек собрался с мыслями и вдохнул пыльцу. Он ощутил жжение в ноздрях, в глазах помутнело, в ушах зозвенело. Все это длилось несколько секунд, затем жжение пропало, зрение стало ясным, слух нормализовался. Внезапно к Влодеку пришло прозрение. Оно появилось, как ему показалось, из ниоткуда. Будто свалилось с далекого космоса в его голову. И он все осознал. И как-то стал противен ему собственный дом. Раньше он ему казался большим, теплым и ухоженным, а теперь, наяву он был маленький, холодный и старый. Он выглянул в окно и увидел разруху, хотя раньше всегда видел порядок и красоту. Стали противны эти гости, пришедшие в его дом ради смутной пыльцы, глупые, нанюхавшиеся радостина и ни черта незнающие каков истинный уклад в этой чертовой ужасной прогнившей стране, которой управляет паскудный король, что своим указом поручил коварным алхимикам приготовить этот самый золотистый смрадный похабный, на блуд и веселье склоняющий радостин, заключивший в оковы бедных несчастных слабых граждан, забывших, что истинное счастье не в эйфории вечной, а в прозрении великом. Шокированный взгляд Влодека был устремлен в пол. Только когда Поличек помахал перед его лицом, тот обратил на него внимание. — Прозрел? — спросил Поличек. Влодек, сглотнув, кивнул.