***
Один хоть и покорился воле жены, спокойнее у него на душе от этого не стало. Рагнарёк стал на один шаг ближе, и он понятия не имел, что за незримая причина могла сподвигнуть это. В поисках утешения царь отправился поглазеть на воинов на тренировочной площадке, чтобы уверовать в то, что ничто не поколебит этих храбрецов. И что даже если беда настигнет золотую державу, смелые эйнхерии сумеют одолеть зло. Зло… С каких это пор…с какого момента своей многовековой жизни он начал называть это злом? Знал ли Один, что породив себе подобное создание, воспитает во чреве его не любовь к созданию, а тягу к хаосу? Если б знал будущее наперёд, остановило бы это его от тотальной ошибки… Позади остались высокие колонны, и он оказался на нужной террасе. По привычке оперевшись руками о перила, Один сосредоточил своё внимание на воинах. Сверху предоставлялся прекрасный вид на площадку. Старческий глаз улавливает темноволосую макушку девы-воительницы, чей длинный хвост агрессивно развивается в воздухе в унисон её выпадам. Излюбленный меч, что Сиф всегда предпочитала точить сама, не жалея рук, сверкал металлической рукояткой, и чёткое мастерство боя асиньи напоминает ему былые давно забытые времена. Времена, когда он мог видеть обоими глазами, не только в мире грёз, но и в реальном мире. Времена, когда сотни валькирий на крылатых скакунах охраняли воздушные пути Асгарда. Асиньи, что мужественно отреклись от счастливого будущего и семейного покоя, избрав службу родине в ряду с доблестными воинами. Внезапно два мелких пятнышка показались на безоблачном небе, которые, как показалось Одину, стремительно приближались к нему. И вправду, это верные вороны — Хугин и Мугин несут с собой вести. Благие ли? Уж слишком много всего навалилось на старческие плечи с утра. Но как только они приземлились на правую руку, царя накрыло видением. И каким ещё видением! Его ненаглядный Тор влюбился в свою обещанную невестку и, как неопытный мальчишка, пытался признаться в чувствах! Его сын, на которого он возлагает огромные надежды, взял инициативу в свои руки! Зря царь угнетался тревожными мыслями и по напрасну рассорился с дорогой Фриггой! — Отец! — выкрикнул Тор, побудив птиц взмахнуть крыльями, — Наконец я застал тебя одного! — с облегчением выдал он, приблизившись к Одину. — Да, сын. Я готов тебя выслушать, — с призывом взглянул на того царь. — Я не хочу свадьбы. Один смотрит на сына и одаривает его добродушной улыбкой. — Снова ты заладил своё! Не стоит скрывать свои чувства передо мной! И стыдиться их тоже! — Какие чувства?! Ты о чём?! — вскинулся Тор, — Я прямо заявляю, что свадьбы не будет! Я не могу так! — Любовь не делает тебя слабее, она придаёт силы, сын! Для тебя это непривычно, но это естественно! К тому же Сигрид прекрасная дева… С каждым новым словом царя лицо громовержца мрачнело. Выходит всё-таки вороны уследили за ними и передали вести… Проклятье. Теперь отец думает, что он не может принять свои чувства и потому колеблется по поводу женитьбы. — Ты всё неправильно понял! — Я всё видел, сын мой! Так что хватит молоть языком в пустую, моё терпение не вечно. Ступай и оставь старика одного! Тор злостно сверкнул глазами и от беспомощности подчинился. Как же теперь объяснить отцу всё то, что он напортачил? Это чистое безумие!***
Аста бежит, не зная себя, и на секунду оглядывается, чтобы убедиться в том, что фрейлины позади. Но благодаря своей неуклюжести врезается в чей-то стан. — Ай! — принцесса поднимает глаза и готовится бросить извинения, а потом смыться, но видит его… — Локи? — Что происходит? Язык заплетается, и все речи, которые Аста готовила для беседы с трикстером, просто исчезли. Нужно что-то сказать, что-то ответить… но что? — Мне жаль, что Сигрид тебя… — не успевает она и закончить мысль, как с угла слышится звонкий женский голос: — Принцесса Аста! Где же вы?! Фрейлины! Только этого не хватало! — Бегом за мной, — Локи крепко, но безболезненно хватает опешившую альвийку за руку и на бегу прикидывает, как легко будет найти винтовую лестницу с этой части дворца. Принцесса лишь молча следует за трикстером и пялится на него, как на призрака. Они так долго не виделись. Ей было даже не интересно, куда он её ведёт, она верила ему, как никому прежде и была готова ко всему. Главное, что Локи был рядом. Странно, что Аста раньше не испытывала такую необъяснимую тягу к кому-либо и потому не понимала, что с ней творится. Как следует реагировать на внезапные всплески энергии при виде трикстера? В голове было столько вопросов… Так ещё и помятый видок компаньона настораживает, ей становится в тягость смотреть на его увечья, которые, к сожалению, она никак не может излечить. Также не может и спросить причину их появления, потому что не хочет ставить его в затруднительное положение. Она хочет только видеть его в приподнятом настроении и беседовать с таким же воодушевлением, как в библиотеке. Уже спускаясь по винтовой лестнице, Локи решил узнать, в чём была причина такой беготни: — Решила сыграть в догонялки с фрейлинами? — уголки мужских губ приподнимаются. — Почти, — приподнимает подол длинного платья Аста, осторожно переступая последние ступени, — Мне было ужасно скучно! Они только и болтают о лордах, не умолкая. — А твоей юной личности это не интересно? — Зачем это нужно? — раздражённо фыркает принцесса, — Мне гораздо интереснее магия. Локи усмехается, переступая порог галереи, так поступает и Аста. Всё-таки она упрямая… то, что нужно. — Невероятно. Я конечно предполагала, что в дворце наверняка кроется много потайных комнат, но чтобы… такое? Очередное грязное и забытое помещение. Правда, находясь здесь, Аста чувствовала странное покалывание в кончиках пальцев. Никак бредит. На стенах были развешаны картины разных размеров, покрытые многолетней пылью, но это никак не сбавляло в ней интереса. Принцесса, забыв манеры, вытерла ладонью поверхность одной из картин и не без удивления лицезрела портрет. Девушка с распущенными волосами, тёмными как ночь, изящно направляла в воздух ладонь, из которой вырывалась такая же чёрная магия. Глаза её светились от блеска и предвкушения, а по широкой улыбке можно было заключить, что на обретённом достижении она точно не остановится. Крепкая фигура девушки изображена на главной площади Асгарда в парадном одеянии. И что-то невесомое и необъяснимое, парившее в воздухе, внушало страх Асте, несмотря на непринуждённость картины. Жуть. — Спасибо, что спас меня, но… моё чутье подсказывает, что ты не спроста меня привёл в это «убежище», — отвернувшись от портрета, заявила принцесса. Холодок отошёл. — Ты права. Дело в том, что я передумал. Я готов стать твоим наставником. Аста не верит своим ушам, но губы сами расплываются в улыбке, а полуживые бабочки, расправив крылья, живо запорхали в животе. — Ты не представляешь, как я рада это слышать! Но скажи мне, что это за место? — Тоже особо не представляю. Я сам только узнал о существовании этой галереи. Одна знакомая асинья мне подсказала, — озвучив последнее предложение, трикстер грустно улыбнулся. На принцессу это действие произвело иное впечатление. — И ты… неравнодушен к ней? — не своим голосом спрашивает она, прикусывая нижнюю губу. — Да, я хочу называть её своим другом. Она очень добра ко мне, — в его голосе слышутся нотки грусти, правда Аста ввиду собственной наивности впадает от этого в грусть. Значит, у него есть возлюбленная! И вправду, вроде бы ничего феноменального в этой новости нет, но почему-то так неприятно защемило в груди. Хотя на что она рассчитывала?! Локи очень любезный и к тому же доброжелательный ас, который видит в ней простую ученицу! Он относится к ней со снисхождением, как к простому любопытному ребенку, который жаждет узнать новое, навязчиво цепляясь за возможность. А что Аста? Напридумывала сказок, словно легкомысленная дева… Сигрид была права, наверное, я больна. Трикстер замечает, что щёки альвийки краснеют, и он спешит сменить тему. — Впрочем, ближе к делу! Перед тем, как мы начнём, я хочу знать, что ты умеешь? — Особо ничего, — вздыхает та, — поднять лепестки в воздух и… — А какого типа у тебя магия? — Мне кажется, что это стихии природы. В день охоты я почувствовала сердцебиение оленя и могла слышать невероятные, еле уловимые шорохи. — Ты слилась с природой… — задумчиво выдаёт Локи, потерев подбородок, — Не удивлён. Альвы тесно связаны с ней, и это более чем объяснимо. Умеешь читать мысли? Аста слегка нахмурила брови, пытаясь отыскать правильный ответ. Как никак чужой разум ещё ей не поддавался, что уж говорить о мыслях. — Не сказала бы, что могу… но есть схожая способность – мне передаются чувства посторонних, но это происходит не по моей воле. Бывало я ощущала злобу, радость или даже грусть. — Отлично! Начнём с этого, мы должны развить твои задатки телепатии, чтобы позже освоить чтение мыслей. Твоя скрытая стихия сама проявится, но не сразу, — подумав, что для первого раза достаточно теории, Локи решил сразу перейти к практике, — А сейчас попробуй проявить эту способность на мне. — Как? — взаправду дивится принцесса, ведь ни разу она не могла обуздать непредсказуемые всплески своего дара. — Действуй также, как и с оленем. Думаю, ты почувствовала его пульс. Ты чувствуешь мой? — Нет. Ясно, уразумел Локи, значит, на расстоянии это не работает. Ну что же, придётся банально попробовать через прямое касание. Подойдя ближе, он аккуратно кладёт бледную ладошку себе на грудь и слегка её прижимает. — Ты должна представить себя на моём месте. Почувствовать сердцебиение, словно оказаться в моей оболочке, представить все мои увечья, если они есть. Учесть душевное состояние. Вмиг перед глазами Асты появляется картина кровавой рубахи трикстера у реки, и она отдаётся чувствам. Она прикрывает глаза, ощущая ровный ритм сердца трикстера под ладонью, пытаясь представить неисцелимые раны, что украшают его спину. Как больно ему при каждом вдохе и выдохе из-за синяка на носу. Вкупе с этим она вспоминает издевательства Фандрала, колкие высказывания в его адрес и пытается понять, что же могло заставить его переменить решение. Возможно, это сможет помочь ей… — Твоя спина… — Аста раскрывает глаза и смотрит на трикстера, словно спрашивая немое разрешение на то, можно ли ей озвучивать это вслух. Но тот лишь с призывом кивает, — она пульсирует тупой болью и кровит. Ломота во всём теле и рёбра… такое чувство, будто по ним хорошенько прошлись. — Превосходно! — восхищается Локи, словно сейчас не его раскрывают наизнанку, выявляя слабости. Напротив, он кладёт вторую руку поверх девичей ладошки, — Теперь попробуй прочитать мои мысли. Аста теряется от собственных дум и отворачивается, пряча покрасневшие щеки. Она больна, ужасно больна! — Не получается. — Давай, сосредоточься! Принцесса вновь смыкает светло-голубые глаза, пытаясь усмирить нагрянувшую бурю в животе. Но вместо того, чтобы попробовать проникнуть в чужой разум, она сама копается у себя. Совесть норовила выбить её из колеи, подкидывая слова сестры, как выяснилось, сказанные по справедливости. Неужели она была права, обозвав ее бесстыжей?! — Полно, — прекращает пытку Локи, выпуская бледную руку, — всё равно не думаю, что ты бы прочла у меня что-то хорошее, — улыбается он, пытаясь разрядить обстановку. Небось утомил бедную, — Это нормально, что у тебя не получается сразу. Ты и так хорошо потрудилась. — Спасибо, — Аста находит в себе последние силы взглянуть на наставника, — но мне пора бежать, пока сестра не спохватится. — Конечно, я провожу… — Я всё запомнила! — протестует альвийка, побуждая трикстера усмехнуться. Схватывает всё налету! — Только скажи, когда мы ещё свидимся? — Завтра в полночь.***
— Сигрид, я восхищаюсь решимостью твоего брата. В такие тёмные и тяжёлые времена умение подавить восстание за быстрые сроки заслуживает уважения, — молвил Один за царским столом. — Благодарю, ваше высочество, — кивнула альвийка, чувствуя неподдельную гордость. Конечно же, Сигурда она не могла больше назвать своим старшим братом, тем самым, с которым она провела незабываемое безоблачное детство, да и каждое упоминание о доме могло свести её к подавленности, но гордость всё равно вспыхнула. Ведь на сей раз она светилась от счастья, ибо обрела его в совершенно непривычном и чужом мире, который на вид выглядел холодным и чуждым к любви, но всё переменилось! Сигрид должна была пожертвовать собой ради братских амбиций и была готова прожить столетия бок о бок с незнакомым принцем. Посвятить всю свою молодость горделивому асу, с которым она была лишь знакома по легендам. Смириться с ощущением того, что она безвольная кукла. Даже инструмент, способный создать перемены, но не играющий никакой роли в политике. Норны же были на её стороне! Подумать только! Наследный принц ответил взаимностью на её робкий поцелуй, обнажив свои чувства. Все те безумные грёзы оказались явью. Она и мечтать не могла о таком исходе событий! — Странно, — нарушила тишину Сиф, также внезапно, как и будоражащий кровь раскат грома. Асы уставились на неё с непониманием, мол «чего уж там странного», но дева-воительница лишь спокойно отхлебнула эля. — Что? — спрашивает недоуменно Сигрид, отложив приборы. Аппетит перебил неприятный запах спиртного, который розил от асиньи напротив, точнее Сиф. — Что послужило причиной для спешки? Неужели у царя Хальгарда имелись и другие наследники, — будто озвучивая мысли вслух, не отрываясь от созерцания подсвечников в виде ладей, на которых плескался огонь, заявила воительница. И под вопросительные взгляды она добавила поспешно: — Просто логично, что смута происходит чаще всего именно в таких случаях. Сигрид не нравится эта беседа, как и само поведение воительницы. Ей казалось, что её хотят ненароком ущемить. Позволит ли она теперь к себе такое отношение? — Леди Сиф, вы имеете какие-то основания сомневаться в полноправной власти моего брата? — с пренебрежением спрашивает альвийка, вскинув брови. — Нет, что вы! — усмехается та, качая головой, — Это лишь глупые мысли и всего то. К несчастью, слух о поцелуе наследного принца разлетелся по всему дворцу. И, конечно же, это не обошло слух воительницы. Теперь не только жгучая ревность пылала в груди девушки, но и необъяснимая обида. И не сказать точно, на кого она держит злобу — то ли на себя, оттого что думала, что знает громовержца достаточно хорошо и с уверенностью могла сказать, что Сигрид и он — не пара. Или на Тора, который никогда не замечал её тонкие намёки и видел в ней только боевого товарища. — Довольно, — нарушил щекотливый дилаог Один, — Лучше поразмыслим о более важной теме. Приближается день рождение принцессы Сигрид, — уже обратившись к альвийке, он продолжил, — И мы считаем своим долгом устроить наилучшим образом твои именины. — Для меня это будет честь, — с призывом кивает та, обворожительно улыбаясь. Она уже выкинула из головы раздражительную Сиф, при одной только мысли о празднике. — Верно, дитя. Я возлагаю это кропотливое дело на мою дражайшую супругу, она сможет тебе помочь, — говоря это, царь надеялся растопить сердце жены и потому посмотрел на неё с надеждой. Но та словно и подзабыла утреннюю ссору, источая радость всем своим видом. — Я постараюсь управиться со всеми хлопотами, чтобы успеть подготовиться в сроки. Всё пройдёт замечательно! Речь матери произвела на Тора видимый эффект, ибо он слегка поднапрягся и потянулся к элю. — Сын мой, Хеймдалль попросил передать тебе, чтобы ты явился к нему после трапезы. У него что-то срочное. — Конечно, отец, — загорелись глаза громовержца, — Не возражаешь, если я отправлюсь сейчас же? — Чуть позже, — Тор подавил досадный стон. Аста не была в восторге от трапезы за одним столом с Фандралом, который не сводил с неё взгляда, стоило ей появиться в зале. Не то чтобы это раздражало, просто она чувствовала его неприятную ауру. Ей казалось, что он даже может видеть её душу насквозь и вот-вот раскроет её тайный урок с трикстером. Потому ей становилось слегка некомфортно. В идеале, Аста планировала провести именины сестры в родном Альвхейме, расслабиться в кругу близких, увидеть дорого брата, который позволил ей остаться с Сигрид. Она безумно скучала по дому. По громадной библиотеке и красочному дворцу, который украшал не монотонный блеск золота, а зелень. Хотелось вновь почувствовать свободу, надеть любимые одеяния и гулять по лесу в одиночестве. Потому Аста шёпотом обращается к сестре, в надежде образумить её: — Сигрид, я думала мы навестим маму, — Сигрид лишь вздохнула, она хоть её слушает?! — Дитя, ты должна свыкнуться с тем, что Асгард теперь тоже твой дом, — Фригга, несмотря на свой возраст, владела прекрасным слухом, к сожалению Асты. — Мы будем рады сделать всё возможное, чтобы он чувствовался для тебя таковым, — живо поддержал жену царь. — Научите меня обращаться мечом, — неожиданно для себя ляпнула Аста. — Я не думаю, что это благоразумно, — надо же, Сигрид всё-таки обратила на неё внимание. — Отнюдь, я буду рада взять Асту в ученицы, — возразила Сиф. Любой, даже малейший шанс предоставить неудобства Сигрид было для неё нарасхват. — Всё забываю, что в Асгарде всё по-другому, — криво усмехнулась та. — Неужто вы имеете что-то против валькирий? — Что вы, леди Сиф. Я поражаюсь их самоотверженной службе стране, ведь они самозабвенно прощаются с покоем и женским счастьем. — Вы очень чутки, принцесса, — делает наигранный комплимент дева-воительница, но затыкается, чувствуя, как под столом предостерегающе Вольштагг задел её ногу. — Пожалуй, я пойду, — громко стукнув кружкой, Тор поднимается, более не желая быть свидетелем женских стычек. — Я могу составить вам компанию! — оживилась Аста, из-за чего глаза старшей сестры округлились. Какая же непослушная! — Пускай Сигрид и Тор прогуляются до моста вместе, — улыбнулась Фригга, — позволим им уединиться. — Я могу прогуляться с вами, Аста! — предложил Фандрал, — Я уже налакомился. — Отличное решение, ступайте вместе, Аста, — отметил Один и повернулся к троице товарищей, — Сиф, Огун, изучите с воинами границы с Йотунхеймом, а ты, Вольштагг, узнай последние новости. Кажется мне, что йотуны подозрительно стихли. Только не это… Аста затравленно оглядывается на светловолосого воина. Ну кто её за язык тянул! Фандрал выпроводил альвийку из коридоров прямо к вечернему саду, где царила мёртвая тишина. Похоже, что тут ни души… — Кажется, я и раньше предлагал тебе свою компанию, — криво усмехается он, бросив формальности, оглядывая девочку с ног до головы. — Да, так любезно с твоей стороны… — ни одного аса светло-голубые глаза не замечали, и постепенно в ней возрастала тревога. Ей уже не хотелось оставаться наедине с воином, — Но я, пожалуй, предпочту вернуться к себе. Мне немного дурно, — солгала она. Вдруг грубая мужская рука жёстко хватает её за запястье, развеивая все шансы на побег. Асту словно током ударило, что он себе позволяет?! — На сей раз это не пройдёт. Я осведомлён о твоей ловкости, да и куда же ты спешишь? Я думал, ты хочешь прогуляться. Аста непонимающе уставилась на грубую руку аса, который и не собирался ослаблять хватку, а напротив, сжал её бледную кожу до искр из глаз. Она не понимает, что происходит, и разобраться не может. Страх накатывает на неё так мгновенно, что конечности вмиг парализует, а мозг отказывается здраво рассуждать. И только одно имя крутится на кончике языка, норовя быть озвученным вслух. Но всё, на что она решается — это тихий шёпот. «Локи, помоги».