Я — фанатка

Серафим Никифорович не сводил с меня пытливых глаз. Ни капли дружелюбия или расположения — исключительно деловой интерес. Пелагея Витальевна лучилась радушием с лёгкой ноткой беспокойства за сына. Было очевидно, что она ратовала за счастье своей кровиночки, в чём бы оно ни состояло. А состояло оно во мне, и это она безошибочно угадала чутким материнским сердцем. Ксения ревновала: оттенок сестринского собственничества легко читался в ярких всполохах огня. И всё же… пока всё складывалось неплохо. Следующим испытанием явился семейный ужин. Не было сомнений, что Филипп попытается меня поддержать, но это не отменяло того факта, что я должна быть крайне сосредоточена и чрезвычайно внимательна. Надев тёмно-синее закрытое платье, я спустилась в малую гостиную, где собирались прибывавшие гости. Комната, как и остальной дом, была нарядно украшена разноцветными бумажными гирляндами, яркими глянцевыми шарами и еловыми ветками. Повсюду расплывался приятный запах хвои и горевших в камине берёзовых поленьев. За прошедший день у меня было время оглядеться — Филипп показал мне дом. Он был просто огромен. На первом этаже, помимо кухни и всевозможных кладовых, находились две гостиных, большая и малая. К ним примыкали два обеденных зала, кабинет главы семейства, библиотека, зимний сад и ещё несколько комнат. Наверху располагались спальни с прекрасным видом на укрытый снегом город. Настоящий интерес представляли семейные портреты, занимавшие все стены второго этажа. Филипп с удовольствием поведал мне истории своих предков. Забавные и грустные, они замысловато сплетали жизнь целого рода. Мы не говорили с Филиппом о том, что однажды, если у нас всё получится, ему придется оставить свою семью. Вопрос повис в воздухе, но я не решалась спросить напрямую, откладывая сложный разговор на некоторое время. Ко мне подошел Филипп и завел светскую беседу. Он волновался за то, как пройдет вечер и хотел облегчить моё положение чувством крепкого плеча рядом. Его плечо я бы с лёгкостью обменяла на пару тёмных родинок, которые я бы целовала бесконечно. Я отвесила себе воображаемую пощечину и приказала вернуться в действительность. Когда родственников собралось так же много, как углей в праздничном камине, Серафим Никифорович пригласил всех к столу в большой обеденный зал. По правилам рассадки мне полагалось сидеть в противоположном конце стола. Филипп не был уверен, что мне это понравится, но я успокоила его, говоря, что так привлеку меньше внимания. Достаточно и того, что на семейном ужине присутствует не член семьи. И всё же участь пообщаться с самыми любознательными представителями рода меня не обошла. После застолья мы переместились в большую гостиную, где Пелагея Витальевна подвела ко мне степенную даму. — Светлана Витальевна, хочу представить вам Марту. Она учится вместе с Филиппом. Марта, познакомься — Светлана Витальевна, моя сестра, — это был тот самый людоед, которым пугала меня Ксения. — Очень приятно, — незаметно окинув взглядом кричаще-яркий наряд дамы, я склонилась в лёгком поклоне. — И мне очень приятно, барышня, — осипшим голосом, произнесла та, кашлянув в сжатый кулачок затянутый перчаткой. — Вы простудились, Светлана Витальевна? — мой голос звучал участливо. — Должно быть. Я добиралась сюда целую вечность! Дороги завалены снегом! Куда только смотрят власти! — Вы позволите Вам помочь? Дама выглядела удивлённой моему предложению. — Вы хороший целитель? — Только студентка, но уверена, с этой хворью я справлюсь. — Тогда чего же вы медлите, милочка? Я сдержанно улыбнулась, шагнула ближе и положила ладонь между лопаток женщины. Мой огонь отыскал все холодные точки и коснулся их магическим теплом. Несколько мгновений, и всё было кончено. — Так быстро? — та в удивлении подняла бровь. — Это обычная простуда. — И все же, очень неплохо для студентки, — похвалила она меня и вопросительно уставилась на сестру. — Марта — мастер-маг, — произнесла Пелагея Витальевна на немой вопрос. — Так это о тебе не унимались гостиные летом? — глаза дамы зажглись огоньком неподдельного интереса. — И как же это семейство заманило тебя к нам на радость? — Филипп пригласил друзей, — многозначительно произнесла Пелагея Витальевна. — Прелестно! — восторженно воскликнула дама. — Твой муж, должно быть, постарался, — кивала она, прищурившись. — Заполучить единственную молодую девушку мастер-мага в округе. Недурно! — Разрешите присоединиться к вашей увлекательной беседе, дамы? — к нам подошёл Серафим Никифорович. — Я как раз говорила, дорогой зятёк, что ты ещё не окончательно потерял хватку. Мастера-маг в семье — это замечательно, — корыстно растянула Светлана Витальевна и отхлебнула половину бокала шампанского. — Я никогда не терял хватки, — самодовольно ответил отец Филиппа; комплимент, похоже, пришелся ему по душе. То, что он имел мало отношения к моему пребыванию в доме, поскольку был против нашего с Филиппом общения, его нисколько не смущало. Светлана Витальевна вопросительно вытянула лицо. — Да? Я что, пропустила объявление помолвки Ксении? Оба супруга вмиг скисли. Пелагея Витальевна закусила край нижней губы и отвела взгляд, якобы осматривая зал. Серафим Никифорович шумно потянул воздух носом и поиграл желваками, не торопясь с ответом. — Вот видишь, милочка, с кем приходится иметь дело? — недовольно обратилась ко мне Светлана Витальевна. — Наследница не желает выполнять свой долг и выходить замуж. Приятно знать, что Филиппа обошли глупости его сестрицы. Она всё еще ждёт свою большую любовь? — вопрос был обращен к матери Филиппа. — Ох, Светлана Витальевна, я понятия не имею. С ней невозможно об этом разговаривать, — расстроенно всплеснула руками та. — Не волнуйтесь, дамы. В эти дни я собираюсь кое-что предпринять, чтобы ускорить дело. — Что? — обе женщины пришли в волнение. — Не хочу говорить заранее. Стоит Ксении прослышать, как она растворится в доме какой-нибудь своей подруги до конца праздников. — Я надеюсь, ты дашь нам знать при первой возможности? — Разумеется, — покорно согласился отец семейства, заговорщически подмигнув Светлане Витальевне. — Марта, мы можем рассчитывать на ваше молчание? — Я — могила, Серафим Никифорович. — Надеюсь, вы не слишком утомляете Марту? — к нам с озабоченным выражением лица подошел Филипп в сопровождении сестры. — Нисколько, — в притворном возмущении, Светлана Витальевна принялась энергично обмахивать себя веером. — У тебя замечательная семья, Филипп, — улыбнулась я, послав своему принцу ободряющий взгляд. Ксения отчетливо фыркнула, видимо, подозревая меня в заискивании. Меня же заискивание никогда не смущало, если я могла извлечь нужную мне пользу. — А Светлана Витальевна, — шире улыбнувшись, обратилась я к Ксении, — прекрасной души человек. Наверное, ты хотела надо мной подшутить. Повисло неловкое молчание, во время которого упомянутая дама переводила взгляд с меня на Ксению и обратно, пока наконец не додумала остальную часть разговора между нами, по-видимому, имевшего место ранее. Она возмущенно кудахтнула и яростно покраснела. — Ну знаешь, дорогая племянница… — с желчью протянула она и, не закончив фразу, удалилась. — А ты, однако, прохвостка! — не стесняясь в выражениях оценила меня Ксения. — Дочь! — Ксюша! — Сестра! Разом осадило её семейство. — Вы разве не слышали, что она сказала? — Ксения ощетинилась, недовольная всеобщим порицанием. — Ты сама виновата, — отец не встал на её сторону, чем привел девушку в бешенство. — Я давно говорил, что за свой длинный язык однажды придется поплатиться. Помянув духов, Ксения резко развернулась и, пылая праведным гневом, покинула нашу компанию. *** На следующий день за завтраком царила натянутая тишина. Серафим Никифорович читал свежую газету с видом полного отсутствия. Пелагея Витальевна так тщательно намазывала малиновое варенье на поджаренный кусочек хлеба, что гипнотизировала своими точными движениями. Светлана Витальевна, с постным лицом, ни на кого не смотрела, распространяя вокруг волны незаслуженно поруганной добродетели. Ксения гневно раздувала ноздри в негодовании и делала вид, что ничего не случилось. Мы не смотрели друг на друга, но возмущенный огонь Ксении я ощущала всей кожей. Младшие дети держались тихо, внимательно наблюдая за взрослыми. Остальные члены семьи отходили от отгремевшего накануне празднества и негромко переговаривались. Многие собирались отправиться по своим делам уже сегодня, другие разъезжались завтра. — Дорогая, ко мне заглянет друг после обеда. Мы не слишком тебя обременим? — обратился к супруге Серафим Никифорович. — Конечно, дорогой. Я распоряжусь подать чай и десерты в кабинет? — Почему не в малую гостиную? — Если помнишь твой сын пригласил друзей. Они прибудут сегодня к обеду. Большую гостиную всё ещё прибирают. — Тогда и я позову подругу, — вклинилась Ксения. Мать послала ей усталый взгляд, но ничего не ответила. *** Ребята появились ко времени. У Филиппа они явно чувствовали себя как дома, свободно обмениваясь новостями с членами семьи, вспоминая общих знакомых. Кирилл преподнёс Пелагее Витальевне корзину от матери, та растроганно коснулась его плеча и просила передать сердечный поклон. Шепнула, что и она кое-что приготовила и вручит ответный подарок, когда он соберётся домой. Она помогла ребятам расселиться по комнатам, позаботилась о том, чтобы все мы были сыты и занялась отъезжающими. После обеда наша компания осела в гостиной. В противоположном углу у карточного стола расположилась Светлана Витальевна в окружении родни, задержавшейся в особняке. На кушетке под строгими пейзажами о чём-то переговаривались Ксения с подругой. На вид девушкам было одинаково лет и разговор явно был доверительным. Я была готова держать пари, чьи именно кости сейчас перемывались с особым тщанием. Пока я наблюдала за девушками, парни обменивались вестями о не менее развлекательных семейных встречах. Филипп сидел рядом, неосознанно касаясь моей руки. Григорий с Максимом вольготно развалились на низком зеленом диване. Между ними всё же установилось хрупкое равновесие. Не было похоже, что маг огня собирался продолжать нападки, а маг земли выглядел достаточно расслабленным, чтобы не ожидать тычков исподтишка. Кирилл обосновался в кресле у растопленного камина. Время от времени он искоса поглядывал на девушек напротив. В этот момент в гостиную вошел Серафим Никифорович в сопровождении двух гостей. Он представил одного из них давним приятелем, который порадовал его обещанным визитом. Второй приходился ему сыном. Оба маги земли: крупные, широкоплечие, вихрастые медью грив. Старший, степенный маг в летах, носил косицу. Рубашка застёгнута до последней пуговицы, как и светло-коричневый жилет, дополнявший караковый ансамбль. Его сын, напротив, представлял собой оду молодости. Свободно вьющиеся волосы, лишь слегка прихваченные лентой у основания шеи, позволяли ржавчине кудрей рассыпаться переспевшими колосьями по плечам. Свободные манжеты чуть отвернуты — в праздничные дни несоблюдение этикета считали простительным, особенно молодежи. Глинистого цвета запястья толщиной с толстую ветвь покрывал бронзовый курчавый мох. Такие же, но более крупные колечки угадывались в расстёгнутой у воротника рубахи. Мощные нижние скулы, волевой подбородок, грубо вырезанные мясистые губы и томный взгляд. Мага земли можно было назвать красивым без лишних эпитетов. Это была та первородная необузданная красота цветущей земли, которая восхищала своей силой и мощью. Вначале, как того требовали приличия, гости подошли к Светлане Витальевне и ненадолго там задержались, обмениваясь поздравлениями с новым годом и остальными надлежащими любезностями. После Серафим Никифорович представил нашу компанию. Круг знакомств закрылся на Ксении и её подруге. Там новоприбывшие в сопровождении отца семейства задержались дольше. Серафим Никифорович смеялся немногим чаще, чем обычно. Мы не могли слышать, о чём именно они беседовали, но от меня не ускользнуло, как нервным движением Ксения расправила безупречно гладкий подол юбки и заерзала, явно испытав раздражение. Мы все замолчали, незаметно присматриваясь. Филипп был неравнодушен к сестре — было очевидно, что между ними теплые отношения, и потому, будучи хорошим братом, он сердечно переживал. Максим наблюдал с праздным любопытством. Григория больше волновали маги земли. На его лице угадывались признаки нелегкого процесса подсчета чужих сил в отношении себя самого. Кирилл смотрел цепким настороженным взглядом, забыв обо всём вокруг. — На смотрины привёл, — протянул Филипп, тяжело вздохнув. — Наверное, об этом твой отец упоминал намедни, — согласилась я. — Несомненно мероприятие запланированное, — поддержал Максим. — Тот, что помоложе, должно быть, с открытой четвёртой точкой, как и твоя сестра, — пришел к выводу Григорий и вопросительно посмотрел на меня. Я кивнула, добавив: — Но скоро может открыть пятую. Мне, как мастер-магу, было доступно видение чужой силы и точек. Исключение составляли другие мастер-маги, способные скрыть свою сущность. Так поступила я сама при поступлении в академию — скрыла, что я мастер-маг. Тем временем разговор становился более напряженным. Ксения распалялась так же, как и отец, наверняка задавшийся целью решить наконец вопрос с замужеством наследницы. Филипп давно объяснил мне, что Ксения не желает выходить замуж. Он поделился со мной историями о том, что она якобы ждала человека не менее достойного, чем отец, такого, который сумел бы победить её в бою. Но Филипп признался, что не до конца верит сестре, подозревает, что ей так же, как и ему, хотелось узнать счастье родителей, живших вместе по любви. Я снова покосилась на Кирилла. Он не сказал ни слова, продолжая пристально наблюдать. Странное выражение глубоких небесно-голубых глаз наталкивало на некоторые догадки. Я посмотрела на Ксению. В какой-то момент, когда в разговор вмешался молодой маг земли и девушке приходилось слушать, она мазнула взглядом по нашей компании. Ничего особенного, но откуда эта ранимость, проступившая на пламенном от возмущения лице? Ксения резко поднялась, кивнула и быстрым шагом направилась к двери. За ней по пятам неслась взволнованная подруга. Серафим Никифорович стоял победителем, его пожилой приятель выглядел смущенным и слегка растерянным. Молодой маг земли вызывающе улыбался. — Серафим Никифорович, дорогой, — привлекла внимание Светлана Витальевна, которая, конечно, смотрела не менее зорко, чем мы. — У нас всё хорошо? — Просто замечательно, дорогая сестра, — без иронии ответил отец Филиппа. — Приглашаю вас завтра посмотреть дружественный бой между Ксенией и Антоном. — Как интересно! — многозначительно протянула Светлана Витальевна, тараща возбужденные любопытством глаза поверх оперённого веера.