Два разных мира

      Тихий звук шагов Дина по сухим листьям заставил Кастиэля быстро обернуться. Расслабленные плечи и вздох облегчения, за которым последовала теплая приветственная улыбка, указали на ту радость, на которую он надеялся.       И каким бы беспокойным не был Дин, Кастиэлю было не лучше. Он как можно быстрее пошёл вперед и остановился в нескольких шагах от моста, прямо перед Дином. Кас замер, не решаясь сделать еще один шаг, чтобы сократить расстояние между ними. — Дин! — Кастиэль почти прошептал со скрытым отчаянием. И если бы не тишина вокруг, Дин бы этого не заметил.       Сердце Дина разрывалось от желания сократить оставшееся расстояние, но он не мог обнять Кастиэля, его руки были сжаты в кулаки. Искушение не покидало, но Винчестер никогда не прикасался к нему даже по-дружески, чтобы быть достаточно уверенным в том, что можно совершить этот рывок и обнять его. Возможно, свежий воздух — это всё, в чём нуждался его разум, или, возможно, это был просто Кас. Как будто приезд сюда был верным лекарством, чтобы вылечить его несчастное сердце. Беспокойное чувство, которое он испытывал последние несколько дней, теперь исчезло.       Воздух вокруг них был прохладный, когда они оба стояли в тишине, нежно заглядывая в глаза друг другу. Невысказанные слова тяжело повисли в воздухе, поскольку никто не осмеливался нарушить уют окутавшей их тишины.       Дин неторопливо изучал открывшееся перед ним зрелище, потому что никакие слова не могли бы передать то чувство, которое он испытывал. Смесь облегчения от того, что он нашел Каса, и странного тепла, от которого казалось, что он вернулся домой.       Только сейчас Дин осознал, как сильно Кастиэль повлиял на него, как сильно он скучал по нему в последние дни. Тот мог быть незнакомцем, но почему-то не встречаться с ним четыре дня казалось вечностью. Может быть, потому, что он единственный человек, с которым Дин общался в этом городе, как будто у него развился своего рода стокгольмский синдром, так как у него здесь больше никого нет. Его надломленный разум принял самый минимум: он также тосковал о его потере. Здесь ему не с кем было поговорить, только с Касом.       Дина больше не беспокоил холод, поскольку он отвлекался на то, как ветер трепал волосы Кастиэля. Листья кружили вокруг них, словно парашюты, прежде чем опуститься на землю. Если б они были близкими друзьями, Винчестер, не задумываясь, стал бы теребить мягкие волосы Кастиэля, делая их еще более растрёпанными. — Дин ты… Я думал, ты… — Ушел? — закончил Дин предложение за Кастиэля, который просто кивнул в знак согласия. — Не так скоро, приятель! — Он тихо улыбнулся.       Тот улыбнулся в ответ.       Что-то затрепетало в груди Дина, и по какой-то неизвестной причине, ему захотелось обнять Каса. Он намеренно сделал шаг ближе, как будто проверял воду перед погружением. Это простое движение, чтобы притвориться. Что, если это была ошибка? Что, если Кас проявит какие-либо признаки дискомфорта?       Он сделал еще один шаг в личное пространство Кастиэля, стоящего перед ним, не сводя с него глаз. Казалось, будто тот чего-то ждал, тихо бросая ему вызов и намереваясь заглянуть ему в душу этим пугающим взглядом. Медленно, нерешительно Дин протянул руку, и Кастиэль тут же опустил глаза. Может быть, признавая поражение? Этого рывка было достаточно, чтобы Дин вернулся в реальность, и вместо того, чтобы обнять, его рука потянулась поправить перекрученный галстук Кастиэля.       Кас осторожно посмотрел в глаза Винчестера, и в них отразился лунный свет. Они ярко сияли. Может быть, так было всегда, но Дин никогда этого не замечал, потому что они держались на расстоянии, но, находясь так близко, он не мог не восхищаться ими. Все остальные мысли растаяли, когда они стояли вот так вдвоём, в этом парке под тусклым фонарным столбом. И если бы их жизнь была фильмом, мир перестал бы вращаться, потому что Кастиэль смотрел на Дина так неуверенно, как будто боялся, что тот найдет что-то, что он прятал так глубоко внутри.       Он снова почувствовал себя ошеломлённым, но в хорошем смысле. Почему-то на этот раз Дину не хотелось так скоро обретать контроль над своими мыслями. Впервые ему понравилось отключаться от мира, чтобы он мог действовать, не задумываясь, и смотреть, к чему это приведет. Если бы только у него хватило смелости, если бы только он мог позволить себе ещё немного исследовать это чувство.       Но реальность сурова.       Он оторвал взгляд от Дина и опустил его, чтобы сфокусироваться где-то на его груди. Кас слабо улыбнулся, чего Винчестер, вероятно, не заметил бы, если б они не были так близко. Тот медленно протянул пальцы вперед, кажется так же, как Дин неуверенно прикоснулся к мягкому материалу шарфа. Каким-то образом собственные пальцы Винчестера перестали работать и задержались на галстуке Каса.       Это тот самый синий шарф, который он нашел на заднем сиденье Детки и сохранил, потому что он казался теплым и успокаивающим. Дин надел его этим утром на встречу, потому что было холодно. Перед уходом из мотеля он взял шарф со стула и небрежно обернул вокруг шеи, было приятно уткнуться подбородком в тепло и почувствовать, как мир вокруг него исчезает. — Тебе нравится? — Спросил Дин тихим голосом, внимательно изучая лицо Кастиэля. — Да, нравится! — Дыхание Каса было подобно шёпоту ветра.       Именно грубая простота момента исцелила Дина так, как он и представить себе не мог. — Он подходит к твоим глазам, — с лёгкой улыбкой сказал Дин, и Кастиэль почти сразу же поднял взгляд на Дина.       Глаза Кастиэля говорили на своем собственном языке, который Дину ещё предстояло выучить. Они передавали что-то, чего он не смог расшифровать. Светились ли они надеждой? Или замешательством? Шоком? Дин не знал, но выражение лица Каса не было похоже на предыдущие.       С неба донесся низкий гул. И вот, момент упущен. Дин прочистил горло и отступил назад, неуверенный в том, что произошло несколько мгновений назад. Точно так же, как в прошлый раз, когда он отвёз Каса домой. В нем было что-то, что раскрывало эту сторону Дина, который действовал не задумываясь, говорил вещи, которые никогда бы не сказал в здравом уме. В этом человеке есть что-то такое, что будоражило разум Дина, воспоминания, которых там даже нет, и он просто действовал.       Грохочущее небо больше не пугало его, потому что он учился тому, как незаметно Кастиэль избегал зрительного контакта, застенчиво опуская взгляд на грудь Дина. Винчестер нашёл это довольно очаровательным, что являлось странным способом испытывать чувства к незнакомцу, которого он встретил всего несколько дней назад.       Кастиэль молча отвернулся, вероятно, тоже чувствовал смущение и нервничал не меньше Дина. Он начал спускаться по тропинке и Винчестер последовал за ним. Тот догнал его в два шага и вздохнул, когда плечо коснулось плеча Каса.       Засунув руки в карманы, Дин пнул ногой маленький камешек, разбрасывая вместе с ним опавшую листву, расчищая дорожку, тем самым нарушая покой опавших листьев, которые по-своему украшали её. — Подожди секунду, — сказал Дин, он остановился возле скамейки в парке и сел на корточки, чтобы завязать шнурки на ботинках.       Краем глаза Дин заметил, как Кастиэль вздохнул, его напряженные плечи расслабились, когда он сел рядом на скамейку.       Когда Винчестер завязал шнурки на ботинках и поднял голову, его взгляд встретился с пристальным взглядом Кастиэля. Кастиэль чуть наклонился, но это могло быть игрой воображения Дина. Что-то в этом привлекло его внимание, и он обнаружил, что сместился так, что теперь ещё пристальнее смотрел на Кастиэля, всё ещё стоя на коленях.       Взгляд Кастиэля пронзительный, даже пугающий, но в то же время мягкий, обладающий такой властью над Дином, что он не в состоянии отвести глаза. Винчестер снова потерял себя, потому что прошло больше минуты, а он всё ещё сидел, скорчившись, перед Касом.       Кастиэль опустил руку и потянулся к шарфу, который свободно свисал с шеи Дина. Предполагалось, что он должен был соответствовать моде и производить хорошее впечатление на клиентов, и Дин надел его перед тем, как выйти из номера.       Кастиэль взял оба конца шарфа в руки и слегка потянул, заставляя Дина придвинуться ближе к его ногам. Затем он снял шарф с его шеи одним быстрым движением. Рука Дина опустилась на колено Каса для равновесия. Медленно шарф снова обернулся вокруг его шеи. Холодное, но мягкое прикосновение к лицу Винчестера возвратило внимание к Кастиэлю. Было ли это простым прикосновением или, возможно, теплой нежностью в касаниях Каса, которых, казалось, было достаточно, чтобы вызвать непроизвольную дрожь, пробежавшую по его телу. Его ладонь медленно опустилась с щеки Дина, обводя кожу, прежде чем опуститься на шею. В ответ у того перехватило дыхание, а на глазах навернулись слезы.       Кастиэль взял оба конца синего шарфа и начал завязывать узел. Дину было всё равно, собирается ли тот задушить его до смерти, потому что он вообще не чувствовал угрозы, скорее любопытство. Узел, над которым работал Кас, был необычным. Он больше походил на то, как кто-то завязал бы галстук, но не совсем. Кас продолжал работать над ним сделал петлю и вытянул другой конец изнутри. Получилось намного лучше, чем галстук, более модный и тёплый, чем предыдущий стиль Дина.       Кас закончил тем, что слегка придержал подбородок Дина, повернул его голову в сторону, чтобы убедиться в том, что тот может дышать свободно. Пока он поправлял шарф, кончики его пальцев на мгновение коснулись шеи Дина, заставляя его вздрогнуть в ответ на это.       Пальцы Кастиэля на мгновение замерли, затем он продолжил заправлять шарф за отворот куртки Дина. Прежде чем разгладить его, рука остановилась прямо над сердцем Винчестера. — Кас! — Произнес Дин едва слышно, сдавленный звук, нечто среднее между всхлипом и грустью.       Дин подсознательно крепче сжал колени Каса. Из-за слез в глазах у него на мгновение затуманилось зрение, было трудно сфокусироваться на Касе и одинокая слезинка скатилась по его щеке. Он не мог вспомнить, когда в последний раз кто-то прикасался к нему с такой нежностью. У него перехватило дыхание, было больно осознавать, чего он лишился. Это был простой человеческий контакт, который сломал его таким неудачным образом. Дин не совсем понимал, как долго он жил без такого нежного прикосновения, которое могло бы исправить каждую сломанную частичку его души и избавить от страданий, которой была наполнена его жизнь. — Шшш! — пробормотал тихо Кастиэль, вытирая одинокую слезу, обхватывая щёки Дина ладонями. О, так нежно, и с такой заботой, что это могло сломать Винчестера.       В пасмурную погоду почти невозможно разглядеть луну и звезды, но каким-то волшебным образом небо на мгновение прояснилось, чтобы Дин мог полюбоваться открывшейся перед ним красотой. Под темным небом, в свете мерцающих звезд, смешанным с лунным светом, в слабом желтом свете фонарного столба вдалеке. Кастиэль казался мягким, он выглядел таким чистым в приглушенном свете, похожим на нетронутое блаженство, полное неземной силы. Выражение его лица менялось, когда он вытирал слезы Дина, словно маска разбивалась вдребезги. В его глазах затаилась невысказанная боль, которую Дин не мог расшифровать, но, находясь так близко, он мог это видеть, как маска спадает со стоического фасада.       За этой маской скрывалась сокрушающая печаль.       Дин молчал, внимательно наблюдая за Кастиэлем, не чувствуя, как онемели его ноги от долгого сидения на корточках. Лунный свет померк, вероятно, из-за облачного покрова. Тусклого света луны больше не было. Темно.       Всё погрузилось во тьму.       Низкий рокот неба вернул Дина в реальность, он вздрогнул от прикосновения и попытался отступить назад, но сведенные судорогой ноги заставили его споткнуться и упасть.       Очень быстро и резко Дин оттолкнулся от Кастиэля, полностью отстраняясь. — Дин, ты… — Кастиэль встал, подходя ближе к Дину, чтобы протянуть ему свою руку. — Не надо… — Дыхание Дина было прерывистым. — Кас, не надо! — Он поднял глаза и долго смотрел на Кастиэля с неопределенным подозрением, вспоминая события из сна. — Не подходи ближе, не прикасайся ко мне! — Зарычал Дин, его руки были грязными, как и во сне, только на этот раз под ногтями у него не застряла грязь; скорее, на этот раз к ладоням прилипла пыль, но чувство беспокойства все равно оставалось тем же.       Кастиэль отступил: — Я только пытался помочь, — сказал он тихим голосом, который не скрывал боли. Возможно, это был его способ вернуть жест, который Дин сделал ранее.       Но Дин уже стоял на ногах, он зло смотрел на Каса. Его голос сорвался: — Я возвращаюсь. Между нами все кончено.       Зажмуривая глаза, чтобы избежать обиженного выражения на лице Кастиэля, Дин отвернулся. Он больше не мог смотреть тому в лицо, не мог вынести разочарование на его лице, когда покидал парк.       Дин чувствовал себя отвратительным и жалким из-за того, что плохо поступил с Касом. Он ничем не лучше того придурка, на котором тот зациклен.

***

      Грубо со стороны Дина вот так вырывать людей из своей жизни. Но этот дерьмовый защитный механизм — его единственно известный способ спастись. Он отдалялся от всех всякий раз, когда чувствовал себя уязвимым. Это было его способом выживания с тех пор, как он был ребенком. Дин не мог просто щёлкнуть пальцам и изменить свою натуру.       Он мог показаться придурком, но ему все равно. Каждый раз, когда он находился в непосредственной близости с Касом, его тело чувствовало угрозу от захлёстывающей боли в груди, похожей на ту, что он испытывал во сне. Его расстроило, что он уязвим, что обнаружил ту часть себя, которая жаждала человеческого контакта. Как и любой другой нормальный человек он легко ломался, когда сталкивался с нежностью, которой он был лишен. Как странно было испытывать такое страстное желание чего-то, чего он никогда раньше не испытывал. И всё же он жаждал этого неосознанно. Дин никогда не был обидчивым человеком. Даже с Сэмом это всегда было крепкое, братское мужское объятие, никогда не бывавшее слишком нежным. Возможно, в этом его проблема, и от одной мысли об этом ему становилось неуютно в собственной шкуре.       Как он должен избавляться от этих чувств всякий раз, когда он рядом с ним? Как он должен игнорировать странную связь между сном и Касом?       И вот, он шёл и шёл, убегая ото сна, от Каса. Убегая от всего, что заставляло его чувствовать себя настолько раздражённым, что он начинал ненавидеть себя.       Только когда Кастиэль схватил его за руку, Дин остановился, тяжело дыша от позора. — Я сделал что-то не так? — Спросил Кастиэль, впиваясь взглядом в глаза Дина.       Нет! Он не сделал ничего плохого.       Это долбаный разум Дина, который не мог взять себя в руки. Это его разум сходил с ума каждый раз, когда он находился рядом с этим мужчиной, и теперь это выводило его из себя. Это случалось так часто и он не знал почему. Почему-то он всегда плакал.       Он ненавидел это чувство, он ненавидел, когда он не контролировал то, что с ним происходило.       Сжав челюсти, Дин резко дёрнул рукой, освобождаясь от хватки Кастиэля, прежде чем медленный яд поглотит его. Он начал отдаляться от Кастиэля. Винчестер потянулся к фонтанчику с водой в отчаянии, желая отмыть свои руки от преступления, которого не совершал.       Дин дрожащими пальцами открыл кран, ледяная вода колола кожу, но приносила ему чувство облегчения. Он посмотрел вниз на свои руки, но больше не видел пыли, зато видел прилипшую к ладоням грязь, измазанную чернотой, как во сне. Его разум обманывал его, заставляя снова видеть то чего не было, но теперь это в реальной жизни. Он торопливо потёр руки, удаляя все оставшиеся следы пыли, грязи или чего-то еще. Его кожа болела от энергичного растирания, тыльная сторона ладони покраснела. — Дин…       Он не слушал звук шагов, который следовал за ним. — Дин… Дин…? — Тот же хриплый голос снова выкрикивал его имя, отрывая его от содранной кожи после резкого трения.       Дин посмотрел вниз, а там ничего не было, ни грязи, ни слякоти. Его руки немного болели, но они были такие же чистые, как и раньше, как будто кошмар прошел. Он сделал глубокий вдох, чтобы успокоиться.       Дин, наконец, закрыл кран, изучая свои мокрые руки, ощущая прохладу, когда, наконец, повернулся лицом к неизбежному: — Держись от меня подальше! — Предупредил он громким голосом, перекрывая рёв погоды.       Упала крошечная капля дождя — предварительное предупреждение о предстоящем ливне. Гром заставил Дина на мгновение задержать дыхание, прежде чем очень быстро выдохнуть, чтобы скрыть любые признаки того, что его беспокоил этот звук. — Что я сделал? — Спросил Кастиэль, отчаяние в его голосе не осталось незамеченным Дином.       В небе вспыхнула молния и заглушила звук голоса Кастиэля. — Ты… — Начал Дин и, кажется, не нашёл слов. Беспокойство на лице Каса заставило его задуматься, как такое короткое время, проведенное с ним, могло заставить его так сильно волноваться.       Дин не заслуживал такой доброты.       Вспышка молнии исчезла за долю секунды, но Дину показалось, что это длилось целую вечность, в его горле образовался тугой комок, и он вздрогнул от осознания того, как он жалко себя вёл.       После нескольких невыносимых минут Дин тихо заговорил, униженный своим странным срывом: — Просто держись от меня подальше.       Дин начал отходить, засунув руки в карманы, ища утешения, когда его пальцы нашли бархатный футляр. — Не оставляй меня, пожалуйста, — сказал Кастиэль тихо. Он не хотел спугнуть Дина.       От умоляющего шёпота Каса, Дин остановился как вкопанный. Голос разрывал его на части и лишал последней капли мужества, которая у него еще оставалась. Будет лучше, если он уйдёт. Дин не осознавал всё происходящее, у него перехватило дыхание, горло снова сжималось, и в этот момент он не мог отрицать эффект, который Кас оказывал на него.       Дин вздохнул, опуская голову, и слёзы снова навернулись на его глаза. Он сделал глубокий вдох, замечая, как опавшие листья касались его ботинок, и двигались вперед вместе с ветром. Винчестер покачал головой, сжал кулаки в попытке сдержаться и продолжил волочить свои тяжёлые ноги.       Дин продолжил идти вникуда. Он не убегал от своих проблем, а может, и убегал. Вся печаль, все эти заброшенные мысли, это гнетущее чувство, всё это нашло свой путь обратно. Оно обрушилось на него подобно шторму. Ощущалось всепоглощающе утомительным, и он мог бы с таким же успехом завершить путь стыда. Что бы это ни было, ему нужно было прочистить голову. Немного побыть одному. Это могло бы помочь ему после всего, что произошло. На этот раз за ним не раздавалось звука шагов, и это должно быть хорошо? Но его грудь сжималась от того, что он оставил Кастиэля позади. Он не прав, что вышел из себя, но как еще он мог себя спасти?       Дин на секунду закрыл глаза, чтобы выровнять дыхание, когда тучи на небе заревели очень громко. Если бы это был сон, он бы в этот момент проснулся, но это не так. От дождя, падающего на его открытую кожу, по спине пробежали мурашки. Он ускорил шаг, чтобы как можно скорее выбраться из этой унизительной ситуации. Звук его шагов громким эхом разносился по парку. Внезапно кто-то крепко схватил его за плечо, быстрым движением разворачивая к себе и пугая еще больше.       Прежде, чем Дин успел среагировать, две сильные руки схватили его за воротник куртки и толкнули назад, ноги волочились по гравию. — Отпусти меня! — Дин сжал зубы, но хватка становилась только крепче, до такой степени, что начала причинять боль. — Кастиэль! — Предупредил Дин, пытаясь высвободиться из крепкой хватки, но ничего не произошло. Кастиэль не слушал, он продолжал наступать, заставляя Дина пятиться, и у Дина не было другого выбора, кроме как прибегнуть к рукоприкладству.       Ноги Дина споткнулись о бордюр, пугая его, но, к счастью, хватка Кастиэля не дала ему упасть, этот чувак был силен. Они отошли с дорожки на мягкую траву, где его прижали к дереву, заставляя взвизгнуть.       Раздался еще один громкий рёв, мелкие капли дождя стали падать всё сильнее, и у Дина возникло ощущение, что он умрет здесь от рук незнакомца. — Ты что…?       В отличие от нежного прикосновения, которое Дин испытал несколько минут назад, этот толчок Кастиэля был грубым и яростным. Он боялся того, что тот может сделать дальше, потому что взгляд, который он получил, был довольно смертоносен. Рука сжимала его горло, в то время как другая держала его плечо, пригвождая к месту. Неуверенный в себе Дин стоял неподвижно, не сопротивляясь, в страхе перед тем, что может произойти дальше. — Ты ушел! — Зарычал Кастиэль.