13 июня 923 года.
Почтальон привозил письма из-за стен по вторникам. И несмотря на ранее утро, пока весь город спит, Хедель уже ожидала его у ворот. Она специально приезжала сюда сама, чтобы отец не перехватил письмо из почтового ящика. Беспокойство переплеталось в её тонких пальцах, пока она ждала опаздывающего гонца у ворот. На прошлых двух неделях письма для неё не было, но сдаваться юная Ройт не планировала. Очертания коня вдали становились все отчетливее, и Хедель почувствовала, как сердце замирает. Она нежно перебирала край своей накидки, жадно желая увидеть, как вестник протянет ей конверт. Когда мужчина на коне остановился рядом с ней, он уже догадывался о причине её визита. С улыбкой он протянул ей письмо, одобрительно кивнув. Девушка, дрожащими руками, протянула свои пальцы, словно взяв в руки самое ценное сокровище мира. Пальцы ласкали крылатую печать, а Хедель, прижимая письмо к своей груди, поспешно помчалась вперёд. В укрытии небольшого парка, затерянного среди деревьев, она нашла уют под густой кроной одного из деревьев. С лёгким трепетом она надломила печать и извлекла бумагу из конверта. Оглядываясь по сторонам, Хедель убедилась, что окружает её гордое одиночество, а затем несколько раз глубоко вздохнула и выдохнула чтобы успокоиться. Письмо пахло порохом, карандашом были выведены не очень ровные буквы на бумаге, капитан явно торопился, написав его. Проведя рукой по немного смятому листу, Хедель старательно собралась с мыслями, несмотря на волнение, и, наконец, прочитала содержимое письма:_______________________
Наивная Хедель,Шучу, конечно же, я не считаю тебя наивной, отнюдь твоя нахальная и явно избирательная натура вызывает во мне некоторую симпатию. Я не могу сказать, что испытываю всецело те же чувства, но соглашусь, что моё желание узнать тебя лучше превышает мой контроль над разумом. Однако замечу, что моя душа не так загадочна, и чтобы узнать меня лучше, тебе не потребуется много работы. Обычно я пишу только отчёты, и у меня не всегда получается выразить свои мысли точно, но если бы я не решился на этот шаг, возможно, терзал бы себя неоднократно. Сейчас я нахожусь в штабе, у нас есть время на отдых перед новым вылетом. Я чувствую спокойствие, зная, что смог защитить остров, где находятся те, кто мне дорог. Так же, спешу поделиться новостью. В свободное время я учился танцевать, возможно в следующий раз буду вести уже я. Твои глаза горели во время танца, и я понял, что ты любишь это странное действо. Я не совсем понимаю, в чем заключается его притягательность для тебя, но может быть, увидеть твою улыбку вновь и эти горящие глаза - это то, что сможет вызвать улыбку и у меня. У меня совсем немного времени, но радость овладевает мной от того, что я впервые смог написать что-то на бумаге, помимо списков новых жертв. Всё это дает мне надежду на то, что есть жизнь за гранью войны, и я надеюсь, что мы сможем встретиться вновь.
До скорой встречи, Леви Аккерман.
_______________________
Хедель пустила слезу, её губы едва коснулись бумаги, оставляя на ней нежный поцелуй. Сердце её забилось сильнее, когда она прижала письмо к своей груди, словно пытаясь впитать в себя каждое его слово. Неспешно подняв голову, она направила свой взгляд на ветки дерева, украшенные зелёными листьями, что сквозь густоту пропускали первые лучи солнца. В это мгновение она прониклась горячим потоком эмоций, ощущая внутри себя радость. Что ж, он написал письмо, значит он жив! С открытым сердцем Хедель просидела под деревом, погружённая в свои мысли, перечитывая письмо вновь и вновь, словно желая каждый раз снова и снова почувствовать его присутствие. Вернувшись домой, Хедель осторожно окинула взглядом гостиную. Тихое помещение поглощало её одиночество, каждый предмет мебели казался отдельным, лишенным тепла и уюта. Её взгляд остановился на пианино, словно приглашая её смягчить эту пустоту. Не раздумывая, Хедель подошла к пианино, прикоснулась к клавишам, и музыка прорвалась из самых глубин её души. Мелодия была берущейся из самого сердца, путешествуя по пространству и наполняя комнату эмоциями, пробуждая спрятанные чувства. Вошедший отец улыбнулся, ощутив мягкие звуки заполняющие пространство. Осторожно, чтобы не спугнуть момент, он присел в кресло, погружаясь в окружающую музыку. Его взгляд остановился на портрете ушедшей жены, и в нем зажглось тепло и гордость, видя в этой музыке и в этих нотах сердце полное любви. Музыка затихла, но Хедель оставалась неподвижной, сидя в глубине своих мыслей. И тогда отец, неожиданно нежно, спросил: - Почему ты остановилась? - Эта музыка для другого человека, - прошептала девушка, испытывая дрожь от осознания, что выразила свои мысли вслух. - Надеюсь не для капитана, - Хирам помассировал виски, стараясь успокоить накатившие тревогу мысли. - А если для него? - Хедель повернулась к отцу, её глаза сияли яростным пламенем, с легкостью стирая взгляд отца. - Я на этот счёт уже всё сказал! - Выпалил отец с раздражением. - Это решать могу только я! - Хедель резко встала, её глаза вспыхнули огнём, стирая всю зелену глаз. Если так, то я покажу тебе, кто здесь принимает решения! - Отец резким движением поднялся с кресла и направился к выходу. Куда ты собираешься? - быстро догадавшись о намерениях отца, Хедель без сомнения бросилась следом. Главнокомандующий вышел на улицу к машине, Хедель не отставала. Она молила его остановиться, призывала их прекратить эту борьбу, но Хирам был настроен решительно. Не найдя другого выхода, Хедель направилась к конюшне. Девушка не догнала отца сразу, уже только в его кабинете она смотрела как тот подписывает бумагу, считай смертный приговор. - Что ты делаешь? - Скрестив руки на груди, Хедель сверлила отца взглядом. - Я задерживаю Леви на границе, - возгордившись, заявил главнокомандующий, удовлетворенно слушая, как печать с липким звуком утверждает его решение. - Ты не посмеешь! - Хедель подбежала к отцу, но выхватить приказ из его рук не удалось. - Здесь я решаю, что дозволено, а что нет. - Папа, это наше с тобой противостояние, не втягивай его в это! - Хедель, едва не плача, пыталась добраться до бумаги, которую отец с ухмылкой держал в вытянутой руке. - Если это единственный способ донести до тебя, как должна вести себя женщина, я готов задержать лучшего лётчика где угодно, отправить его за море сидеть в окопах или даже гнить в грязной яме! - Чуть ли не кричал Хирам пристально смотря в глаза дочери. - Тогда ты потеряешь меня, - Хедель отшатнулась на ватных ногах, - навсегда... - слезы заблестели в её глазах, она безысходно выскочила из кабинета, не имея сил противостоять власти отца.***
17 июня 923 года.
В небе самолёты витали, словно птицы, свободно преодолевая просторы воздуха. Леви подготовился к приземлению после тяжёлого полета, где его команда потеряла два самолёта. Он старался сдержать гнев и печаль, слушая указания оператора, чтобы безопасно спуститься на землю. Повернув руль, он рассек облака и стремительно приблизился к земле, желая почувствовать земную твердь под ногами. Когда он вышел из кабины, он задумчиво посмотрел в голубое небо, окутанное сожалением. В это время к нему подбежал молодой солдат с отчётом. - Капитан, мы потеряли одного пилота, второй ранен и без сознания, потери на земле пока неизвестны, - юноша с глазами молодого мальчишки, говорил быстро, стараясь не терять время. - Кого потеряли? - лишь спросил капитан. - Дика Лойса. - Чёрт! - Леви с силой пнул землю, и песчинки взметнулись фонтаном в воздухе. Юный солдат остался стоять, с сожалением наблюдая за капитаном, который решительно направился в сторону штаба. Леви сжимал кулаки, глядя в одну точку на стене. Внутри него все замерло как и его пустой взгляд. Дик Лойс был молодым и энергичным юношей, он был одним из лучших пилотов, а потерять такого бойца значило слишком много для элдийской армии. Но для капитана Леви это было не менее тяжелым ударом, ведь он привязался к этому болтливому парню. Взгляд Леви неожиданно переместился на мужчину, вошедшего в помещение. Эрвин Смит выражал те же эмоции, но ему предстояло донести последние новости Аккерману, и он сел напротив Леви. Командующий сложил руки и вытянулся, в попытке собраться с мыслями. - Леви, пришёл приказ, - начал он. - Какой? - брюнет неотрывно смотрел на начальника. - Тебе придётся задержаться здесь, - ровно ответил Смит. - Надолго? - На три месяца, - Эрвин поджал губы. Ему не нравилась эта новость, учитывая, что Аккерман должен был закончить с подготовкой новых кадетов. - Что? Кто прислал приказ? - сквозь зубы уточнил Леви. - Главнокомандующий Ройт. - Чёрт! - Капитан сжал кулак. Эрвин понимающе кивнул и прикрыл глаза. Он догадывался, что этим закончится, но сделать ничего не мог и чувство беспомощности изъедало изнутри. Он мог только промолчать и не сказать то, что так хотел изречь: "А я же говорил...". - Что-то ещё? - Тебе письмо, - Эрвин выложил на стол конверт и подвинул его ближе к капитану. Взглядом он подчеркнул важность содержимого. - От кого? - Догадайся, - Эрвин встал и покинул помещение, оставив товарища наедине со своими мыслями. Леви забрал письмо со стола, оно пахло фиалками, и он улыбнулся лишь краешком губ, зная от кого оно могло быть. В этот мрачный день это было единственное приятное известие. Он осторожно вскрыл конверт и уловил взглядом аккуратно написанные строки, удивившись его малому содержанию. _______________________Леви, прости меня, пожалуйста, за спешку, с которой я пишу эти строки. Мой язык стал моим врагом, и из-за моей глупости ты не сможешь вернуться домой вовремя. Я пыталась противостоять приказу, но моё слово не имеет веса против власти моего отца. Я бесконечно чувствую себя виноватой. Ты можешь не отвечать мне более, если ты злишься или расстроен. Но если ты захочешь, можешь высказать мне всё твоё недовольство. Я приму это как подобает. Недавно, я написала для тебя музыку, возможно, если ты захочешь, ты услышишь её. А пока я пойму, если ты не захочешь меня видеть.
С великим сожалением, Хедель.
_______________________ - Глупая... - тихим шёпотом произнёс Леви и усмехнулся, аккуратно сложив письмо повернулся к окну. Через стекло простиралась полянка, на которой покоился его служебный самолёт. Взглядом он пронзал небо, словно пытаясь отыскать ответы на свои мрачные мысли. Леви не приписывал Хедель никакой вины. Он знал, что она страдает оттого, что не смогла изменить положение вещей. Вместо этого он испытывал неприязнь к ее отцу, от которого ощущал раздражающую дрожь. Но это не был страх перед властным мужчиной. Это было что-то большее - презрение к тому, кто бессовестно играл со своей властью в своих гнилых затеях.