***
Желающих отправиться в TVA, помимо Мобиуса и её самой, не обнаруживается. Уходить решили немногим позже, позволив себе передышку. Сигюн садится на траву позади дома. Осматривает открывшиеся её взору дали. Она любит природу. Как Боги плодородия, ваны воздавали ей должное. Земледелие было основным занятием простого населения. Для семей ярлов предусматривалась особая роль: защита Иггдрасиля. Будь то растрескавшаяся почва, переставшая дарить жизнь, речушка, чей источник давно иссяк, иссохший куст с голыми ветвями — не было задачи слишком мелкой и незначительной. Возвращать крупицам мира процветание значило служить благополучию всего Мирового Древа. Сигюн помнит, как сиротливо почувствовала себя, впервые оказавшись в сверкавшем золотом Асгарде. Несомненно, Гладсхейм блистала великолепием и богатством, равным которому не находилось во всех Девяти мирах. Вот только за устремлёнными к небу громадами дворцов совершенно терялись насаженные островками деревья да сиротливо разбросанные парки. Привыкшая к буйству лесов и вольности полей, Сигюн долго мирилась с переменами. Природа Пустоты, казалось бы, была в меньшей степени затронута чужим вмешательством. Однако проведя ладонью по траве, Сигюн понимает, что же тревожит в окружающем мире: отсутствие живительных токов, пронзающих каждый тонкий стебелёк и каждую росинку. Всё в Пустоте было застывшим, безжизненным, оторванным от мирового дыхания. Сигюн поджимает губы. Она здесь не в поисках умиротворения. Сосредотачивается на звуках, вслушиваясь в шелест травы. Вскоре до неё доносятся тихие голоса Локи и Сильви. Ей нет дела до романтических признаний. Но Сигюн не нравится, что Сильви, изрядно выведав о ней, сама остаётся в тени. «Какие секреты хранишь ты, подружка?» — думает она, поводя ладонью над зелёной порослью. Остальная часть компании осталась в доме. Сигюн решает, что может доверить их надзору Локи-президента. Заслышь он в разговоре угрозу, она это почувствует. Но, признаться, собравшиеся варианты в компании Мобиуса не вызывают подозрений больше двух уединившихся Богов Обмана. Сказав, что хочет подумать, она уходит в противоположном от пары направлении. Для того, чтобы подслушать их разговор, магия практически не нужна: все ваны, исключая совсем уж ленивых, могли развить этот навык. Примерно таким же образом учат иностранные языки, чтобы понимать иноземную речь. Вот и Сигюн вполне по силам услышать в шёпоте травы то, о чём говорят её попутчики. Слова их долетают с некоторым промедлением. Если бы Локи и Сильви решили прогуляться, задержка, с которой доносится речь, могла увеличиться или уменьшится в соответствие с разделяющим их расстоянием. А если бы вышли туда, где трава не растёт, голоса бы пропали совсем. Но все эти нюансы меркли перед очевидным плюсом: обнаружить такую слежку практически невозможно. Разве что некто, в достаточной степени осведомлённый о способностях ванов, подойдёт к самой Сигюн так близко, чтобы понять род её занятий. Спустя какое-то время напряжённого поиска второго дна Сигюн убеждается, что Локи и Сильви отошли вовсе не для того, чтобы составить план, подвергающий угрозе жизни присутствующих. Выдыхает, отстранённо замечая, что в интонациях Сильви узнаёт гораздо больше сходства с тем, как говорит её муж. Голос же второго варианта в точности как у её Локи, однако его модуляции и паузы совершенно непривычны и незнакомы. Это заставляет Сигюн нахмуриться. — Надеюсь, не помешал? — Сигюн вскидывает взгляд, чувствуя, как предательски бледнеет. Перед ней стоит Локи-президент, с задумчивой улыбкой изучающий её напряжённо застывшую спину и вытянутые над травой руки. Понял? — Нет. — Она слишком поспешно одёргивается, ставя руки за спину и отклоняясь на них. Голоса тут же смолкают. Глупо. Этот вариант пусть и относительно, но для неё безопасен. Даже если понял, то вряд ли что-то предпримет. Да и как докажет? — Леди, простите. — Его выражение лица будто бы говорит о том, что смущать её он совсем не желал. Локи и сам испытывает неловкость, хотя улыбка полна неподдельной весёлости. — Не хотел толкать вас в пучину домыслов. Надеюсь, вы не откажете мне в беседе. Знаете, мне часто доводилось иметь дело с женщинами, с чужими жёнами — тоже, но со своей — ни разу. — Боюсь, я не доставлю вам того удовольствия, что вы ищите. Ведь в моём лице вы по-прежнему общаетесь с чужой женой. — Неужели ваш муж настолько прочно владеет вашим сердцем? — Он усаживается рядом с ней на траву. — Что никто, даже его лучшая версия, не может занять отведённого ему места? — Полагаю, я недостаточно совершенная версия, чтобы заслужить ещё более безупречного супруга. — Девушки поводит плечами, шутливо морщась. — Не волнуйтесь. Я освобожу вас от магии перед тем, как уйду. — О, и оставите рыцаря без дамы сердца? — Беззаботно улыбаясь он, тем не менее, не спускает с неё пристального взгляда. — Скорее не смею красть его у той, кто ждёт его по ту сторону Пустоты. Даже если они не знакомы. — Леди умеет обернуть розу шёлковой летной так, чтобы её шипы искололи лишь того, кто вздумает взяться покрепче. — Слова леди могут ранить, но не так, как кинжал моего мужа. Поверьте, его любезности не хватит даже на то, чтобы пощадить вашу жизнь. — Не думаю, что вы бы стали прятаться за чужой кинжал, когда ваш собственный разит столь метко. Кажется, лишь его стали вы готовы доверить свою жизнь. — Вы правы. Но этот навык приобретённый. Я слишком долго полагалась на иллюзии, сотворённые чужими руками. И лишь спустя целую вечность поняла, что неплохо бы обезопасить себя материальным и остро заточенным лезвие. — С улыбкой отвечает Сигюн.***
Как и обещала, она освобождает Локи от печати перед тем, как отправиться с Мобиусом в TVA. Синие ручейки магии бледнеют на его коже. На прощание Локи-президент подносит её руку к губам и, не отрывая взгляда, легко целует. — Леди Сигюн, был рад знакомству. — Взаимно. — Она вежливо улыбается. — Прощай, Сигюн. — Локи-старец смотрит прямо, и в глазах его решимость, с какой пристало не любезности расточать, а войти в горящий дом. В ответ она приседает в глубоком поклоне. — Что ж, нам пора. — Мобиус предлагает локоть, который Сигюн благодарно принимает. — Поскольку для вас пользоваться временной дверью в новинку, пройдёмте вместе. Сильви лишь коротко кивает ей. — Удачи. — Сигюн задерживает на ней взгляд, после чего переводит его на стоящего рядом Локи. В голове мелькает мысль, в отсутствие привязанностей дающаяся просто: учитывая составленный план, они, должно быть, видятся в последний раз. С этим заключением она вслед за Мобиусом шагает в портал.***
— А это зал суда. Здесь решается, что делать с вариантами, провинившимися перед Священным Таймлайном, — объясняет Кейси. — Их могут навечно заточить в тюрьму безвременья, а могут расщепить. — А оправдать их могут? — спрашивает Сигюн, осторожно ступая по каменным плитам к кафедре судьи, как если бы сама вышагивала навстречу каре. — Ммм, — Кейси хмурит лоб и всерьёз задумывается, — в исключительных случаях — да. Но для этого надо доказать, что твои действия не ведут к гибели мультивселенной. Так было с Фантастической Четвёркой, уничтожившей Галактуса до того, как он стёр их реальность. Есть и другой вариант оправдательного приговора — доказать, что твоё существование необходимо. Похожий случай произошёл с Женщиной Халком. Её уж было собирались расщепить, но вступились другие супергерои, доказав её значимость. Так она смола вернуться к своей жизни. — Ясно. — Кивает Сигюн, в действительности незнакомая с доброй третью употреблённых слов. Но она старается вникнуть: кто знает, какая информация пригодится в этом странном мире. После того, как они вышли из Пустоты, крайне взволнованный Мобиус поспешил вершить великие, но совершенно неведомые ей дела. Предварительно он передал Сигюн попечению надёжного человека: тому самому Кейси, волею судеб катившему тележку неподалёку. — Мне провести её на дознание и выявление темпоральной ауры? — уточняет Кейси, с опаской глядя на новоиспечённую подопечную. — Оставим формальности до лучших времён в надежде, что времена эти наступят. — Отмахивается Мобиус. — Если у кого-то будут вопросы, скажи, что под мою ответственность. Леди Сигюн, Кейси проводит вас туда, где вы сможете отдохнуть. Я найду вас позже. Кейси переводит озадаченный взгляд со спины стремительно удаляющегося Мобиусу на неё. — Приятно познакомиться, Кейси. — Она учтиво улыбается. — Тебе не составит труда объяснить, где мы находимся? С этого началась их спонтанная экскурсия по TVA. Сигюн силится во всё вникнуть, но новой информации так много, что она роняет в сознании лишь крохотные зёрнышки. Одним только норнам известно, сколько потребуется ждать, прежде чем на их месте покажутся ростки понимания. TVA вызывает у Сигюн отторжение. Сама мысль о том, что она находится в пространстве, где нет времени, её нервирует. Время связано с движением энергии в ветвях Иггдрасиля. Лишённая ощущения живого потока, Сигюн чувствует себя птицей с подрезанными крыльями. Асгард не давал вздохнуть полной грудью из-за жёсткого подчинения природы, Пустота вызывала ощущение духоты мертвенностью пейзажа. В TVA же она оказалась в вакууме. И ни одного деревца, ни одного листика на весь лязгающий металлом, стучащий камнем и давящий бетоном центр. Хотя нет, вот же оно, дерево. Сигюн почти с содроганием смотрит на грубо выточенные лица трёх Хранителей Времени, высящиеся громадой над почётным местом судьи. Застывшие маски выглядят тем более противоестественно, что вместо единого массива каждое лицо разделено на несколько вертикальных фрагментов, то вдавленных в стену, то рельефно выступающих вперёд. Это производило впечатление диспропорциональности, отчуждённости, какой Сигюн не встречала даже среди Богов. Боги как раз-таки не были чужды эмоциональности, подчас достигающей экзальтации. В этом крылась своя опасность, но эти лики внушали ей ещё большую неприязнь. Вырезанные из такого тёплого и податливого дерево, их изображения словно оскверняли собой благородный материал. Повернув голову, Сигюн упирается взглядом в настенную мозаику. На одном из наборных панно Хранители обрезали ветки древа, символизирующего Священный Таймлайн. Её охватывает гнев: всё в этом образе кажется ей чудовищной крамолой. — Пожалуй, на сегодня достаточно. — Сигюн устало прикрывает глаза, качая головой. — Могу я отдохнуть? — Конечно. Идём. Кейси проводит её через аналитический отдел, где десятки мужчин и женщин в одинаковой униформе стучат пальцами по звучно отзывающимся кнопкам. Их маршрут прерывается резким писком. Сначала он доносится с одной стороны, затем — пиликает какофонией звуков из каждого стоящего на столе агрегата. — Это что ещё такое? — Кейси непонимающе смотрит на большой экран яйцевидной формы, висящий под потолком посреди зала. Белая линия Таймлайна на нём начинает хаотично ветвиться, что приводит весь отдел в лихорадочное возбуждение. Но то, что происходит следом, шокирует ещё больше. Пространство под экраном начинает клубиться, сгущаться в массу, с каждой секундой становящуюся темнее. Дальше всё происходит так стремительно, что разобрать уже невозможно. То тут, то там мелькают человеческие конечности, существующие отдельно друг от друга. Между ними проступают страшно сросшиеся лоскуты кожи и ткани. В этом демоническом нечто намечается контур головы, а отдельные части тела хоть и продолжают весьма неестественно перемещаться внутри облака, всё же тяготеют к единому телесному центру. Проходит ещё одно мучительно долгое мгновение и биомасса наконец-то принимает окончательный вид. — Локи! — вырывается у Сигюн посреди оглушительной тишины. Секундный импульс повелевает ринуться вперёд, подставить плечо под ладонь, что дезориентировано шарит в воздухе. Но она давит порыв: ей неизвестно, каковы будут последствия, и даже несдержанный возглас может стоить ей несказанно дорого. — Леди Сигюн, — бормочет он, смотря на неё чуть расфокусированным взглядом. — Вас там не было, — ошарашенно бросает он, переводя глаза на её попутчика. — Кейси! — Несмотря на очевидное нарушение координации, вызванное грубым перемещением, он бросается к аналитику, хватая его за плечи. — Ты узнаёшь меня? — Д-да, — чуть запинаясь, подтверждает Кейси, вызывая на лице мужчины неподдельное ликование, — конечно, я узнаю тебя, Локи. Сигюн слушает их разговор, но по-настоящему захватывает вовсе не он. То волнение, с которым говорит Локи, мгновенно передаётся ей. Она зачаровано следит за каждой переменой в его лице, за отрывистыми жестами и столь нехарактерной сбивчивой речью. Слова для неё сливаются в один белый шум, настолько её поражает эта открытая, уязвимая эмоциональность. О, конечно, её муж тоже мог проявить бурю чувств. Но вектора у них было лишь два: либо сжигающий всё на своём пути гнев, либо властная, опаляющая страсть. Сигюн хорошо знает и ту, и другую сторону супруга. И теперь, видя перед собой совершенно иной, незнакомый выход переживаний в этом чужом Локи, она не может найти в себе сил оторвать взгляд. Благо, он её пристального внимания совершенно не замечает. — Кейси, где Мобиус? Б-15? — Не уверен, что знаю. Возможно, в третьем отсеке. — Отлично, попробуем поискать там. — Но прежде, чем Локи успевает что-то сделать, чудовищная метаморфоза происходит снова. Сигюн вся сжимается от зрелища того, как его тело расщепляет на множество полос, противоестественно мельтешащих в воздухе. Он сдерживает крик, но даже после того, как его переносит, слух ещё режет сдавленный мукой голос. — Что… что это было? — Кейси переводит на девушку растерянный взгляд. — Если бы я только знала.***
Сон оказывается тем самым лекарством, которое находит способ излечить её от мучительных мыслей. Кейси отвёл её в небольшую комнату, где она смогла расположиться. Убранство было самым простым и безыскусным: кровать, письменный стол, стул, да небольшой шкаф — вот и вся обстановка помещения. С ним соседствовала скромных размеров уборная с душевой. Как сказал Кейси, в подобных комнатах останавливались сотрудники TVA, нуждающиеся в отдыхе. Сигюн, хоть мысленно и сравнила убогость обстановки с асгардскими казармами, сердечно поблагодарила его за то, что выделил ей отдельную спальню: едва ли она бы уснула, будь у неё соседка или соседи. Перед уходом Кейси вручил ей таймпад, объяснив, что его функционал ограничен. Им нельзя было открывать временные двери, зато он вполне годился для связи с ним или Мобиусом. Наскоро воспользовавшись душем и высушив волосы (благодаря любезным объяснениям Кейси Сигюн узнала о том, что такое фен), она собирает их в высокий хвост. Длинные пряди скользят по обнажённой спине, легко мазнув вдоль поясницы. Она смотрит в небольшое зеркальце, висящее над раковиной. Богато расшитое тяжёлое платье могло бы скрасить её бледность, придав ей аристократическую благородность, но без одежды она выглядит совсем измождённой. Глаза с характерным азиатским разрезом и стеклянной белизной радужки смотрят с безжизненной пустотой. Два года она завешивала все зеркала, не в силах смотреть на то, что с ней стало. Синие глаза детей Хёнира и Нёртус были не просто знаком принадлежности к их семье. Синий цвет отражал родовой сейд. Сигюн было больно видеть, как вместе с ускользавшей магией тускнели глаза, пока окончательно не выцвели. Лишь бледно-голубой ободок и прожилки напоминали о некогда глубоком оттенке. Теперь её глаза практически совпадали с платиновой белизной волос — единственным сохранившимся свидетельством благородного происхождения. Вздохнув, Сигюн разворачивается к выходу. Сколько ни смотри, зеркало не сжалится. Да и зачем ей ждать милости: некого тут сражать красой. Подойдя к шкафу, девушка искренне надеется, что не найдёт в нём форму минутменов. Ей неприятна мысль облачиться в их панцирь. Надеть же платье она не может, так как оно окончательно пришло в негодность. К счастью, в шкафу обнаруживается штатская форма с рубашкой, пиджаком и брюками. Даже в трёх размерах. Выбрав тот, что относительно пришёлся по фигуре — хотя брюки немного висели, а рукава пиджака пришлось закатать из-за длины, — Сигюн старается не думать о том, что выглядит в лучшем случае как паж. Брюки её нервируют: она чувствует себя скованно. Будь на ней юбка приличествующей длины, было бы куда комфортнее. Но ещё вчера она обратила внимание на то, что никто из сотрудниц TVA не носил этот элемент гардероба, а значит и ей придётся смириться. Короткий писк прерывает её рассуждения. Сигюн не сразу понимает, где находится его источник. Но вскоре она обращает внимание на таймпад, лежащий на столе. Открыв его, она несколько мучительных минут пытается понять, чего от неё хочет причудливый агрегат. Наконец она догадывается, как выбрать изображение подпрыгивающего конверта на экране. Следом появляется короткое сообщение. «Леди Сигюн, здравствуйте. Надеюсь, вы хорошо отдохнули. Не стану утомлять длительными вступлениями: у меня для вас есть предложение. Зайду за вами, чтобы обсудить подробнее. С уважением, Мобиус М. Мобиус».