Повесть о Змие и княгине Муромской

Вечером княгиня села читать Псалтырь, но её внимание не задерживалось на вдохновенных псалмах царя Давида. Она появилась на свет двадцать один год назад, в неделю Торжества православия; когда в соборе святой Софии возглашали анафемы еретикам, княгиня Новгородская пересчитывала утютюсенькие пальчики новорожденной доченьки. Род их пресекся, сама она бесплодна, братиков и мать Бог прибрал, отец уже стар и доживает свой век в Новгороде. Жизнь так несправедлива; у тётушки Марьи, родной сестры матушки, двенадцать детей, из них восемь мальчишек. Супруг её - тот Всеволод Юрьевич, великий князь Владимирский, который по слову летописца может Волгу веслами расплескать, а Дон шлемами вычерпать. Грешно завидовать, так что княгиня Муромская могла лишь грустить. Она оставалась в скорбных думах, когда Змей вошел в светлицу, небрежно помахивая корзинкой. Как всегда при встрече, возлюбленная поклонилась Змию и поцеловала в мету у виска на щеке. - С днем рождения, княгинечка, - нежно улыбнулся Змей. - Прими подарок. Подарком оказались жемчужные серьги - роскошные, длинные, тяжёлые - и ожерелье из морского белого жемчуга. Ни у кого таких не было и быть не может! - Благодарю тя, милый мой! - обрадовалась княгиня, надев украшения. - Буду их каждый раз надевать, когда ты ко мне приходишь. Как же я тебя люблю! Они поцеловались, и княгиня подарила Змею довязанный в тот день шарфик: Муром - не Едемский сад, не стоит даже в оттепель бегать с голой шеей. - Откушай, любимая, чем бес послал, - приветливо сказал Змей, и яства из его корзинки оказались на столе. - Чем в тереме кормят? - На завтрак - хлеб, овощи и грибы. На обед - грибы, хлеб и овощи. На ужин - овощи, грибы и хлеб, - вздохнула княгиня. - Приятно есть фуа-гра, когда остальные давятся постными щами. Княгиня и Змий наелись скоромного, напились вина и пришли в прекрасное настроение. Вино, как казалось княгине, почему-то не заканчивалось. Бездонный, что ли, кувшин? Более благочестивый человек назвал бы их состояние "объядохся, опихся и без ума смеяхся", но возлюбленные наслаждались друг другом в полной безнаказанности. Змей усадил княгиню к себе на колени... - Как хорошо... - улыбнулась княгиня. - За нашу любовь! Они выпили ещё вина. Пьяный Змей не буйный, а весёлый; разгулявшись, он рассказал про чУдную рыбу дельфина, что в дальних морях плавает. Княгиня внимательно слушала: дельфины не водились ни в Оке, ни в Волхове, ни в Ильмень-озере. Договорив про чудесных морских тварей, Змей вознаградил себя кубком красного вина. - А похвастайся, чего ещё тебе подарили на день рождения? Балует тебя наш князь? - поинтересовался Змей. - Ни-че-го-шень-ки он мне не подарил! - ответила подгулявшая княгиня. - Вот сволота! - возмутился Змей. - Выпьем за то, чтобы твой муж объелся груш! - Какой ты злоой... У нас на Руси ничего не дарят на день рождения. Не принято. На день ангела могут чего-то подарить. - И что ж тебе дарят? - Книги, Змеюшко, книги! - махнула княгиня в сторону красного угла. - Даже не знаю, какой добрый человек дарит мне учительные книги Ветхого Завета от Упыря Лихого! Книги сии очень редкие, между прочим. - Выпьем за Упыря Лихого! Кстати, это кто? Разбойник? - Неее, какое там. Поп новгородский, переписчик книг. - Хороший человек, хоть и поп, - одобрил Змей, и они с княгиней выпили ещё вина из серебряных кубков. - Кто ж этот незнакомец, что тебе дарит такие дорогие подарки? Сознавайся, княгинюшка, а то ласкать тебя не буду! - Паки реку - не знаю... А я сама буду тебя ласкать! Дай поцелую! Княгиня потянулась к сладким от вина губам Змея. - Как приятно... Княгинечка моя, женушка... - Какая я тебе женушка, роскошный поганец?! - Дай помечтать... Так почему же ты, такая скромница, смиренница, отдалась мне, когда я на Рождество пришёл к тебе в первый раз? На трезвую голову княгиня не любила говорить на эту тему. - Святые угодники!! Змей, кто тебе сказал, что я смиренница?! - Народ муромский так говорит. - Какие милые люди, оказывается, живут в моем городе, - княгиня чуть не смахнула кубок со стола. - За муромцев! - А как правильно: муромцы, муромляне или муромчане? - осведомился Змей, чуть не пролив вино мимо кубков. - Никогда об том не думала! Как бы их ни звали, любят они меня незас... Не за... не-за-слу-жен-но. На монас-ты-ри зачем жертвую? Думали, я набожная такая? Змея гордого люблю, все тело ему расцеловала, а на храмы жертвую? - княгиня хмыкнула и покрепче обняла Змея. Мир шатался. - Иноки крепкие стены ставят, за которыми люди укроются, коли враг нападёт. Чего ради школы открываю? Чтобы народ умней становился, понимал, как жить, чтоб муж мой знал, что он не скотами правит, а венцом Божьего творения. Мужу необходима власть ради власти. Мир не готов принять светские школы. Помнишь, как на Рождество пели "возсия мирови свет разумный"? Так я не жду, пока он откуда-то сверху воссияет, а народ просвещаю как могу. Да и не всем боярам сие по нраву. Раньше, де, лучше жилось. - Учить людей уму-разуму - дело неблагодарное, - согласился Змей. - Отверзутся очи ваши, и будете яко бози, ведяще доброе и лукавое, - произнесла княгиня нараспев. - Меня любит самая красивая и умная женщина Древней Руси, - шепнул Змей и поцеловал княгиню. Они ещё посидели обнявшись. - Сия неплодная - княгиня показала пальцем на себя, - князю чего не надо нашептывает. Ребятню велит грамоте учить, как в Новгороде! А в Новгороде у них, дескать, волхв на волхве сидит и волхвом погоняет! Хоть я и не ведьма, а от таких разговоров хочется обернуться зегзицею незнаемой и улететь не оглядываясь! Один ты меня понимаешь, милый мой Змиюшко! Княгиня то ли всхлипнула, то ли громко охнула и уткнулась Змею в плечо. Он молча погладил её по волосам. - Так-то, рыженький мой... Ненавидят меня бояре, а простые горожане люююбят... - Спать, княгинечка. Пора ползти в кроватку. Они лежали под мягким тёплым одеялом, и им было хорошо.