***
< Принцесса Сигрид прогуливалась неподалёку от привала в сопровождении дворцовых фрейлин, погружаясь в мысли. Ей не могла не льстить мысль о том, что сам Тор придумал эту прогулку, впрочем, альвийка ложно списала всё на симпатию со стороны наследника. Юное сердце принцессы до сего дня не испытывавшее любви, ярко горело огнём первой влюблённости. Предмет её вожделения — прекрасный принц, наследник огромной державы, смелый воин и невероятный красавец, прямо как в сказках. Если до приезда Сигрид беспокоилась насчёт прописанного жениха и с неприязнью думала о нём, то сейчас она была на седьмом небе от счастья. Не стоило и обижаться на брата, нервничать и угнетать себя тревожными мыслями, ведь ей невероятно повезло! Сигрид особо не отличалась мудростью и наблюдательностью, ей не составило труда влюбиться в асгардского принца, оказавшего ей капельку внимания, потому она и не замечала еле уловимую отстранённость со стороны Тора. Аста устало плелась за сестрой, украдкой выискивая глазами того самого трикстера, ей очень хотелось поговорить с личностью, которая знакома с магией и знает в ней толк. Принцесса настолько сильно погрузилась в мысли, что и не заметила, как отдалилась от остальных. Хоть вокруг не было ни души, она отчётливо слышала весёлые голоса знати, веселившихся элем. Аста на мгновение прекратила размышления, чувствуя, как все её клеточки тела переполняются силами, из-за пальцы рук немного покалывали. Слух принцессы обострился настолько, что она могла слышать хруст травы под ногами, негромкий взмах крыльев птиц, шелест деревьев на ветру и свист лёгкого ветра. Аста слилась с природой. Улыбаясь, она покружилась вокруг своей оси, раскинув руки в сторону. Альвийка могла слышать тревожные оклики сестры, но сейчас она была в связи с природой и не хотела думать о чём-то другом. Стоило ей остановиться, как она заметила подозрительное подрагивание ветвей дерева, но сфокусировавшись, принцесса раскрыла глаза от изумления. К ней приближался здоровенный олень с громадными рогами цвета слоновой кости, на которых были переплетены красочные цветы, его мех был чистым и белоснежным, заставляющим поражаться яркостью и блеском, а грациозные шаги завораживали глаз. Весь вид этого величественного зверя говорил о том, что он был волшебным. Аста приблизилась к самцу и осторожно, словно боясь спугнуть, коснулась его мордашки, намереваясь пригладить. Его мех на ощупь был мягким и шелковистым, вызывающим желание зарыться в него пальцами. Животное в ответ на ласку само прижалось к ладони принцессы, которая завороженно разглядывала чёрные глаза, чувствуя его сердцебиение. Какое волшебное создание! — И что же привело тебя ко мне, красавец? — обратилась к оленю альвийка, наивно ожидая услышать ответ. К удивлению Асты, она почувствовала густой поток волны спокойствия, исходящего от животного. В мгновение ока, откуда не возьмись, её слух уловил звук рассекаемого воздуха, и за секунду злорадная стрела пронзила бок самца. Олень завыл ужасным рёвом и встал на дыбы, яростно махая копытами, сердце принцессы словно неожиданно проткнули иглой. Аста нисколько не испугалась за свою сохранность, сколько за жизнь прекрасного создания. Она могла поклясться, что почувствовала, как невидимая связь разорвалась, как сердце животного заколотилось быстрее, а дыхание сорвалось на нет. Она так не хотела, чтобы ему было больно, поэтому протянула руки в его сторону в надежде успокоить. — Осторожно! — кто-то сзади, с силой оттащив за шиворот, прижал её к себе. Олень искривился и грузно упал набок. Аста могла слышать его подыхающие стоны, видела, как он рвано хватает ртом воздух, и как глаза животного стали стеклянными. — Нет, нет, нет! — принцесса попыталась вырваться из чужих объятьев, но её крепко-на-крепко удерживали. Она могла ему помочь, ведь она могла что-то сделать! — Отпусти меня! — заныла неровным голосом Аста, протягивая руки к оленю, стараясь вновь словить ту волну умиротворения, почувствовать снова связь, но безуспешно. Вдруг радостно подскакал Тор на белом коне и, выпрыгнув из седла, залился громким смехом: — Друзья мои, похоже на то, что вы теперь мои должники! Громовержец был невероятно рад добыче, нисколько от того, что сможет впечатлить знатную Сигрид, а от осознания того, что он выиграл дружеский спор! — Я говорила тебе, не стрелять! Там была принцесса! — появилась Сиф на золотогривом коне, тревожно выискивая глазами Асту, но, наткнувшись на аса позади неё, взгляд воительницы сделался колючим. — Полно, Сиф. Ведь ничего страшного не произошло. Я попал прямо в цель. Верно, принцесса, — с торжественной улыбкой обернулся Тор, ожидая увидеть девичьи возгласы. Но глаза наследника встретились с до боли знакомыми зелёными. Локи выпустил из объятий Асту, которая немедля присела возле раненного оленя. Затравленно принцесса коснулась холодной мордашки и подавленно вздохнула. Он мёртв. Это просто какой-то кошмар. Принц Тор безрассудно пристрелил прекрасное животное, под носом которого она была до наивности беззащитна. Олень с лёгкостью мог растоптать её и что хуже — Тор мог запросто промахнуться, и тогда острая стрела пронзила бы её… Локи смотрел на брата глазами полными сожаления и готовностью принять все оскорбления в свой адрес. Трикстер смотрел на брата в упор, ожидая хоть каких-нибудь слов, услышать слова полные ненависти и злобы, чего угодно, но вот только он не дождался ничего. Всё что громовержец сделал — это одарил его пустым взглядом и отвернулся к друзьям, словно Локи там даже не было. Тору теперь было всё равно на предателя, прежние братские чувства угасли. Громовержец в давние времена так пылко верил в лучшее в Локи, но, к сожалению, его надежды не оправдались. После поимки трикстера Тор полностью разочаровался в нём, в наследнике пробудилось полное равнодушие, которое и затмило здравый рассудок. Он не хотел иметь с ним ничего общего, ему было настолько плевать на участь брата, что он даже не выслушал версию бедств Локи. Даже когда отец объявил ему о своём решении клеймить спину брата позорным знаком, он ничего не возразил в ответ. Пусть Локи пожинает плоды, которые посеял. Трикстеру было невероятно больно от факта того, что его брат так просто поверил в его совершённые злодеяния и вину. Тор даже не поинтересовался, как было всё на самом деле, даже ради издёвки он ни разу ничего не спросил. Стоит ли говорить о том, что брат не пытался избавить его от позорной участи. — Позовите слуг, пусть продемонстрируют мою добычу знати! — крикнул Тор, усевшись на коня. — Принцесса, вам лучше отойти, — тихо шепнул Локи, стараясь подавить горечь в душе. — Нет, я не могу… — голос Асты предательски дрогнул. Её глаза стали свидетелями убийства прекрасного оленя, который даже минуту назад был живее всех живых и храбро доверился ей. Она ещё не была готова лицезреть смерть. — Так надо, — Локи, аккуратно придерживая за плечи альвийки, поднял её на ноги, — пойми, этот олень рано или поздно встретил бы свою смерть. — Ты не понимаешь, ты не поймёшь, что я чувствовала… — Принцесса Аста, — молвила внезапно, подкравшаяся фрейлина — ваша сестра заждалась вас, прошу, пройдите со мной. Как бы Асте не было тяжко, она являлась принцессой и помнила свой долг. Как знатной особе и представительнице своей династии, она не имела права на чувства, кроме восхваления своего царя и родины. На что сдался олень, верно? Всего лишь волшебное животное, приконченное на глазах в момент слияния с природой, с которым её сердце забилось в унисон. За мгновение скорбь была подавлена, и Аста нехотя поднялась с колен, потихоньку принимая во внимание факт того, где она находится. Асгард не чтит традиции альвов и никогда не будет, этот мир устроен по-другому, думала принцесса, следуя за фрейлиной. Здесь не ценят душевные качества и не придают значение чувствам. Асте вдруг стало холодно.***
Локи смотрел вслед принцессе, понимая, что ему придётся тащить до лагеря слуг тушу зверя одному. Ну, здравствуй бессилие, покажешь ещё каким ничтожным я могу быть? Закинув на многострадальную спину оленя, он дрожащими ногами переступил пару шагов. Рога оленя были невероятно большими и в связи с этим тяжёлыми, казалось, они впечатывают на землю его ноги. И это пройдёт, твердил себе под нос трикстер, делая неровный шаг. Нужно помнить о цели, прикрыл на мгновение глаза он, нужно просто представить коварного титана в своём облачении. Представить, как сразит его в бою и проткнёт острием ядовитого кинжала горло Таноса, вырвет хребет и сожмёт в ладони, услышав треск. Туша валится под ноги, глаза раскрыты. Нарядные слуги, подхватив невиданной красоты и тяжести животное, продемонстрировали под бурные аплодисменты знати зверя. Добыча была весьма сносной и громадной, чему естественно впечатлилась Сигрид, подмечая, каким метким и опытным охотником оказался Тор. Всё-таки он постарался ради неё, альвийка прикусила нижнюю губу от восторга. — Признаться, думала, что спор вы проиграете, — решила позаигрывать Сигрид с наследником, подойдя к нему, как он умело выпрыгнул из седла. Настроение Тора слетело выше царской крыши, азарт полученный за погоней оленихи с друзьями, выслеживание добычи и меткий выстрел сделали своё дело. Одинсон приветливо улыбнулся, глаза его сияли от восторга. Сам не зная того, что бормочет, он выдал: — Рад, что вы приняли в счёт мою попытку соответствовать альвийским стандартам. Сигрид чуть ли не растаяла под взором этих голубых глаз. Младшая принцесса вовсе не смотрела в сторону оленя и громовержца, к горлу подкатил мерзкий ком. Никто в этом лицемерном обществе даже не поймёт её чувства, даже сестра. Аста смотрела на происходящее словно от третьего лица.***
Бедного оленя притащили обратно к слугам, которые догадывались, как расправиться с добычей. Нужно было отрубить голову для чучела и содрать кожу с оленя для трофея принцу Тору, как напоминание о его подвигах, а из редчайшего мяса приготовить царский ужин. В лесу темнело, а это значит, следует поторопиться. Никому из прислуги марать руки в грязи не хотелось, и времени на выбор не было, потому все дружно решили свалить грязную работу на изгоя коллектива — павшего принца. Локи хотелось убежать куда глаза глядят, но точно не оставаться в кругу жестоких асов. Для пущего чувства никчёмности не хватало только искупаться в крови оленя. — Я не собираюсь это делать! Что угодно, но не это, живодёром я становиться не буду! Мужчины переглянулись между собой и недобро осклабились, пару раз ударив по рёбрам трикстера, они швырнули его в сторону туши. Локи упал на четвереньки и хрипло пытался отдышаться, на траву возле руки упал нож. Проклятье. Неужели заставят, неужели ему придётся содрать кожу с животного, почему они так жестоки?! Схватив подрагивающей рукой нож, трикстер присел возле туши. Стеклянный взгляд оленя был направлен прямо в глаза Локи, сквозь черноту которых он разглядел свою растрёпанную голову. Нет смысла медлить. Сделав продольный разрез на горле оленя, остриё ножа проследовало до брюха. Руки его окрасились в тёмно-красный цвет, но стоило ему, рвано вдохнув, начать сдирать кожу, как он искупался в крови до самых локтей. Сжав челюсти, трикстер остановился на шее зверя, и так не вовремя разум подкинул тот пустой, совершенно равнодушный взгляд Тора, которым он, казалось, прошёл сквозь него. В груди словно кольнуло, Локи действительно имел глупость полагаться на мудрость брата, ведь знает какой недальновидный Тор, но от этого легче не становилось. Пребывая в далёком трансе, Локи срубил голову несчастного оленя, немного крови брызнуло на новую рубаху. Свалившись возле будущего настенного медальона, трикстер тыльной стороной ладони помассировал веки, которые немного сводило судорогой. Он чувствует себя настоящим монстром. — Хоть на это павший принц сгодился! А ну-ка дай пройти, нам ещё доделывать после тебя чучело. Двое крепких мужчин принялись сворачивать шкуру — наверняка понесут чистить, подумал трикстер. Повара принялись торопить скотоводов, дабы они поскорее разделали тушу, как никак им предстоит готовить для целой знати, проголодавшейся за охоту. Всем было глубоко плевать на трикстера, который, к слову заглядевшись в черноту глаз оленя, снова увидел своё перепачканное отражение. Под глазами предательски виднелись еле заметные тёмные мешки, некогда зелёные глаза выглядели выцветшими, точно утратившими окрас. — Локи, — молча ему протянули бледную руку, за которую трикстер, нехотя ухватившись, встал на ноги. Это была Эйдин. — Ты выглядишь жутко. — Не приходилось добивать скот, знаешь ли… — огрызнулся трикстер, ожидая в ответ колкость, но он услышал лишь спокойный тон. — Тебе следует вымыться, — проигнорировала его асинья, — не думаю, что тебе по нраву красная корочка на руках. Локи не нашёл ничего для ехидного ответа — он был морально истощён, потому и проследовал за Эйдин обратно в чащу леса. Трикстеру даже думалось, что на душе залегла тяжёлая глыба, давящая всё ниже и ниже, впечатывающая его ноги в землю. Ночное небо сопровождало его шаги к неподвижной реке, которая отражала миллионы звёзд на поверхности. Эйдин присела возле воды и уставилась на трикстера, который неподвижно стоял, глядя в даль тёмного горизонта, так и не решаясь сесть. Интересно, не соверши он столько ошибок в прошлом, пришлось бы ему переживать всё то, что происходит сейчас? — Может присядешь? — тихо отозвалась асинья, и Локи последовал её совету. В голове не укладывалась мысль о том, что такая чистая и добрая девушка молча терпит все мерзости дворца. Трикстер принялся вновь неосознанно изучать её внешность, в то время как она медленно помогала вымыть его руки от грязи, и по прикосновениям чужих пальцев он усёк, что её кожа уже немного огрубела за такой коротки срок. Локи в очередной раз оглядел милую родинку на щеке, а под волшебными голубыми глазами он заметил, как залегли большие тени, и ему так хотелось их стереть. Как такая хрупкая асинья продолжает сохранять в себе благодарность к окружающим в таком жестоком мире и умудряется любить жизнь? — Ты довольна своей жизнью? — вдруг выпалил бывший принц, отряхнув стекающие капельки воды на руках. Руки понемногу начали мёрзнуть. — С чего такой вопрос? — заправила та светлую прядь за ухо, неловко прикусив губу. — Ты слишком легко сносишь все ужасы, — заявил Локи, подмечая мысленно, что наверняка, пока они тут мёрзнут в холоде, знатные асы наслаждаются пиром. — Раньше у меня была полноценная семья, — со вздохом заявила Эйдин, обняв себя за плечи и понурив голову, — но… я просто поняла, что ничто не вечно, Локи. — Ты глупая, — вслух изрёк трикстер. — Вовсе нет, — Эйдин даже это не задело, она напротив расплылась в дружеской улыбке. — Что тогда держит тебя на плаву? — не унимался трикстер, ведь должно быть что-то, что поддерживает её существование, что внушает ей надежду на новый день, да и оттягивает от смерти. — Ничего. — вдруг ответила асинья, словно прерывая поток его шумных мыслей.